За Ниной с малым я присмотрю, пообещала старуха, по-прежнему не глядя в его сторону. И успокою. Нервничает она. Чует то же, что и я, потому и нервничает.
Нервничает. Нина всегда нервничает, когда он уезжает далеко и надолго. Но отпускает, потому что понимает, что Чернову, как и любому нормальному мужику, жизненно необходима эта лихая вольница. Вот только сейчас тревоги в ее глазах больше, и болотные огни в них вспыхивают все ярче и ярче. Надо бы как-то успокоить, наобещать всякого. Может, поездку в какие-нибудь жаркие страны, к морю, к экзотике. А что? Оставят Сущь под присмотром Шипичихи и рванут! Вот после севера сразу и рванут. Или лучше недельки через две-три, чтобы успеть разгрести завалы в центре, если они там появятся за время отсутствия. На том и успокоился. Да и чего волноваться раньше времени? Умеют же женщины устроить проблему из ничего на ровном месте!
Гальяно
Гальяно пребывал в радостном нетерпении. С одной стороныпутешествие на край земли! С другойвстреча со старым другом, с которым не виделись уже сто лет. Была еще и третья сторона, уже не такая радостная, до конца еще не распознанная.
Туча темнил. Общались они через Интернет. В славном городе Хивусе имелся спутниковый Интернет очень даже неплохого качества. Лицо у Тучи было такое, с каким только в покер и играть, классический покер-фейс. Аж не верится, что много лет назад этот решительный, матерый дядька был зашуганным, неуверенным в себе жиробасом, на которого не взглянешь без жалости. Но с тех пор много воды утекло. Из их четверки, пожалуй, именно Туча изменился сильнее всех. И дело тут было вовсе не в деньгах. Все из их компании были весьма успешными и состоятельными мэнами, грех жаловаться! Дело было в чем-то другом, неуловимом. Туча менялся сам и менял мир вокруг себя. Этакий демиург с неограниченным запасом ресурсов. После событий самой темной ночи все они более или менее угомонились и остепенились, а Туча рвался вперед с несокрушимостью мамонта. Поспеть за ним было тяжело, как-то незаметно за бортом осталась Ангелина, первая жена. Потом вторая, кажется, какая-то французская модель. Потом третья, весьма ученая девица с оксфордским произношением и оксфордским же образованием. А потом Гальяно сбился со счета. Впрочем, больше Туча не женился, предпочитал оставаться холостяком. Одним из самых завидных холостяков мира, если уж на чистоту!
Они поддерживали связь все эти годы. Нормальную такую человеческую связь, а не обмен банальными, никому не нужными поздравлениями с днями рождения и прочими праздничными датами. Гальяно, Дэн и Матвей гуляли на всех его трех свадьбах. И позвонить они могли Туче напрямую, минуя бессчетное множество его секретарей. В любое время дня и ночи. Тем более никогда нельзя было заранее узнать, в каком часовом поясе находится неугомонный Туча. Вот такая у них была дружба, зацементированная на страхе, крови и молодецких подвигах. Наверное, потому и нерушимая, несмотря ни на что.
На сей раз Туча позвонил первым. Его звонок выдернул Гальяно из сладкого предрассветного сна и немного напугал. Уж Туча-то точно знал, в каком часовом поясе живет его старый друг, поэтому без лишней надобности никогда не звонил.
Разговор у них получился странный, оставивший после себя горько-дымный привкус. Словно бы на несколько бесконечно долгих мгновений они с Тучей перенеслись на Чудову гарь, в самый центр припорошенного пеплом пятачка, под корявую сень обожженного дуба.
Туча звал в гости. Настоятельно звал, обещал оплатить все расходы и показать северное сияние. И голос его был спокоен, и покер-фейс не выдавал ни единой эмоции, но Гальяно шкурой почуял неладное. Это «неладное» было того специфического сорта, когда непоправимое еще не случилось, но ты точно знаешь, что оно вот-вот случится. Не представляешь только, откуда ждать беды. Туча и не представлял. Потому что, если бы он что-то знал, то не стал бы темнить, ходить вокруг да около. Потому что проблему, озвученную Гальяно, он мог бы запросто решить собственными силами. Или силами специально обученных людей. Но ему понадобился не высококлассный наемник, а лучший друг. Впрочем, про высококлассного наемника Туча тоже не забыл. Фамилия этого человека была не на слуху, но сильные мира сего ее хорошо знали и телефонный номер его предпочитали иметь на быстром наборе. Гальяно не причислял себя к финансовой элите страны, но знал многое. Такая уж у него была интересная жизнь.
Время терпит? только и спросил он тогда.
Думаю, месяц у нас есть. Ты хочешь прокатиться своим ходом? В голосе Тучи послышалась улыбка.
А ты в курсе моего скромного увлечения?! удивился Гальяно.
Я подписан на твой канал. Даже оставляю там комменты.
Да ты что?! А под каким ником?
Не скажу. Туча на краю земли продолжал улыбаться. Но могу предложить спонсорскую помощь. Попиаришь мой новый энергетик. Скажу честно, это прорыв в нейрофизиологии и фармакологии. Тебе он должен понравиться.
Спонсоров я и сам найду. Мысленно Гальяно уже перебирал длинную очередь из фирм и контор, которые не отказались бы от того, чтобы их логотипы засветились на его канале. А твой чудо-энергетик пропиарю совершенно бесплатно, так сказать, по старой дружбе. Ты только пришли мне ящик этого своего пойла.
Пришлю два, пообещал Туча. В одном ящике двадцать четыре банки. Вам должно хватить.
Я так понимаю, остальных членов команды выбираю я? на всякий случай уточнил Гальяно. Из числа своих берсерков. Твоя служба безопасности уже небось проверила их на соответствие и профпригодность.
Решай сам. От прямого ответа Туча ушел, но сразу стало ясно, что, даже находясь на краю земли, он держит руку на пульсе.
А если форс-мажор? снова уточнил Гальяно. Ну, ты понимаешь, форс-мажорэто когда
Я понимаю Туча не дал ему договорить, и впервые маска, демонстрирующая спокойствие и непоколебимость, дала трещину. Из трещины этой на Гальяно опасливо глянул прежний затравленный жердяй Туча. Вот теперь пришло время волноваться Но волноваться Гальяно не стал, отмахнулся от недобрых мыслей. Форс-мажор, наверное, будет. Скорее всего, даже не один. Поэтому мне и важно, чтобы там находился ты.
Остальным звонил? Гальяно не стал уточнять, кто эти остальные. И без того понятно.
Ксанка должна родить со дня на день. В голосе Тучи снова послышалась улыбка. Я же не зверь какой, чтобы отрывать от нее Дэна в такой ответственный период их жизни. А Мотя, как ты, наверное, знаешь, проходит курс реабилитации после перелома ноги. Неудачно прокатился на лыжах. Бывает. Поэтому остаешься ты, Вася. Васей друзья называли Гальяно только в минуты глубочайшего душевного волнения. Еще один повод для беспокойства
Я и мои специфические способности? Спрашивать нужно было сразу, ковать железо, пока горячо.
Боюсь, только своими силами мне не справиться, просто сказал Туча. Вот тебе и третий звоночек Туча, который не уверен в своих силах: и в обычных, и специфических. Я надеюсь, что происходящему найдется разумное объяснение, но мне будет спокойнее, если вы приедете.
Я приеду, пообещал Гальяно. Давно хотел посмотреть на этот твой Вымерзайск.
Хивус, поправил Туча с улыбкой.
Хрен редьки не слаще, и теплее в твоем Хивусе от этого точно не станет, как его ни называй. Ладно, Туча, я на связи. Звони в любое время дня и ночи!
Ты тоже в любое время дня и ночи, очень серьезно сказал Туча и отключил связь.
Веселов
Веселов попал с корабля на бал, передохнуть после Праги ему почти и не удалось. Гальяно дал ему один день на адаптацию, а потом сразу же потянул на встречу со спонсорами. Чернов уже вернулся в Москву и был в курсе всего происходящего.
Ну, кто четвертый? Веселову не терпелось узнать, с кем им придется бороздить северные просторы. Очень уж это важный и принципиальный момент.
Четвертый нормальный. Голос Гальяно звучал, пожалуй, излишне бодро и оптимистично. Я бы даже сказал, крутой.
Ты его знаешь? спросил Веселов.
Лично не знаю, но слышал про него много хорошего. И люди за него поручились очень серьезные.
Тучников?
И он в том числе. Да ты не переживай, Димон! Завтра все увидите своими собственными глазами. Машинки спонсорские, кстати, уже почти неделю в пути, к нашему прилету они будут полностью готовы. Останется их только обклеить.
На «разукрашках» поедем, теперь уже усмехнулся Чернов. С «разукрашками» им всем приходилось мириться, потому что спонсорская поддержкаэто всегда важно, а спонсорская поддержка в той авантюре, что они задумали, важна вдвойне.
Еще и курточки нам выдадут гламурненькие, пообещал Гальяно. Последний писк, я специально уточнял. Экипировку вам сегодня доставят курьером. А завтра я за вами заеду, будьте готовы, нам еще новенького забирать.
Новенький мог бы и сам подъехать, буркнул Чернов. Ему, как и Веселову, не нравилась вся эта загадочность.
Он хотел, но я настоял. Гальяно был непривычно серьезен. Интересно глянуть на человека в неформальной обстановке. И вообще
Что вообще, он не уточнил, а они не стали спрашивать. Ждать осталось недолго. Утро вечера мудренее.
Утром началась метель. Самая настоящая, со снегопадом и пронизывающим ветром. Словно бы судьба решила подготовить их к предстоящим испытаниям. К слову, и перед вылетом в Африку стояла сорокаградусная жара. Так что им не привыкать. Только бы вылет не отменили
Гальяно приехал вовремя, как и обещал. Несмотря на кажущееся легкомыслие, был он человеком пунктуальным, а видимостью легкомыслия просто очень ловко пользовался. В салоне его внедорожника уже дремал Чернов. При появлении Веселова он приоткрыл один глаз, приветственно взмахнул рукой.
Ну, финальный созвон, и едем в аэропорт! сказал Гальяно, усаживаясь за руль.
Мобильный зазвонил сам. Около минуты Гальяно молча слушал, а потом глянул на часы и коротко сказал:
Будем через полчаса, а потом, когда отключил связь, добавил с непривычной для него мрачностью: Планы меняются, господа, забираем сразу двоих.
Кто второй? спросил Веселов, а Чернов открыл оба глаза, посмотрел на Гальяно очень внимательным, совершенно несонным взглядом.
Я не знаю. Гальяно завел мотор. Там какой-то форс-мажор, но вопрос урегулирован с Тучей.
То, как он по-свойски и бесцеремонно называет их главного спонсора этой смешной кличкой, говорило о многом. По крайней мере, о том, что Степан Тучников для него не просто спонсор, а кто-то гораздо более близкий. Хорошо это или плохо, им еще предстояло понять. А пока не оставалось ничего иного, как катить по заметенному снегом, полусонному мегаполису. Ждать все равно осталось недолго.
Их тоже ждали. Две плохо различимые в рассветном сумраке фигуры сидели на лавочке у подъезда. Впрочем, нет! Одна фигура сидела, а вторая, кажется, на этой самой лавочке лежала. Во всяком случае, в свете фар вырисовалась именно такая картинка.
Тот, кто сидел, при приближении машины встал, взмахнул рукой и шагнул к внедорожнику. Лежащий так и остался неподвижен, и это было как минимум странно.
Гальяно буркнул себе под нос что-то неразборчивое, заглушил мотор и распахнул дверцу навстречу выступившему из мглы рослому мужику. Сказать навскидку, сколько ему лет, было нельзя, мешало плохое освещение, но по голосу казалось, что они примерно одного возраста.
Доброе утро, сказал незнакомец и тут же добавил: Спасибо, что заехали.
Можно подумать, у них был выбор! Их бы воля, ребят в команду набирали бы сами, из своего круга. Но выбирать, похоже, не приходилось. Придется покорять Крайний Север вот с этим незнакомцем.
А Чернов неожиданно оживился, завозился на заднем сиденье, распахнул дверцу и почти наполовину вывалился из салона.
Волков?! спросил то ли удивленно, то ли недоверчиво.
Док? В равнодушном голосе незнакомца тоже появились эмоции. Ты ли это?!
Я ли! Чернов уже выбирался под лютый московский ветер, которыйВеселов был в этом почти уверен! мало чем отличался от легендарного хивуса. Мог бы и предупредить! Он с укором глянул на Гальяно.
Сюрприз! сказал Гальяно, впрочем, не особо оптимистично. Что-то в происходящем его настораживало. Уж не тот ли второй, что неподвижным кулем лежал на лавке и не желал знакомиться.
Мне нужна твоя помощь, Вадим! Теперь невидимый Волков обращался исключительно к Чернову. Тут такое дело пойдем, глянешь. Сказал и снова нырнул в метель. Чернов нырнул следом.
Это что, вообще, такое? Веселов с укором посмотрел на Гальяно. Это что, вообще, за перец такой? И откуда знает нашего Чернова? На слове «наш» он сделал многозначительный акцент.
Это Андрей Волков, специалист по решению проблем, личность, широко известная в узких кругах.
Значит, решатель проблем? Ну, может, оно и к лучшему. Знать бы только, какие проблемы он решает. Часом, не наемный киллер?
Тьфу на тебя! отмахнулся Гальяно. Частный сыщик, спец по поиску и возвращению пропавших вещей, людей и всего прочего. А Чернов его когда-то лечил. Какая-то застарелая травма, последствия аварии.
Гальяно говорил, а сам всматривался в метель. Вот только смотрел он не в сторону подъезда, а в противоположную. Веселов тоже взглянул, но ничего подозрительного не увидел.
А второй кто? спросил он, понижая голос. Вот это тело, он кивнул в сторону лавочки, чье? Оно, вообще, живое?
Надеюсь, что живое. Скоро узнаем, тело уже волокут.
Тело и в самом деле волокли. Его волокли, а оно упиралось и мычало что-то нечленораздельное. Если мычало и упиралось, то живое. Пожалуй, хорошие новости на этом заканчивались. Дверца со стороны заднего сиденья распахнулась, и из темноты послышался голос Чернова:
Димон, принимай клиента!
Клиента уже заталкивали в салон. Его заталкивали, а он сопротивлялся. Веселов ухватил человека за рукав пуховика, потянул. Тянуть пришлось решительно и жестко, потому что клиент растопырил в стороны локти и явно не хотел присоединяться к их экспедиции. На хрена им вот это то ли пьяное, то ли обдолбанное тело?!
А потом с головы клиента сполз капюшон, и взорам предстал давешний мажор, устроивший погром в «Тоске», тот самый Волчок, который не чувствовал боли и пер буром Сейчас он тоже пер буром В их экспедицию и в их жизнь!
Бывают в жизни совпаденья! продекламировал в сердцах Гальяно.
Сам в шоке, проворчал Чернов, вслед за мажором протискиваясь на заднее сиденье. Димон, ты переберись к Гальяно на пассажирское, а мы тут с Андреем и вьюношей как-нибудь
По голосу чувствовалось, что вьюношу он терпит исключительно из уважения к Андрею, который, кстати, так до сих пор и не представился.
Я тоже в шоке, сказал Андрей и легонько ткнул вьюношу в бок. Тот охнул и затих. То ли потерял сознание, то ли точку специалист по решению проблем выбрал какую-то волшебную, усмиряющую распоясавшихся мажоров. Ребята, простите! Но не могу я его бросить одного вот такого.
Почему? с искренним интересом спросил Гальяно. Он снова смотрел не на Волкова, а куда-то поверх его плеча. Я бы бросил. Нам такой балласт ни к чему.
Оказывается, Гальяно умел быть жестким, резать правду-матку. Молодец! Веселову тоже хотелось резать правду-матку! Челюсть после того памятного события в «Тоске» ныла еще недели две. У мажора оказалась тяжелая рука.
Потому что, если оставлю, он тут подохнет, сказал Волков просто и одновременно обреченно. Было в этой обреченности что-то такое человеческое, что тут же спускало его, мегакрутого решателя всех проблем, с пантеона богов на грешную землю, прямо в их теплую компанию. А если подохнет, я себе этого никогда не прощу.
А на борт мы его такого как? спросил Веселов, уже почти смирившись с происходящим.
А на борт мы его такого легко! вместо Волкова ответил Гальяно. Потому что борт у нас, господа-товарищи, будет частный.
Спонсор расстарался?
Он самый.
Хорошо, если полетим. Чернов всматривался в муть за окном. Погода пока как-то не располагает.
Полетим. Гальяно тоже всматривался. Куда он все время всматривается, что он там, вообще, видит, в этой круговерти?! Полетим, можете даже не сомневаться!
Гальяно
За бортом все еще крутило и завывало, но Гальяно знал, шкурой чуял, что вся непогода закончится очень скоро. Часа через два и закончится. Откуда знал? А бывали у него такие вот моменты просветления! Сказать по правде, чем старше он становился, тем чаще они случалисьпросто еще один маленький бонус к его необычным навыкам, куда более полезный, чем способность видеть давно отошедших в мир иной, но все еще беспокойных покойничков. Слава богу, покойнички наведывались нечасто, по крайней мере, реже, чем к закадычному дружку Матвею. У того, считай, полбизнеса было построено на этом специфическом навыке. Матвей в каком-то смысле был коллегой Волкова, специалистом по решению проблем. И если бы не так некстати сломанная нога, на заднем сиденье сидел бы он, а не Волков. Ну, или они вдвоем сидели бы. Два крутых решателя проблем всяко лучше, чем один. Но беспокоило Гальяно сейчас другое. Даже отключившийся, вдрызг пьяный мажор беспокоил его меньше, чем это «другое».