Дина могла только предполагать, как она выглядела перед смертью, но воображение и яростное чувство мести сделали свое дело. Картинка получилась яркой иочень страшной. Безбровное лицо, рассеченная шрамом щека. Светлые волосы, спутанные в колтуны, потемнели от грязи и торчали во все стороны. Из ран на груди, на ногах, на шее, сочилась темно-красная, почти черная, кровь. А глаза Бахмет, увидев призрак Тамары, окаменел и вздрогнул, когда вместо синих Тамариных глаз на него уставились два черных омута, в которых полыхала жгучая ненависть.
Лес в этот момент переродился, стволы деревьев и листва почернели, мох под ногами тоже сменил цветстал, будто после пожара, скрюченным, жестким, выгоревшим.
Девушка подошла вплотную к бандиту, безвольно качнулась, искаженное в муке лицо искривилось, и она протянула к нему согнутые под неправильным углом руки:
Ты-ы-ы, прошелестела Тамара, ты-ты-ы-ы уб-и-и-л
Бахмет смотрел, как она к нему приближалась и молчал. Дина искала в его лице признаки паники, хотя бы малейшего испуга. Семен, как она помнила по прошлой ночи, вообще от страха перестал соображать. Честно говоря, дальше она сновидение не продумывала, считала, что бандит будет, как Семен, кричать от ужаса, а возможно, рыдать и просить прощения. Вот на такую концовку у нее был припасен сценарий. И что придумать сейчас? Это же не только ее сон, но и Бахмета тоже. Как он сейчас среагирует?
Бахмет же грубо оттолкнул девушку в сторону. Она отлетела, перевернулась и быстро, униженно, поползла обратно к его ногам.
У Дины, невидимой за широким стволом столетнего дуба, сжались кулаки так, что ногти вдавились в ладони. Тварь! Сейчас ты получишь!
Она вспомнила всех пропавших детдомовок.
И что-то изменилось вокруг. Воздух задрожал, контуры предметов начали расплываться. Словно дуновение ледяного ветра шевельнуло мохнатые ветви деревьев на поляне, заставив Бахмета мгновенно замереть на месте. А затем настороженно оглядеться и увидеть замерших на пригорке рядом с болотом других погибших девушек. Они медленно побрели к нему. И Дина со злорадством отметила первые признаки смятения на наглом лице.
Существа с бледными неподвижными лицами, с черными провалами вместо глаз, с руками, на которых красовались загнутые когти, в лохмотьях, с трупными пятнами на ногах, ленивыми кругами заскользили по поляне и лесу, подбираясь все ближе, сужая расстояние до виновника их смерти. Они внушали настоящий животный ужас, правда, признать в них прежних девушек было крайне сложно, но количество погибших Дина знала точно, место она выбрала то самое, где они похоронены, поэтому бандит поймет, кто это. Бахмет наконец дрогнул и стал медленно отступать на поляну. Он неожиданно напомнил ей загнанного в угол волкаматерого, свирепого, настороженно ожидающего, пока кто-то из его преследовательниц совершит ошибку. Девушки следовали за ним по пятам, постепенно настигая, сужая круг. На мгновение на поляне стало оглушительно тихо, Дина увидела, как в темноте отчетливо засветились глаза призраков, и тела столкнулись, а потом сплелись в клубок. Дина уже сама не отличала, где ее сон, а где сон бандита. Она слышала бесконечное множество голосов, звучащих то ли в ее голове, то ли в его. Попыталась разобрать, о чем они говорят, потом поняла, что не может, тогда, просто от себя, добавила жутковатый шепот, шелестящий имена:
Тамара-а-а, Танечка-а-а, Светка-а-а, Алёна-а-а, Иринка-а-а-, Оксана-а-а
Бахмет жутко скалился, пытался отбиваться, а призраки нападали вновь и вновь. Раздался треск. Из клубка тел, что катались сейчас по поляне, вылетели куски одежды. Затем раздался крик. Затем хохот.
«Больно, мстительно шептала про себя Дина, везде больно, от боли некуда деться, она терзает твое тело, сводит руки, рвет ноги. Ты не можешь даже кричать, потому что от ужаса останавливается дыхание, ты не можешь »
Дина, Дина, очнись!
Внезапно краски выцвели, а поляна с окружавшими ее деревьями, раньше походившая на смертоносный круг с клубком вьющихся тел в центре, на который было страшно смотреть, стала отдаляться и таять. Последнее, что она услышала, выходя из сна, это жуткий, какой-то звериный, вой Бахмета, и почувствовала удовлетворение значит, ей все-таки удалось, и враг наказан.
Она с укором взглянула в склонившееся над ней лицо:
Ну, прямо на самом интересном месте! Всего пять минут не хватило
И она сладко потянулась.
Станция. Я хочу выйти, купить газет каких-нибудь, журналов Как-то на два дня вообще из жизни выпал с твоим побегом.
Ну и вышел бы, а зачем будить?
Не хочу тебя отставлять одну, спящую. Мы теперь вдвоем с тобой на весь вагон. Последние пассажиры только что вышли. Остались мы и проводницы. Одна спит, одна чай принесла, хочешь? Вставай, а я пошел. Стоянка пятнадцать минут. Тебе купить что-нибудь? Почитать? Поесть?
Не нужно ничего. Поесть вон баба Света целую авоську насобирала в дорогу, а почитать лучше поболтаем. Про Москву мне еще расскажешь, про Раду и Кластер.
Ты не выходи никуда из купе. Я быстро.
Дина быстро заправила постель, свернула ее калачиком и с третьей попытки забросила тяжелый бельевой ком на верхнюю полку. Привела в порядок волосы, провела ладошкой вдоль одежды, разминая складки. Передвинула стаканы в подстаканнике, выложила бабы Светины блинчики и ватрушки на пластиковую одноразовую тарелку. Олега все не было. Дина отодвинула занавеску и выглянула в окно. По платформе, заполненной народом лишь на треть, сновали бабки с кульками, в которых виднелась еда: вареная картошка, огурцы с помидорами, пирожки. Киоск, куда пошел Олег, примостился сбоку от здания вокзала, не нового, но опрятного, аккуратно покрашенного. Возле окошка с прессой толпились пассажиры поезда, в основном мужчины, в тапочках, майках, растянутых трико, окруженные сигаретным дымком. Олега не было. У Дины от предчувствия нехорошо засосало под ложечкой. Умом она понимала, что парень мог быть где угодно, до отправления еще пять минут, но последние события научили ее быть постоянно настороже. Она быстро выскочила из купе, с силой сдвинула за собой двери, повернулась и От купе с проводницами к ней, гадко ухмыляясь, вразвалочку шел бандит. Дина видела его несколько раз у Карго. Она мгновенно развернулась в противоположную сторону с другого конца вагона ей навстречу двигался другой бандит, тот не ухмылялся, но в его намерениях можно было не сомневатьсяон держал в руке пистолет. Дина вбежала в купе и бросилась к окну. С отчаянием дернула вниз ручку окна, раз, другой, та не поддалась.
Не открывается? Печалька. с издевкой произнес голос за спиной. Она со страхом оглянулась. Двое бандитов уже входили внутрь. Тот, что с пистолетом схватил ее за волосы так, что Дина взвизгнула от боли, и отбросил в угол. Больно стукнувшись спиной об угол столика, она забилась с ногами на сиденье и обхватила себя за плечи.
Посиди пока, первый, знакомый, сел напротив, оглядел накрытый к завтраку стол, схватил ватрушку, откусил, начал жевать. Второй, с пистолетом, вышел и двинулся в сторону проводниц. Поезд дернулся и медленно поехал. Раздался шум, Дина с надеждой посмотрела на дверь. Бандит даже не пошевелился.
В купе заволокли Олега. Лицо его было разбито, из носа капала кровь, опухший глаз наливался нездоровой синевой. Парня толкнули в противоположный угол так, что он оказался напротив сжавшейся от ужаса Дины. Теперь один бандит сидел рядом с ней, обдавая запахом пота и давно нестиранной одежды, другой плотно подпирал Олега, третий стоял в проеме купе и нагло разглядывал девушку.
Ну что, набегалась, красавица? Пора домой, к папочке Бахмету. В его гнездышко. Тебя там давно ждут. Представляю, какая очередь к тебе выстроится. Никаких денег не жалко.
Дине стало тяжело дышать, воздух сделался густым, будто состоящим из микроскопических осколков острых, болезненных. Хотелось завыть. Как же так? Что теперь делать? И никто не поможет! Никто!.. И ее тоже похоронят на кладбище шалав. На гнойном вонючем болоте. И Бахмет намотает ее косу на руку И
Вдруг она замерла, поразившись простой мысли, молнией промелькнувшей в ее лихорадочно ищущей выхода голове. Она не дастся. Не будет шалавой в притоне Бахмета. Она умрет. Сейчас. Или позже. Лучше сейчас. Да, страшно. Очень страшно. Очень. Но это тот самый выход. Единственно правильный выход. Как там Олег сказал? Отступить не значит сдаться? Нет, не так. Умереть не значит сдаться. Так правильно.
Она приняла решение, и решение это будто высушило ее душу, лишило ее каких бы то ни было страхов и избавило от сомнений.
И воздух хлынул в легкие, Дина вздохнула полной грудью, спокойно отодвинула локоть «своего» бандита, больно упиравшегося ей в бок, протянула руку к стакану с чаем, сделала несколько глотков и стала безразлично смотреть в окно на проносящиеся мимо деревья.
Не торопись, услышала она голос Олега. Он шепелявил, видимо из-за разбитой губы, но говорил внятно.
Не торопись в очередь вставать. Девушку будут искать. Ты не знаешь разве, что в Прохоровку полицейскому начальнику звонил генерал из Москвы? Просил похлопотать за нее. Ее ждут в Москве. И искать будут. Это тебе не простая девчонка из детдома. И шум будет. И шмон будет.
А этот умный рыжий кто такой? кивнул на Олега бандит, только что описавший будущее Дины.
Они вместе еще с базы бежали. Это тот козел, что Коляна вырубил и ствол его забрал.
Ух ты! Смелый, что ли? Не боишься, что сейчас чикну тебя, да в лес выброшу, мы как раз мимо проезжаем. И не найдет никто.
Меня найдут. И тебя найдут. Олег сплюнул на пол кровь и постарался выпрямиться, несмотря на боль в ребрах.
Ну, ну, мечтай пока. Так, мужики. Я пойду бригадиру позвоню, скажу, пусть к следующей станции машину пришлет. И спрошу заодно, что с этим рыжим фраером делать. Не тащить же его с собой.
Бандит, весело насвистывая ушел, но быстро вернулся. Он был растерянным и бледным. Рядом с ним стоял четвертый. Тот, что охранял проводниц.
Мужики Бахмет помер
Дина вздрогнула и неверяще уставилась на говорившего.
Как помер?! Он же молодой совсем!
Бригадир сказал. Чалый к Бахмету пришел утром, позвонил, а тот дверь не открывал, не открывал, а потом как завоет! Чалый дверь выломал, забежал в спальню, а тот мертвый. Глаза открытые, зрачки закатились, а вся шея расцарапана.
Закинулся чем-нибудь В городе какой только дряни нету
И это не все бандит медленно провел рукой по лицу, словно раздумывая, говорить или нет, и продолжилКарго арестован.
Как!!! Откуда ты знаешь?
Чалый бригадиру стал звонить, а тот ему, мол, бегите, пацаны, у Карго обыск, сейчас к Бахмету едут.
В купе наступила тишина, прерываемая лишь ритмичным перестуком колес поезда.
Что делать будем? прервал паузу тот бандит, что сидел рядом с Олегом.
Валить надо. Сейчас дернем стоп-кран и в лес. Я эти места знаю, час ходьбы и выйдем на трассу. Там расход. Кто куда. И телефоны выбросьте.
А с этими что? Бандит кивнул на Олега и Дину.
Они Бахмету нужны были. Бахмета нет. Карго нет. Хочешь полицейского генерала себе на хвост из-за девки? Я не хочу. Все. Дергаем.
Он изобразил рукой какой-то непонятный знак и быстро вышел.
У Дины, жадно слушающей новости, спешно запоминающей внешность всех бандитов (она потом собиралась во сне с ними разобраться, с каждым по одиночке), в глазах внезапно вспыхнул разноцветный фейерверк, и она погрузилась в темноту без сновидений.
«Тук-тук, тук-тук, тук-тук», ее будто тащили по рельсам вниз головой, и голова эта словно подпрыгивала и со стуком падала на каждой шпале. Дина, ничком лежавшая на полке, с трудом села и разлепила глаза. Поезд стоял. По вагону быстро шли какие-то люди. Нога упиралась во что-то мягкое, и Дина медленно перевела взгляд себе под ноги. Олег! Он лежал неподвижно, прикрывая лицо руками в наручниках. Дина, преодолевая дикую боль в голове, сползла на пол и обняла ладошками ставшее родным лицо в веснушках. На его виске рвано билась вена. Живой! А бандиты сбежали!
После короткого разбирательства и еще более короткого допроса проводниц и двух избитых пассажиров, когда выяснилось, что бандиты, которые испортили стоп-кран, скрылись в лесу, поезд продолжил путь.
Дину и Олега проводницы позвали к себе в купе «отпраздновать спасение». На столе появились бутылка шампанского, нарезка и, даже, икра. Галка, та из проводниц, что спала, сдав смену, рассказывала, как, проснувшись увидела пистолет «прямо, вот прямо у глаз». А вторая, Иришка, нервно посмеиваясь, вспоминала, как уже попрощалась с белым светом, когда «бандитская рожа» скрутила ей руки. У Дины проснулся зверский аппетит, она поглощала бутерброды с икрой, запивала шампанским и в свою очередь веселила проводниц подробностями их с Олегом противостояния с бандитами. Не все, конечно. Не сказала, что приходили бандиты именно за нею. И вообще, рассказывала только мелочи. Как потеряла Олега, как его, уже избитого, втолкнули в купе, как старший все пугал их, а потом сказал, что нужно «валить». Вроде и не наврала, но и правды не сказала. И все время ловила на себе изучающий взгляд Олега. Он угрюмо молчал весь «праздник спасения», зато девчата отрывались вовсю. Галка в конце даже спела «Ой, рябина кудрявая», подперев кулачком голову и грустно улыбаясь.
В свое купе Дина вернулась повеселевшая и сытая. Стараясь не замечать мрачных взглядов Олега, расправила постель, намереваясь немного подремать. Семь утра. Еще спать, да спать. Напряжение последних дней, хождение в сны по ночам и решение умереть всего час назад, ну и, совсем немного, выпитое шампанское, совсем лишили ее сил.
Это ты убила Бахмета? Во сне? услышала она и резко повернулась.
Я вообще-то не знала, что он умрет. Хотела наказать его за девчат. Ты же сказал, что нужно тренироваться. Вот я итренировалась.
Значит, ты научилась во сне убивать?
Дина сделала два шага к Олегу, сидящему на своей стороне купе, наклонилась над ним и, глядя в глаза, медленно произнесла:
Я научилась делать так во сне, чтобы меня не убили в реальности. И да, я ни о чем не жалею.
Оставшуюся дорогу до Москвы они провели, как незнакомые друг с другом попутчики. Олег молчал и о чем-то напряженно размышлял, а Дина спала. Правда, в первый час после того, как они продолжили путь, она еще успела побывать во сне у подружки, поболтать с ней «за жизнь», пошептаться, смущаясь, об Олеге и первом поцелуе. И быстренько, на десять минут слетала к деду, тоже во сне, рассказала, как она выпуталась из истории с Бахметом, о полицейском майоре из Прохоровки, который, видимо, прислушался к ее словам про Карго, кражи и кладбище «шалав». И уже потом, совсем поздним утром, наконец, крепко и спокойно заснула без всяких сновидений. И так проспала до самой Москвы.
На Казанском вокзале Олег, сдав Дину с рук на руки Алисе и Раде, сухо попрощался, сказав, что торопится, и быстро затерялся в толпе.
Дина, не ожидавшая такого поворота событий, в растерянности уставилась на встречающих ее женщин. Рада, получив утверждающий кивок Алисы, с облегчением улыбнулась и протянула руки к Дине:
Мы заждались тебя, милая.
***
Медленно, преодолевая сопротивление воды, она опускалась вниз, куда-то в темноту. Туда, где на каменистом дне, покрытом скользкими водорослями, лежал мальчик с открытыми глазами и смотрел вверх, сквозь толщу мутной, уже почти черной воды на бледный, еле видный, диск солнца. Она нащупала его холодную руку и потянула мальчика за собой вверх. Рука, выскользнув, безжизненно опустилась снова на дно. Дина в отчаянии смотрела на красивое лицо, зависнув в этом колыхающемся студне из темной воды и водорослей. Она сделала уже несколько попыток. Почему не получается? Неужели она не успела, и время вышло? А если так?
Последнее воспоминание угасало в его памяти. Он прыгает с каменистого берега в воду, поверхность которой, мгновение назад игравшая солнечными бликами, разбивается от его рук, превращаясь в бриллиантовые осколки. Удар! Почти невыносимая головная боль, и вот теперь он смотрит вверх, а сверху к нему приближается родное лицо. Мама! Она тянет к мальчику руки, зовет за собой, вверх, мальчик радостно улыбается и тянется в ответ. Вокруг полыхнули яркие краски. Золотой шар солнца ослепительно засиял в толще изумрудно-зеленой воды. Красиво Желтое на зеленом.
Зазвенела сигнализация, оповещая о том, что пациент очнулся, в палату забежали вызванные по срочной связи доктора и родители мальчика. А из палаты, вышла Дина и, никем не замеченная, побрела к выходу, украдкой вытирая глаза. Здорово, когда у ребенка есть такая мама. И вообще, здорово, когда мама просто есть.
Она вышла из здания клиники и прищурилась от слишком яркого для московского августа солнца. Мимо неслись машины, шли нескончаемой вереницей люди. Куда ей теперь? Она услышала призывный свист и повернулась. Через дорогу, игнорируя пешеходный переход и сигналы недовольных водителей, к ней зигзагами двигался Олег с огромным букетом роз в руках. Благополучно добравшись до тротуара, он шагнул к Дине и крепко прижал ее к себе вместе с охапкой цветов.