Джозан указал имена трех человек, с которыми Эджима встречался в штаб-квартире мэцукэ и всех информаторов. Он говорил с ними в сам, а я остался либо в своем кабинете, либо общем зале чайных.
Кто еще, кроме лиц, перечисленных в этой книге, находился возле вашего отца в течение последних двух дней? спросил Сано.
Джозан задумался, пытаясь вспомнить:
Его сотрудники. Слуги и охранники, здесь и во дворце. Люди в чайных.
И толпы на улицах города, подумал Сано:
Запишите всех, кого сможете вспомнить, и отправьте список мне.
Конечно, сказал Джозан, но было видно, что он был обеспокоен поставленной задачей.
Сано обратился госпоже Эджима:
Можете ли вы назвать кого-то, кто мог бы коснуться вашего мужа?
Она покачала головой. Сано не забыл взять на заметку, что она и Джозан провели достаточно времени наедине с Эджимой и имели больше всех шансов прикоснуться к нему.
Мог ли кто-нибудь из людей Эджима желать, чтобы он умер? Сано спросил их обоих.
На лице Джозана было написано сомнение, он явно не хотел, выдвигать обвинения против важных чиновников:
Нет, я не знаю.
Я хочу получить сведения обо всех людях, которые были казнены, понижены в должности, сосланы или иным образом наказаны в результате расследований мэцукэ, после того как Эджима стал начальником. Направьте записи в мой офис сегодня же.
Джозан колебался, мэцукэ не хотелось делиться конфиденциальной информацией, так как это могло уменьшить силу тайной полиции. Но он не мог отказаться выполнить распоряжение канцлера.
Конечно.
Сано считал его достаточно умным человеком, который понимает, что он сам является подозреваемым и потому ему выгодно отвести от себя подозрения, бросив тень на кого-то другого. Сано предвидел много утомительной работы по изучению людей, которые имели контакт с Эджимой или были обижены на него. К счастью, большую часть этой работы он мог поручить своим помощникам.
Я должен забрать ваши записи, сказал он Джозану, тот кивнул. Более внимательно просмотрев их, Сано вспомнил многих людей из списка. Ему бросился в глаза один из них: капитан Накаи, солдат армии Токугава. Накаи воевал за господина Мацудайра в войне группировок. Сано вспомнил, что он был мастером боевых искусств, который проявил себя, убив сорок восемь вражеских солдат. И у него была личная встреча с Эджимой.
На улице, поблагодарив Джозана и госпожу Эджима за сотрудничество, Сано сказал своим сыщикам:
Все должностные лица, которые были на банкете, живут здесь, в Хибийа или внутри замка. Я зайду к ним, а затем пройду к штаб-квартире мэцукэ переговорить с подчиненными господина Эджима. Марумэ-сан и Фукида-сан, вы пойдете со мной. За это время, он передал книжку другому помощнику, молодому самураю по имени Татибана, также бывшему сыщику. Вы и остальные найдите людей, которые имели личные встречи с Эджимой и доставьте ко мне.
Еще одним преимуществом высокой должности канцлера, было то, что у него в подчинении было достаточно людей. Он решил оставить информаторов на потом:
Пусть капитан Накаи станет вашим главным приоритетом.
Да, почтенный канцлер, с энтузиазмом сказал Татибана, желая доказать свою ценность.
Когда Сано поехал с Марумэ и Фукидой, он испытывал возбуждение, что в его расследования наметился прогресс. Может быть, если он сумеет раскрыть дело, это успокоит князя Мацудайра и предотвратит войну с оппозицией. Еще он с беспокойством подумал о том, что удалось установить Хирате относительно смертей других высокопоставленных чиновников. Также ему интересно, что делала Рейко.
Глава 10
Поселение хинин, в котором жила семья Югао представляло собою скопище трущоб на берегу реки Канда, к северо-западу от замка Эдо. Крыши из старых тряпок на бамбуковых палках покрывали лачуги из гнилых досок, в которых жили изгои. Рядом на пустыре располагалась огромная свалка, которая отделала это поселение от домов и магазинов захудалого района на окраине Эдо. Над колонией изгоев поднимался дым, закрывающий небо и солнце. Процессия, состоящая из четырех самураев, паланкина, и его носильщиков остановилась возле свалки.
Рейко вышла из паланкина и осмотрелась. От представшей перед нею картиной, ее лицо исказила гримаса: в вонючих кучах мусора, в которых жужжали роившиеся мухи и другие насекомые, возились чумазые дети, крысы и бродячие собаки, искавшие пропитание. Но любопытство все же перевесило ее брезгливость. Раньше она встречала изгоев-хинин из поселений, но никогда не была ни в одном из них. Благородные дамы ее круга придерживались строгих правил, которые не допускали общения с изгоями общества. Стремясь расследовать и узнать все, что она могла здесь о Югао и убийстве, Рейко пошла через заросшую сорняками, топкую землю к поселению. Она была закутана в простой серый плащ из хлопка. Она одела соломенные сандалии, вместо своих обычной сабо, сделанных из лакированного дерева. Волосы Рейко были уложены в простой узел, без каких-либо гребней или лент, а лицо было лишь слегка припудрено и нарумянено. Ее телохранители носили мечи и доспехи, без гербов, которые могли показать, кто их хозяин. Рейко хотела, чтобы ее миссия оставалась в тайне, чтобы выполнить свое обещание Сано.
Приблизившись к поселению, Рейко услышала из лачуг смех и хриплые голоса. Изгои, в основном мужчины, слонялись вокруг костров, на которых жарили соленую рыбу на прогорклом жире. Пятеро мужчин подскочили к Рейко и ее сопровождению. Они были одеты в короткие рваные кимоно и обтягивающие штаны, в руках у них были дубинки, а за поясами кинжалы. У них были грязные лохматые волосы, а в кожу их злобных враждебных лиц въелась грязь.
Чего вам здесь надо? спросил один из мужчин охранников Рейко. Его руки были покрыты бандитскими татуировками. Он и его спутники преградили им путь.
Привет, вежливо сказал старший эскорта Рейко. Это был лейтенант Асакай, жесткий молодой самурай, который бы в обычной обстановке, приказал бы этим головорезам отойти в сторону и, если бы это было необходимо, рассеял бы их силой. Но Рейко приказала ему и другим быть сдержанными.
Моя госпожа желает поговорить здесь с некоторыми людьми.
Татуированный человек нахмурился.
Ясное дело, но здесь яЕго Превосходительство сегун. Вы, самураи, приезжаете сюда, чтобы поднять руку на нас, хинин. Вы думаете, вы можете убить нас только потому, что закон позволяет вам это.
Рейко поняла, что это должна быть общая проблема для изгоев.
Но, не сегодня.
Он и его люди обнажили кинжалы. Другие изгои вышли из палаток, размахивая палками и кольями.
Валите отсюда.
Погоди. Лейтенант Асакай поднял руки в жесте умиротворения, в то время как его товарищи сгруппировались вокруг Рейко.
Мы здесь не для того, чтобы вас обижать. Мы просто хотим поговорить.
Он держался спокойно, но, хотя он и его товарищи были опытными бойцами, а группа изгоев состояла из неквалифицированных головорезов, они были в явном меньшинстве. Рейко ощутила укол страха. Она участвовала в боях раньше и больше не хотела этого.
Я сказал, валите отсюда.
Татуированный лидер говорил с наглым видом человека, который зол на весь мир и которому нечего терять.
Вали, или умри.
Другие изгои вторили ему с диким, восторженным ревом. Они не стали ждать, когда Рейко и ее охранники уйдут, а быстро их окружили. Лезвия смотрели на Рейко; искаженные злобой лица, горевшие жаждой боя, смотрели на охранников. Заскрипел металл обнаженных телохранителями мечей. Люди со свалки и поселения поспешили посмотреть предстоящую схватку. Смятение заполнило Рейко, потому что ее расследование только началось, а уже она оказалась в беде. Тут раздался громкий, авторитетный голос:
Что здесь происходит?
Изгои повернулись на звук. Их круг разредился, Рейко увидела мужчину, а затем двух других, которые шагали к ней. Старшему было около сорока лет, у него было неприветливое лицо, но с правильными чертами, которые оттенялись щетиной усов; в поднятом кулаке он держал копье. Его кимоно, штаны и кольчуга имели такой же внешний вид, как и грязная одежда других изгоев, но были сделаны из шелка. Его волосы были зачесаны и смазаны в аккуратный пучок. У него была благородная походка самураев, хотя его темя не было выбрито, и он не носил меча. Его люди напоминали других изгоев, они были из простолюдинов. Он остановился и критическим взглядом оглядел толпу.
Мы просто пытаемся избавиться от этих нарушителей, прежде чем они создадут нам неприятности, сказал татуированный бандит.
Человек с подозрением изучал сопровождение Рейко.
ЯКанаи Джугаемон, староста этой деревни.
Каждый человек в обществе имел свой статус, каждый район имел назначенное должностное лицо, даже поселение хинин. Двойное имя Канаи означало, что выходец из касты воинов.
Кто вы?
Лейтенант Асакай пробормотал Рейко:
Наверное, нам лучше говорить правду.
Рейко не видела какого-то другого выбора.
Я дочь судьи, сказала она. Но, по крайней мере, она могла скрыть свою связь с канцлером Сано.
Меня зовут Рейко. Мы здесь, потому что мой отец попросил меня, кое-что выяснить в деле об убийства семьи женщины по имени Югао.
Староста посмотрел на нее и как будто был удивлен, что она говорила за себя, а также тем, что она сказала. Он сделал знак изгоями опустить оружие и те подчинились. Когда Рейко задавалась вопросом, как самурай стал их лидером, он спросил:
Ваш ли отец судья Уэда?
Да, осторожно сказала Рейко, потому что услышала недоверие в его голосе.
Судья Уэда меня понизил в должности, до статуса хинин. Он сделал то же самое для многих людей здесь.
Недоброжелательный гул толпы подтвердил сказанное. Рейко пожалела, что назвала имя отца, чье имя не могло принести ей пользу среди изгоев. Ее телохранители приготовились к атаке.
Но слово судьи есть закон, мрачно, с оттенком фатализма, сказал Канаи.
Я полагаю, что это означает, что мы должны разрешить его дочери, он махнул копьем в толпу, заниматься здесь своими делами.
Хулиганы и зрители отошли. Рейко вздохнула с облегчением. Ее охранники, переведя дыхание, вложили мечи в ножны.
Что именно она хочет сделать? Староста спросил лейтенанта Асакайя.
Вы должны спросить у нее.
Канаи выглядел сильно озадаченным необычным обстоятельством, что дочь судьи расследует преступление. Он взглянул насмешливым взглядом на Рейко.
Сначала я хотела бы увидеть место, где произошли убийства, сказала Рейко.
Как вам угодно.
Староста пожал плечами, недоумение все еще не покидало его.
Но я бы посоветовал оставить это занятие. Должны же вы понять, что вам тут совсем не рады.
Он направился в поселок. Двое из охранников Рейко шли перед ней и другими; товарищи старосты замыкали шествие. Когда они шли между хибарами, жители смотрели на них с угрюмым любопытством. Некоторые последовали за Рейко и ее охраной и вскоре у нее была длинная свита. Рейко оставалось только надеяться, что в дальнейшем о ее расследовании не станет широко известно, что могло нанести вред Сано.
Растоптанная земля под ногами была ровной и твердой, а ее поверхность гладкой и грязной от воды пролитой женщинами после стирки белья или чистки рыбы. Неприятный запах отходов жизнедеятельности человека из застойных выгребных ям вызывали отвращение Рейко. Тут очевидно не было организовано никакого ночного вывоза фекалий. На кострах сжигали мусор, который собирали на свалку, здешний же мусор никто не убирал. Рейко чувствовала, что ее носки и подол уже пропитались здешней грязью. Как могут эти люди жить в таком убожестве?
Ее процессия достигла лачуг. Крошечные хибарки, сбитые из досок сгоревших домов и прочих строительных отходов, словно одеяло, сшитое из лоскутов старых тряпок, высотой едва достаточные, чтобы человек мог встать внутри. Их окна были покрыты грязной бумагой, а крыши сделаны из соломы или разбитых плиток. Слышались споры и визг детей. Рейко прошла под развешанной между лачугами рваной одеждой. Она и ее сопровождение протиснулось мимо мужчин играющих в кости, в узком переулке перешагнули через пьяницу, который лежал без сознания. У одной лачуги, мужчина отсчитывал монеты в руку неряшливой женщиной.
Здесь процветали пороки.
Дым закрывал атмосферу, как вечные сумерки. Здесь стояло такое зловоние, словно наружный воздух не может сюда проникнуть. Тот факт, что ее отец приговорил людей к этой жизни, был неприятен Рейко, даже если они заслужили наказание.
Это здесь, сказал Канаи, остановившись у лачуги. Две особенности отличали ее от других установленный на одной стороне навес и белые кристаллы соли, насыпанные на пороге, чтобы очистить место, где наступила смерть.
Там не так много, чтобы видеть, но смотрите все, что вы хотите.
Он приподнял висевшую над входом тряпку цвета индиго.
Под взглядом наблюдающих изгоев, Рейко вошла вовнутрь. Мутный дневной свет проникал сюда через два окна. Резкий металлический и неприятные запахи гниющей плоти и крови стоял в воздухе. Рейко закрыла горло, ее подташнивало. На полу она увидела темные пятна, где кровь пропитала утрамбованную землю. В лачуге была только одна комната плюс ниша под навесом, все пространство было меньше, чем спальня в ее доме. Она не могла поверить, что четыре человека могли жить здесь. Комната была пуста, за исключением глиняного очага в углу.
Канаи сказал от двери:
Соседи разграбили все, что можно было унестипосуду, одежду, прочие тряпки. Люди здесь настолько бедны, они не стесняются грабить мертвых.
Рейко увидела, что не может найти здесь никаких доказательств. Но, хотя она чувствовала, как загрязнение смерти просачивается в нее, и отчаянно хотела вздохнуть свежего воздуха, она осталась, надеясь впитать обстановку места преступления. На одной из стен были зубчатые надрезы ножом. Рейко рассчитывал тридцать восемь, возможно, очков игры в кости. Она чувствовала затяжные эмоций гнева, ужаса и отчаяния.
Простите мое любопытство, сказал Канаи. Но почему судья послал вас расследовать убийства?
У меня есть некоторый опыт такой работы.
Рейко воздержалась от рассказа о своей работе с Сано.
Староста нахмурился в недоумении, ведь женщины обычно не расследуют преступления. Затем он пожал плечами, абсолютно равнодушный ее объяснению мотивов судьи.
Но разве не все уже решено? Югао была арестована.
У судьи и меня есть сомнения в том, что это она убила свою семью.
Ну, я не знаю, сказал Канаи. Насколько я могу судить, Югао виновата.
Почему это?
Я был здесь в ту ночь. Я обнаружил убийство. Я задержал Югао.
Рейко планировала поиск первого свидетеля на месте происшествия после осмотра места убийства, а теперь удача избавила ее работы.
Расскажите мне, что случилось.
Выражение лица старосты говорило, что он не понимает, почему она не хочет просто принять его слова как истину, не утруждая себя общением с хинин, но он снова пожал плечами.
Я и мои помощники патрулировали поселение. Постоянная бдительность это единственный способ, чтобы следить за порядком.
Рейко отметила, что его дикция выдавала в нем представителя высшего класса. Мы услышали крики, доносившиеся с этой стороны. Рейко представила его и его людей с факелами, патрулирующих темные закоулки поселка, горящие костры, ночные драки и услышала крики женщин.
К тому времени как мы достигли этого дома, крики прекратились. Мужчина лежал там.
Канаи указал на пропитанные кровью пятна на полу.
Я думаю, что он умер первым. Он был в постели. Его жена и его младшая дочь лежали там и там. Рейко последовательно следила, как его указательный палец показал на два других места, с другой стороны комнаты, где пол был пропитан кровью.
Здесь их зарезали. Вы можете увидеть кровавые следы.
Рейко также увидела, что кровь забрызгала доски стен и предположила, что в момент, как лезвие полоснуло их, две испуганных женщин пытались выбежать.
Все жертвы имели много ножевых ран по всему телу. Они также имели порезы на руках, потому что они пытались защитить себя.
Канаи вошел в лачугу и стоял в центре.
Югао сидела здесь, в окружении трупов. Ее лицо было измазано кровью, вся ее одежда также была в крови. Она держала в руках окровавленный нож. Он покачал головой:
Я до того видел жертвы убийствони совсем не редки здесь, но это потрясло меня. Я сказал Югао, Милостивые боги, что случилось?
В оттенках его бесстрастным тона чувствовалось волнение.