Я на Голубом. Веду подозреваемого в «Сигарах и спичечных коробках».
В «Сигарах и спичечных коробках»? Эй, дай прикурить, шеф! Оператор хихикает над собственной шуткой. Обычное утомительное чувство юмора персонала «Глаза»вот уж по чему Фрэнк не будет испытывать ни малейшей ностальгии.
Мужчина, белый. Около метра восьмидесяти. Среднего сложения, килограммов семьдесят пять-восемьдесят. Тридцать с небольшим. Костюм, галстук. Прическахвостик. Два колечка в правом ухе.
Погодите-ка. Слышен яростный стук клавиш. «Сигары и спичечные коробки», «Сигары и спичечные» О'кей, нашел. Из неформалов-нонконформистов.
Может, и так. Думаю, он профессионал. Лица не узнаю, но это ничего не значит.
Ранняя пташка, а?
Ранняя пташка врасплох застигнет букашку. Или, во всяком случае, надеется.
Хорошо шутите, мистер Хаббл. Почти смешно.
«Глаз», пожалуйста, выполняйте то, что входит в ваши обязанности.
Вообще-то, говорит оператор, растягивая слова на манер уличного подростка, я его уже засек.
Достаточно беглого взгляда вверх, чтобы убедиться: так и есть. Камера слежения над головой у Фрэнка нацелена на хвостатого и следит за каждым его движением. С другого угла потолка на злоумышленника уставилась еще одна камера. Поворачиваясь на оси, обе камеры отслеживают перемещение хвостатого, словно пара обвиняющих перстов.
Пока еще не вижу вас, мистер Хаббл, добавляет оператор.
Я позади него, метрах в десяти.
Ах да. Вас так легко не заметить. Хотите, чтобы я начал запись?
Да, начинайте.
Ладненько. Улыбочку«чи-и-из».
Я бы попросил вас, говорит Фрэнк, стараясь привнести в свое чревовещание нетерпеливую нотку.
Ну, прости-ите, тянет оператор и бормочет коллегене в микрофон, но довольно громко, так что Фрэнку все слышно:У меня тут старина Хаббл со своей хаббалистикой.
Коллега издает иронический стон.
Фрэнк ничего не отвечает, и спустя две секунды коротковолновый прибор автоматически прерывает связь, чтобы поберечь крошечный литиевый аккумулятор.
Сигарный отсек отдела «Сигары и спичечные коробки» напоминает курительную комнату в мужском клубетут есть и заваленные журналами кофейные столики, и лампы под зелеными абажурами, и гравюры в темных рамах на стенах, и книжные шкафы, заставленные старинными книгами из тех, что приобретают ради переплетов. Покупателипреимущественно мужчинырассевшись по мягким кожаным, с пуговками, диванам и креслам, поставив ноги на табуретки, выбирают сигары из специальных табачных камер, которые распахивают для них выряженные в ливреи продавцы. Некоторые, не в силах отложить удовольствие до дома, уже принимаются за свои сигарызакуривают и с довольным, расслабленным видом выпускают клубы дыма, праздно пролистывая журналы или любуясь до блеска начищенными кончиками собственных ботинок.
Отсек спичек, некогда занимавший всю торговую площадь «Периферии» на Фиолетовом этаже, теперь довольствуется отгороженным пространством, которое приблизительно в десять раз меньше прежнего. Когда братья Дни решили забрать Фиолетовый этаж для собственных нужд, «Спичечные коробки» слились с «Сигарами» (или, точнее, «Сигары» поглотили их), а чтобы приспособиться к новым стесненным условиям, было решено распродать почти весь имевшийся запас товара и сократить число сотрудников до одного. Могло быть и хуже. Те отделы с Фиолетового этажа, для которых не нашлось подходящего места на нижних этажах, а таковых оказалось большинствопросто прекратили свое существование.
Запахи сигарного дыма, картона и серы смешиваются и щекочут ноздри. Фрэнк неотступно следует за хвостатым в сторону прилавкастола-бюро с задвижной крышкой полированного красного дерева. По дороге хвостатый останавливается полюбоваться спичечными коробками, выставленными на обозрение в прозрачных виниловых футлярах на стенках перегородок. Какое хладнокровиечеловек ведет себя так уверенно и спокойно, что Фрэнку почти начинает казаться, что это один из тех редких случаев, когда инстинкт повел его по ложному следу.
И все же хвостатого выдают глаза. Он вовсе не смотрит на спичечные коробки, которые якобы разглядывает, он только притворяется, поводя глазами туда-сюда, а на самом деле мысли его где-то блуждают. Вот еще один из характерных признаковочевидный для тех, кого учили их распознавать.
Наконец хвостатый приближается к бюро красного дерева. Единственный продавец, оставшийся в отделе от прежних кадров, мужчина с седой головой и дряблым, морщинистым лицом, по-видимому, приблизительно одних лет с Фрэнком. На нагрудной карточке значится фамилияМойл. Сейчас все его внимание сосредоточено на коробке, которую он изучает через ювелирную лупу, вставленную в правую глазницу. Хвостатый слегка кашляет, чтобы привлечь к себе внимание. Затем снова прокашливается, и на этот раз Мойл замечает его. Он поднимает голову, и лупа падает в заранее подставленную ладонь.
Сэр, откликается он. Могу я быть вам чем-нибудь полезен?
Я подыскиваю подарок ко дню рождения друга. Он увлекается спичечными коробками.
Ну, тогда вы, разумеется, пришли в нужное место. А что именно вы хотели бы ему подарить?
Я целиком полагаюсь на вас.
Он страстный коллекционер, этот ваш друг?
Да, очень.
Тогда, я думаю, лучше всего поступить так: вы назовете мне примерную сумму, в которую хотели бы уложиться, а я расскажу вам, что можно выбрать, оставаясь в таких бюджетных рамках.
Хвостатый называет цифру, и Мойл, услышав ее, вздергивает подбородок и делает движение губами, как бы беззвучно присвистывая.
Весьма щедрый подарок, сэр. Насколько я понимаю, это ваш близкий друг?
Очень близкий.
Ну хорошо, давайте тогда посмотрим, что тут у нас есть. Мойл поворачивается к покрытой сукном доске позади него, к которой приколото еще несколько десятков виниловых футляров с коробками всевозможных цветов и размеров, всепревосходные образцы. Мойл снимает три штуки.
Вот этоне что иное, как коробок клуба «Пурпурный ананас», начинает он, аккуратно придерживая первый футляр за уголок, чтобы хвостатый мог вблизи рассмотреть его содержимое. Как наверняка знает ваш друг, клуб «Пурпурный ананас» закрылся за три дня до намеченного открытия, потому что главный участник консорциума, учреждавшего клуб, объявил о своем банкротстве и покончил с собой. Было выпущено пятьдесят рекламных коробков спичек, но, как считается, в настоящее время в обороте их находится вдвое меньше. Обратите внимание на логотипон выполнен пурпурными металлическими черниламии на веселенькую картинку.
Из всех ваших коробков спички вынуты, замечает хвостатый.
Но, сэр, спички внутри никогда не оставляют. Нет-нет.
А почему?
Во-первых, от фосфора тускнеют краски. Но главная причинав том, что коробки лучше хранить и выставлять в сплющенном виде.
Я этого не знал. Ладно, сколько?
Мойл берет со стола сканер и проводит по прямоугольнику со штрих-кодом, наклеенному с оборотной стороны на виниловый футляр. На экране кассового аппарата, соединенного гибким шнуром со сканером, появляется цена. Продавец указывает хвостатому на цифру.
Ясно, говорит хвостатый. А подороже у вас что-нибудь есть?
Подороже, повторяет Мойл с плохо скрываемым энтузиазмом. Сейчас. Он снимает с доски еще один футляр. Вот специальное издание. Выпуск по случаю официального выхода в свет одного из членов королевской семьи. Обратите внимание на гербовый мотив с розовой короной и парой переплетенных человеческих тел. Специалист по геральдике сказал бы«на задних лапах». История за этим стоит такая: в последнюю минуту упомянутое лицо из королевского семейства пошло на попятную, и публичное разглашение его сексуальной ориентации так и не было сделано, но кто-то из конюших прикарманил несколько коробков этого специального выпуска, и они тайным ручейком просочились к частным коллекционерам. Разумеется, дворцовая пресса опровергала слухи о каком-либо светском выходе и, в свой черед, утверждала, что спички выпустила, должно быть, антироялистская фракция, чтобы скомпрометировать королевскую семью.
Как будто их еще кто-то способен скомпрометировать.
Вот именно, сэр. Как бы то ни было, дворец их выпустил или нет, но таких спичек существует всего несколько коробков, а скрывающаяся за ними история добавляет им определенную пикантностьне правда ли?
Но, насколько я понял, установить их происхождение невозможно?
Думаю, нет, сэр. Это обычная беда со всеми так называемыми курьезными экземплярами.
Жаль. Мой друг помешан на достоверном происхождении.
Как и все настоящие филуменисты.
Фрэнк, околачиваясь поблизости, наблюдает за подозреваемым и, сам оставаясь незамеченным, бегло осматривает камеры слежения. Все камеры, которые он здесь видит, нацелены на хвостатого. Отлично.
«Глаз»?
Все еще на месте, мистер Хаббл.
Есть тут охранник неподалеку?
Одного я предупредил. Он в двух отделах от вас. ЗовутМиллер.
Хорошо.
Вот видите? Не все же мы тутидиоты безмозглые.
Хотелось бы в это верить.
Слышится саркастический смешок.
Да вы сегодня в форме, мистер Хаббл!
Фрэнк, мысленно послав в ответ проклятья, снова принимается наблюдать за сценой, которая разыгрывается возле прилавка.
А как насчет этого? интересуется хвостатый, показывая на третий коробок из тех, что выбрал Мойл.
А, этот. «Raj Tandoon», дорогой индийский ресторан. Первый тираж. Красивый дизайн, но, видите, тут типографская ошибканапечатано: «Rat Tandoon» . Досадная оплошность или чья-то злая проделка? Кто знает? Так или иначе, ресторатор по понятным причинам счел, что подобная ассоциация грызуна с едой способна отпугнуть любого, и заказал новую партию спичек, а старую велел уничтожить. Однако несколько оригиналов уцелело. Их высоко ценятони ведь почти уникальны. Но, вы, наверное, заметили, тут чуть повреждена серная полоска, а на лицевой стороне крошечная трещинка.
Можно мне все-таки вынуть его, чтобы получше разглядеть?
Разумеется. Только, прошу вас, будьте очень осторожны.
Конечно.
Хвостатый извлекает коробок из футляра и осматривает. Мойл наблюдает за его движениями с видом если не собственника, то, по крайней мере, заботливого родителя; он даже подставил ладонина случай, если спичечница выскользнет, но покупатель, очевидно, умеет обращаться с такими драгоценными вещицами: держит только за уголки, прикасается лишь кончиками пальцевсловом, обходится с раритетом с тем трепетным почтением, которого обычно удостаиваются древние и ветхие, грозящие рассыпаться ъ прах священные реликвии.
Убедившись в том, что покупатель не повредит товар, Мойл снова поворачивается к покрытой сукном доске. Барабаня большим пальцем по губам и напевая про себя, он окидывает взглядом коллекцию. Затем решительно тянется вверх и, сняв с доски еще два футляра, кладет их перед хвостатым, который к тому времени уже засовывает «Rat Tandoori» обратно в футляр.
Ну как, заинтересовались? спрашивает Мойл.
Этимнет.
А могу я спросить почему?
Мой друг предпочитает целки.
Сэр, если вам нужен оригинал «Rat Tandoori» в девственном состоянии, он обойдется вам в сумму, которая значительно превышает названную вами, но я мог бы попытаться отыскать для вас более сохранный экземпляр. Рано или поздно он всплывет на каком-нибудь аукционе.
Да, всплывет, соглашается хвостатый. Но тогда я уж лучше сам его куплю, чтобы избежать ваших чудовищных наценок.
В таком случае, боюсь, вам ничего здесь не подойдет, отвечает Мойл, несколько озадаченный внезапным упрямством покупателя.
А эти оба какие-то потрепанные, добавляет хвостатый, взглянув на два новых коробка, предложенные ему.
Не забывайте, мы же имеем дело с однодневками, возражает Мойл. Вся привлекательность спичечных коробков в глазах коллекционераэто как эфемерность. Я уверен, ваш друг разделил бы мое мнение.
Я уже подумываю, не лучше ли мне на какой-нибудь другой подарок потратиться, заявляет хвостатый. В любом случае, спасибо вам за труды, но пока я ничего не буду покупать. Он поворачивается и уходит.
Мойл пожимает плечами, но этот жест не может скрыть его явного смятения.
«Глаз»?
Да.
Пошлите Миллера на перехват. Он направляется из «Периферии» в «Восточное оружие».
Украл что-то? Я ничего не заметил.
Будем надеяться, одна из камер засекла.
Хитрый черт, думает Фрэнк, вслед за хвостатым выходя из отдела.
9.19
Хвостатый остановился полюбоваться парочкой мечей-катана в красивых чернолаковых ножнах, и тут его хватает за предплечье чья-то рукачьи-то пальцы вежливо, но настойчиво впиваются в его бицепсы.
Простите, сэр.
Хвостатый оборачивается и видит морщинистое угрюмое лицо с глазами цвета дождливых сумерек. Он совершенно не узнает человека, которого за последние четверть часа видел по меньшей мере дважды.
«Тактическая безопасность», представляется Фрэнк. На два словане возражаете?
Хвостатый озирается, ища глазами выход, и тут замечает охранника, который уже направляется в их сторону, Росту в охраннике больше двух метров, а талия у него такой же ширины, что и плечи; он плотно упакован в нейлоновую светло-зеленую форму, как рубленый фаршв колбасную оболочку.
Хвостатый начинает нервничать. Устало вздохнув про себя, Фрэнк понимает, что сейчас тот попытается сбежать.
Прошу вас, сэр. Стойте спокойно, так будет лучше для всех.
Миллеру, охраннику, остается пройти еще десять метров, когда хвостатый рывком высвобождает руку от хватки Фрэнка и делает попытку удрать. Миллер бросается ему наперерез, хвостатый вслепую устремляется вправо и натыкается на ширму из рисовой бумаги, поверх которой разложены разнообразные сюрикены. Ширма рушится под ним, и он падает вместе с ней. Метательные звезды разлетаются во все стороны, крутясь, будто огромные стальные снежинки.
Миллер бросается вперед, но хвостатый кое-как поднимается на ноги, размахивает одним из сюрикенов, как ножом, и огрызается:
Не подходите! Не подходите ко мне!
Пожав плечами, Миллер поднимает руки и отступает на несколько шагов.
Незаконное задержание! кричит хвостатый. Я ничего не сделал! Не имеете права!
Вокруг быстро собирается небольшая толпа любопытных.
Я ничего не украл! Хвостатый отчаянно жестикулирует, зажав в руке метательную звезду.
Фрэнк приближается к Миллеру.
Сможете его взять?
Еще бы, ворчит Миллер. Да мне случалось из парней вроде этого по семь куч дерьма выбивать. Просто забавы ради.
Но у него же метательная звезда.
Он не умеет с ними обращаться. Всё уже на диске?
«Глаз»?
Я ищу, ищу. Сейчас. Ага, вот он. Черт. Как быстро!
Фрэнк кивает Миллеру, и на лице охранника расплывается широченная невеселая ухмылка.
Для человека его телосложения он очень проворен. Три быстрых шагаи уже подныривает под руку хвостатого. Прежде чем тот успевает воспользоваться оружием, Миллер выбрасывает руку, хватает кулак хвостатого, в котором зажат сюрикен, и изо всей силы сжимает. Хвостатый вскрикивает от болиострые концы звезды впиваются ему в ладонь. Он падает на колени, и Миллер заламывает ему руку за спину, продолжая стискивать кулак. По запястью хвостатого начинает струиться кровь, пачкая пиджак на спине. Он пытается вырваться, но охранник только крепче сжимает руку с сюрикеном, так что острые лучи звезды все глубже входят в мякоть ладони хвостатого, пока наконец не касаются кости. Хвостатый сгибается пополам от боли, он больше не способен думать ни о чем другом, кроме боли, этой пронзительной, умопомрачающей боли.
Фрэнк достает свой «сфинкс». Садится на корточки рядом со скорчившимся воришкой и нараспев произносит «Воровское благословение».
Для протокола, сэр, говорит он. Сегодня, в девять часов восемнадцать минут вы взяли товар из отдела «Сигары и спичечные коробки», не оплатив его и не выказав явного намерения оплатить. За это преступление полагается наказаниенемедленное изгнание из здания и пожизненное лишение счета в нашем магазине. Если вы пожелаете обратиться в суд, то можете сделать это. Однако имейте в виду, что мы располагаем следующим свидетельством, зафиксированным на диске.