- О, и кое-что я забыл, шеф. Когда эта голая девчонка пробежала по моему двору, она исчезла сразу за теми деревьями, а затем прошло несколько секунд, и я услышал звук отъезжающей машины. Не видел ее, но, чё-ерт возьми, точно слышал.
- Может быть, красный Мерседес, - предположил Хэйc.
- Хер-ня-я-я, - ответил Шеф.
- О, да, и еще одна вещь, - припомнил Клод, - хотя я не совсем уверен, что это было, но она, казалось, держала что-то, когда бежала, но клянусь я не могу понять, что. Что-то под мышкой
- Одну из больших пластиковых бутылок из-под Kока-Kолы? - предположил Хэйc. - Типа двухлитровки?
Клод снова хлопнул себя по бедру.
- Да! Да! Откуда вы это узнали, офицер?
- Не берите в голову - спасибо, что уделили время, Клод, - Кинион схватил Хэйcа за руку и потащил его вокруг задней части дома.
- Хэйc, мы уже прилично облажались здесь, когда ты спросил Клода Галларда, был ли у него стояк. И эта белиберда о бутылках из-под Kока-Kолы и кофифейных волосах, и сиськах размером с томаты Гримальдивсе это не что иное, как досужие вымыслы.
- Ну, не знаю, шеф, потому что, видите
- Просто заткнись и пошли!
Они продирались сквозь сорняки, пока не подошли к передней стороне Окружного приюта, и первое, что Шеф заметил, было... ну... Ужасно тихо для дома, полного хулиганов-подростков и буйных панков. Действительно, стояло полное безмолвие, и нигде не прослеживалось никаких признаков какой-либо активности.
- Странно, не правда ли, шеф? - спросил Хэйc.
- Да, верно. Давай зайдем и посмотрим, что происходит...
Большая входная металлическая дверь была широко открыта. Не хорошо. Также казалось странным, что они не обнаружили никаких признаков охранника или сотрудника службы приема.
Э-э, по крайней мере, не сразу войдя внутрь...
Их ботинки стучали по блестящему плиточному полу. Внутри было темно; свет еле просачивался из маленьких зарешеченных окон, расположенных высоко вдоль главного коридора. Табличка на стене гласила:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, НОВЫЕ ПОСТОЯЛЬЦЫ!
- Ox, едрён-батон, шеф, - процедил Хэйc. - Их даже не называют заключенными или осужденными - их называют постояльцами. Видимо, не хотят оскорбить их неокрепшие чувствия, а? Что за левацкое, дерьмократическое, либеральное говно!
- Заткнись, Хэйc.
Еще одна табличка гласила:
ПОЖАЛУЙСТА, ГОВОРИТЕ ТИШЕ.
- Ох, бедняжки, - саркастически заметил Хэйc. - Не могут даже громко говорить. Для меня представляется, какое жестокое и извращенное наказание, наверное, мы нарушаем их гражданские права! Чё-ерт, шеф, думаете, мы должны позвонить в Американский союз гражданских свобод?
- Нет, я думаю, ты просто должен заткнуться!
В конце главного коридора располагались спальни, а вовсе не камеры и ряд классных комнат. Затем последовало кафе похожее на институтское, с красивыми столами и стульями.
- Бля-а-а, шеф, - вставил свое мнение Мика Хэйc. - Я вынужден согласиться с Клодом. Не так надо обращаться с ватагой хитрожопых не-дис-ци-пле-рни-ро-ван-ных панков. Наши налоговые доллары уходят на содержание подобных мест, чтобы у преступников имелись модные спальни с телевизорами, красивыми кроватями и кафетерием! Они должны спать на проволочных койках и питаться холодными бобами с жестяной тарелки! Работать по 16 часов в день, закованными в кандалы. Именно это покажет им, каково нарушать закон.
- Они просто подростки, Хэйc, они дети, - сказал Шеф. - Мы сейчас не наказываем детей, мы их реабилитируем.
- Eдрён-батон, - ухмыльнулся Хэйc. - Как по мне, так из этого места нужно сделать окружной центр порки. За первое нарушение отходить розгами, за второе - сломать пару костей. Так они усвоят урок. Или, как сказал Клод, бросить их в окружную тюрягу, чтобы им там пару недель подряд потрамбовали какан. После такого веселья им уже не захочется продавать наркотики или грабить добропорядочных граждан. Да, шеф, как по мне
- Блин, тебя никто не спрашивает, так что заткнись! - пророкотал Шеф на весь коридор. - Мы должны найти ответственного офицера, узнать, что происходит.
В конце следующего коридора оказались большие двойные двери и табличка:
СПОРТЗАЛ.
- Бля-а-а, шеф, я надеюсь, мы не помешаем их игре в волейбол, поскольку бедные мальчики имеют право на реабилитацию, - усмехнулся Хэйc. - Да, сэр, если эта кучка маленьких грабителей и насильников не потренируются как следует и не повеселятся, это будет расцениваться, как нарушение их кон-стер.ту-ци-он-ных прав.
Однако, когда Хэйc распахнул двойные двери, он застыл на месте, уставившись вперед, и Шеф сделал то же самое.
- Ебать меня три раза в жопу! - произнес Хэйc.
- Блядь, - ответил Кинион.
То, что открылось перед ними, являлось, несомненно, самым странным зрелищем, которое кто-либо из них когда-нибудь видел. Все подростки, проживавшие в Окружном приюте для мальчиков, - все тридцать, заметьте, - лежали бок о бок на полу спортзала в один ряд, и три сотрудника отдела содержания под стражей лежали вместе с ними. Да, сэр, ряд из парней от одного конца спортзала до другого.
И если это само по себе не являлось достаточно необычным, то следующий факт уж точно являлся. У каждого из них были спущены штаны до лодыжек, и еще страннее было то, что их члены торчали вверх, твердые, как камни. Да-да, то, что предстало взглядам Хэйcа и Шефа - это зрелище ровно тридцати трех эрегированных членов, всех форм и размеров.
Но ни один из этих парней не двигался, абсолютно, как будто они все лежали на полу рядом друг с другом и спали или...
- Бля-а-а, Хэйc, - встревоженно произнес Кинион. - Они они мертвы?
- Нет, если у мертвых не может быть эрекции, шеф. Я имею в виду, смотрите! У них у всех стояки!
- Я вижу это, Хэйc... Иди проверь.
Хэйc посмотрел на своего босса.
- Проверить что? Их стояки?
- НЕТ, НЕ ИХ СТОЯКИ, ДУРАК ЧЁ-ЕРТОВ! ПРОВЕРЬ, ЖИВЫ ЛИ ОНИ!
Под содрогание стен от взорвавшегося ревом Шефа Хэйc принялся делать, как велено, наклоняясь над каждым ребенком и проверяя пульс.
- Они все живы, босс. Просто от чего-то потеряли сознание.
- Пошлепай кого-нибудь, разбуди.
Хэйc схватил какого-то прыщавого мальчишку за воротник, потряс его, а затем отвесил несколько затрещин по его губам тыльной частью ладони.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
Ничего.
- Эти парни в полной отключке, шеф, и офицеры тоже! И, подойдите сюда. Тут кое-что еще
Кое-что еще? Тридцать подростков и трое взрослых лежат без сознания в рядок с торчащими членами. Что может быть еще? Кинион приблизился к лежащим в отключке мальчикам и увидел их лица.
Хэйc был прав. Еще одна странность.
Они все широко улыбались.
И менее чем через секунду двойные двери распахнулись. Хэйc и Шеф инстинктивно схватились за оружие, но остановились, увидев...
- Государственный департамент здравоохранения! - рявкнул какой-то парень в спецодежде. - Дайте пройти!
По крайней мере, еще две дюжины парней забежали в спортзал, держа носилки, на которые они быстро загрузили детей, а затем потащили обратно.
Шеф почесал свою лысую голову.
- Государственный департамент здравоохранения?
- Как, чё-ерт возьми, они узнали, что им надо ехать сюда?
Они последовали за людьми с носилками, и увидели снаружи два больших автобуса с логотипом Государственного департамента здравоохранения. Сотрудники быстро грузили в них потерявших сознание подростков.
- Это не имеет никакого смысла, Хэйc.
Голова Киниона блестела на солнце.
- Кто-то, должно быть, обнаружил этот спортзал раньше нас, Шеф, после чего вызвал парней из здравоохранения штата.
- Да, но кто?
Изящная тень упала на их спины.
- Это была я.
Кинион и Хэйc резко обернулись на звук голоса
- Я вызвала их, шеф Кинион, - сообщила капитан Маджора.
5.
Чтобы выполнить то, что может считаться поворотом сюжета в рамках параметров структурного и/или редакционного протокола, здесь мы производим нарушение общепринятого стандарта на то, каким должна быть повесть, скажем, из 16 000 слов, полностью ведущаяся с личностно-ограниченной точки зрения третьего лица...
Арт Колл поднялся из-за стола, и это казалось невероятным подвигом: он весил 300 фунтов. Короткая стрижка ёжиком и угловатое лицо вполне подходили ему, как, пожалуй, самому искреннему члену ветеранской организации VFW Post 3063, а искренность эта заключалась в том, что он яростно выступал против гомосексуалистов, лесбиянок, фриков, извращенцев, либерастов, наркоманов и любых других категорий граждан, которые стремились подорвать моральные основы этой великой страны. И детей, Боже! Посмотрите на нынешних детей! Дьявольские татуировки и все эти металлические хреновины на лицах, а также футболки с фотками серийных убийц или изображениями Иисуса, ширяющегося наркотой. В прошлом году он летал во Фриско, чтобы присутствовать на 30-м слёте подразделения Альфа 2/81-й, 1-й бронетанковой дивизии, где он с честью служил заряжающим танка Sheridan M551 во время войны во Вьетнаме, и он стоял прямо перед всеми выжившими 16 бойцами и вещал в микрофон: «Как сказал великий Мак: Старые солдаты никогда не умирают! Бля-а-а, мужики, несколько десятилетий назад мы боролись за свободу наших детей, и посмотрите, кем стали наши дети! Мальчики красят губы помадой и носят платья, девочки бреют головы! Сегодня, во время обеда, я погулял по центру этого блядского уродского города, и, клянусь, я не мог отличить мальчиков от девочек. У них у всех фриковские татуировки с перевернутыми сатанерическими крестами, заклепки в языках, гвозди и рыболовные крючки на лицах, а волосы цвета Kool-Aid торчат в разные стороны! И я с гордостью иду в рубашке с танком M551 и надписью: ХАНОЙ ИЛИ ХАНА, и какой-то мальчишка с желтыми волосами, синей помадой и чем-то похожим на кольца для занавесок в ушах подходит ко мне в черном платье и говорит: «Дай угадаю, для тебя наступила хана, да, убийца детей!», но вместо того, чтобы начистить его извратную физиономию, я сказал: «Мы бы наверняка добрались до Ханоя, если бы у нас была пара таких парней, как ты, потому что тогда косоглазые коммуняки взглянули бы на вас, и они бы все согнулись от смеха так сильно, что мы могли бы надрать им задницы и выиграть эту чертову войну за один день!». Так вот, это нечто в платье начинает вести себя, как девчонка, когда она знает, что не права, и говорит: «Да, но вы, убийцы детей, все-таки не выиграли войну», а затем он достает косметичку и начинает подправлять помаду, и я тогда отвечаю: «Послушай, сестра, возможно, нам не удалось достичь нашей главной цели - уберечь добрых людей из Южного Вьетнама от тисков коммурнизма только потому, что в гребаном Конгрессе засела куча либерастов, но мы конечно, черт возьми, не проиграли эту войну. Узкоглазые убили 58 000 наших, но мы уничтожили два миллиона их азиатских задниц, а еще полмиллиону поотрывали руки или ноги, превратили всю их дорожную инфраструктуру в кратеры, и они до сих пор не могут ее восстановить, мы протравили половину их сельхозугодий старым добрым Агентом Оранжем, и они до сих пор не могут там ничего выращивать, и ты утверждаешь, что мы проиграли? Мы выбили весь рис из этих чертовых ублюдков так, что у них до сих пор сыплются звездочки из глаз, и ты знаешь почему, девочка? Чтобы показать всему миру, что Соединенные Штаты Америки бросят вызов любому дьявольскому заговору с целью распространения коммурнизма в свободном мире, и посмотри, что происходит, Сьюзи, сейчас вообще нет никакого коммурнизма, за исключением ёбаного Китая, Северной ёбаной Кореи и пары других азиатских дыр, и многие из них даже не могут существовать без финансовых инвестериций от нас! И это чертовски хорошо, что мы воевали тогда, потому что, если бы мы этого не делали, Бетти, можешь быть уверена, черт возьми, ты бы не стояла здесь с волосами цвета ёбаной канарейки и губной помадой, одетой в ёбаное платье, с таким количеством металла на лице, что можно заполнить ящик для снастей, и ты даже не смогла бы воспользоваться своей свободой слова, потому что не было бы ничего, Гарриет! Ты была бы в каком-нибудь сельхоз лагере, где жрала бы кору деревьев и прочее дерьмо, горбатившись на рисовых плантациях для какого-нибудь комиссара!»
И после этой речи оставшиеся бойцы Альфы 2/81 вскочили на ноги и зааплодировали, почти так же, как и члены VFW Post 3063 аплодировали ему каждую неделю здесь, в штаб-квартире в Люнтвилле, после чего они все сидели и пили пиво, рассказывая интересные истории о войне, чтобы не идти домой, пока их жены еще не спали. Да, это была великая страна, и Арт считал, что каждый раз во Вьетнаме, когда он заряжал 155-миллиметровый снаряд полный напалма или белого фосфора в большую пушку в Шеридане, он помогал делать ее еще чуть более великой. И нет, он никогда не убивал детей - ну, на шоссе 13 была стая 10-летних подростков, и Арт покрошил их станковым пулеметом, но, черт возьми, дети все равно являлись саперами. Если кто-то пытается тебя убить, какая разница, сколько ему лет? Просто еще одни лесбо-гомо-фрико-либерастские сопли. Итак, во всяком случае, прямо сейчас Арт отошел назад и сказал:
- Джимми, сделай мне еще один Дикси, хорошо? - а затем проследовал в заднюю часть зала для встреч и проскользнул в туалет.
Он с удовольствием мочился, наслаждаясь прекрасной жизнью, которую дал ему Бог, прекрасным домом на колесах, которым он теперь полностью владел, хорошим грузовичком (не каким-то там японским, а Фордом) и прекрасной пенсией после ухода с фабрики. И в тот момент, когда он уже почти полностью залил писсуар содержимым своего мочевого пузыря
- Чё-ерт возьми!
везде погас свет.
Неосознанное изменение его положения привело к тому, что оставшаяся струя почечного сока обрушилась на стенку писсуара и забрызгала брюки.
- Бля-а-адь!
Но что случилось со светом? Сначала он подумал, что, может быть, кто-то выключил его шутки ради, но в туалете никого не было, кроме него, и, если бы вошел кто-то еще, он бы наверняка его увидел, так как стоял прямо рядом с чертовой дверью. Отключение электричества? - гадал он. Конечно, это иногда случалось во время бурь, но сегодня вечером в небе не наблюдалось ни облачка. Только луна, звезды и сумеречное небо.
- Что за хрень! - воскликнул он. - Должно быть, перегорел чертов предохранитель.
Он застегнул молнию ширинки и повернулся, нащупывая ручку двери, но когда открыл ее
- Бооооже
Арт просунул свое большое лицо в дверной проем, вглядываясь в зал для встреч. Там тоже не было света, по крайней мере, от белых люминесцентных ламп, который он ожидал увидеть.
Зато он видел синий свет. Темный, моргающий синий свет, который почти ничего не освещал. В некотором роде он напомнил ему о тех хипповских лампах, которыми они в шестидесятые освещали свои либерастские антивоенные плакаты.
А затем
Окна начали взрываться
И он увидел
6.
- Все очень просто, шеф Кинион, - объяснила прелестная капитанша Маджора, как только они вернулись в участок. - Чистое совпадение, да, но я просто услышала, что вас отправляют на 861 Маунт Эйри роуд через мой полицейский сканер. Я оказалась в этом районе - вот почему прибыла сюда первой и смогла позвонить в Департамент здравоохранения штата, чтобы сообщить о случившемся в Окружном приюте для мальчиков. Затем они прислали автобусы Неотложной Помощи.
- Теперь я понял, капитан, - признался Шеф, полностью удовлетворенный рассказом красотки. - Вы, армейские ребята, очень дотошные. Кто бы мог подумать: следите за радиочастотами полиции.
Хэйc ухмыльнулся, вставляя вилку кофеварки в розетку у противоположной стены комнаты регистрации.
- Один вопрос, капитан. Вы говорите, что «оказались» в этом районе. И что же вы тут делали, а?
- Хэйc, не твое дело, как капитан проводит свое время, - процедил Кинион, натянуто улыбаясь.
- Да, но шеф, я просто думаю, что это немного
- Просто заткнись и принеси кофе, как я тебе сказал! - затем Шеф повернулся к прекрасной капитанше, сидевшей за столом напротив него. - Я, очень извиняюсь за нахальный тон моего заместителя в последнее время.
- Извинения не нужны, шеф, - ответила Маджора, и, возможно, стоит отметить, что теперь она была одета не в официальный армейский летний хаки, а в настоящую бордовую блузку и черные джинсы деним, которые, ну, скажем так, довольно захватывающе акцентировали ее южные полушария. - Я просто ездила, знакомилась с местностью, и могу добавить, шеф, что у вас здесь прекрасный город.
- Да спасибо, капитан
- Пожалуйста, шеф, зовите меня Дана, - предложила она. - Это совершенно уместно, учитывая, что я не на дежурстве и не в штатной форме.
Шеф чуть не выпрыгнул из своих брюк 60-го размера. Боже ж мой! Она только что попросила меня называть ее по имени! Может быть... может быть, я ей действительно понравился!
- И я должна сказать, - продолжала она, опустив свои прохладные, ясные глаза, - для меня большая честь работать с таким профессиональным и проницательным человеком.
Шеф снова чуть не подпрыгнул.
Однако затем разговор вновь вернулся в деловое русло, поскольку непогрешимая капитанша Маджора продолжила:
- Все это так ненормально, не так ли, шеф? Тридцать мальчиков-подростков и три сотрудника следственного изолятора - все потеряли сознание...
Шеф кивнул.
- И все одновременно.
- Все в одинаковом положении и с обнаженными гениталиями.
- Да, с обнаженными, - вмешался Хэйc, - твердыми, как камни и пульсирующими.
- Хэйc! - закричал Кинион, - Разве ты не должен был сделать кофе?
- Делаю, босс. Насыпал на фильтр ваше любимое.
- Отлично!
Шеф поймал себя на мысли, что не хотел показаться грубым в глазах капитанши, и он, конечно, желал, чтобы она смогла оценить его профессионализм.
- Но, отвечая на ваш вопрос, капитан то есть Дана Я не могу придумать особо много причин, объясняющих, почему эти парни могли отключиться. Может быть, плохая вентерляция, или, ну, если подумать, я помню довольно давно, когда Форт Падуанна еще функционировал, там проводили какие-то полевые учения и, как оказалось, использовали слезоточивый газ, так что он весь взорвался недалеко от города, и наш бойскаутский отряд 469 накрыло в лесу во время ежегодного турслета.
Красивые глаза капитана Маджоры широко раскрылись.
- Какая блестящая и вполне правдоподобная гипотеза, шеф! Мне такое и в голову не пришло!
У Киниона отвисла челюсть. Было замечательно, что она назвала блестящей его мысль, но Что, чё-ерт возьми, она имеет в виду?
- Что? Вы считаете, что слезоточивый газ может сделать что-то подобное?
- Нет, шеф, не слезоточивый газ, но что, если произошла случайная утечка какого-то военного парализующего вещества, например, триоксида углерода или ДБН? Эти газы могут заставить человека потерять сознание на длительное время, шеф. И, как я упоминала вчера, несмотря на то, что Форт Падуанна больше активно не функционирует, он все еще используется в качестве хранилища для бинарного химического оружия, ожидающего уничтожения. Я бы сказала, что вполне вероятно, у них там есть определенные парализующие вещества, и очень может быть, что какие-то из них утекли в атмосферу.
Естественно, Шеф кивнул в полном согласии.
- Ну, Дана, это именно то, о чем я подумал...
Но с галёрки его освистали.
- Едрён-батон, шеф. Форт Падуанна находится в 30 милях отсюда. Bы что, говорите, что какой-то военный газ блуждал тридцать миль по всяким задворкам и попал точно в чё-ертов Окружной приют для мальчиков? Да скорее «Святые» выиграют Суперкубок
- Хэйc! Предоставь делать выводы капитану и мне! - довольно громко посоветовал Шеф. - И когда, наконец, ты нальешь нам кофе?
Хэйc осторожно подмигнул Шефу.
- Еще чуток, и эта детка закапает, босс.
- На самом деле, шеф, - объявила изысканная капитанша Маджора, взглянув на свои армейские часы, - он сохраняет свойства в течение двадцати двух сотен часов. Мне нужно связаться с командиром бригады, чтобы начать расследование по поводу хранимых в Форте Падуанна боеприпасов. А потом ложиться спать. Рано в кровать, рано вставать - это армия.
- О, да, конечно, - сказал Кинион.
Капитан Маджора поднялась, распространяя аромат своего парфюма, и, когда Шеф также из вежливости встал, чтобы проводить выходящую из комнаты даму, он совершенно случайно взглянул вниз и мельком увидел мягкую белую расщелинку, показавшуюся в верхней части ее блузки.
Шеф внезапно почувствовал, будто у него в штанах находится живая лягушка.