Встаньте, сказал Сано. Я хочу задать вам несколько вопросов о смерти господина Эджима.
Он отметил, что все гонщики были крепкими самураями в возрасте около тридцати лет. Они все еще были покрыты пылью и потом. Когда они встали, он сказал:
Кто первый, определите сами.
Среди них были капитан и лейтенант из армии, администратор дворца, и два дальних родственников сегуна. Когда Сано попросил их описать то, что они видели во время гонки, армейский капитан ответил ему:
Эджима как-то смяк в седле. Он упал с лошади. Наши лошади переехали его. К тому времени, когда мы остановились и спешились, он был мертв.
Это соответствовало истории, рассказанной зрителями.
Вы не заметили, может его что-то ударило его, прежде чем он смяк? Что-то вроде камня или пули?
Всадники покачали головами.
А вы сами случайно не ударили Эджиму?
Они колебались, поглядывая друг на друга с растерянным видом.
Пойдем. Я ведь знаю, что скачкижесткий спорт.
Он подошел к стойке и взял в руку хлыст с железной ручкой.
Я также знаю, что лошади не единственные чувствуют на себе тяжесть ударов этой штукой. Теперь рассказывайте.
Хорошо. Я ударил его, сказал капитан неохотно.
Я тоже, сказал лейтенант. Но мы просто пытались притормозить его.
Да и били мы его совсем не сильно. Он ударил меня намного больнее, капитан осторожно дотронулся до своего лица, правая половина которого распухла.
Скачки действительно жесткие соревнования, но мы никогда не нарочно не калечим друг друга, сказал лейтенант. Это кодекс чести на ипподроме.
Другие мужчины кивнули, объединившись против предполагаемого обвинения Сано.
Кроме того, он был нашим другом. У нас же не было никаких причин убивать его.
Хотя я могу поспорить, что таких людей хватает, сказал капитан.
Сано поблагодарил всадников за помощь. Когда он и Марумэ отошли от конюшни, Марумэ сказал:
Я думаю, что они говорят правду. Вы верите им?
В настоящее время, сказал Сано, оставляя за собой право изменить суждение, если появятся новые доказательства. Капитан был прав, когда он намекнул, что Эджима был хорошим кандидатом на убийство.
Потому что он был одним из высших должностных лиц у господина Мацудайра?
Не только это, сказал Сано. Его должность сделала его мишенью. Он возглавлял организацию, которая шпионит за людьми.
Никто не был застрахован от мэцукэ, особенно в этот опасный политический момент, когда самые безобидные слова или поступки человека могли быть использованы как доказательство нелояльности к правителю Мацудайре и послужить основанием для изгнания или даже казни.
Если Эджима был убит, заметил Сано, убийца мог быть связан с кем-то уничтоженным в результате расследования мэцукэ.
Сано припомнил, что Эджима получал нездоровое наслаждение от своей грязной работы. Погубив людей он, возможно, вызвал гнев их родственников и друзей.
Дело о человеке с большим количеством врагов, сказал Марумэ.
Но мотив не обязательно означает, наличие убийства, Сано напомнил им обоим.
Во всяком случае, не тогда, когда нет веских доказательств.
Он сопротивлялся собственному предчувствию, что Эджима стал жертвой злоумышленников: ведь даже самурайский инстинкт был подвержен влиянию личных пристрастий.
Прежде, чем мы пойдем дальше, мы должны завершить опрос всех свидетелей.
Он посмотрел на дорожку, где детектив Фукида все еще была занят со зрителями, потом на солдат расположенных вдоль стен и в башнях.
Еще более важно, мы должны определить точную причину смерти господина Эджима.
Это было то, что Сано, несмотря на весь его прошлый опыт и обретенную власть, не мог сделать сам. Сфера расследования смерти чиновника такого уровня простиралась далеко за ипподром, на котором он умер, помимо людей, присутствующих на месте происшествия, она также включала врагов Эджима и князя Мацудайра. Это означало необходимость поиска сотен потенциальных свидетелей и подозреваемых. Сано понял, что, помимо Марумэ и Фукиды, ему нужны другие помощники, причем такие, кому он мог абсолютно доверять.
Сходи за Хирата-сан, сказал он Марумэ. Скажи ему, чтобы встретился со мной здесь, прямо сейчас.
Глава 4
Хирата сидел за столом в кабинете, который когда-то был кабинетом Сано, внутри дома, что также перешел к нему. В комнате находились десять человек из сыскного корпуса, в которых входило сто человек. Когда-то Хирата руководил ими под руководством Сано, теперь же он был здесь главным.
Добрый вечер, сесакан сама, произнесли хором сыщики, опускаясь на колени, Хирата поклонился в ответ.
Что вы можете сообщить? спросил Хирата.
Самураи начали докладывать о ходе расследования различных дел, ведение которых он поручил им: хищения оружия из арсенала замка Эдо; поиск повстанческих групп, подозреваемых в заговоре с целью свержения господина Мацудайра. Сложная политическая обстановка породила множество преступлений, которыми был вынужден заниматься Благороднейший следователь сегуна по расследованию событий, ситуаций и людей. Слушая доклады, Хирата старался не обращать внимания на боль от глубокой все еще незажившей раны в бедре. Он старался никогда внешне не показывать свои страдания. Но Хирате невозможно было скрыть, что после ранения, которое едва не стоило ему жизни, он сильно похудел и ослаб. Он не мог отрицать, что заплатит высокую цену за то высокое положение, которое сейчас занимал.
Полгода назад в критической ситуации ему удалось спасти жизнь Сано. Удар мечом, предназначенный для Сано, достался Хирате, его ранение было настолько сильным, что он уже простился с жизнью. Кровь сильными толчками выливалась из него, он потерял сознание, с мыслью, что он выполнил священный долг самурая, умерев за своего господина.
Лишь спустя три дня Хирата очнулся и узнал, что господин Мацудайра одержал победу над силами Янагисавы, а Сано назначен новый канцлером, а его самого все считали героем. Сегун объявил, что если Хирата выживет, то он будет назначен на прежнюю должность Сано. Хирата был в восторге от этой чести, и поражен тем, что онбывший рядовой полицейский-досин, достиг столь высокого ранга. Но в течение двух долгих месяцев боль была настолько нестерпимой, что доктора давали ему большие дозы опиума, которые держали его в сонном оцепенении. Лихорадка, потеря крови и долгое вынужденное бездействие ослабили Хирату. Только к Новому году злые духи болезней, наконец, оставили его, и он начал поправляться. Все говорили, что его выздоровление было чудом, но Хирата не был в этом уверен.
Когда сыщики закончили свои доклады, Хирата отдал распоряжения:Выясните, появится ли что-либо из похищенного оружия на рынке. Установите тайное наблюдение за чайханой, где собираются друзья заговорщиков.
Сыщики поклонились и вышли. Хирата от боли сжал зубы. Сегодня он с удовольствием поменял бы свой высокий пост на здоровье, которое было у него раньше и которое он принимал как нечто само собой разумеющиеся. Ему было стыдно, потому что он не был в состоянии делать что-то больше, кроме как заслушивать доклады и отдавать приказы. Сано в этой должности делал много других дел. Хирата знал, что сыщики, вероятно, и без его указаний знали, что нужно делать, хотя они никогда не подавали виду, что не нуждался в его руководстве. Верные друзья, они никогда не показывали, что он полностью зависит от их работы, они вели себя так, как будто не могут обойтись без его руководства. Они фактически самостоятельно проводили расследования, а он лишь полагался на их добросовестность.
Ходить или ездить верхом на лошади было настолько неудобно, что Хирата очень редко выходил из дома на улицу. Ежедневные короткие тренировки по боевым искусствам отнимали все его силы. Даже сидеть в течение длительного времени ему было чрезвычайно тяжело. В возрасте двадцати восьми лет, он чувствовал себя беспомощным стариком.
В комнату вошла его жена Мидори. Молодая, пухлая и красивая, она улыбнулась ему, но на ее лице было заметна тревога, которую она постоянно испытывала, со времени его ранения.
Таэко хочет, чтобы ее навестил папа. Ты можешь прийти к ней?
Конечно.
Хирата осторожно приподнялся. Опираясь на жену, он прошел по коридору. Она была единственным человеком, которому позволялось видеть его слабость. Она сильно любила, все ее помыслы были только о нем. Он также любил ее и очень ценил ее за верность и нежный уход. То, что его рана чрезвычайно сблизила их, было единственным, чему в последнее время он был искренне рад. Он не жалел, что заслонил собой Сано, он бы поступил так вновь, если это будет необходимо. Но как бы он не ценил честь и признание, все же иногда ему приходило в голову мысль, что было бы лучше, если бы он не выжил. Ведь в случае смерти он получил бы только славу и никаких страданий.
В детской его дочь Таэко, одетая в красное кимоно, сидела на полу в окружении игрушек под присмотром няньки. В одиннадцать месяцев, у нее были круглые, яркие черные глаза и черные пушистые волосы. Когда она увидела Хирату, то радостно что-то залепетала и подскочила. У него сразу поднялось настроение.
Ну, подойди к папе, сказал он, стоя на коленях, чтобы обнять ее.
Таэко бросилась в его объятия, при этом резко толкнула его раненное бедро.
Хирата вскричал от боли. Он оттолкнул Таэко от себя. От обиды и боли девочка заплакала. Хирата заковылял в коридор и, задыхаясь, лег на полу. Он слышал, как Мидори и няня успокаивали Таэко. Когда она успокоилась, Мидори пришла к нему.
Ты в порядке? с тревогой спросила Мидори.
Нет! Я совсем не в порядке! Что это за человек, который не может вынести прикосновения ребенка.
Хирата говорил с чувством разочарования и жалости к себе, которое обычно старался не показывать.
Если Таэко может причинить мне такую сильную боль то, что мне делать, если придется столкнуться с преступником, который гораздо больше и сильнее? Я буду перед ним, как травинка!
Мидори опустилась на колени рядом с ним.
Пожалуйста, не расстраивайся. Еще рано думать о борьбе.
Ее голос дрожал от страха, потому что однажды она почти потеряла его и не хотела, чтобы он снова оказался в опасности. Она взяла его руку.
Ты должно быть устал. Иди в постель и вздремни. Я принесу твое сонное зелье.
Нет, сказал Хирата, хотя он жаждал опиума, который приносил счастливое облегчение от боли, но каждый раз оттягивал прием лекарств, потому что не хотел быть одурманенным.
После ранения прошло еще мало времени. С каждым днем ты становишься сильнее.
Не достаточно сильный, с горечью сказал Хирата.
Скоро ты будешь в состоянии бороться, как раньше, настаивала Мидори.
Смогу ли я? отчаяние охватило Хирату.
Мидори опустила голову, она не могла обещать, что он когда-нибудь снова станет самим собой. Врачи сказали им, что он должен быть удовлетворен, что остался жить. Подумав, она сказала:
Все равно нет особой необходимости для тебя идти в бой.
Хирата выдохнул. Если он не мог бороться, как он мог называть себя самураем?
Сыщики делают все, что должно быть сделано.
Пока не происходит ничего важного, они могут справиться сами по себе, и я могу управлять ими из дома. А что потом?
Тут он услышал, как кто-то позвал:
Сесакан-сама.
Он сел, когда детектив Араи, его главный управляющий, подошел к нему по коридору.
Пришло сообщение от канцлера. Он нуждается в вашей помощи по срочному делу. Он хочет, немедленно встретиться с вами на ипподроме замка Эдо.
Честь, долг, дружба вынудили Хирату ехать на ипподром. Это было недалеко от его имения, но к тому времени, как он с двумя сыщиками прибыл и они спешились с коней в воротах, его раненая нога болела гораздо сильнее, чем обычно. Он осмотрелся и увидел, что Сано на противоположном конце трека, разговаривает с группой чиновников. Хирата сделал глубокий вдох. Его болезнь увеличила расстояние между ним и Сано десять раз. Он собрался с силами.
Пошли, сказал он своим сыщикам Араю и Иноуэ.
Когда они двинулись, сыщик Араи произнес тихим пренебрежительным голосом:
Мы могли бы поехать.
Его люди постоянно старались максимально облегчить его положение.
Нет.
Это было одно из его редких появлений на публике. Большинство коллег не видели его, с тех пор он был ранен, и он должен был продемонстрировать, что полностью выздоровел. Любое проявление слабости могло снизить его статус. Пока он шел к Сано, чиновники, стоящие рядом с трассой, кланялись ему, он кивал им в ответ. Он боялся, что все могут увидеть насколько сильно он старается не хромать. Сано, Марумэ и Фукида поспешил встретиться с Хиратой и его сыщиками.
Почтенный канцлер, сказал Хирата, стараясь не задыхаться.
Сесакан-сама.
Они обменялись поклонами, их спутники также поприветствовали друг друга, как товарищи по сыскному корпусу. Хирата был рад встретиться с Сано, которого давно не видел, уже прошло больше месяца с тех пор, когда они встречались в последний раз. Хотя Хирата формально оставался главным вассалом Сано, круг их новых обязанностей отдалил их друг от друга. Теперь, их отношения стали более формальными, чем когда они работали вместе. Также после ранения Хираты между ними возникла определенная неловкость.
Сано дал понять спутникам, чтобы они отошли и оставили его наедине с Хиратой.
Я надеюсь, что с тобой все хорошо? спросил Сано. Когда он рассматривал Хирату, в его взгляде чувствовалась озабоченность.
Тот факт, что Хирата спас жизнь Сано, должен был сблизить их, но в действительности получилось даже наоборот. Хотя Хирата сделал только то, что был обязан сделать каждый самурай, это не освобождало Сано от чувства вины, потому что он остался цел, а Хирата был искалечен. Благодарность и чувство вины Сано, а также потеря Хираты в качестве помощника, образовали между ними преграду.
Со мной все нормально.
Хирата стоял прямо, как только мог, и надеялся, что Сано не заметит его боли на его лице. Он не хотел Сано чувствовал себя хуже, ибо Сано глубоко переживал ранение Хираты.
А ты?
Лучше не бывает.
Хирата заметил, что у Сано не такой тревожный, озабоченный вид, который был в его первые дни, в должности канцлера. В самом деле, он был похож на себя в старые времена, когда он и Хирата впервые работали вместе. Но Хирата не хотел думать о тех днях.
Что случилось? спросил Хирата, указывая по трассу.
Эджима Сенцаемон, начальник мэцукэ, погиб во время гонки, сказал Сано. Господин Мацудайра подозревает заговор и дал указание мне провести расследование.
Сано описал свою встречу с господином Мацудайра и то, что удалось выяснить с момента начала следствия.
До сих пор ничего не говорит, что Эджима стал жертвой убийства, сказал Хирата скептически. Может его смерть и смерти других чиновников действительно были частью заговора против господина Мацудайра, а может он вообразил себе это на основании ряда совпадений.
Это именно то, что я должен узнать. Я вызвал тебя сюда, потому что нуждаюсь в твоей помощи.
Даже сейчас, когда Хирата испытывал горячее желание работать с Сано по такому важному делу, он волновался, что это потребует больше сил, чем у него было. Хирата заметил, что Сано оценил его тощую фигуру, и понял, что тот испугался того, что он был физически не в состоянии работать. Он не мог позволить себе показаться Сано слабым и беспомощным.
Для меня будет честью служить вам, сказал Хирата. Он поможет Сано или умрет пытаясь. С чего прикажете мне начать?
Тебе надо доставить тело Эджимы в морг Эдо, сказал Сано, понизив голос, чтобы свидетели и солдаты не могли подслушать. Найди доктора Ито и попроси, чтобы он осмотрел его.
После того как известный, богатый врач, доктор Ито был уличен в научных экспериментах, запрещенных режимом Токугава, в качестве наказания он был назначен пожизненным хранителем морга Эдо и не раз помогал Сано во время проведения его прежних расследований.
Пусть он выяснит точную причину смерти, уточнил Сано. Это ключ к разрешению вопроса, было ли это убийство.
Я займусь этим прямо сейчас.
Голос Хирата звучал так, как всегда, но Сано заметил боль и беспокойство, которые Хирата пытался скрыть, и волновался, выдержит ли тот дорогу до морга Эдо, который находился на другом конце города. Сано, который не видел Хирату долгое время, с огромной тревогой убедился, что тот по-прежнему не здоров. Сано не хотел, чтобы из-за него у Хираты возникли новые проблемы со здоровьем, но он не мог доверить эту миссию кому-то другому. Конечно, он мог бы и сам пойти в морг, но это слишком рискованно: если канцлера Японии уличат в использовании запрещенной науки по обследованию трупа, он упадет гораздо ниже, чем доктор Ито. Не мог также Сано отменить свое указание, так как этим опозорил бы Хирату. Он подумал, что самурайское чувство долга заставит Хирату преодолеть свой недуг, чтобы выполнить задание.