Шаг номер два: включить воображение на полную. Что ж, я представляю то одну, то другую сцену как из биографии По, так и из реалий Америки первой половины XIX в. Однако, хотя я относительно спокоен, то тут, то там небесную гладь сознания разрезают мысли-стрижи: я думаю об удачно подъехавшей маршрутке, о заботливых родителях, понятливых учениках, о том, какой прекрасный сегодня выдался вечер. Единственное, что омрачило этот на удивление приятный понедельникя так и не смог созвониться с Катей. Сильно омрачило. А ведь если я сейчас заснукак она там? А вдруг она не сможет до меня дозвониться?
Но разволноваться всерьез мне не удается: не проходит и нескольких минут, как я проваливаюсь во мрак.
Глава 2Понедельник, ночь
Тяжелая тьма обрушилась на меня резко. Я поднимаюсь с трудом, что странно: тела я не ощущаю. Ялишь дух.
И покоя мне нет никакого.
Но где я? Помещение очень темное. Потолок низкий. Пахнет сыростью, повсюду коробки. Что за ниминепонятно, непроглядный мрак, еще плотнее, чем тот, что меня окружает. Наконец я вижу небольшой сгусток света. Непонятно, откуда он берется. Как из воздуха. Миную его, вылетаю наружу.
Я на корабле.
Парусник с высоченными мачтами и трепещущими полотнищами парусов. По странному наитию вдруг понимаю, что нахожусь здесь добровольнов какой-то момент я сам решил, что так будет лучше. По спирали набираю высоту и бросаю взгляд на воду, по которой идет корабльно волн как будто и нет. Более того: нет воды. Судно просто движется сквозь туман и по нему. Резко пикирую от мачт вниз. Пытаюсь найти хоть какие-то призраки жизни на палубе, на корме, у руля, в трюме. Везде пусто. И в то же время За спиной то и дело возникают тени, но повернешьсяи они, мигнув расплывчатым силуэтом, не дав себя рассмотреть, исчезают.
Продолжаю обследовать помещения. Все сильнее ощущение, будто что-то не дает мне рассмотреть корабль целиком. Причина кажется гротескно абсурдной: корабль изначально нарисован очень грубыми, общими мазками. В нем нет детализации? Он так же расплывчат, как и испаряющиеся тени. Даже сырости в действительности нет. Я вообще уже не уверен, что и правда нахожусь на паруснике: обстановка слишком абстрактна.
Вдруг начинается движение. В этот момент я нахожусь где-то на верхушках мачт. Корабль ускоряется. Как и раньше, я скорее понимаю это, чем ощущаю. Не органы чувств подсказывают мне, а наитие.
Вдали, в бездне тьмы, чернеет воронка. Корабль несется прямо на нее, и вот я уже слышу рев воды. Стоп, какой воды, если мы плыли по туману? Но нет, все верно: по обе стороны от корабля колыхаются свинцовые волны. Наше судно продолжает держать курс на воронку. Оно несется к ниспадающему в бездну водовороту. На лицо летят холодные капли. Что-то будет. Не могу понять что. Тревоги нет, как нет и радости. Просто знаю: там что-то произойдет.
Корабль летит все быстрее и наконец проваливается в воронку. Та схлопывается в ту же секунду, а я остаюсь ни с чем.
И вдруг кто-то словно включает свет.
Теперь я понимаю, где нахожусьна небесах. Не-бе-сах. Клубы воздуха, которые я раньше принял за туман, на самом деле облака. Именно так они и выглядят, когда пролетаешь над ними.
Буквально в двух метрах от меня плотный облачный покров разверзаетсяи из него медленно вылетает очаровательное создание. Мне неведомо ее имя, но я знаю: она мне нужна. Без нее яникто. Мы связаны так, что стоит разойтисьи натянутой струной загудит цепь судьбы. Она любит меня. Мы должны быть вместе.
Вместе. Вместе.
Она касается моей руки. Глаза ее закрыты, а голова опущена. Пригибаюсь, чтобы взглянуть ей в лицо снизу вверх, но порыв ветра закрывает его прядью волос.
Набираюсь смелости, дотрагиваюсь ладонью до ее подбородка и подаюсь ближе.
Она послушно вскидывает головуи резко поднимает веки. За ними лишь мрак и пустота. Мне нельзя посмотреть в ее настоящие глаза. Пока нельзя.
Глава 3Вторник
Сынок! Просыпайся! Завтрак остынет!
Слова дребезжат где-то далеко.
Сегодня вторник! не унимается ма. У тебя по вторникам занятия раньше!
Да встаю, встаю! раздраженно мычу я.
Пора разлеплять глаза. В телелегкая ломота. А вообще где эффект-то? Ничего особенного я не почувствовал. Ну вот огромный водоворот. Облака. Корабль, что плыл-плыл, а потом упал в воронку. И наконец, девушка. Лица не вспомнить, как ни старайся Да и ладно.
Не знаю, что там они должны были дать мне, эти осознанные сновидения, да только ничего конкретного и проникновенного я не получил.
Окей, будем пробовать еще.
Но преждепозвонить Кате. И почему она вчера вовремя не ответила? Протягиваю руку к подоконнику, где вчера оставил мобильный. О, смотрите-ка, аж пять пропущенных. Ну я ее сейчас отчитаю. Не успеваю набрать номер, как вижу на экране «Входящий от: Катенька».
Ой, прости, я сначала над одним предметом работала, потом к психологии готовилась, потом еще. А потом пришла Лизка, мы с ней еще посиделиее парень бросил, я никак не могла ее успокоить, а потом
Я слушаю ее и думаю: как же это у нее так получается, а? Знает, знает меня как облупленного. И уже выучила, что самый верный путь к моему сердцу, когда я обиделся, взять и признать свою ошибку. Но для виду все равно пожурить надо.
Катя, ну как же ты так. Заставила меня волноваться. Я все звонил и звонил Ладно. Обещаешь больше так не делать?
Торжественно клянусь!..
Я сразу представляю, как она приподнимает правую руку; как вздергивает подбородок, из-за чего каштановые кудри слегка колышутся. Как же я по ней соскучился Она что-то еще говорит, а я растворяюсь в собственных грезах.
Ты меня прощаешь? слышу я ее финальную фразу.
Да как тебя не простить.
Вот и славно! Как ты там?
Неплохо, в общем-то. Лежа на спине, беру телефон в левую руку, а правую вытягиваю. Кручу раскрытой ладоньюстарая привычка танцора-народника. Старая, да приятнаямышцы отзываются на экспресс-растяжку приятной болью. Вчера вот попробовал новую темуосознанные сновидения. Слышала про такое?
Да, бывало как-то. Кажется, Костик недавно
Тут она резко осекается.
Кто-кто? переспрашиваю я. Образ девушки из сновидения вновь всплывает в голове, и я на секунду задумываюсь, рассказывать ли о ней Кате.
К-костик, одногруппник мой. Нас несколько девчонок сидело перед парой, так он и упоминал, кажется, несколько месяцев назад об этом. Я тогда еще подумала: «Обязательно Марку рассказать надо, он ведь любит всякие штуки про сны», но как-то забыла.
А-а-а, понятно. Я сажусь в кровати. А я вчера на одну статью наткнулся с инструкциями и решил не откладывать Но вот прошла первая ночьи пока особых результатов нет. Разве что устал. После сна устал, представляешь? Ладно, расскажу, если получится что-то толковое.
Обязательно расскажешь!
Еще как Снова ложусь на спину. Ладно, пойду я собираться, а то сегодня на занятия надо бы пораньше.
Давай! Уже совсем скоро увидимся. Целую!
И я тебя! Пока.
Положив телефон обратно на подоконник, я начинаю растягивать вторую руку и думаю: люблю я все-таки ее. Вот люблю, и все тут.
* * *
Ненавижу опаздывать.
А именно это сейчас и происходит. Снова. Вот почему, почему у меня никогда не хватает силы воли с вечера: вовремя лечь спать, с утра поднять себя с постели, а потом не трещать подолгу с родней?
Но хуже всего то, что опаздываю я к одной из самых спорных моих ученицВиктории. Эта серьезная особа очень переживает, если я вдруг задерживаюсьне потому, что со мной могло что-то случиться, а потому, что тратится ее драгоценное время. Впрочем, кто учителя ужинает
Ничего, нормально. Выбегаю на улицу. Добравшись до остановки осознаю, что лимит удачливости был, был да весь вышел, причем еще вчера: ни «газелек», ни «пежо» подходящего маршрута я не вижу. И ладно бы дело было только в этомна остановке еще и толпа народу. И что-то мне подсказываетим всем со мной по пути.
* * *
Представьте себе шарик. Он лежит в вашей правой ладони. Резина, из которой он сделан, настолько плотная, что несмотря на небольшой размер вы четко ощущаете его массу. А теперь вы зажимаете этот шарик между указательным и большим пальцем и начинаете со всех сил давить, давить, давить Такой шарикэто я сейчас, пока иду нервным шагом от остановки к работе.
С одной стороны, на меня давит ответственность за то, что я реально сильно опаздываю на урок: двадцать пять минутне шутки. Перенести занятие возможности нет. Кстати, мне только что стало понятно, откуда столько народу на остановкееще не закончился утренний час-пик. И да, хотя я отправил Виктории развернутое сообщение, она ответила одним словом: «Жду». А уж я точно не жду ничего хорошего.
С другой стороны, меня здорово вывела из себя езда в переполненной маршруткесравнение с резиновым шариком никогда не было уместнее.
Добегаю до офиса, проношусь через главные двери, мчу по коридору. И молюсь, чтобы ученица не слишком негодовала. Резко торможу у нужной двери, делаю глубокий вдох и захожу в кабинет, залитый утренним солнцем.
Здра-а-а-а-авствуйте, Виктория! Улыбаюсь я во все тридцать два, на ходу снимая куртку.
Хэ Хэллоу!
Похоже, не так уж она и расстроена. А что, может статься, она и сама опоздала. Извиняюсь, обещаю, что больше не повторится, и решаю обсудить тему, которая нынче мне особенно интересна.
Виктория, а что вы знаете про осознанные сновидения? интересуюсь я на английском.
По ее лицу пробегает целая стайка эмоций: удивленно вскинутые брови, затемлегкая улыбка, потомнасупленность, в концекачание головой.
Марк, айм
Нет-нет, не надо, я в вас верю, вы справитесь!
Но что-то ни в какую.
Хорошо, давайте начнем издалека, говорю я.
Почему-то не могу избавиться от одышки, что овладела мной еще у двери в кабинет. А сердце, сердце-то колотится! Вновь делаю глубокий вдохи обращаюсь к ученице с вопросом полегче:
Сколько часов в день вы спите?
Оу, ай слип слип ай эбаут севен. Ор эйт. Й-йес. Финальное «йес» она произносит не только с присущей жесткостью в «й», но и с утвердительным кивком.
Хорошо! Скажите, а мягкая ли у вас кровать?..
* * *
Закончил. Пообещал в следующий раз начать пораньше. Проводил до двери и помахал на прощание рукой.
Теперь на очереди«сестры».
Милейшие дамы: одна постаршекрепенькая крашеная блондинка, трудится в должности зам. директора на окологазовом предприятии. Зовут Людмила. ВтораяОксана, помоложе, работает в банке, начальником отделения. Более разбитная; иной раз может и матерное словечкодаром, что на английском, ввернуть в разговор. «Сестры» пришли ко мне на уровень Beginnerкурс для самых-самых начинающих. И вот мы с ними планомерно, уже где-то с полгода, занимаемся.
Прогресс, надо признать, слабоватый. И тут же проявляется двойственность и, я бы сказал, парадоксальность результатов: Людмила старательно выполняет все домашние задания, выписывает новые слова, даже, в качестве бонуса, слушает в машине аудиотреки к курсу. Да только язык ей дается плохо.
А вот Оксане все дается легчено она ничего не делает. От слова «вообще». Практически на каждом занятии обещает мне начать работать более ответственно, да никак.
Что ж, дамы, давайте начинать. Есть вопросы по домашнему заданию?..
* * *
Так, вроде все прошло нормально. Даже успели немного посмеяться над свежим анекдотом о ком-то из политической элиты.
К слову об элите. Может сложиться впечатление, будто я в школе совсем один, однако это не так. Сегодня двух других работающих по найму преподавателей не было, зато пришла наша начальница, Наталья Андреевна.
Про эту даму стоит рассказать отдельно. Как и у любого человека, отмеченного предпринимательской жилкой, инициативная сила, смешиваясь с исполнительностью и профессионализмом, бьет из нее ключом. Она успела закончить местный лингвистический вузя подозревал, что с отличием, но она особо не распространялась, переехать в Германию на несколько лет, влюбиться в немецкий язык, разочароваться в нем, вернуться в родные пенаты и на накопленные с родителями средства (но большена заработанные в Германии) открыть собственную школу «English breaks».
Как и любого прогрессивного предпринимателя, Наталью Андреевну должны были посещать мысли об открытии филиалов по франшизе своей школы, но эту мысль она в себе подавила. Все-таки школа языкане кофе-ларек, который можно поставить где хочешь. Вопрос как минимум в кадрах, которые обучаются не год и не два. С другой стороны, мне грех жаловаться, меня-то взяли без педагогического образованияза красивые, так сказать, фразовые глаголы. Я хоть учился, но закончить-то не закончил.
От размышлений меня отвлекает знакомый голос.
Марк! Нам надо поговорить.
У меня внутри все напрягаетсянастолько силен контраст между необычно суровым тоном Натальи Андреевны и моим расслабленным настроем от хорошо проведенного урока.
Можешь заменить завтра Анечку? Она приболела, а Инженеру своему не хочет занятие отменять.
Да что ж такое-то. Неужели мой эмоциональный маячок дал сбой? Странно.
Да-да, Наталья, конечно, как скажете. А во сколько он?
Um zwölf Uhr.
Сэй уо-от? нараспев спрашиваю я. Ох и любит же начальница все эти немецкие прихваты. Да я и сам, хоть и не особо немецким владею, большой любитель обсуждения всяких лингвистических штук.
В полдень, говорю.
Хорошо! И никого переносить не придется: просто приду чуть пораньше.
Вот и замечательно, бросает она и принимается вызывать такси. Она спешит по делам в другой конец города.
Дела. У Натальи Андреевны всегда дела.
Начальница уезжает, а я выхожу в коридор перекинуться парой слов с дамой-администратором, сидящей на входе в офис. Тут же беру себе зерновой мокачино из кофейного аппарата и вскоре удаляюсь в один из кабинетов проверять вчерашние тесты группы Elementary. С ними на днях новое занятиев среду, кажется. Или в четверг. Надо будет проверить расписание.
За кофе проверка идет бодро. Не успеваю моргнуть, как приходит последний ученик-индивидуал на Upper-Intermediate. Уже к семи я окончательно свободен.
* * *
Спустя час я оказался дома. Все больше из-за пробок, но был у моего затянувшегося пути еще один виновниккнижный магазин.
Есть за мной грешок: заскочив в книжный, я физически не могу оттуда выйти. Засасывает как в черную дыру, назад не вытянутьну никак, даже клещами. И, само собой, нельзя выйти без покупок. Так и в этот раз.
Прекрасно, просто прекрасно. Сама прогулка по городу с новыми книгами греет сердце, как практически ничто иное. Да-а, ты, быть может, отдаешь себе отчет в том, что за чтение примешься очень нескоро, однако все равно получаешь удовольствие от самого факта.
В этот раз моему настроению подыграла еще и погода. Хотя прямо над головой застыло огромное, почти черное облако поразительной плотности, достаточно было устремить взгляд вдальи в небольшой прорези между высотками виднелся проблеск. К нему медленно двигалось рыжее заходящее солнце. Небо там было еще голубым и так прекрасно контрастировало со сгустившейся надо мной грязно-серой массой, что не оставалось сомнений: «Ночь пройдет, наступит утро ясное». А если приплюсовать сюда радость от книжных покупок, то на моем лице наверняка играла улыбка. Не удивлюсь, если прохожие принимали меня за «деревенского дурачка»: идет себе, лыбу давит. Весь мир ему нипочем, и ни одна проблема не может его покоробить.
* * *
Похоже, родители уже вернулись с работы Хм, странно. Обычно они приходят позже. Разуваюсь, кладу книги на столик в прихожей и слышу из кухни неясные перешептывания. Вдруг разговор резко прерываетсятишина, как будто я спугнул собственных родителей. Прохожу в кухню.
Мам, пап, о чем общались?
Ой, да так, ни о чем особенном. Ужинать будешь? Я котлеток нажарила
Как бы велик ни был голод, понимаю, что надо докопаться до истиныуж больно заговорщически они переглядываются, но, кажется, по-доброму. И даже улыбаются Поинтересуюсь, пожалуй. И спровоцирую их на исповедь:
Да ладно, признавайтесь уже. А то вдруг переживать начну
Ох, Марк, все тебе надо знать. Мама, стоящая у плиты, опять переглядывается с папой. Глаза у того блестят. В общем, дело такое: мы ЕДЕМ В ОТПУСК!
Мама еле сдерживает радость и бросается обнять отца. Тот, слегка подавшись в ее сторону, получает чмок в щеку и еще одинпрямо в пышные усищи. За этот moustache я иногда зову его «Фридрих Аркадьевич».
Да-а, сынок. Решили вот отдохнуть. Билеты взяли. В Европу. Надо же и мир посмотреть, будто бы извиняясь объясняет отец.