Когда она снова забралась в постель, котенок расположился рядом, прижался теплым боком и привычно затарахтел, погружая Соню в крепкий сон без сновидений.
Проснулась она довольно рано и с неожиданно непомятым лицом. Только пятно расползлось до подбородка и измазало губы. На губах фиолетовый цвет чернильной болезни стал настолько насыщенно-темным, что казался черным.
Чудненько, буркнула Соня, разглядывая себя в зеркале. Теперь точно никто целоваться не полезет. Очень удобно.
Она собрала сумку в школу, позавтракала и накормила котенка, и всё ещё успевала вовремя. Удивительно, как сложно оказалось бунтовать, когда мамы больше не было рядом. Соня еще с минуту размышляла, не остаться ли дома перед телевизором, но потом сообразила, что Радик может решить, будто она не пришла из-за него, и решила не доставлять ему такого удовольствия.
И только зайдя на школьный двор и упершись взглядом в кальмаров, она поняла, что Радикне единственный, кто ждал её в школе.
Суббота приветственно махнул рукой и сам первый двинулся к ней навстречу. Неслыханное дело.
Привет, дорогуша, он растянул в улыбке толстые губы, но Соня не улыбнулась в ответ, мучимая мыслью, выглядит ли её собственной рот таким же черным. Вы с Эдом очень быстро удрали вчера. Я вас не виню, последние крохи любви, всё такое
Он ухмыльнулся, отчего его в целом красивое фиолетовое лицо стало неприятным. Соня неуверенно кивнула, пытаясь сообразить, додумал Суббота сам про их уход, или уже поговорил с Эдиком, и тот её не выдал.
Однако участвовать в охоте должны все кальмары, чуть повысил голос Суббота, пользуясь тем, что рядом с ними никого не было. В воскресенье жду тебя там же. Оденься только потеплее, чтобы не отвлекаться. Мы договорились?
Это был не вопрос, поэтому Соня кивнула и еле слышно пробормотала:
Конечно, Влад. Я приду.
И поспешила к входу в школу, благо до урока оставалось не так много времени. И всё равно, пока шла, она чувствовала спиной внимательный взгляд. Неприятное чувство.
В класс она почти вбежала, удачно улизнув от подруги из параллельного. Та не первый день пыталась поймать её и поговорить, но о чем Соне было говорить со Леной, она понятия не имела. Та была обычной старшеклассницей, строила планы на поступление в университет и заглядывалась на нового учителя химии. И она не была чернильной, совершенно точно. Так что разговаривать им совершенно было не о чем.
Однако радость Сони быстро сменилась недоумением, стоило ей только бросить взгляд на её парту. Она сидела на первом ряду, у окна, пересела с тех пор, как появилась пятно, чтобы подольше к одноклассникам быть светлой половиной лица. Глупость, конечно, будто это могло помочь всем забыть о её болезни, но уж как есть. С ней никто не сидел. На математике подсаживалась Линда с лицом тревожно-отчаянной подруги, готовой на всё ради близкого человека. На деле она просто надеялась продолжать списывать решения примеровв математике Линда была хуже, чем устроитель вечеринок, а этого определение многого стоит.
Но сейчас на соседнем с её стуле сидел Радик, а рядом с нимна Сониной половине парты лежал небольшой аккуратный букет цветов. Ничего особенного, несколько роз и всякая мелкая пестрота для объема, но Соня расплакалась.
Вот так просто, застыла, не доходя несколько шагов до своей парты и разревелась при всем классе. Никогда себе такого не позволяла, но надо же когда-то начинать.
Вот, я же говорил, что она обидится, а ты не верил, Димка парень был неплохой, но смекалкой не блистал. Она же не померла, чтобы цветы ей нести. Вот помрет, другое дело
Соня закрыла лицо руками. Плечи её вздрагивали.
Она не плачет, а смеется! а вот это уже Линда. В голосе зависть. Интересно, неужели она может завидовать умирающей однокласснице? Всем подавай фиолетовых, нормальные никому не нужны! Еще бы, за нормальными побегать нужно, а эти на любого вешаться готовы!
Соня не сразу убрала руки от лица, поэтому пропустила, кто начал драку. Кажется, тихоня Рита. Соня вспомнилаеё старшая сестра полгода назад стала чернильной. Сгорела быстро, наверное, не смогла переступить через себя и убить кого-то. Теперь Риту даже в школу и обратно возили родители, а про вечеринки она даже не заикалась. В классе с ней мало кто общался, тихонь никто не любит.
Когда Соня открыла глаза, потасовка была в самом разгаре. Рита таскала за волосы Линду, та пыталась расцарапать ей лицо и заодно пинала ногой портфель Риткиного соседа Вити. Витя девочек не бил, поэтому он толкнул Димку так, чтобы он упал прямо на дерущихся девчонок. К этому моменту Риту и Линду пытались разнять остальные девочки, и не устоявший на ногах Димка внес заметное оживление в кучу-малу.
Прозвенел звонок, но его вряд ли кто-то слышал. Боком обходя одноклассников, Соня протиснулась к своему месту и села.
Спасибо, еле слышно произнесла она, доставая учебники. В класс ворвалась завуч, так некстати ведущая именно первый урок.
Всем успокоиться и сесть! громыхнула она, быстро оценив ситуацию. Одиннадцатый класс! На вас пахать можно, а вы!
А что сразу мы? возмутился из-под парты Димка. Всё-таки не устоял на ногах, вот и погребли его под тщедушными девичьими телами, так что с приходом завуча он один не успел подняться и встать у своей парты. Или сесть. Это Радик тут воду мутит, зачем-то Тихоновой букет принес, будто она померла уже. Я думал всё уже, Дормидонтова вон тоже думала, уже всем рассказать успела, а тут Тихонова приходит А вы всё пахать, да пахать
Соня не удержалась и тихо прыснула в кулак. Так вот почему Линда такая злаяона успела разнести всем в параллели непроверенные слухи, и совсем не рада увидеть приятельницу живой и относительно здоровой.
Кажется, Вероника Никитична тоже это поняла. Вздохнула и покачала головой.
Петров, хватит вещать из-под парты, у нас сегодня практическая работа, и твоя светлая голова должна находиться выше уровня стола, произнесла она негромко и добавила еще тише. Какие же вы еще глупые
И отчего-то Соня в этом «еще» услышала так и не сказанное «не будет уже». Словно для неё не сказанное, разве так бывает? Только бывает или нет, но настроение у неё окончательно испортилось. И практическая по физике его никак не улучшала. Одно хорошос ней сидел Радик, который сам соединял гальванометр с магнитом проводом и крепил что-то на штатив, пока Соня предавалась печальным мыслям. Вот никаких причин она не могла найти, чтобы сесть и изучать электромагнитную индукцию. Правда, оглядевшись, Соня воспрянула духомв их классе не было больше ни одного чернильного, однако одухотворенных лиц, готовых познавать физику в процессе практической работы на уроке были единицы. А если нет разницы, можно не напрягаться.
Соня заметила, что Радик осторожно пододвинул к ней тетрадь и с воодушевлением открыла собственнуюпереписывать ход эксперимента. И так увлеклась, что едва не переписала и последнюю строчку, написанную карандашом: «Пойдем в кино сегодня?»
Хотела немедленно отказаться, но только в первое мгновение. Сегодня понедельник, до охоты с кальмарами еще целых шесть дней.
И написала «пойдем».
А потом до самого звонка не смотрела в окно, боясьи это утром, при солнечном свете! встретиться взглядом с тем, кто следил за ней.
9 глава
Ты меня простила? вообще-то Соня надеялась, что они просто посмотрят фильм в кинотеатре, раз уж набрасываться на неё Радик с недвусмысленными желаниями не собирался, но оказалось, что «места для поцелуев» перестали быть такими. Теперь это были места для чрезвычайно неудобных разговоров.
Мне не за что тебя прощать, это твое решение, ответила она, пытаясь сосредоточиться на событиях на экране. Как назло, она упустила первые пару минут фильма, и теперь могла только догадываться, за что там зверски и со вкусом убивают добродушного на вид дядьку.
Соня, ну прости, повторил Радик, окончательно лишив её шанса понять сюжет. Я, может, не прав, но мне кажется, что что ничто не должно превращать человека в животное. Даже если от этого нет лекарства, всё равно не стоит опускать руки. И потом, я должен хотя бы попытаться его найти.
Кого? Соне показалось, что теперь она не улавливает нить уже и здесь, в разговоре, что за напасть!
Впрочем, Радик не расстроился и терпеливо пояснил:
Лекарство. Если есть действие, то есть и противодействие. Закон природы.
Физики, машинально поправила его Соня и замолчала.
Неважно, упрямо ответил Радик. Значит, и лекарство от болезни есть, просто его нужно найти.
До сих пор нет лекарств от многих серьезных болезней, возразила Соня, гоня от себя назойливые мысли о сдерживающих распространение пятен убийствах. Интересно, что сказал бы Радик, если бы она открыла ему эту маленькую грязную тайну? Продолжил бы искать лекарство дальше, опираясь на новые знания или убежал от неё с криками?
Соня едва не рассмеялась, представив серьезного Радика, пытающегося вычислить, сколько именно убийств должен совершить пятнистый, чтобы полностью излечиться. Высчитывает экспоненту в зависимости от важности жертвы и способа убийства Смеяться расхотелось.
Причем тех болезней, что распространены по всему миру, продолжила она на чистом упрямстве. Кому есть дело до нашего города? Говорят, в наших бедах виновата плохая экология. Слишком долго люди выбрасывали свой мусор в море, и теперь оно готово вернуть нам всё это удовольствие.
А может, всё гораздо проще, но мы просто упускаем что-то из-за того, что не видим всей картины, а те, кто видят, не успевают ничего сделать? резонно возразил Радик. Почему одни пятнистые моментально сгорают, а другие живут довольно долго? Что они делают иначе?
Соня огляделась. В кинозале было темно и рядом с ними были только пустые места, и можно было наклониться к уху Радика и шепнуть пару слов. Ладно, больше. Рассказать тайну, и попросить только молчать об этом. Если он никому больше не скажет, то как об этом узнает Суббота? К счастью, у него нет никаких способов проконтролировать исполнения обещания, и Соня была готова рискнуть.
Мой брат ты не знаешь, конечно, мы же не общались с тобой раньше, тем временем продолжал Радик, благодаря темноте кинозала не видя, как меняется лицо Сони. В общем, Андрей исчез четыре месяца назад. А первое пятно у него появилось почти два года назад. Мне его так не хватает.
«Твой брат чертовски много убивал», чуть было не выкрикнула Соня, но больно прикусила язык и отвернулась. Кажется, ей повезло, что она не успела проболтаться.
Что-то есть такое, что может замедлить рост этих пятен, продолжал Радик. Я обязательно узнаю, что это. И, как знать, может, найду лекарство. Найду его для тебя, Соня. И ради Андрея. Хоть он уже и не узнает об этом.
Соня отогнала очередную неприятную мысль, которая подталкивала её задуматься о внезапно проснувшейся отваге Радика, признавшемся в своих чувствах аккурат после того, как она заразилась. Как знать, может, дело не в том, что она давно ему нравилась, а сейчас он понял, что время уходит? Может, настоящая причина в этом Андрее и остром желании Радика узнать тайну чернильных? Что же, если это так, то он почти угадал. Еще немного, и она выложила бы всё, что знает.
Настроение у Сони окончательно испортилось. Не слушая больше бормотания Радика, она повернулась к экрану и попыталась сосредоточиться на истории мертвого дяденьки, который теперь ходил и поднимал других мертвяков. И никто из поднятых не говорил что-то в духе «мне надо покормить кошку» или «отлично, выучу уроки». Нет, они шли к каким-то великим целям. И спрашивается, что с ней, Соней, не так, что у неё никаких грандиозных целей до сих пор не появилось. Даже Радик сам не болен, но и то нашел себе делоотыскать лекарство и спасти всех пятнистых.
Ну, в нем она не слишком была уверена. Честно говоря, Соня сомневалась, что кто-то решит спасать тех, кто до сих пор жав благодаря чужим смертям. На пятне ведь не написано, убивал ты крыс, наблюдал за тем, как куры и свиньи становятся колбасой, или же лишил жизни человека. Такого же как ты сам, отличающегося лишь тем, что он мог жить, а тыуже нет.
Ты меня слушаешь? ну вот, Радик всё-таки заметил. Соня вздохнула. Не хотелось бы пользоваться тайным оружием, но придется.
Я тебя прощаю, она придала своему голосу трагичности и вроде бы даже не переборщила. Может, ты меня поцелуешь хотя бы здесь? В темноте пятна не видно.
Меня вовсе не смущает твое пятно! ожидаемо возмутился Радик, но наконец-то перестал болтать и впрямь поцеловал.
Соня обняла его покрепче и с тоской подумала, что могла бы к этому и привыкнуть. Похоже, он ей всё-таки нравится, и это было обиднее всего. Пусть ей нравился бы Эдик или пугающий Влад, с которыми можно было познакомиться лишь после появления пятна. Но Радик был рядом и раньше. Неужели так оно и бывает? Несправедливо.
И она заплакала.
Что такое? всполошился Радик. Целоваться со мной настолько ужасно?
А если бы я засмеялась, сквозь слезы пробормотала Соня, вспомнив свой первый поцелуй. Ты бы решил, что это настолько прекрасно?
Разумеется, ответил Радик и чмокнул её в нос. Так что случилось? Только не говори, что снова эта чепуха про то, что ты некрасивая с пятнами. Умоляю!
Нет, покривила душой Соня. Вообще-то именно об этом она и думала, но не говорить же об этом теперь! Я думала о том, что ничего в жизни не сделала. Понимаешь?
Радик не понимал. Пришлось объяснить.
После меня ничего не останется, Соня снова уставилась на экран, где ожившие снова ложились штабелямиумирать. Довольно депрессивный фильм, похоже. И нудный. Я ничего не изобрела и не создала. Не придумала лекарство от рака и не родила кучу детишек. Не написала роман века или картину. Ноль. Пустышка.
Вот это уже совсем ерунда, Радик неожиданно рассердился. Пойдем.
Но мы не досмотрели фильм, растерянно возразила Соня, послушно поднимаясь.
Это кино, буркнул Радик. Хорошие выживут, плохие умрут, и еще один хороший умрет обязательно, чтобы жизнь не казалась сказкой. Пойдем.
Иногда все умирают, и мне кажется, этот фильм как раз из таких, из чувства противоречия ответила Соня, спускаясь в темноте вслед за Радиком.
Тот промолчал. То ли не слышал, то ли не хотел отвечать. Кто его знает!
На улице было совсем темно, несмотря на довольно раннее время, но Радик бесстрашно двигался в сторону центра города, а не к дому, и Соне ничего не оставалось кроме как идти следом.
Остановились они около известного кафе-мороженого. Летом очереди стояли даже на улице, да и в это время года небольшой зал был наполовину полон.
Ты ведь любишь мороженое? спросил Радик, толкая дверь кафе и проходя внутрь.
Люблю, Соня уже ничего не понимала. А Радик подвел её к витрине с лотками и кивнул на них. Выбирай любые вкусы сколько хочешь. Чтобы наелась и встать не могла.
Соня не знала, плакать или смеяться.
У меня есть деньги, произнесла она наконец.
Верю, Радик не двинулся с места. У тебя есть деньги и ты любишь мороженое. Сколько ты его съела с тех пор, как с тобой всё это произошло?
Нисколько, Соня прикрыла рот руками. Кажется, Радик подошел к её проблеме совсем с другой стороны, и она не могла сказать, будто это не работало.
Вот именно, так что заказывай.
А потом они ели мороженое. С непривычки Соня с трудом смогла съесть пять шариков, но Радик сказал, что они никуда не торопятся, и она позже справилась еще с тремя.
Ты забиваешь голову не тем, Радик не произнес ни слова, пока Соня расправлялась с мороженым, но в конце концов не выдержал, и заказал себе порцию. И только после мороженого заговорил. Не нужно покорно складывать лапки и плыть по течению, не нужно думать о том, что ты не достигнешь. Многие проживают долгую жизнь и успевают сделать едва ли не меньше. Тыхороший человек, Соня. И память о тебе останется как о хорошем человеке, это почти самое важное.
Почти? после такого количества мороженого Соня не могла плакать или возражать. Она шевелилась-то с трудом. Даже мысли об убийствах которые ей наверняка придется совершить, если она хочет протянуть подольше, сейчас двигались в голове медленно и неповоротливо.
Самое важноепостараться найти лекарство, твердо ответил Радик. И тогда пусть память остается, лет через семьдесят, не раньше.