Руки сами потянулись к желаемому, испуганные рыбёшки юркнули к спасительным водорослям. Тяжёлый прохладный обруч придавил золотой шёлк волос, подвески обрамили лицо, сделав его торжественно-величественным.
То, что надо! Теперь точнобогиня!
***
Стоп камера! Какой имбецил не снял номерок с чучела рыбы? рыжий режиссер покрылся красными пятнами возмущения, теряя приятные веснушки. Зрители офигеют от шестёрки на морде монстра! Где реквизитор?!
Я думал, что так и надореквизитор был на редкость спокоен. Видимо меланхоличный, но ритмичный процесс жевания резинки занимал всю его оперативную память, предусмотренную под мыслительную деятельность. И вообще, это не шестёрка. Это ноздря.
Криворукие вы ноздри. Запороли дубль! режиссёр Макар Чудный, которого съёмочная команда за глаза называла «Чудной», взъерошил руками вихры. Это уже шестое чучело, размокающее в дурацком аквариуме!
Совпадение Хорошо, что халявные. Продюсер придумал гениальную схемуконкурс «Спасём озеро!» стал кладезем реквизита. Жаль, что не все школьники знакомы со значение слова «непромокаемые»!
И текст безобразный: «Победим мусорного монстра вместе!» Кто эту лажу сочинял? Второгодник творческой школы для клинических идиотов? Я не могу снять конфетку, если сценарий писал дегенерат! А кто-то теперь должен быть асом социальной рекламы.
Все виноваты, кромепробубнил реквизитор.
Что ты сказал?
Говорю, может, вытащим актрису, а то она уже воды боится. Ещё и связанная
Оператор, до сих пор молчаливо наблюдавший за разносом, махнул рукой:
Да давно уже вытащили. Глаза открой, нет её!
В аквариуме покачивалось размокающее чучело монстра-рыбы, медленно линяя и превращая воду в зелёную муть.
Быстренько ищите Степанову, пока не присосалась к спиртному, и позовите Успехова! Начнём снимать Пока не пришлось седьмую рыбу нести.
Пётр Успехов, звезда рекламных роликов и сериалов, поправил текстолитовый меч.
Его мокрые с прошлого дубля волосы курчавились, орошая каплями тщательно тонированные солярием плечи, голос переливался бархатистыми мужественными обертонами.
Сколько ещё можно ждать? Принесите мне, наконец, фен! И где наша Розочка, где Лизонька? Кстати, нашу диву опять первой вытащили точнее, выдернули из воды. А мне пришлось самому выплывать
Реквизитор пожал плечами, всё так же размеренно пережёвывая жвачку.
Вот, вот здесь должно быть всё видно! Чудный вытянул шею и пожирал взглядом монитор оператора. Пётр, задев бесстрастного реквизитора оттопыренным мечом, придвинулся ближе.
Запись должна была показать, как актриса умудрилась выбраться из воды, если никто ей не помогал. Не сахарная же, в самом деле.
Поиски Розалии Степановой успехом не увенчались. Актриса бесследно пропала из студии, оставив лишь мокнущую в мутной воде верёвку да аккуратно сложенную одежду в гримёрке. Сумочка, туфли, телефон, мудрёные женские мелочивсё осталось на месте, словно девушка выскочила из студии, да так, в гриме и лоскутках сценического купальника, спустилась на улицу и исчезла в городе.
Нашли? помощник режиссёра, распространяя запах кофе, поставил поднос на колонкупытался хоть чем-то помочь.
Помехи, буркнул оператор и ткнул пальцем в искрящуюся рябь, поглотившую тайну исчезновения актрисы Степановой. Самые нужные кадры плёнки оказались испорченными.
Сейчас явится продюсер и спросит: «Где моя любимая прима? Где Розочка ненаглядная?» режиссёр Чудный бегал по площадке и рвал волосы на груди, ибо дорожил причёской. Что отвечать? Есть мысли?
«Призрака оперы» видели? оператор выдавил из себя целую фразу. Может
Там героиня была талантлива! Эта больше в постели блещет
И ты с ней спал? Пётр тренированным жестом поднял бровь. Он был несильно удивлён.
Нет, конечно, Макар понял, что сболтнул лишнего. Я же профессионал!
Ещё один потерянный съёмочный день. Но я свои деньги отработал!
Чудный досадливо поморщился, решаясь на рискованный шаг:
Там Лиза вернулась? Пусть ныряет. Неопытность тут в самый раз. Снимаем без репетиций!
***
В этот дубль жижа была особенно мутной, и Розалия не сразу сообразила, откуда просачивается свет софитов. Она выгнулась и повернулась к сиянию, призывно выпячивая грудь навстречу миллионам жаждущих глаз зрителей. Диадема постреливала лучикамидолжно быть, всё смотрится прекрасно. Пусть только попробует оператор и в этот раз не снять все как следует!
«Любите меня! Розалия закинула голову Если бы не нужно было продержаться ещё минуту, она бы эти слова шептала. Божественна!»
Утробный рык картонного монстра поднял стайку пузырей, актриса вздрогнула. Эта поделка детишкам удаласьзвук пробирал до костей.
«Ну, где же этот «звезда домохозяек», чего он тянет? Ещё дубль придётся снимать»
Воздуха не хватало, голова кружилась. В душе поднималась паника.
«Они там все с ума сошли, что ли? А вдруг Пожар, обрушилась крыша или ворвались бандиты, и про меня забыли! И вода какая-то тёмная. Какой кретин придумал меня привязать?»
Мелькнула массивная тень. Колебания воды неприятно натянули верёвки.
Наконец-то! Сейчас скажут: «Стоп. Снято!» и она пойдёт домой. Хватит с неё воды на сегодня! Вот бы режиссёр заявил «Сегодня не будем снимать».
Розалия уже ни о чём ином не думалатолько выбраться из этого мутного аквариума и вдохнуть. Путы резали запястья, но она пыталась вырваться.
Тут незнакомый мужик ухватился рукой за верёвку и принялся её рубить коротким и, очевидно, тупым мечом. Верёвки дёргались, врезались в нежную кожу лодыжек.
«Ай! Ты всё не так делаешь!» хотела закричать Розалия, в груди нарастала боль, девушка задёргалась и втянула в себя порцию вонючей жижи. Из тьмы проступила огромная уродливая рожа, выставляя напоказ ряды огромных зубов. Розалия забилась, как рыбка на леске, безумие и боль охватили её, и зелёная вода весело полилась внутрь, принося онемение, холод и беспамятство.
***
«Как больно» Розалия застонала, ресницы задрожали.
Она жива. Она не утонула. Но почему же так всё болит?
Розалия открыла глаза и чуть не закричала.
Перед ней расступалась площадь, полная людей. Людей, с благоговением глядящих на неё, Розалию. На чумазых лицах читались обожание и священный трепет.
Палящее солнце жгло кожу груди, наборное металлическое ожерелье сильно нагрелось. Скала давила в лопатки и крестец, но больше всего болели ногибудто «стёрла их до колен», неделю разнашивая новые шпильки. Невыносимо хотелось снять сдавившую виски и лоб тяжёлую диадему. Розалия не могла пошевелить рукамиони были растянуты в стороны и удерживались в кандалах, прижатые к неровной поверхности скалы. Цепи в сверкающих камешках обвивали плечи и стягивали рёбра под обнажённой грудью.
Эротический сериал? Мысли путались. Розалия не находила в памяти даже намёка на подобный сценарий.
Прости, я не смог перерубить путы. Будто заговорили верёвку, бархатистый мужественный голос сопровождался лязганьем стали по камню. Хорошо, хоть жива осталась.
Чуть не утопивший актрису незнакомец опустился на колени перед рыжеволосым представительным мужиком в костюме шамана племени «набухамбо», подозрительно похожим на режиссёра Чудного. Розалия нахмурилась: когда это Макар стал сам сниматься?
Сейчас явится вождь и спросит: «Почему Пёр`Усвеп не уберёг Богиню, посланную нам рекой?» Что отвечать? чудной Чудный качал головой, его глаза были столь же остры, как клыки неведомой зверушки в связке на груди.
Он выпустил клуб дыма из длинной трубки в лицо Розалии, готовой заплакать от боли. Вздох вышел рваный, но почти сразу тело наполнилось лёгкостью и пузырьками веселья.
Розалия завистливо наблюдала за затейливым ритуалом. А ведь хорошо играет, сукин сын!
Шаман Чуу'ной, я не смог спасти всё! Но многое ещё можно использовать Такова воля богов?..
Это ябогиня! подумала Розалия. Достал этот герой-идиот!
Ветер взметнул волну пыли, заколыхал пятнистое пончо «шамана». Розалия облизнула губына зубах заскрипели песчинки. Девушка хотела закричать, чтобы прекращали съёмки, она сегодня устала и хочет домой. Горло саднило, смех отступал, снова появлялись отголоски боли.
Как надоели эти бездари, эти уроды, эта дурацкая диадема
Сейчас Сейчас скомандуют «Стоп! Снято!» и декорации сморщатся, сомнутся фальшью, и я вспомню, что случилось. Только выпью парочку мохито и Лизку уволю.
Мужик в пончо, словно услыхав её сипение, подошёл, и актриса вдруг поняла, что это совсем не Макар. Невероятно похожий на него, рыжий двигался, как бандит ночью на складе, а уж глаза!.. На шаг позади следовал «спасатель» покрытый бронзовым загаром тип героического сложения. Чтобы иметь такой ровный оттенок, нужно не вылезать из соляриев годами.
Мечблагородное оружие, а не орудие крестьянина. Он не режет верёвки, а рубит, продолжал оправдываться бронзовокожий. Верёвки точно были заговорёнными. Может, из соседней деревни шаман постарался? Он твоим солнечным волосам всегда завидовал. Да и не выпустил бы её монстр, а так так ещё поживёт.
Он ткнул пальцем куда-то ниже пояса Розалии.
Девушка, ничего не понимая, вытянула шею, чтобы увидеть, куда смотрят эти двое.
А-а-а-а-а! открывшееся зрелище вскружило голову, ужас взорвался в затылке и наполнил лёгкие криком. Розалия кричала и вопила, дёргаясь в цепях, обдирая нежную кожу спины.
Богиня! ахнула толпа, и сотни людей на площади упали на колени и склонили головы.
Розалия смотрела вниз, не в силах оторвать взгляда. Ноги чуть ниже коленей были обрублены. Багровые культи проступали сквозь струящиеся слои золотистых цепочек.
Богиня! завывала в экстазе толпа.
Хорошо, в следующий раз лучше всё пройдёт, послышался усталый голос шамана. Мастерство рождается в повторах. Кровь я остановил. Пусть висит, народ радует. Вождя успокоюновую богиню попросим. Сегодня не будем снимать.
Кирилл Токарев
Родился в 1984-м году, в г. Тарту, Эстония. До последнего времени проживал в Беларуси, не так давно переехал в Варшаву, Польша. Женат, есть дочь.
Образование высшее, по специальности яинженер-химик-технолог.
Литературой пытаюсь заниматься в той или иной форме с 2003-2004 года, а где-то с 2010-го года наконец нашел себя в жанре темного фэнтези. Каких-то прям крупных прорывов нет, ибо все эти штудии пока что исключительно хобби, но, что называется, уже "широко известен в узких кругах".
Твари живые и твари мертвые
Городок, куда ворвались измотанные, едва держащиеся в сёдлах всадники, являл собой образец мира и спокойствия. Богатые фахверковые домики, резные ставни. Аккуратные садики, живая изгородь. Впереди, вверх по улице, виднелся шпиль лютеранской кирхи. Мир. Спокойствие. Как будто и нет войны. Как будто не бродят по разбитым дорогам голодные и оборванные армии, неся беды, разбой и чуму.
Аксель Бьерклуд в свои двадцать восемь видел многое. Гибель большей части его роты на лесистых холмах к востоку отсюда научила простой истине: видишь необычноеготовься к неприятностям. Пасторальный городок посреди терзаемой войной Германиинеобычно. А значит
Всем стоять! Аксель первым натянул поводья.
Пускай это не его люди, но он сейчасединственный офицер.
Что-то случилось, капитан? голос подал рослый шотландский наёмник. Его имени Аксель не знал. Впрочем, как и имён прочих «недобитков», что оказались под его началом. Мушкетёры. Кирасиры. Драгуны. Грязные и окровавленные. С перевязанными ранами и со злым огнём в глазах. Безымянные. Чужие. Случайные спутники, не более того. Важны ли имена? Нет. А вот то, что в голосе солдата звучало лёгкое презрение
Испугались собственной тени?
Шотландец нарывался. В иных обстоятельствах молодой офицер не стал бы церемониться с наглецом. Но «иные обстоятельства» остались в иных местах. Здесь Неосторожное действие, да что тампросто неосторожное словои жизнь капитана Бьерклуда бесславно оборвётся среди лесистых холмов Швабии.
Может, и тени. Аксель тщательно выбирал слова. А может, и десятка-другого мушкетёров, которые перещёлкают нас как фазанов. Или эскадрона имперской кавалерии. Лично мне хотелось бы, чтобы моя тень была тут самым страшным врагом.
Вы, двое! капитан указал на рыжего детину в алой драгунской куртке и на мрачного типа в помятом кабассете. Надо бы проверить, так ли тих и спокоен этот городок.
Пожав плечами, драгун спрыгнул на землю. Сплюнул сквозь дыру на месте передних зубов и двинулся в сторону ближнего палисадника. «Кабассет» молча последовал его примеру. Аксель разжал стиснутые на эфесе шпаги пальцы. Солдаты пока ещё слушают его. Хороший знак. Чертовски хороший знак.
Надо ли было отправлять людей, а, господин капитан?
Дёрнувшись от неожиданности, Бьерклуд развернул коня. Ясно. Старый Волдо. Седой, как лунь, в шрамах с ног до головы, но всё ещёе крепкий. И надёжный? Говорит, то, что думает, но в бешеной схватке под тенистым лесным пологом Волдо спас его от верной гибели.
Предпочёл бы вломиться в деревню прямо на мушкеты?
А в чём разница, мой капитан? Люди измучены. Конитоже. Если имперцы добрались сюда, «разведка» ничего не даст. Нам остаётся только сдаваться. Или умирать. Вы хотите умереть, капитан?
Лет в сто и с кубком хорошего вина в руках. Не тут. Аксель постарался, чтобы кривая улыбка выглядела искренней.
Всматриваясь в насмешливые морщины по уголкам глаз Волдо, он думал, насколько обманчива внешность. Похожий на доброго дядюшку кавалерист был циничным и умелым убийцей. Наёмник вызывал подспудное отвращение и страх? И всё же, если на кого-то из беглецов и можно положитьсято исключительно на старого Волдо.
Эта война, капитан. Она тянется уже почти двадцать лет, верно? Волдо улыбнулся. Я начал её ещё со старым Мансфельдом. Пока он не стал суеверной развалиной. Затем служил у Валленштайна. Потом ушел от Тили к шведам. Ибо Северный Лев предлагал больше. Если надоя сменю сторону ещё не раз. Понимаете, о чём я?
Понимать тут нечего. В их маленьком отряде только Аксель был шведом. Шведом до мозга костей, верным своей королеве. Прочие Рейнские немцы, саксонцы, шотландцы. Наёмники, которых кормит война. Никто не будет умирать с кличем «С нами Бог». Они попросту сменят флаг, под которым сражаются. А умный имперский офицер быстро возьмёт их на довольствие.
«Немного. Недолго. Добраться до Штутгарта. Выбить отпуск. И домой. К Игрит и Йене. Малышке ведь уже почти шесть лет и она, наверное, забыла, как выглядит её отец».
Поместье в сени тенистых деревьев. Улыбающаяся девушка с золотистыми волосамиИнгрит, его Ингрит! Забавная кроха в колыбели, тянущая к нему ручонки. Йенетакая, какой он её запомнил. Видения были так реальны. Так сладостны.
Посланные в разведку солдаты вернулись скоро. Быстрее, чем ожидал Аксель.
Думаю, всем надо это увидеть, капитан, драгун болезненно поморщился. Увидеть и решить, что делать дальше.
Бьерклунд хотел было отдать приказ, но старый Волдо опередил его.
Хей! Слышали, парни? Вперед! Глянем, что там, в этом городке.
Возражений не последовало. Маленький отряд выполнил приказ старого наёмника чётко, словно королевская гвардия на смотре.
Аксель болезненно сморщился, но всё же заставил себя выждать с минуту.
Ты слишком много на себя берёшь, солдат.
Взгляд Волдо сверкнул холодной сталью.
Капитан? Я всего лишь отдал приказ. Такой же, какой отдали бы вы.
Именно. Но этомои люди. Пусть временно. И приказывать им буду только я.
В лице старого наёмника что-то изменилось.
Как скажете, капитан. Ваши людизначит, ваши. Думаю, тогда вы с лёгкостью подметите э-э-э кое-что.
Бьерклуд вопросительно посмотрел на ветерана.
Таланты, капитан. Речь о талантах. Каждый из нас на что-то годен. К примеру, я слышал, горцы прекрасно метают ножи. Метко и беспощадно.
Закончив фразу, Волдо дал лошади шенкеля и отъехал вперёд, нагонять остальных.
На перекрёстке двух улиц высился массивный, похожий на крепость, постоялый двор. Лёгкий ветерок раскачивал вывеску, на которой красовался аляповатый жареный карп. Помимо вывески ветер раскачивал ещё кое-что: пяток изрядно подгнивших покойников в петлях. Виселицадлинная перекладина между двух столбовторчала тут же, перед воротами. Судя по заляпанной кровью одежде, мертвецы были местными. Фермеры или подённые рабочие. Почему-то Аксель был готов спорить, что петля на шее и короткий «танец» перед смертью стали для бедолаг избавлением.