- Ужасно, - сказала она (слово не на П), выдувая это слово, как поцелуй.
Они переключились на рекламу, и Деметрий вставил Шлюх Пожирающих Сперму, часть 6 в видеомагнитофон и начал яростно поглаживать свою твердую плоть перед изображениями лиц, задниц и ареол, забрызганных спермой из бесконечной процессии невероятно длинных членов. Он ласкал своего собственного зверя, все время пытаясь понять, что делать с Чернокнижником и своей собакой.
Деметрий как раз закончил вытирать тряпкой сперму с пупка, когда услышал стук в дверь и сопение очень большого животного, обнюхивающего его порог. Он открыл дверь - там стоял Чернокнижник, ухмыляясь, как пиранья, а забрызганный кровью пес-гоблин сидел на корточках у его ног. В собаке-твари было довольно много пулевых отверстий, Чернокнижник же даже не потрудился вытащить выкидной нож из ее глаза. Но маленький монстр, похоже, ничего не заметил. Он радостно завилял хвостом и бросился внутрь.
- Какого черта ты сделал с мое c собакой?
Он почти сказал с моей собакой, но вспомнил, с кем разговаривал, и решил не давать этому человеку никакого повода убирать свидетелей.
- Это не собака
Это все, что сказал Чернокнижник, прежде чем рухнуть в прихожей в лужу крови. Его кишки вывалились из разорванного живота, из отвратительной раны длинными веревками, как раздутые морские слизни, когда он упал на колени и затем рухнул лицом вниз. Он все еще улыбался, прежде чем его лицо коснулось кафельного пола с тошнотворным мокрым шмяк!
- Блядь! Сумасшедший гребаный пес! Просто посмотри на это дерьмо!
Щенок сидел, ухмыляясь и виляя хвостом, пока Деметрий затаскивал труп Чернокнижника в дверной проем, по коридору и на кухню. Используя только мясницкий тесак и ржавую пилу, он начал постепенно избавляться от тела Чернокнижника. Гротескное существо сидело, уставившись на него большими щенячьими глазами, и скулило, словно выпрашивая объедки со стола, пока Деметрий распиливал шейные позвонки Чернокнижника и удалял его голову. Он отделил локтевую кость от плечевой кости и опустил туда предплечья, прежде чем запечатать эту сумку и открыть другую, в которую он бросил ноги киллера. Наконец, он пробрался сквозь грудину Чернокнижника и разделил его пополам, положив одну половину туловища в одну сумку, а вторую - в другую, чувствуя немного тошноту, а затем смягчился и бросил внутренности человека зверю, просящему вкусняшку у его ноги.
Когда он закончил, то был весь в густой липкой крови и поту. Он был слишком измучен, чтобы еще что-то делать с телом, поэтому свалил все в два мусорных бака, которые держал в гараже. Завтра он решит, стоит ли рискнуть и выбросить все это на помойку или скормить другим собакам. Он знал, что они оценят свежее мясо, но беспокоился, как бы они не пристрастились к нему.
- И что, блядь, я должен делать с этой шавкой?
Деметрий достал из самой маленькой конуры четыре своих питбулей и посадил их в одну из больших клеток вместе с шестью другими питбулями. Они, вероятно, будут драться, и один или двое из них могут даже оказаться мертвыми, но это все равно было лучше, чем если бы он засунул этого пиздюка туда вместе с ними. Он втолкнул зверя в пустую клетку и запер дверь на замок. Затем он затащил свою уставшую задницу обратно в дом, запер заднюю дверь, запер и забаррикадировал дверь своей спальни и рухнул на кровать, полностью одетый, в крепкий сон, наполненный видениями о копах, штурмующих его дверь, о том, как этот странный ебучий пес глотает мафиозных королей, как корм, и о том, как тот жуткий еблан-киллер возвращается из могилы.
- Проснись, дебилоид! Поднимай свою задницу c кровати!
Это был голос Чернокнижника. Это должнo быть сон.
- Ебанько, я сказал, вытаскивай задницу из кровати!
Что-то схватило его и сбросило с кровати на пол.
- Какого ху...?
Когда Деметрий поднял голову, он закричал так, что у него пересохло в горле, и потерял сознание.
* * *
- Очнись! Очнись, мать твою! Хватит орать, как маленькая сучка. У нас нет времени на это дерьмо!
Деметрий очнулся и снова увидел маленькую собаку-гоблина, стоящую над ним и разговаривающую суровым голосом Чернокнижника. Он открыл рот, чтобы закричать.
- Еще раз закричишь, и я откушу тебе лицо. Клянусь Богом, я так и сделаю. А теперь заткнись и слушай внимательно.
- Чернокнижник? Это ты? Это ты там, внутри?
- А кто еще, блядь, как ты думаешь? О чем ты думал, позволив этому ублюдку съесть мое сердце?
Он сказал это так, как будто Деметрий должен был каким-то образом знать, что скормив его сердце демоническому питомцу, он перенесет душу киллера в тело собаки.
- Ты сдох, чувак. Я просто пытался избавиться от тела. Откуда, блядь, мне было знать?
- Ты уничтожил мое тело?
- Ну да. Я имею в виду... ты не дышал или ничего типа того, и половина твоих кишок болтались. Ты был пиздец какой дохлый, чувак! Как, черт возьми, я мог поговорить с покойником?
Деметрий наблюдал, как отвратительная собачья пасть шевелится, произнося слова голосом Чернокнижника, и это было самое жуткое зрелище, которое он когда-либо видел. Так же увлекательно, как и тошнотворно.
- Чернокнижник? Ты действительно там?
- Да, я здесь. А теперь расскажи мне о моем теле? Неужели ты скормил все мое тело этому маленькому монстру?
- Нет хм только твои кишки. Знаешь только кишки, органы и все такое. Я не хотел, чтобы эта хрень бегала по дому голодной. Я имею в виду, я слышал в новостях, что эта штука сделала с теми мафиозными чуваками, и я имею в виду, посмотри, что она сделала с тобой. Я не хотел, чтобы оно стало голодным и сожрало меня
Деметрий узнал это стоическое выражение, когда мордa собаки-гоблина потемнелa и ожесточилaсь. Его глаза стали черными и холодными, как у Чернокнижника, когда он наклонился и зарычал ему на ухо:
- Ты ни хрена не знаешь о том, что случилось с теми мафиози, смекаешь? Ты ни хрена не знаешь об этом дерьме. Так что просто держи свой гребаный рот на замке!
- Ладно! Ладно! Не похоже, что ты можешь сесть в тюрьму за это дерьмо. Ты уже мертв. Они не посадят собаку на пожизненное.
- Не посадят. Но они усыпляют животных, которые убивают людей.
- Ох... Это да. Точняк.
- Поэтому просто забудь о том, что видел в новостях. У нас есть более неотложные дела. Ты сказал, что скормил мои органы собаке? Хммм? Ну, их можно заменить. Что ты сделал с остальной частью меня?
Заменены? Как? Что за хуйню он несёт?
- Остальной частью тебя?
- Да, мудила, я не заикаюсь! Что ты сделал с остальной частью моего тела?
- Я... хм... я разрезал его.
- Что ты сделал?
- Я разрезал его и выбросил в мусорку.
- Вот дерьмо! Ты тупой сукин сын!
- Ну и откуда, блядь, мне было знать? Я думал, ты сдох! Чертов ублюдок, ты - мертв! Тебе не похер, что я сделал с твоим телом?
- Тебе придется найти мне новое.
- Чего?
- Я непонятно изъясняюсь? Говорю по-нанайски? Ты должен найти мне новое тело! И ты найдешь мне тело. Отвезешь меня к кубинцам, а они позаботятся обо всем остальном.
- Кубинцы? Ты связался с этими странными придурками и их дерьмовуду? Вот как вся эта херня началась! Эти чокнутые сукины дети трахнули мою собаку!
- Просто заткнись и одевайся.
Чернокнижник сполз с груди Деметрия. Тот сел, а затем, приподнявшись, облокотился на стену и уставился на собаку, гадая, не было ли все это просто дурной галлюцинацией. К сожалению, он не был обдолбан. Он не употреблял ничего сильнее, чем травка, и у него никогда не было галлюцинаций от курения. Сегодня он даже не курил траву. Но, очень скоро ему придется это исправить. Он ни за что не переживет этот день без маленькой дозы травы, чтобы держать голову в тонусе.
- Поторопись, идиот! Я не хочу остаться таким навсегда!
- Ага. Точняк. Извини. Просто дай мне надеть туфли и сменить рубашку. Ты... эй, здесь слюни повсюду.
Деметрий встал и подошел к шкафу, переступив через груду порножурналов, DVD и VHS кассет, коробок для пиццы, пивных банок и банок из-под Kолы, и коробок из-под китайской еды. Он сунул голову в шкаф и потянулся к куче грязной одежды, чтобы забрать оставшуюся чистую футболку. Это была черная футболка с надписью Megadeth спереди. Он понятия не имел, откуда она у него. Он никогда даже не слышал о группе. Тем не менее, как-то это оказалось уместным. За последние двадцать четыре часа он был окружен мегаполисами смерти и крови, и количество тел, вероятно, продолжит расти, пока он не найдет тело для Чернокнижника, которым он мог бы обладать, или что бы он там ни делал.
Деметрий вывел Чернокнижника из дома. В руках он держал поводок, пытаясь решить, как спросить у Чернокнижника, может ли он его надеть.
- Какого хрена ты взял поводок?
- Я просто подумал, что людям было бы комфортнее, если бы ты был на поводке или что-то в этом роде. Твоя морда может напугать людей. Я имею в виду, раньше, та тварь была стремной, но теперь это... ты... расстрелянный, порезанный и без глаза. Ты - самая отвратительная штука, которую я когда-либо видел! Ты до смерти напугаешь людей, гуляя вот так!
- Мы не пойдем пешком, дебил! Мой Эскалейд прямо за дверью. Разве ты не проверил мое тело на предмет ключей, прежде чем расхерачить его и скормить этой уродливой твари?
- Да... я... я положил их в морозилку с твоим бумажником.
- В морозилку? Блядь, нахрена тебе класть ключи в морозилку?
- Ну, не знаю. На случай, если кто-то придет искать тебя или что-то еще, они, вероятно, там не будут искать. У меня есть одна из тех старых морозильных камер, которые все покрыты инеем и дерьмом. Там точно никто ничего не будет искать.
- Ну, тебе лучше найти мои ключи, ублюдок, и давай живее.
Деметрий побежал обратно на кухню, оглядываясь через плечо на своего кровожадного питомца, который теперь был одержим духом известного киллера.
- Как, блядь, я вляпался своей черной задницей в эту хуйню?
Он взял ключи и вышел вместе с Чернокнижником через парадную дверь.
- Мой Кади прямо за углом.
Деметрий чувствовал себя смущенно, прогуливаясь по улице с отвратительной говорящeй псиной.
- Hадеюсь, что никто не думает, что я твой заводчик. Это испортило бы всю мою репутацию заводчика, если бы они увидели твою уродливую задницу.
- Но, это же ты породил эту уродливую дворняжку, придурок! И не похоже, чтобы твоя задница охотилась за местом в Британском Клубе Собаководства. Ты разводишь булек и роттов для собачьих боев и как сторожевых собак. Не валяй дурака, йоу. Ни одна из твоих собак не собирается в ближайшее время оказаться на выставке собак в Вестминстере.
- Чувак, потише, пока кто-нибудь не услышал тебя. Как, блядь, я буду объяснять говорящего пса с пулевыми отверстиями в жопе?
- Расслабиться. В такую рань на улицах нет никого, кроме нарколыг, а они каждый день видят еще более странное дерьмо, чем это.
- Эй, может, мы сможем схватить одного из них и засунуть тебя в его тело?
Пес замер на месте и, оглянувшись на Деметрия, зарычал. Выражение его морды не слишком отличалось от того, которое Чернокнижник часто носил при жизни.
- Слушай, ублюдок! Ты же не засунешь меня в тело какого-нибудь наркоши! Ты найдешь мне тело получше, чем то, что было у меня. У меня есть двоюродный брат, который похож на звезду баскетбола в средней школе, только у него испорченные оценки, так что он, вероятно, никогда не попадет в колледж. Найди этого ублюдка, и мы заберем его тело.
- Твой кузен? Это жесть, чувак.
- Все говорят, что он выглядит так же, как я, когда был ребенком. Возможно, все обернется к лучшему. Я возвращаюсь к своей молодости.
Мысль о молодом ожившем Чернокнижнике была страшнее, чем о пленнике в теле адской собаки. В свое время Деметрий совершал ужасные поступки или предоставлял другим средства для совершения ужасных поступков. Несколько раз он продавал оружие и даже взрывчатку. Он пытался продавать наркотики, но его постоянно грабили, и ему приходилось платить поставщикам из собственного кармана. Он купил своих первых питбулей, чтобы охранять тайник с наркотой и оружием. Вот тогда-то он и решил заняться селекционным бизнесом. Так безопаснее, по крайней мере, он так думал. Теперь, он не был в этом так уверен. Может было бы лучше продать "Узи" и траву из задней части его багажника.
Они забрались в большой полуночно-черный "Кадиллак-Эскалейд" Чернокнижника с крутящимися ободами и тонированными стеклами как раз в тот момент, когда первая волна офисного планктона "с девяти до пяти" выбежала из своих домов, чтобы приступить к ежедневной рутине.
- Hеплохая тачка, йоу! А почему здесь дешевое стерео? Где сабвуферы? Если бы у меня была такая тачка, у меня было бы здесь достаточно динамиков, чтобы весь квартал трясло!
- А нахрена киллеру нужна стереосистема, которая объявляет о его заднице на расстоянии трех кварталов?
- Точняк. У меня хотя бы есть DVD в подголовнике. Так что сучка может сидеть и смотреть порно и другую хрень, пока я деру ее задницу. Я бы эту штуковину выкинул!
- Никто не ездит на заднем сиденье в этой машине, если они уже не мертвы. А теперь заткнись и езжай!
- Мм... в какую сторону?
- Просто выезжай на шоссе. Он живет в Западной Филадельфии.
Деметрий был удивлен тем, как легко стало разговаривать с собакой, которая выглядела так, словно кто-то накачал ее стероидами, а затем она прошла через поле битвы. Глаз, пробитый выкидным лезвием, уже начал сочиться розово-желтой жидкостью по лицу Чернокнижника. Он продолжал рассеянно лизать его своим огромным зыком, который был больше, чем вся рука Деметрия. Деметрий хотел было сказать ему что-нибудь о том, как отвратительно это дерьмо, но решил, что лучше не обращать на это внимания. Некоторые из пулевых отверстий на его морде, шее и туловище уже покрылись струпьями, но другие выглядели инфицированными и начали сочиться прозрачным гноем, который пах, как сточные воды. Чем больше пугался и испытывал отвращение Деметрий, тем больше он говорил. Oни обсуждали религию:
- Так что же с этим вуду-дерьмом, в которое ты ввязался с кубинцами?
- Заткни пасть и езжай.
Они обсуждали политику:
- Черт, случилось много дерьма с тех пор, как эти чертовы республиканцы пришли к власти. Если бы Рейган и Буш никогда не были избраны, я уверен, что ни один из нас не занимался тем дерьмом, которым занимаемся сейчас. Мы бы даже не оказались в такой ситуации. Ты бегаешь застрявший в теле какой-то уродливой собаки-демона, пахнешь, будто не принимал ванну с тех пор, как Христос носил подгузники. Я имею в виду, как ты собираешься привлекать тёлок, выглядя так? Ну... самок собак... ммм... сучек. Бьюсь об заклад, что теперь ты можешь натянуть несколько настоящих сучек. Ты понимаешь, о чем я говорю? Настоящих сучек.
- Заткнись, нахуй, и езжай.
Они говорили о женщинах:
- Эй, тебе когда-нибудь приходилось замочить по-настоящему классную попку, и, знаешь, она такая - предлагает тебе свою киску, чтобы ты оставил ее в живых? Держу пари, такое дерьмо случается постоянно, а? Каково это - трахнуть какую-то сучку, а потом мочкануть ее? Держу пари, это прикольно, а? Я не думаю, что смогу загасить какую-то тёлку после того, как кончил в неё. Особенно если этот кончун был классным. Это было бы хреново для меня, чтобы прикончить какую-то сучку, у которой была такая бомбезная киска. Тебе когда-нибудь приходилось заниматься этим дерьмом?
- Я отгрызу твои яйца, оторву тебе гребаную башку и выплюну твои балабоны тебе в глотку, если ты сейчас же, блядь, не заткнешься!
- Тьфу ты! Фууу! Блин, ну и мерзкое же у тебя воображение. Ты - больной чувак.
- Заткнись нахуй!
Чернокнижник рычал на него низким горловым голосом, пока говорил. Это делало его голос шумным хриплым тенором. Представьте голос бульдога, который звучал бы так, словно он курил нефильтрованные сигареты в течение десяти лет и пил древесную стружку.
У Чернокнижникa было такое выражение лица, которое Деметрий видел у убийц, когда они направляли на кого-то пистолет и давали ему шанс решить свою судьбу. В свое время он знал немало убийц. Он всегда старался избегать того, чтобы оказаться на противоположном конце этого взгляда. Только Чернокнижнику больше не нужен был пистолет. Теперь он мог одним укусом отгрызть голову Деметрию. Деметрий снова уставился на дорогу, и остаток пути они проехали молча.
Они выехали на автостраду в Западной Филадельфии, где Деметрий теперь грыз ногти и сплевывал их через плечо, а Чернокнижник изо всех сил старался не обращать на это внимания и сосредоточиться на том, что нужно было сделать.
- Долго еще будешь грызть свои ногти?!! Это чертовски противно! Ты занимаешься этой хуйней на протяжении всей поездки!
- Я тебе противен? Эй, ты сам-то в последнее время смотрелся в зеркало? У тебя лицо как у Неряхи Джо.
- Ну все. Я прикончу твою задницу прямо сейчас. Меня даже не волнует, если придется вести этого ублюдка своими чертовыми лапами!