Мише стало смешно. Ведь это именно то, чего он и добивался, но Лиза произнесла это таким заговорщицким голосом, что не улыбнуться было невозможно.
В общем-то, это правда. А что, по-твоему, я не такой?
Когда дрался, был такой, но когда я общаюсь с тобой, то вижу в тебе много доброты и потерянности. Ты придумал себе образ и просто соответствуешь ему. Но ты давно перерос это позёрство.
Наверное. Сейчас меня больше волнует моя реальная жизнь, чем то, как я выгляжу со стороны. Вот, кстати, ещё одна тема, на которую я хотел с тобой поговорить. Про пятна, Миша замолчал и посмотрел на Лизу.
Её чёлка залезала в голубые глаза, в которых отражалось его встревоженное лицо.
Я понял, что они бледнели, когда ты дотрагивалась до меня.
Лиза задумчиво смотрела на него. Она подняла правую руку и неуверенно поднесла к его лицу. Миша быстро схватил Лизину ладонь, она была прохладной, и прижал её к своей щеке. Всё, что он сейчас чувствовал, это прилив нежности. Ему захотелось обнять Лизу, прижать к себе и не отпускать. Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, пытаясь прочитать в них её реакцию.
Онибледнеют, наконец произнесла Лиза, неужели, это правда?
Миша больше не мог терпеть. Он провёл рукой по Лизиному подбородку, а потом быстро прижал её к себе и поцеловал прямо в губы. Лиза не оттолкнула его. Она как натянутая струнка замерла, но через несколько секунд её мышцы обмякли, а руки обхватили Мишину шею.
Они не следили за временем, просто отдались чувствам. Миша никогда раньше не испытывал такого. Это была не просто страсть, ему хотелось слиться с ней воедино, проникнуть не только в её тело, но и в душу. Наверное, это и есть любовь.
Когда Лиза и Миша оторвались друг от друга, то Лиза в голос рассмеялась.
Это невероятно! Они пропали! Совсем! Она достала зеркальце и протянула Мише.
Он даже не смог ничего сказать. Он не верил. Может, это зеркало какое-то неправильное, или у них с Лизой зрение искажается.
Пойдём со мной. Я должен показать это родителям.
Миша знал, что уж кто-кто, а они-то смогут это объяснить, ну, или хотя бы подтвердить, что ему не кажется. Они бежали, держась за руки, и когда добрались до квартиры, то застали дома только Мишину маму. Папа ещё не вернулся с работы.
Мам, это я. Знакомься, Лиза. Мы учимся в одной школе, выпалил Миша с порога.
Мама сдержала улыбку, рассматривая девушку сына. Вид у неё был победоносный, как будто она мысленно говорила «я, так и знала». А после Лизы мама взглянула на Мишу. И тут на её лице отразилась вся смесь эмоций от страха до радости.
Миша! Что с твоим лицом?
Не только лицом, но и всё остальное, он задрал кофту. Я сам не знаю точно, но они бледнеют. Мам, ты ведь тоже это видишь?
Да, неуверенно ответила она. Мама выглядела испуганной. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Хотите чаю? Спросила она после долгой паузы.
Нет, спасибо. Мне уже домой пора, заявила Лиза, и Миша пошёл провождать её до дома.
Возле Мишиного дома их уже поджидали.
Ну, чё, Мих, ты, я смотрю, променял друзей на эту шлюху, Антон смачно сплюнул. Ну и рожа у него. Разукрашена как надо. Рядом с ним стояли трое ребят из Мишиной банды.
Отвали, урод. Ещё хочешь получить? Огрызнулся Миша, заслоняя собой Лизу.
Нет, Миш, урод у нас тут ты. Антон удивлённо посмотрел на Мишу. Кстати, куда это делось твоё убожество? Твоя шлюшка тональник тебе прикупила. Очень хороший результат. Ты теперь как голубок без косметички никуда?
Парни заржали, а Лиза схватила Мишу за руку и потащила в сторону. Но противники преградили им путь.
Куда это вы собрались? Ты, чё, думал, что я это так оставлю? Антон ткнул указательным пальцем в своё лицо. Такое не прощается. Но, знаешь что? Антон изобразил задумчивость. Пусть она будет твоим наказанием.
Миша не успел ничего предпринять, как двое парней схватили его за руки, а третий повалил Лизу на землю. Антон неспешно подошёл к ней.
Горячая штучка. Как она в постели? Надо бы проверить. Он рванул блузку на Лизе. Пуговицы разлетелись.
Миша вырывался как одуревший. Резкие толчки руками едва ослабили хватку державших.
Сань, Серый, вы чё? Он же вас использует. Забыли, как он унижал вас?
Мих, ты сам виноват. Позарился на эту Променял нас.
Антон уселся верхом на Лизу. Конечно, она брыкалась и пиналась, но что она могла сделать против двоих парней, один из которых держал её руки, а другой, распластавшись на её бёдрах, расстёгивал свою ширинку.
Ну, красотка. По кругу пустим. Кто первый? Спросил Антон у парней, и те масляно переглянулись. Я начну. А этот пусть смотрит.
Антон задрал Лизину юбку, и в этот момент кто-то ударил его по голове. Парень, державший Лизу, испуганно отбежал в сторону. Мишины же надзиратели замешкались, но этого хватило, чтобы он одним рывком высвободился.
Лиза, как ты? Миша подбежал к ней и помог подняться.
Пойдём отсюда. Я уже в полицию позвонил. Это был Мишин папа. Никогда раньше Миша не думал, что отец способен вступить в схватку с отморозками. А бывшие Мишины друзья, хоть и отбежали в сторону, но окончательно ретироваться не спешили. Видимо, Антон не дал такой команды. Он раздумывал. Четверо безбашенных подростков против девчонки, хилого мужика и урода.
Их сомнения прервал гул сирен, который раздался неподалёку. Как по команде банда разбежалась.
Вы в порядке? Все целы? Спросил папа у Миши и Лизы.
Да, пап. Норм. Я Лизу домой провожу.
Нет уж. Хватит с вас приключений. Садись ко мне в машину, я довезу тебя, папа обратился к Лизе, но Миша не собирался так просто отпускать девушку и заявил, что тоже хочет проехаться.
Чуть позже папа признался, что ментов вызвать не успел. И что им крупно повезло, когда в тот момент проезжала мимо машина скорой помощи. Антон, наверное, потом понял, что зря они испугались, но жертвы уже успели сесть в машину и уехать.
Они подъехали к девятиэтажной малосемейке. Это что-то вроде бывшего общежития, где на этаже шестнадцать квартир, большинство из которых однокомнатные, зато со всеми удобствами и даже небольшой лоджией. Вонючий подъезд охраняли бабки на лавочке. Они с раскрытыми ртами смотрели, как Лиза выходит из крутой машины, и как до двери её провожает парень. Миша затылком чувствовал, как эти бабки смотрят и обсуждают Лизу. А кто-то даже произнёс слово «проститутка».
До завтра, сказал Миша и поцеловал её.
Лиза кивнула и вбежала в черноту подъезда.
Когда Миша сел в машину, папа с испугом рассматривал сына.
Где твои пятна?
Миша пожал плечами. Они теперь пропадают. Иногда.
Иногда? Странно. Может быть она умирает? Или уже умерла? Нет, это невозможно.
Папа разговаривал сам с собой и казалось, что он забыл про существование сына, который, между прочим, всё прекрасно слышал и просто сгорал от любопытства.
Пап! Кто умирает? Спросил Миша.
Папа даже не взглянул на него.
Папа! Миша потряс отца за плечо. Кто умирает? Кто она?
Папа нерешительно посмотрел на Мишу. Он как будто просчитывал, что лучше ответить, а потом тихо произнёс.
Лилит.
Глава 6. Новый мир
Лилит очень понравилось разговаривать с психологом. Это была толстая тётя с красными волосами. Она задавала очень много вопросов. Лилит с охотой на них отвечала, потому что никогда прежде старшие не разговаривали с ней ласково. А ещё эта тётя попросила Лилит порисовать.
Ты можешь нарисовать всё, что захочется. Я не буду тебя смущать и выйду на полчасика, а ты тут располагайся. Вот карандаши и фломастеры. Бумага на столе. Про карандаши Лилит знала. А ещё она дома рисовала красками. Но вот коротенькие цветастые палочки, которые без усилий давали яркие цвета, были для Лилит в новинку.
Когда психолог вышла, Лилит первым делом встала и подошла к большущему зеркалу во всю стену. Теперь, когда ей не запрещали рассматривать своё отражение, она любила подолгу любоваться собой. Лилит дотронулась пальцами до стекла. Её удивляло, как точно и быстро отражение повторяет за ней. Она быстро помахала руками, потом скорчила рожицу. Улыбнувшись себе напоследок, Лилит села за стол, взяла карандаши и бумагу, закрыла глаза и стала рисовать.
Как дела, Лилит? Психолог вернулась в тот момент, когда Лилит заканчивала работу. Почему ты рисуешь с закрытыми глазами?
Мама говорит, что так лучше чувствуется поток.
Поток? Какой?
Священный, Лилит не нравилось, что её отвлекают от процесса. И вот, сделав последний штрих, она открыла глаза.
Можно взглянуть? Психолог встала рядом с Лилит и взяла в руки лист. Ты молодец! Этоэто очень интересно. А кого ты нарисовала?
Лилит пожала плечами. Она и сама не знала, кто этот парень с красными пятнами на лице и чёрными глазами. Он был очень красивым. Лилит нравился его уверенный взгляд, его хитрая ухмылка.
Я просто рисую и не задумываюсь.
Хорошо. Я сейчас вернусь.
Психолог забрала рисунок и вышла из комнаты. Она неплотно прикрыла дверь, поэтому Лилит слышала, как психолог с кем-то разговаривала.
И о чём это говорит? Спросил неизвестный голос.
О том, что подсознание девочки глубоко ранено. Её родители много лет издевались над ней, унижали, заставляли делать жуткие вещи.
И как это всё на ней отразилось? Она не сможет социализироваться?
Детский мозг быстро адаптируется. Она сильная девочка. Но сейчас её необходимо окружить любовью. И нужно немалое терпение, чтобы обучить её.
Она не ходила в школу, так? Она умеет читать и писать?
С ней занимались родители, но их представление об учёбе было несколько иным, чем у нас. Она совершенно не знакома со школьной программой, но читать и писать умеет.
Хорошо. Мы определим её в школуинтернат. Конечно, в её возрасте об удочерении думать не стоит, два года до совершеннолетия.
Постарайтесь объяснить учителям и ребятам, что ей нужно внимание и забота. Дети сейчас очень жестокие. Особенно к тем, кто отличается от них.
Лилит несколько дней провела в больничной палате. Её одиночество скрашивал врач, который осматривал её несколько раз в день, и медсестра. Ночью же Лилит оставалась одна. Ей очень не хватало священного ложа, но она придумала, как всё устроить. В палате она сооружала себе возвышение из одеял и подушек, садилась на него и читала молитвы. Их звучание придавало ей сил, только не хватало старших. Ей было непривычно проводить ритуал в одиночестве, но всё же теперь, когда она прошла лабиринт, ей нужно решить следующую загадку. Как пройти сквозь зеркало.
Медсёстры, находившие Лилит по утрам на полу, жалобно смотрели на неё и заставляли спать на кровати. А Лилит не понимала, почему правила резко изменились. Ведь ей нельзя спать на кровати. Она даже попробовала прилечь. Было неудобно и слишком мягко.
Собирайся, Лилит. За тобой приехали, сообщила медсестра.
У Лилит не было вещей. Её старое платье выкинули, а взамен выдали новые вещи. От них ничем не пахло. И сами они были странные. Синие узкие штаны. Лилит не видела, чтобы мама или тётя носили штаны. Это полагалось только папе и дедушке. Женщинам же нужно ходить в платье. А ещё Лилит дали, кажется, кроссовки. Вот уж мудрёная обувь с длиннющими верёвочками. И зачем они нужны, когда есть просто галоши. Верёвочки назывались шнурками. Её научили завязывать их в бантик. Но Лилит не понимала, кому нужен этот бантик на ноге. Для красоты, что ли? Так вниз никто не смотрит. А бантик скрылся под штанами.
Ещё раз проехаться в машине было интересно. Теперь она больше знала о мире. Психолог объяснила ей многие вещи. Например, что на свете семь миллиардов людей, это очень, очень много. Что есть разные страны, языки, национальности. Что Земля круглая, а вселенная безгранична. Информации было много, но Лилит всё-всё запоминала.
Машина остановилась возле широкого трёхэтажного здания. Возле него гуляли дети. Они скучковались и с любопытством смотрели на Лилит, выходящую из машины. Дяденька, который вёз её, вручил Лилит большую сумку.
Держи. Это твои вещи. Всё необходимое тебе купили. Кое-что из одежды и так, по мелочи.
Лилит заметила, как что-то большое и тёмное несётся на неё. Лилит присела на корточки и протянула руки навстречу огромной чёрной собаке с оттопыренными вверх ушами-бабочками. Собака резко затормозила возле Лилит, и, не отводя от неё взгляд, как по команде села на землю.
Девушка в строгом костюме подошла к машине.
Привет. Ты, наверное, Лилит. Я провожу тебя к нашему директору. Эй, Босс, иди отсюда. Не приставай. Это было адресовано собаке. Да ты не бойся. Наш немецкий дог мирный. Какая же ты худенькая. Пойдём!
Машина уехала, а Лилит вошла в огромное здание.
На первом этаже у нас учебная часть. Тут ты будешь ходить на уроки вместе со своим классом. На втором этаже актовый зал, учительская, кабинет директора и комнаты для воспитателей.
Они остановились возле двери с надписью «директор». Три коротких стука, и разрешительное «войдите», прозвучало в ответ.
Оказавшись в огромном кабинете, Лилит почувствовала себя потерянной. Особенно когда сопровождающая её девушка вышла в коридор, сказав, что подождёт снаружи. За огромным столом сидел дяденька. Вернее, надо говорить мужчина. Это психолог объяснила, что в её возрасте неприлично называть людей тётями и дядями. У сидевшего была чёрная борода, как у папы. А ещё усы. Тёмная растительность на лице прореживалась белыми прядями. А на голове волос было ещё меньше. Круглая плешь сливалась с высоким лбом.
Так-так. Присаживайся, Лилит.
Она уселась на свободный стул возле стола.
Я вижу, что ты растеряна. Конечно, такое горе пережить не каждый сможет. Но, мне говорили, что ты сильная и быстро учишься. Конечно, тебе будет нелегко. Придётся догонять ребят по учёбе. Ну, это ничего. Учебный год только начался. Тебе потребуются дополнительные занятия, но мы не можем определить тебя в младший класс, потому что через два года ты будешь совершеннолетняя, так что ты пойдёшь в десятый. Наше учебное заведение берёт над тобой опеку, и я, как представитель школыинтерната, готов всегда прийти на помощь. Кстати, я не представился. Меня зовут Владимир Николаевич Суходоев.
Он протянул руку и улыбнулся. Лилит не понимала, чего он от неё хочет. Она уставилась на его плотно сжатые пальцы, которые нетерпеливо потрясывались в воздухе.
Мне говорили, что ты плохо социализирована. Он убрал руку. Этим займётся воспитатель. А наши девочки тебе помогут обустроиться в комнате и всё покажут. Ну, ступай.
До свидания. Лилит вышла из кабинета.
Всё обсудили? Значит так, на третьем этаже у нас спальные комнаты. Ты будешь жить в девятой.
Пока они поднимались по лестнице, Лилит раздумывала о своей дальнейшей судьбе. Она здесь ненадолго. Через два года она останется одна и никто о ней не позаботиться. Думать о таком было страшно.
Заходи. Девочки, знакомьтесь. Это Лилит. Сопровождающая громко сделала это объявление и ушла.
В комнате было шесть кроватей и пять девочек. Все они дружно повернули головы и, замерев, смотрели на Лилит. Она же стояла на пороге, не зная, что ей дальше делать. Наконец, одна из девочек подошла к Лилит.
Привет. Вон свободное место, она махнула рукой в угол, где у стены стояла железная пружинная кровать, на которой кульком лежали свернутый матрас и подушка. Меня зовут Юля.
Юля была выше, чем Лилит и толще раза в два. Она носила прямоугольные очки, а волосы были ярко розового цвета. Лилит не знала, что такой цвет волос бывает. Ещё у Юли была воспалённая кожа на лице. Щёки и лоб были усыпаны красными бугорками.
А это Вика, Маша, Ира и Оля. Перечислила Юля, указывая рукой на присутствующих.
Остальные девочки не были так дружелюбны. На вид они были ровесницы Лилит. Или даже старше. Трое из них с опаской поглядывали на Вику. Вика на самом деле выделялась. Среди остальных невзрачных девочек, она выглядела настоящей королевой. На ней почти не было одежды. Только короткая синяя юбка и узкая полоска красной ткани, едва прикрывающая большую грудь. А в пупке блестела какая-то брошка. И как только держится, не падает? А ещё у Вики были красивые чёрные волосы, кончики которых завивались возле обнажённых плеч. Длинная шея была опоясана чёрной кружевной лентой, а черты лица выделялись необычной яркостью. Губы алые, как кровь на простыне, глаза огромные. Над ресницами проведена чёрная полоса.
Чего уставилась? Сказала Вика, и Лилит опустила глаза в пол. Мы вообще-то не любим новеньких, тем более таких.