Принимая во внимание эти очевидно-нехитрые соображения, и, поскольку, на улице уже начинало светать, так-как стрелки часов давно перевалили за четыре утра, оперативные сотрудники МУРа, оставив за «земельниками» осмотр места недавних событий, сами забрали с собой преступника, доехали на машине дежурной части до их отделения, где, чуть раньше, оставили свой автотранспорт, пересели в него ипрямиком, направились в МУР.
Прибыв на место, они сразу же провели задержанного в свой кабинет, где перед тем, как начать отбирать с него показания, Киров посчитал просто необходимым применить к нему вторую степень дознания, некогда, вполне официально, существовавшую в НКВД. Если быть кратким, то это допрос с применением психологического давления. Сегодня решено было действовать без оставления на теле подозреваемого ненужных в оперативном деле следов.
Как оказалось, молодой человек двадцатидвухлетнего возраста, оказался ранее уже успевшим побывать в местах лишения свободы за причинение тяжкого вреда здоровью невинному человеку. Его имя было: Кафтанов Алексей Германович. Рост этого человека близился к среднему и имел в длину сто шестьдесят четыре сантиметра. Он был достаточно худощав, но, при этом, в нем чувствовалась невероятная жилистость. Очевидно, в тюрьме, он допускался до спортивных снарядов, где смог укрепить свою физическую силу. Его серенькие маленькие глазки бегали, как у мышки, попавшейся в лапы к прожорливой кошке. Они не выражали ни ума, ни прозорливости и походили более на собачьи, излучающие невероятную преданность. Лицо парня было худым и продолговатым. Щеки ввалились, как после долгой вынужденной голодовки. Волосы на голове были не более двух миллиметров, и определить их подлинный цвет было довольно проблематично. С уверенностью лишь можно было сказать, что он не являлся блондином, так-как его «ежик» имел гораздо больше темной окраски. Руки, да и все его тело, имели многочисленные татуировки очевидной тюремной направленности.
Изучив его внешность, и ознакомившись с личными данными, Роман перешел к тому, что начал вести с ним привычную для него «оперскую» работу. Не переставая говорить на очень сильно-повышенных тонах, высказывая в адрес преступника всевозможные вполне осуществимые к примененью угрозы, Киров делал большой упор и предпочитал повторяться, что в камеру тот «заедет» конченым педерастом. Он орал так, что жутко становилось, даже, присутствующему при допросе, Никите, а также всем, кто находился в непосредственной близости к кабинету оперативников. Создавалось впечатление, что старший оперуполномоченный вовсе не устает.
Через час его умопомрачительных криков, задержанный уже сидел и дрожал, как осиновый лист. «Ну все, кажется он готов», подумал про себя опытный сыщик, а вслух произнес:
Блин время половина восьмогочерез полчаса пора на развод. А я только хотел переходить к более реальным активно-насильственным действиям. Я думаю к нему необходимо применить пытки, согласно данным НКВД, считавшиеся третьей степенью добывания признательных показаний. Как жаль, что то время ушло, и сейчас приходится выдумывать, изгаляться, как заставить человека говорить явную правду, при этом не причинив ему заметного физического вреда. В общем так: меня часа полтора не будет, а потом я вернусь, и мы снова продолжим. А ты, Алешенька, пока выбирай: чем будем баловаться«удушающим» воздухом, или же «мертвой» водой.
Закончив свою тираду, опытный сыщик направился к двери кабинета, открыв которую, вдруг, остановился и, повернувшись, изобразил на лице задумчивый вид, обращаясь уже к своему напарнику:
Как ты понимаешь, Ник, на совещание ты не попадаешь. Остаешься за ним присматривать. Можешь пообщаться, может он тебе чего и поведает. Да, и больно с ним не церемонься, если чтосразу в «рыло».
Только оставив такие не вызывающие сомнений распоряженья, Роман удалился. Не успела за ним захлопнуться дверь, как Кафтанов, тут же, делая жалостливым лицо, обратился к неопытному оперативному новобранцу, испытывая к нему больше доверия, нежели к Кирову, который лишь действовал по стандартной давно разработанной схеме, изображая систему«плохой полицейский и хороший полицейский».
Скажи, начальник, дрожа всем телом спросил подозреваемый, а что означает: баловаться водой или воздухом?
Не знаю даже как тебе и сказать? слегка задумался Бирюков, про первое он где-то слышал, но еще не узнал, как это все происходит, а со вторым ему пришлось уже познакомиться при допросе несчастного Глебова, но все же, чтобы не показаться не осведомленным, он попытался разъяснить и то, и другое, в обоих случаях тебя обездвиживают. В одном варианте начинают заливать через нос минеральную воду, а в другом надевают на голову противогаз и периодически пережимают дыхательный «хоботок». Процедуры, скажу я тебе с уверенностью, очень и очень болезненные.
Получив такие подробные разъяснения, и представив себе ожидающие его перспективы, Алексей немного подумал и, «как на духу», изложил молодому сыщику все подробности своего преступления. Никита, заблаговременно, не позабыл включить диктофон и видеокамеру, чтобы фиксировать все, что ему сможет поведать убийца, который изъявил желание побеседовать, пока, без протокола.
В то же самое время, проходило обычное утреннее совещание всего «убойного» отдела Управления МУРа, где председательствовал, как и всегда, подполковник Кравцов. Он начал с того, что обратился к дежурившему ночью оперативнику:
Я слышал, Рома, вы там убийцу какого-то задержали? Доложи поподробнее.
Действительно, начал рассказывать Киров о своих, и напарника, ночных похождениях, как и полагается, мы со всем личным составом, задействованным на ночную засаду, выехали в Царицынский заповедник. Нас поставили караулить, в непосредственной близости от места обнаружения трупов женщин. Как принято в таких случаях, мы зорко следили за окружающей нас местностью. Вдруг, глядимпо дороге, не спеша, продвигается незнакомая нам машина. Сначала нам пришла в голову мысль, что это проверяющий объезжает посты.
Даже так? удивился начальник, Вас еще и проверяли?
На этот вопрос мне ответ дать достаточно трудно, на секунду сморщив лицо, развивал свое повествование старший оперативник, по крайней мере мы так предположили. Но наши размышления не подтвердились. Мы увидали, как какое-то «тело» тащит по лесопосадке тяжелую ношупо видуочень напоминающую мертвое тело. Осознав такую возможность, наши сердца заколотились, как сумасшедшие. «Ну вот, подумали мы, нам невероятно везет и наш «Клиент» сам идет в наши руки». Однако, на этот раз он стал вести себя как-то странно. Выкопав небольшую могилку, он сбросил туда принесенный с собою труп женщины. Все это время мы предусмотрительно выжидали, чтобы потом ни у кого, вдруг, не возникало сомнений о его истинных гнусных намерениях.
Не язви, прервал речь докладчика, Виктор Иванович, хотя, по сути, вы сделали правильно. Что он говорит?
Пока ничего, загадочной улыбкой «осветил» свое лицо Киров, но я его так «нагрузил», что думаю, он сейчас рассказывает напарнику все, что знает и, наверное даже то, чего и не знает.
Надеюсь в этот раз обошлось без фанатизма? поинтересовался руководитель, прекрасно зная методы, которыми опытный сыщик умел развязывать подозреваемым языки. В большинстве случаев это работало, но были и исключения, как, например, случай с Алиевым.
Конечно, заявил майор очень уверенно, к нему была применена, лишь только «вторая степень дознания».
Про меж себя все оперативные сотрудники прекрасно знали, что означает это закодированная формулировка, поэтому распространяться о подробностях не потребовалось: все и так понимали, что имелось в виду.
Закончив с этим вопросом, Кравцов раздал указания другим подчиненным сотрудникам, после чего, распустив их по рабочим местам, обратился к майору:
А сейчас, Роман Сергеевич (так подполковник обращался к нему, лишь в состоянии крайнего нервного возбуждения), пойдем посмотрим на вашу «птицу», а заодно послушаем чего она нам «споет». Не терпится узнать, наш это маньяк, либо нет.
Скорее всего этот «клиент» совершенно не тот, заметил знающий свое дело опытный сыщик, «схема» совсем не похожая.
Ничего удивительного, запротестовал куда-более послуживший оперативник, бывали случаи, когда маньяки изменяли своим «наработанным» методы, начиная действовать не стандартноэто явление называется импровизацией. Приходит время, когда им, согласно заключениям наших ученых мужей, как и всем остальным только нормальным людям, надоедает однообразие, и они начинают, как бы это помягче сказатьэкспериментировать.
Да, и я слыхал про нечто такое, согласился майор, однако на практике, пока, видеть не приходилось.
За этими разговорами, они подошли к кабинету, где находился преступник. Внимательно его осмотрев, Виктор Иванович, нахмурив брови, и представившись, произнес:
Ну, мил человек, расскажи нам: что ты делал в Царицынской лесопарковой зоне?
Тот, только что, вроде, более или менее успокоившийся, при виде Кирова, начал снова дрожать. Постукивая зубами, он только и смог-что сказать:
Я уже изложил все вашему молодому сотруднику.
Говоря это, он имел в виду Бирюкова, остававшегося с ним долгое время с глазу на глаз, на все-то время, что продолжалась утренняя разнарядка. Очевидно, такой ответ никого не устроил: ни начальника, ни старшего оперативника. Последний заводил желваками так, будто разминал зубы, готовясь съесть этого по его мнению абсолютно никчемного человека. Кравцов же снова выразил свое пожелание:
А теперь мы хотим узнать весь расклад, как это у нас говорят: «из первых уст и от первого на «хер» лица».
Да, да, я все понял, запричитал бедолага, в один миг поникший, при виде столь влиятельных лиц, и сейчас все расскажу, только можно, пока, не под запись, а то меня точно убьют.
«Неужели маньяк решил обзавестись этим помощником? Этот уж точно слабо похож на жестокого и извращенного убийцу-насильника. Вон трясется словно вчерашняя студень», подумал про себя подполковник, ожидая признательных показаний. Ведь то, что сейчас будет поведана именно правда, в этом никто абсолютно не сомневался, видя до какого трусливого состояния доведен непутевый преступник. Сейчас он боялся больше их, так-как они были рядом, чем кого-то находящегося не известно-где, и вряд ли могущего его в этих застенках достать.
Глава XIII. Непонятное поведение Кирова
В ожидании «захватывающего» признания все расселись так, чтобы видеть физиономию преступника. Он же, глубоко вздохнув, начал свое изложение:
Четыре месяца назад я «откинулся» с зоны. Прибыв в родную Москву, долгое время слонялся в поисках хоть какого-то случайного заработка, но судимых, как известно, не больно-то, где и жалуют. Родных у меня нет. Помогать мне некому. Вконец отчаявшись, я связался с дурной компанией. Мы стали промышлять, выполняя мелкие поручения, какого-то влиятельного человека. Как позднее я узнал, это был«папа» Коля.
Что еще за «папа» Коля? прервал рассказчика подполковник.
Как его зовут, я точно не знаю, при-хрюкнув, от пробежавшей по телу внезапной дрожи, пролепетал Кафтанов, он держит довольно солидный ресторан, куда таким, как я, путь открыт только с заднего входа, чтобы получать, таким образом, указания.
Я знаю о ком идет речь, вставил Роман свое замечание, в силу своей должности уже сталкивавшийся с этим загадочным человеком, это Раскатов Николай Селиверстович, один «авторитет», занимающийся, под прикрытием своего развлекательного учреждения, различными видами незаконной преступной деятельности.
Начальник одобрительно кивнул головой, предложив задержанному продолжить свое внезапно прерванное повествование. Получив разрешение, тот перешел к самой сути:
До этого момента я, по большому счету, выполнял только незначительные задания: проследить за кем-нибудь, поучаствовать в «вежливом наезде», где «клиентам» все предложения передавались только-лишь на словах, да и, просто, сбегать принести какой-нибудь мелочи. Так было до вчерашнего дня. Как только наступил вечер, «Папа» вызвал меня к себе. В ресторане у него есть специальная комната, расположенная в подвальных потайных помещениях. Когда я зашел к нему в любимые им помещения, он, в одиночку, жестоко избивал какую-то молодую симпатичную девушку, периодически называя ее «шалавою».
Там был кто-то еще? спросил молодой сотрудник УГРО.
Руководитель и старший товарищ оглянулись на него, но говорить ничего не стали, посчитав, что это обстоятельство так же является немаловажным. Кафтанов, между тем, отвечал:
Нет. Только он, я и девица. Он ее бил руками и ногами до тех пор, пока ее лицо, как наверное, и все тело, не покрылись сплошной синевой. Причем лицо распухло так, будто его покусал целый улей разъяренных разгневанных пчел. Многие гематомы полопались и обильно сочились кровью. Даже, когда она потеряла сознание, «папа» Коля продолжал пинать ее уже бесчувственное окровавленное тело. Останавливать его в таком состоянии бесполезно, иначе сам окажешься в том же положении, что и его беспечная жертва. Поэтому я молча стоял и ожидал, когда он скажет, зачем ему понадобилось мое присутствие. Он же, смог остановиться лишь-только тогда, когда стал задыхаться от сильной усталости. Тогда он передал мне пистолет и сказал: «Убей эту суку. Убери здесь, как следует, а труп вывези куда-подальше и закопай». Я в точности исполнил его указание. Вот так я оказался в том месте, где вы меня обнаружили.
То есть девушку убил именно ты? переспросил Виктор Иванович.
Да, подтвердил подозреваемый, склонив книзу голову, это я произвел тот самый смертельный выстрел.
Не факт, оборвал Роман говорившего, мотая головой из стороны в сторону, если ему верить, то что получается? Раскатов избивал уже бесчувственное тело так, что она могла скончаться и от побоев. Тогда убийцей у нас будет «папа» Коля, а этот парень лишь помогал ему скрыть преступление, что также немаловажно, но срок, за это, дают гораздо намного меньший. Так что, может быть, нам еще этого авторитета удастся убрать.
Нет, нет, запротестовал Кафтанов, сделав такое лицо, будто ему предложили посидеть на раскаленных до красна углях, я на это не соглашусь ни за что! Я не буду ничего говорить под запись про участие в этом деле крутого «авторитета». Я все беру на себя. Это я ее избивал, а потом застрелил. Снял какую-то шлюху, она меня не удовлетворилавот я ее со злости и «мочканул».
Послушай, «парниша», сюда! сделав свою физиономию зверской, для эффективности повышая голос, и начав безжалостно скрипеть своими зубами, звероподобной интонацией произнес майор Киров, Не в твоей ситуации ставить условия. Как скажем, так и будешь действовать дальше, и, уже обращаясь к Никите, спросил: Ты диктофон с видеозаписью подключал?
Разумеется, с готовностью отвечал Бирюков, даже дважды. Все записано в лучшем виде.
Подозреваемый схватился руками за голову и, упершись локтями в колени, запричитал, роняя на пол слезы:
Все, мне конец. Меня точно убьют. Как же тяжело быть не нужным никому сиротой.
Ну все, хватит! грозно «прорычал» подполковник, Нечего здесь разводить свою сырость. Как гулять на добытые нечестным путем легкие деньги, так вы всегерои, а как приходит время отвечать за поступки, так сразув кусты и реветь, словно бы те крокодилы. Повторишь все по порядку. Младший лейтенант, с которым ты здесь оставался один, все аккуратно запишет, а мы потом уже сами решим, что нам делать. Киров проследи, и приблизившись к нему вплотную полушепотом произнес. Возможно здесь будет заказное убийство, тогда дело будет нашим, в противном случае придется передавать его «земельникам», а там, как ты знаешь, все сразу «погибнет».
Отдав все необходимые, по его мнению, указания, начальник направился к двери, не забыв распорядиться:
Закончите с этим, занимайтесь «папой» Колей и автомашиной. Какой? Сами знаете.
Когда в кабинете остались только двое напарников и предполагаемый невольный убийца, начался планомерный процесс документирования его признательных показаний. Не видя другого выхода, преступник, как последний «лох», попавшийся в «ловко расставленные оперативные сети», изложил весь свой рассказ, диктуя под запись во время оформления протокола допроса. Заполнив все, как полагается, оперативники передали подозреваемого в Следственный комитет, для его предварительного задержания, с однозначным намерением последующего «выхода» в суд на заключение убийцы под стражу.