Тимур снова стал перебирать вариантами. Ни один не казался правдоподобным хотя бы наполовину.
Давай присядем, вырвала его из размышлений Света. Вон там скамейка.
Света потянула Тимура за руку, увлекая за собой.
Свет, Жени нет. Пропала. Телефон не отвечает. Я проснулся ночью, хотел умыться, смотрю, нет её нигде. Ни записки, ни сообщения. Ничего. Вещи все на месте. Думал, ты её утащила опять, Тимур вдруг почувствовал смутную жалость и бессилие.
Так. Стоп. Давай по порядку
Да по какому порядку? он взорвался, всплескивая руками. Говорю тебенет Жени. Пропала!
Сюр какой-то. Ничего не понимаю. А эту, Света кивнула на деревянную морду в руке Тимура, ты зачем притащил?
Да хрен его теперь знает, еще злясь, огрызнулся парень.
Светка тихо потянула маску из рук Тимура. Долго вертела, разглядывая. Её взгляд перебегал с собеседника на деревяшку и обратно, а рот немо открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Наконец, решилась и протянула неуверенно:
Слушай, Тим Эм не знаю, как сказать. В общем, это действительно может показаться странным что ли. Ну, то есть Короче, это не та маска
Тимур зыркнул из-под бровей, открыл было рот, но Светка перебила:
Стой, только не перебивай, ладно? Я все объясню. Попытаюсь, девушка снова запнулась, подбирая слова. В общем, у той маски, которую Женька у меня купила, было наоборот.
Что наоборот?
Лицо наоборот. Видишь, здесь левая часть старая, а правая как у младенца. Должно быть наоборот. Нет, подожди, не кричи. В общем, в одной карпатской деревушке ими торгуют, я штук десять привезламестные гуцулы впарили. И есть у них легенда на счет этой маски. Да послушай ты! Светка резко дернулась от Тимура, нахмурила брови. В одной деревне жила бабушка с внуком. Домик их стоял на самом отшибе, и ходила о нем дурная слава. Типа, бабка колдунья, а внучек еёотсталый. Иногда ребенок бегал к деревенским и напрашивался играть, и те, кто соглашался, пропадали. Говорят, бабкин внук уводил их в горы и больше никого не видели. По началу бабка выбегала вместе с деревенскими на поиски, бродила со всеми по ночам, звала внука. Только внук её всегда возвращался через несколько дней, а вот кто с ним ушелнет. Долго дети пропадали. Несколько лет, а, может, и десятков лет.
Голос Светы звучал сбивчиво, дрожа. Словно сама не верила в свою историю. Тимур тем временем хмурился, потирая лоб. От всего случившегося голова сильнее разболелась, застрявший в горле кашель клокотал, но парень сдерживал его, стараясь не перебивать.
Однажды пропала дочь старосты деревни. А она красавица, говорят, была невиданная. Отец в ней души не чаял. Еще говорят, типа, накануне староста повздорил с бабкой, обещал выгнать её и дом досками заколотить. Бабка зло прошипела что-то и плюнула под ноги мужику, продолжала Светка. Дочку его вся деревня любила. И за красоту, и за доброту. Когда она пропала, староста разом сник. Поседел за ночь, говорят. Неделю скитался по горам с отрядом добровольцевникого не нашли. На восьмой день вернулся бабкин внук. Улыбается, как всегда, будто ничего и не произошло. Деревенские обступили мальчонку, стали допытываться. А он стоит и улыбается. Староста еле сдержался, замахнулся на ребенка, но тот вдруг кулачок разжимает, а в нем серьги старостиной дочки. И впервые заговорил: «она проиграла». Ну, тут уж деревенские не выдержали. Метнулись к дому старухи, а дом пустой. Они опять к пацану: где, типа, бабка твоя? Он юркнул от них в дом, а вышла уже бабка. Кинулся староста с мужиками внутрь проклятой избынет никого. Тогда их страшная догадка пробила, что бабка и внукодно и то же. Ведь, если подумать, вместе их не видели никогда. Затолкали старуху в дом, дверь подперли и подожгли. Дом быстро занялся. А самое интересное, что когда горел, то изнутри, типа, голоса слышались разные. В этих голосах жители узнавали своих пропавших родственников. И громче всех кричала дочь старосты. Мужик бросился в огонь за дочкойне смогли удержать. В общем, дом прогорел к утру только. Все, кто за пожарищем следил, рассказывали, типа, в огне тени плясали, и типа, в этих тенях видели они старосту, который гонялся за юрким пацаненком. На пепелище, естественно, никого не нашли. Только с той поры по ночам в деревне слышали, как бегает ребенок и зовет с собой поиграть, а за ним бежит староста и проклинает. Вот такая история.
Ты мне зачем эти сказки рассказываешь? закипая, спросил Тимур. Женька где?
Дослушай. Местные в честь той бабки и её внука изготовили маску и назвали Переплутом. Ну, типа плутает, обманывает. Они верят, что таким образом задобрили злого духа. Если к тебе такая маска попадется, то её надо повесить на видное место в детской комнате, чтобы Переплут смотрел, как играют дети и охранял их от других духов. Сечешь? В каждом доме такая весит, только у них лица наоборот: справастарое, слевамолодое. А еще говорят, что Переплут, когда становится скучно, возвращается и играет с кем-нибудь, уводит из дома раз и навсегда. Меня местные в этой деревне убеждали, типа последний случай двадцать лет назад был. Типа приехали туристыпарень и девушка. Девушка ночью пропала, а парень отправился её искать. Парня нашли наутро. Только он весь седой был и морщинистыйпостарел за ночь. А через два дня умер. Девушку так и не нашли.
Светка замолчала. Опустив голову, ковыряла носком ботинка асфальт и боялась поднять глаза на Тимура.
Тим, пробормотала она наконец. Тим, я понимаю, это все сказки Но есть одно «но». Посмотри на маску.
Тимур недоверчиво покосился на деревянную морду, лежавшую на скамейке. Что-то было не так. Он взял маску в руки и пригляделся. Левая сторона лба выглядела по-другому: морщин стало меньше, некоторые вообще пропали, а те, что остались, истончились.
А теперь посмотри на себя, добавила Света, протягивая парню зеркальце. Ты стареешь.
Из отражающего кругляша на Тимура смотрела осунувшийся, будто лет на двадцать постаревший человек. Так выглядел его отец, когда Тимур заканчивал школу. Мешки под глазами набрякли, через лоб тянулись две глубокие борозды. Глаза погрустнели и поблекли, под подбородком провисла небольшая складка, а уголки губ сникли, обсыпанные мелкой сеточкой морщин.
Тим, Света забрала зеркальце из рук онемевшего парня, кажется, это не сказка. Если верить байкам гуцулов, времени тебе до рассвета. Иначе ты постареешь и спятишь. Совсем, Тим, спятишь. Бесповоротно. Понимаешь? А потом
Она вдруг взвилась, как ужаленная. Голос её задрожал, срываясь то на хрип, то на визг. Светка вскочила, нависал над Тимуром, тормоша его за плечи. Что-то кричала, толкала, дергала из стороны в сторону растерянного. Прокашлявшись, он сказал, разлепляя пересохшие губы:
Че делать-то, Свет? его голос казался ему чужим, старым и поскрипывающим.
Не знаю. В сказках обычно всегда солдат обыгрывает черта, добро побеждает зло, герой спасает невесту Но это не сказка, Тим! Получается не сказка, понимаешь? Я не знаю, что делать, Светка обмякала.
И правил никаких не написали, подытожил Тимур и, помолчав, съязвил со злостью: И не загуглишь ведь.
Он вдруг рассмеялся, повторяя последнюю фразу. На секунду ему показалось, что все происходящее все еще сон. Такое бывает, когда видишь сон во сне. Тебе кажется, что ты уже проснулся и весь бред позади, а потом осознаешь, что из одного сновидения мозг перекинул тебя в другое. Сначала теряешься и перестаешь доверять самому себе, не зная где правда, а где фантазия, но потом, когда Морфей разжимает хватку, вдоволь наигравшись с тобой, все-таки приходишь в себя. Озираешься по сторонамвдруг очередной глюк? Но стоит уловить запах утреннего кофе, услышать привычное сопение рядом и почувствовать липкий пот на спине и лбу, понимаешьвсе, проснулся, наконец. Вот и сейчас он очнется. Вот-вот
Тимур Тимур, Светка тормошила его за плечо.
Он резко обернулся, словно вынырнул, и в тот же миг кашель ударил его под дых. Кашлял долго, надрывно ухая и задыхаясь. Рот прикрыл двумя руками, чтобы хоть как-то приглушить удушливую канонаду. А когда оторвал ладони от лица, они были липкими и буро-красными. Кровь. Значит, не проснется.
Ладно, сказал Тимур. Во-первых, дай салфетку. Есть? Во-вторых, выкладывай, что еще знаешь. Хрен с ним. Хочет поигратьпоиграем. Только ты теперь пойдешь со мной. Ты же Жене это подсунула.
Тим, я, Света хотела что-нибудь ответить в своё оправдание, но не нашлась. Не знаю так или нет, но вроде слышала, что Переплут может отпустить того, с кем играет, если занять его другим. Другим человеком. Ребенком. Иначе все. С молодостью и душа выйдет. Гуцулы так говорят.
Поехали.
В машине Света расщебеталась. Таксист, зевая, перекидывался с ней фразами. Тимур прирос лбом к окну, разглядывал ночные огни. Он не стал посвящать её в свой план. Того и гляди передумает, смоется. Светка, конечно, шебутная и почти на все готовая, но сейчас затылком чуетзадумал нехорошее. Вон как заливается. Никакого радио не надо. Когда человек вот так до визгливости болтлив, значит боится и собственным голосом хочет заглушить тревожный перестук молоточков в висках. А страх Тимуру сейчас не союзник.
Здесь остановите, пробубнил парень с заднего сиденья.
Без проблем, отец, таксист оживился. Наконец избавится от назойливой пассажирки и дохающего за спиной деда.
Машина плавно остановилась. Водитель кинул на прощанье взгляд в спины странной парочке и ускользнул в темноту.
Тим, ты чего задумал? Может, все обойдется, еще? Куда мы идем? Тим, не молчи. Тимур!
Он торопился. На часах без четверти пять. Рассветет в шесть, от силы в половине седьмого. Если верить Светкиным россказням, с восходом солнца ничего хорошего его не ждет. А верить приходится.
Девушка не поспевала вслед, сбивалась на легкий бег. Страшно, конечно. Быстро стареющий Тимур молчит, даже в сторону её не смотрит. Так сосредоточен и угрюм, что и слышно от него только сиплое грудное клокотанье. Ой не нравится ей это. Улизнуть бы от него, нырнуть в проулок и бежать. Но бежать-то некуда, здесь, на городском отшибе среди покосившихся частников и проржавевших гаражей. И куда они вообще идут? Может, заведет её сейчас и убьет? Разозлился за Женю и решил отомстить?
Света замерла, словно врезалась в невидимую стену.
Не отставай, почти пришли, бросил Тимур через плечо, не сбавляя шага. Вон. Уже.
Из-за кудрявых верхушек деревьев выглядывало что-то хмуро-квадратное. Какое-то здание. Учреждение.
Тим, это же
Приют, холодно окончил Тимур.
Ты что задумал? Нет-нет-нет-нет-нет. Нет! Ты в своем уме? Тимур, одумайся!. Там жеДети! Ну может все еще обойдется, а? Давай еще раз позвоним Жене. Может она тебя разыграла? Тим, там ведь охрана наверняка есть, Света перебирала вариантами, пытаясь зацепиться хотя бы одним, но с каждым застревающим в поседевшей голове и сморщенной шее Тимур понималанет вариантов никаких.
Он не слушал. Шарил вокруг, подыскивая что-то. Пару раз нырял в темноту, под самые деревья, и внезапно появлялся. Света задыхалась, хлопала ртом и ресницами, боясь пошевелиться. Может, и правда обойдется?
Встань под дерево, снова вынырнул Тимур из тени. Туда. Если увидишь когосвисти. Свистеть-то умеешь? Должна уметь. Скину дозвон, побежишь туда. Будешь орать, плакать, звать на помощьчто угодно. Главное, погромче. Поняла? Поняла, спрашиваю?
Света дернула головой.
Отлично. Как наткнешься на людейверещи. Несвязно. Скажешь, что двое были. Приставали к тебе, потом кирпичом в окно зазвездили. Ты убежала, стала звать на помощь, а эти двое туда вон побежали, Тимур указал пальцем в сторону гаражей. Все поняла?
Она снова кивнула, на этот раз чуть уверенней.
Тимур откашлялся, натянул ворот ветровки как можно вышедаже пола немного задралась, оголяя животи засеменил к приюту.
Пробежал неширокий дворик, прокрался вдоль стены, заглядывая в окна. Не видно ни черта. Предрассветная мгла натянулась, как нерв. Казалось, кто-то наблюдает за ним из темноты. Тимур старался отгонять от себя эти мысли. В конце концов это всего-лишь скрюченные фигуры квадратных кустов на территории приюта, может, какие-то зверушки, сделанные из старых покрышек.
Замер под одним из окон. Здание невысокое, двухэтажное. Остается надеяться, что спальные комнаты на первом. Как ни заглядывал, стекольная чернота была непробиваема, не пускала дальше собственного размытого отображения. Телефоном тоже не посветишьспалишься тут же. Пиши тогда пропало. Тимур покружил еще немного вокруг серых кирпичей, пытаясь сообразить как может выглядеть приют изнутри. Поймал себя на мысли, что ни знать, ни представлять не может. Решил действовать на удачу. Выбрал одно из окон на углу учреждения. Отошел, замахиваясь, подобрал камень, когда юркал между деревьевнабрал побольше воздуха в легкие и осекся. Снова налетел кашель, согнул пополам.
Тимур упал на колени, заткнул рот руками, словно заталкивая грохочущее обратно, внутрь себя. Черное небо над головой сжалось в кулак, замахнулось. Он зажмурился до боли в глазах. Прислушался.
Тихо.
Разогнулся, осмотрелся. Скрюченные фигуры в темноте не шевелились. Ни в одном из окон не зажегся свет. От дороги тоже режущая тишина. Замахнулся снова, примеряясь.
Что-то щекоча потянуло за карман. Тимур дернулся, озираясь. Не сразу понялтелефон звонит. Чертыхаясь внутрь, вынул телефон, прикрывая яркое пятно экрана ладонью. Светка звонила.
Что? прошипел зло в трубку.
Тим, тут менты проехали. Я спряталась. Вроде не заметили. Тимур, мне страшно, может уйдем? А вдруг обратно поедут?
Он зло цыкнул, сбросил вызов.
Размахнулся снова, зло, с оттягом. Вложил всю ярость свою в этот камень, словно не окно хотел разбить, а снести к чертям весь этот приют вместе с чернеющими фигурами во дворике, вместе с деревьями по периметру, с улицей по ту сторону дороги, со всем этим миром.
Камень полетел вязко, медленно, словно застревая в уплотнившемся в ночном воздухе. Ударился гулко. Отскочил.
Стекло было цело. Тимур рванул в темноту. Упал на колени, зашарил руками по земле. Нашел. Вскочил, снова замахнулся, еще злее, влепил с размаху, да так, что сам чуть не полетел вслед.
Эй! Вы чего творите? Эй, а ну стоять! Стой, гадина, кому говорю!
Голос навалился сразу отовсюду. Тимур метнулся к дороге. Злые сонные окрики хватали за ноги, тянули за ветровку.
А ну стоять!
Выскочил на дорогу, схватил Светку под руку и бежать. Где-то сзади взвизгнула сирена, послышался скользящий шум колес по вспененному асфальту.
Машина быстро приближалась. Затылком чувствовал.Менты не успели далеко уехать, услышали шум и развернулись.
Молчи, я сам, бросил Тимур Светке. Сердце подкатывало к горлу, все нутро ходило ходуном, пробивая тело дрожью. Кашель вот-вот прорежется.
Сбавил шаг, взял Свету под руку.
Эй, окликнуло сзади. Голос был не тот, что спугнул во дворе приюта. Сонный, вяжущий.
Тимур обернулся. Машина остановилась метрах в десяти. Вышли двое. Один уже почти скрылся за деревьями, было слышно, как разговаривает в их тени. Второй лениво смеривал парочку глазами.
Кто такие? Куда идем? мент зевнул, лениво кивая головой. Руки на автомате держит. На всякий случай.
Добрый вечер. Да мыначал Тимур
Они туда побежали. Двое. Вон туда. Мы ничего не видели. Я на помощь звала, затараторила перепуганная Светка.
Михалыч, автоматчик собрался, шагнул к Тимуру на встречу. Михалыч, иди сюда. И этого тащи. Попались, клиентики. Ну, чего хулиганим, отец? Перепил? Руки покажи.
Тимур развел руками, давая понять, вот он я, руки пустые, вся в порядке, гражданин начальник. Я спокоен. Видите, как улыбаюсь широко. Не хулиганил я, показалось вам все.
Автоматчик осекся, остановился. Повернул голову, снова зовя напарника. Тимур напрыгнул, вцепился руками в автомат и перед тем, как перепуганный мент открыл рот, со всей силой влепил ему лбом в переносицу. Тело обмякло, обвалилось на асфальт.
Тимур толкнул носком автомат, загоняя под машину, рывком развернулся к Светке, пихнул её зло. Та упала, удивленно взвизгивая.
Метнулся через дорогу, к гаражам. Успеть бы, пока второй не сообразит в чем дело. Вот сейчас нырнуть в эту ржавую темноту, промчаться по закоулкам, вынырнуть с другой стороны гаражного массива и бежать, бежать, бежать.
Несся, петляя, еле успевал разглядеть выскакивающий из темноты кирпичный короб гаража. Наконец, выскочил. Еще дорога. Фонарей нет. Погони не слышно.
В два прыжка проскочил дорогу, юркнул, сам не понимая куда, споткнулся, упал на грудь. Больно ожгло. Потянулся рукой, вспомнилмаска за пазухой.