* * *
Стражник ввел первого пажа, худого светловолосого паренька лет шестнадцати с заносчивыми манерами. На нем была красная ливрея со значком королевы на груди и черная шапка, которую он снял, когда вошел. Я строго посмотрел на него, как будто он был свидетелем противной стороны на суде.
Ты Адриан Рассел?
Да, сэр, Рассел Кендальский. Мой отецдальний родственник королевы и имеет большие владения в Камберленде, с гордостью проговорил юноша.
А я сержант Шардлейк из Научного совета королевы, назначенный расследовать пропажу рубинового перстня, украденного из сундука Ее Величества в ее спальне. Ты слышал о краже?
Да, сэр.
Он был украден, когда королева была у Его Величества шестого июля, между шестью и десятью вечера. Ты был одним из дежурных в тот вечер?
Рассел дерзко посмотрел на меня:
Да, сэр. Я и Гарет Линли пришли в шесть, принесли новые свечи, вымыли комнаты и надушили их новыми травами. Я ушел в восемь. Гарет остался. Убраться в спальне, добавил он.
А ты вообще входил в спальню королевы? решительно спросил я.
Нет, сэр, туда входил только Гарет Линли. Я снова заметил в голосе Адриана нотку высокомерия. Только одному пажу позволяется входить туда вечером, и была не моя очередь.
Двое пажей делают уборку каждый день в течение двух часов?
Это наше задание по расписанию. Мы должны следить также за галереей королевы и кормить там птиц.
Мне не понравился этот наглый юнец, и я холодно сказал:
Может быть, это не всегда занимает полтора часа? Может быть, иногда вы присаживаетесь, отдыхаете?
Как и все слуги, сэр.
И мальчики любят трогать чужие вещи Ты, может быть, помнишь: один уже украл что-то у королевы. И его приговорили к повешенью.
Рассел вытаращил глаза и начал громко возмущаться:
Сэр, я бы никогда ничего такого не сделал! Я ничего не крал, клянусь! Я из хорошей семьи
Ты так говоришь. А ты видел кого-нибудь еще, когда был там? Или вообще что-нибудь необычное?
Нет, сэр.
Подумай. Подумай хорошенько. Вор мог оставить что-то не на своем месте, сдвинуть что-то
Нет, сэр. Клянусь. Я бы сказал вам, если б увидел что-то не на месте.
Молодой Рассел беспокойно потирал рукиего мальчишеская заносчивость быстро испарилась. Я не мог представить, чтобы этот молокосос мог оказаться замешан в похищении книги. Более мягким тоном я опросил его подробно о его передвижениях, а затем сказал, что он может идти. Адриан с облегчением стремглав вылетел из комнаты.
Второй паж, Гарет Линли, был напуганя сразу это увидел. Он был того же возраста, что и Рассел, высокий и худой, с длинными, аккуратно причесанными волосами. Я предложил ему сесть и спросил о его обязанностях в спальне.
Я вхожу туда, ставлю новые свечи в подсвечники, кладу новое белье на сундук, а потом меняю цветы и раскладываю в комнате свежие травы и лепестки. Кормлю Рига, собаку королевы, если он там, но в тот вечер его не было. Я, конечно, не притрагиваюсь к постели Ее Величестваэто для ее горничных. В тот день, я думаю, дежурной горничной была Мэри Оделл.
Я кивнул:
Ты кладешь белье на сундук. Тебе известно, что в нем хранятся ценности?
Клянусь, сэр, я не притрагивался к нему! Полагаю, он был заперт.
Ты когда-нибудь проверял, заперт ли он?
Никогда, ответил юноша. Я предан Ее Величеству. Он возвысил голос, и я снова уловил в нем нотку страха.
Тогда я принял более дружелюбный тон.
Ты не заметил чего-нибудь необычного в комнате в тот вечер? Может быть, что-то с сундуком?
Нет, сэр. Уже темнело. Я принес лампу. Паж нахмурился. Но если бы что-то было не так с сундуком, я думаю, я бы заметил. В ту неделю я клал туда белье каждый вечер.
Ты когда-нибудь видел тот украденный перстень?
Нет. Мне говорили, что королева иногда носит его на пальце, но когда она проходит, я всегда низко кланяюсь, так что никогда его не видел.
Очень хорошо. Я поверил ему, но Гарет Линли, я был уверен, боялся чего-то более серьезного, чем мой допрос. Ты сам откуда, мальчик? непринужденно спросил я. У тебя северное произношение.
Мой вопрос, похоже, еще сильнее встревожил юношуего глаза забегали.
Из Ланкашира, сэр, ответил он. Моя мать была когда-то фрейлиной Екатерины Арагонской. Это через нее моя семья получила свои земли. Она знала мать нынешней королевы, старую леди Парр.
И так ты получил свою должность? Через связи своей семьи с матерью королевы?
Да, сэр. Она написала лорду Парру, не найдется ли место для меня. Дыхание Линли заметно участилось.
Твои родители еще живы?
Только мать, сэр, сказал мальчик и немного помолчал в нерешительности. Десять лет назад, после Северного восстания, отца посадили в Тауэр, и он умер там.
Я сосредоточенно обдумал это. Парень, чья мать служила Екатерине Арагонской и чей отец принимал участие в Северном восстании
Значит, история твоей семьи может заставить задуматься о твоих религиозных симпатиях, медленно проговорил я.
Гарет сломался внезапно и полностью. Он чуть не упал со своего кресла и встал на колени, сжав ладони вместе.
Это неправда! воскликнул он. Клянусь, я не папист, я верно следую королевским заповедям! Я постоянно говорю всем, если б только они оставили меня в покое
Встань, ласково сказал я, жалея, что довел его до такого состояния. Сядь обратно в кресло. Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Ты сказал: «говорю всем». Кому это «всем»?
Паж отчаянно замотал головойпо щекам его текли слезы.
Давай, Гарет! подбодрил я его. Если ты не сделал ничего дурного, тебе ничего не будет. А если сделали признаешься, королева будет милостива.
Мальчик издал долгий неровный вздох.
Я ничего не сделал, сэр. Но, как вы говорите, из-за прошлого моей семьи все думают, что я из тех, кто шпионит за реформаторами. Хотя лорд Парр и королева знают, что моя семья лишь хочет жить тихо и верно служить. Но после того, как я пришел во дворец Он опять замялся в нерешительности. Один человек подходил ко мне, дважды, и спрашивал, не соглашусь ли я замечать, что могу, насчет королевы и сообщать тем, кто, по его словам, служит истинной религии. Я отказался, клянусь Юноша жалко уставился на меня. Его лицо распухло от слез, и я вдруг понял, как выгляжу в глазах невинного мальчика, ступившего в эту позолоченную, прекрасную выгребную яму.
Ты доложил об этом вышестоящим? Лорду Парру?
Нет, сэр, не посмел. Тот человек, он напугал меня.
Когда это случилось?
Как только я пришел, прошлой осенью. Потом снова, в апреле, когда началась охота на еретиков.
Два раза подходил один и тот же человек?
Да, и я не знал его. Я рассказал одному из пажей, и тот сказал, что такое бывает, когда впервые появляешься при дворе, подходят от одной стороны или другой, и если хочешь уберечь свою шкуру, лучше сказать «нет». Подходит всегда кто-нибудь неизвестный при дворе, слуга кого-нибудь из больших людей, но не из дворца.
Как его звали?
Он не сказал. Первый раз он подошел ко мне на улице. Второй раз ждал меня у дома, в котором я бываю. Что-то в его лице напугало меня. Мальчик потупился, стыдясь своей слабости.
Можешь его описать?
Линли снова поднял на меня глаза и понял, что сейчас все решится.
Ему было за двадцать, худой, но жилистый и сильный. Одежда на нем была дешевая, но говорил он как джентльмен. Помню, что у него не хватало половины уха, как будто ему отрубили его в бою. Гарет содрогнулся.
Отрублено пол-уха, как и у одного из тех, кого спугнул Элиас, когда они в первый раз пытались проникнуть в типографию. Я постарался не выказать своего возбуждения, а паж продолжил:
Оба раза он говорил, что если я соглашусь шпионить за королевой, то заслужу благодарность очень значительной персоны в королевстве, что этот человек наградит меня и продвинет мою карьеру при дворе.
Конечно, заманчивая перспектива, заметил я.
Нет. Гарет вовсю замотал головой. Теперь я хочу лишь как можно скорее убраться отсюда.
Ты правильно сделал, что сказал мне, попытался успокоить его я. Тебе нечего бояться. А потом, когда ты отказал этому человеку во второй раз, ты видел его снова?
Никогда. Мне говорили, что если тебя не удается совратить, они отступают. Я бы хотел уехать домой к моей семье, сэр, добавил парень тонким голоском. Без позора.
Думаю, это можно устроить.
Гарет шелковым рукавом вытер лицо. Я мог только сочувствовать его слабости. Окажись я сам на его месте в этом возрасте, моя реакция, вероятно, была бы такой же. Я отпустил его и, оставшись в одиночестве в кабинете лорда Парра, подумал: «Наконец-то ниточка!»
Глава 10
Мэри Оделл была высокой полной женщиной чуть за тридцать. На ней была черная шелковая ливрея, а на ее светлых волосахшляпка со значком королевы. Черты лица ее отличались мягкостью, и во всем ее облике было что-то материнское, хотя она не носила обручального кольца. Зеленые глаза Мэри были остры и настороженны. Я встал и, поклонившись, предложил ей сесть. Она села, сложив руки на коленях, и стала с любопытством и, подумалось мне, с удивлением разглядывать меня.
Я сержант Мэтью Шардлейк, представился я.
Я знаю, сэр. Королева рассказывала о вас. Она считает вас честным и очень умным человеком.
Я почувствовал, что краснею.
Простите, что побеспокоил вас, миссис Оделл, но я должен поговорить со всеми, кто был в покоях королевы в тот вечер, когда украли перстень.
Разумеется. Ее Величество просила меня помогать вам всеми средствами.
Лорд Парр говорит, что вы уже какое-то время служите горничной и являетесь подругой королевы.
Мы в родстве. Я знала Ее Величество еще до того, как она стала королевой. Мэри Оделл чуть заметно улыбнулась веселой улыбкой, как часто улыбалась сама королева в более счастливые дни. Хорошо быть в подчинении у человека, достигшего такого высокого положения. Она немного помолчала, а потом продолжила уже серьезным тоном: Но моя преданность Ее Величеству гораздо глубже, чем просто благодарность за должность. Она дарит мне свое доверие и дружбу, и я честно говорю ей, что умру за нее. Миссис Оделл глубоко вздохнула. Она о многом мне рассказывала, что случилось в последние месяцы. О своих бедах.
Понимаю.
Но, конечно, Екатерина рассказывала Мэри не о «Стенании». «Это было бы слишком опасно», подумал я.
Оделл с лукавым видом посмотрела на меня.
Королева, похоже, очень огорчена утратой перстня. Она любила милую Маргарет Невилл, но, кажется, как-то уж очень подавлена этой пропажей. Я понял, что эта умная женщина догадывается, что тут замешано нечто большее, чем пропажа драгоценности, но не стал комментировать ее слова.
Насколько я знаю, в тот вечер вы были ее горничной. Ипрошу меня извинитьиногда вы делите с королевой постель.
Да, бывает. Ради компании, когда моя госпожа чувствует себя одинокой или расстроенной.
Не могли бы вы рассказать мне, что случилось, когда вы пришли приготовить королеве спальню в день пропажи ее перстня? Что-то хоть совсем немного необычное из увиденного или услышанного может оказаться полезным.
Мэри кивнула, словно одобряя мой переход к сути дела.
Я занимаю две комнаты в апартаментах у ворот. В тот вечер я вышла оттуда, пожалуй, минут на десять раньше обычного, почти в девять. Я чувствовала себя усталой и хотела выполнить свои обязанности и уйти. Я перешла через двор в королевские апартаменты. Обычно пажи убираются в комнатах, а потом я вхожу, чтобы приготовить постель, убедиться, что в спальне все в порядке, и выложить ночную рубашку королевы и расчески.
Перед этим один из пажей всегда убирает в спальне.
Да.
Эти пажи послушны? Мальчишки склонны к проказам.
Пару раз я видела, как они играли в карты в галерее королевы, и доложила об этом гофмейстеру, но они не осмелятся на какую-нибудь действительную шалость в покоях королевы. В тот вечер пажи довольно хорошо выполнили свою работу. Один из стражников сказал мне, что королева у короля. Иногда по возвращении она любит поговорить со мной, поэтому, уходя обратно к себе, я сказала ему, что приду, если понадоблюсь ей. Должна сказать, сержант Шардлейк, это был совершенно обычный вечер. Ничего необычного, ничего вне заведенного порядка. Разве что Дама наморщила нос. В спальне был какой-то неприятный запашок. Совсем слабый, еле уловимый.
Какой запашок?
Прошу прощения, запах нечистот. Я подумала, что это с реки, и закрыла окно. Потом внимательно осмотрела комнату с лампой, но ничего не заметила. Как я сказала, запах был очень слабый.
А не заметили ли вы чего-нибудь необычного с личным сундуком королевы? С тем, где хранился перстень?
Как обычно, паж сложил на сундук белье. Никаких нарушений. Оделл помолчала, а потом проговорила с чувством: Я бы хотела помочь вам в этом больше, сэр, учитывая расстройство королевы. Но ничего такого не было.
Вы когда-нибудь заглядывали в этот сундук?
Несколько раз. Иногда королева доставала оттуда при мне свои драгоценности или неоконченное письмо. Она всегда носила ключ на шее. Голос горничной стал печальнее. Но не в последние месяцы. В последнее время Ее Величество, похоже, не хотела, чтобы я заглядывала туда.
Мне пришлось отвлечь ее, хотя для этого потребовалась ложь.
Иногда, когда люди находятся какое-то время в напряжении, как, я знаю, было с королевой, какая-нибудь не очень серьезная неприятность вроде пропажи перстня, подаренного любимым человеком, может лишить человека душевного равновесия.
Моя собеседница кивнула:
Это верно. Однако она все-таки посмотрела на меня проницательным взглядом.
Значит, вы совершенно уверены, что ничего необычного в тот вечер не было?
Мэри Оделл крепко задумалась, а потом сказала:
Кроме запаха, который быстро пропал, только одна мелочьтакая незначительная, что я не знаю, стоит ли говорить о ней.
Какая? Я подался вперед за столом лорда Парра. Любая мелочь может оказаться полезной.
Я сказала вам, что пришла из своих комнат. Вы уже заметили, сколько охраняемых дверей нужно пройти в этом дворцепри входе в помещение стражи, в приемную, в апартаменты и в личные покои. Когда наступает моя смена, меня всегда включают в список. Иногда какой-нибудь новый стражник спрашивает, кто я такая, проверяет, есть ли я в списке, и делает пометку против моего имени. Я не жалуюсь, это их обязанность. Но в апартаментах королевы почти все стражники меня знают, и они просто отмечают мое имя, когда я прохожу. В тот вечер у двери в личные покои стоял стражник, которого я часто там видела, его зовут Захари Годжер. К моему удивлению, он остановил меня и сказал, что не может найти моего имени в списке. Я велела ему прекратить глупости, но ему пришлось дважды просмотреть список, прежде чем он нашел мое имя и пропустил меня. И Годжер говорил громким, грозным голосом, не так, как подобает разговаривать с леди моего положения. В тоне горничной проскользнуло негодование. Я подумала, не пьян ли он, но от него не пахло спиртным, да и начальник стражи, прежде чем допустить охрану к несению дежурства, всегда проверяет, что стражники трезвы и их обмундирование и оружие в порядке.
Это звучит действительно странно, согласился я. Надо будет обсудить это с лордом Парром. Я встал и поклонился. Благодарю вас за потраченное время.
Миссис Оделл встала.
Меня просили провести вас в личную молельню королевы. Там вы встретитесь с королевой. Насколько я понимаю, вы должны поговорить с дурочкой Джейн.
Это так.
Снова след лукавой улыбки, как у королевы Екатерины.
Желаю вам в этом удачи, сэр.
Дама открыла дверь, и я пошел вслед за ней.
* * *
Мы направились по коридору. В воздухе благоухало розами и лавандойаромат исходил от лепестков, разложенных на стенных панелях. Через открытую дверь в конце коридора я заметил бесконечно длинную, ярко раскрашенную галерею с высокими стенами и птиц в клетках, издававших приятный щебет. Галерея королевы, предположил я.
Мэри Оделл постучала в боковую дверь и, не дожидаясь ответа, предложила мне войти. Я оказался в личной комнате для молитв. Обстановка здесь была безупречно ортодоксальнойна стенах богатая роспись, как повсюду во дворце, алтарь покрыт вышитым холстом, а в нишах горят свечи. Королева позаботилась, чтобы в ее личной молельне не было никаких видимых признаков реформизма, которые враги могли бы использовать против нее.