Ничего подобного.
И уж точно он не был хуже Кати!
Он возвращался поездом из недельной командировки. Когда до города оставалось полчаса, позвонила Катя. Было два часа ночи, и Даня удивился, почему она не спит.
Он поднял трубку и услышал ее плач.
Она сказала, что они с Костей спали вместе на диване, и ночью она проснулась от громкого стука и крика. Костя упал с дивана и ударился головой. У него вылезла огромная шишка. Он очень долго кричал, и она не могла его успокоить.
А потом он внезапно замолчал. Как будто потерял сознание. Она так перепугалась, что начала читать статьи в Интернете про падения младенцев и про травмы головы. И прочитала, что у малышей может возникнуть множество проблем от слепоты до внутричерепной травмы, а некоторые дети спустя какое-то время даже умирали.
Катя плакала в трубку и спрашивала, что ей делать. Даня так разволновался, что дышать стало тяжело. Он сказал Кате, чтобы она вызывала такси и везла Костю в больницу. Не звонила в скорую, которая сначала должна приехать, а потом увезти их в больницу. Нет, она должна сразу вызвать такси. Мы живем в век, когда такси приезжает раньше скорой помощи.
Он сказал ей, что приедет, как только сойдет с поезда.
Потом поезд задержался около города минут на пятнадцать. Проводница сказала, что они пропускают другой поезд. Даня не мог спокойно смотреть на вид разукрашенных гаражей за окном. Его мутило от страха. Он ходил туда-сюда по вагону, видя в голове ужасную картину, как его маленький шестимесячный сын умирает где-то там на руках его жены. Он ждал от нее звонка, эсэмэс, хоть какой-нибудь новости. Он не звонил сам, потому что знал, что может позвонить не вовремя.
Спустя тысячу лет они наконец прибыли на вокзал.
И тогда позвонила Катя. Она сказала, что их оставляют в больнице до утра. Что нужно сделать снимок. Врачи сказали, что череп цел, но снимок покажет все, что скрыто. Еще она сказала, что ее поселили в хорошую палату и чтобы он приехал утром, потому что сейчас его не пустят к ним.
Разве она не делала ошибок? Ведь и за ней числились косяки.
Да, они оба хороши. Но это не значило, что они были плохими родителями. Они просто не идеальные. А из детей, которые в детстве прошли через огонь, воду и медные трубы, вырастают сильные личности.
Правда. Даня не знал, как на Косте скажется смерть матери.
Я сделаю все, чтобы исправить положение, если что-то пойдет не так. Найму психологов, найму врачей, обследую его. Я все сделаю.
Даня посадил Костю в детское кресло. Застегнул ремень. Тот смотрел на папу большими глазами.
Папись, уедем осюда? Я все есе боюсь. Позалуста.
Да, Костик, уедем, да, говорил Даня.
Он сел за руль и нажал на газ.
***
Его задержали около Уфы на следующий день. Полицейским даже не пришлось применять силу, потому что Даня не оказал сопротивления. Они получили ориентировку до обеда. В 12 часов вся область уже знала, кто им нужен.
Когда лейтенант, держа руку на кобуре, подошел к водительской двери минивэна, он заподозрил что-то неладное.
Даня будто бы его и не видел вовсе.
Он видел мир вокруг, но воспринимал его как-то иначе. Он вел машину, объезжал препятствия, уступал дорогу, соблюдал правила, среагировал на сирену полицейской машины. Но при разговоре с лейтенантом смотрел куда-то сквозь него. И лепетал себе под нос, будто разговаривал с кем-то, кто сидел с ним рядом. Что-то насчет отцовства, что-то про сына.
Лейтенант поверил в то, что водитель действительно сумасшедший, когда на просьбу выйти из машины тот обернулся к детскому креслу и сказал сыну, что сейчас вернется. У лейтенанта даже мурашки побежали по коже.
У мужика конкретно куку поехало. Похоже, пора вызывать другой наряд. Который ходит в белых халатах, подумал он.
Полицейские знали, куда направляется Даня. Они знали марку и номер машины.
Они связались с его братом Игорем. Они нашли мобильник в лесу и голову Кати. Даже слепому стало ясно, что парень сошел с ума и убил свою семью.
«Спятил от ревности». Так сказала мамаша Кати, пролив немало слез.
Потом, когда распутывали дело, она рассказала подробнее, как он кидался на ее бедную несчастную Катю, как пытался задушить ее, как издевался над сыном. Она ожидала от него чего-то подобного. И предупреждала свою дочь о последствиях. И Катя обещала, что бросит мужа. Видимо, она выбрала неудачный момент, чтобы сообщить ему об этом.
Сейчас поедем, сынок, я быстро, сказал Даня. Скоро мы будем на море. Ты хочешь на море?
Да, папись, осень хосю! Осень!
Он весело хлопал в ладоши, и Даня был счастлив видеть его таким. У них все будет хорошо.
Даня вышел из минивэна и бросил взгляд в пустую кабину. А в детском кресле сидел пристегнутый ремнем безопасности подмигивающий игрушечный солдат.
***
Последние два года Коле не везло. Тот грузовик, на котором он отработал около пятнадцати лет, внезапно наелся. Движок полетел. Он пытался его починить, но все без толку.
Надо было покупать новый мотор.
Контора не могла позволить себе такие расходы. Они сказали ему подождать до лучших времен.
Теперь он работал на уазике, возил инженера по сельским магазинам.
Этот усатый хмырь чинил кондиционеры и холодильники. Ну и фрукт же он был. Вечно наезжал на Колю, когда тот доставал последнюю радость в жизни сигарету.
Видите ли, у него одежда воняет. А трусы у него не воняют? Говнюк!
Коля ненавидел его. Но ничего не мог поделать. Работа есть работа.
Ткач больше не предлагал ему халтуру, хотя Коля у него пару раз выспрашивал. Но тот сделал вид, что и вовсе ни о каких доставках ничего не знает. Коля хотел было ему предъявить, что из-за него ему пришлось сделать кое-что плохое, но потом вовремя заткнул свой рот. Не хватало еще и этого.
Ткач запросто мог его сдать. Долбаный лысый хрен. Коля и так натерпелся кошмаров.
Сначала он думал, что и вовсе сойдет с ума.
Сколько он пережил бессонных ночей? Сколько часов совесть грызла его? Он даже скинул пару десятков килограмм. На него теперь было страшно смотреть. Не мужик, а шпага какая-то. Штаны стали велики, а купить новые он не мог. Все футболки висели на нем, как паруса, того и гляди надует ветром и унесет.
Коля все два года держал рот на замке. Никто ничего не знал. Он проглатывал все мысли, которые возвращали его в тот далекий день. Он давил любое желание поделиться с кем-либо, даже когда был пьян. Он старался забыть этот эпизод, будто его и не было. Что прошло, то прошло. Прошлое как говно если засохло, то лучше его не ворошить.
После того страшного дня Коля все-таки предложил Натахе сделать аборт.
Он долго думал и решил, что не сможет искупить свою вину, если позволит родиться ребенку, а тот потом сдохнет с голода. И теперь по прошествии двух лет он был рад своему выбору, ведь денег стало еще меньше. Работы почти не было. А развозы инженера приносили копейки. Все загибалось.
Надо было искать какую-то движуху.
Основная доля вины лежала на Натахе. Это она разрушила его семью. Она не просто позвонила его супруге, как он боялся. Нет. Она приехала. Заявилась собственной персоной, пока он был на работе, к нему домой, привезла его трусы, бросила Колиной жене прямо в лицо. Смеялась, истерила. Но ребенка она не убила, не пошла на аборт. Оставила себе.
Коля тогда сказал жене, что, скорее всего, это даже не его ребенок.
Но дырявые Колины трусы жена простить не смогла. Она не ушла от него. Она его выгнала на улицу. И подала в суд.
Теперь приходилось платить алименты. Ловко вывернулась. Завела себе мужика, и теперь его Володька и Сашка ели жрачку со стола какого-то хмыря.
Как-то раз Коля взял пивка, залился как следует и пошел разбираться с этим кентом.
И что вышло?
Вышло так, что кент оказался кандидатом в мастера по боксу. Он Колю спустил со второго этажа его бывшей квартиры, затем вывел во двор и объяснил на пальцах, а точнее на кулаках, что Коле нечего больше там ловить.
Коля пытался воздействовать на сына. Но и тут вышел промах. Сегодня они с Володькой виделись, Коля забрал его после работы, они сидели на скамейке и разговаривали. Коля курил, и сын попросил у него сигарету. Коля ему тут же влепил. Тот схватился за ухо, но не заревел. Просто посмотрел на отца со злостью. А потом сообщил ему, что дядя Валера хороший мужик, водит их в кино, покупает мороженое и поп-корн. Возит за город по выходным. И даже купил ему бумеранг.
Коля с удовольствием бы засунул этот бумеранг сыну в задницу, но тот его с собой не взял. Видимо, предусмотрел. Коля отправил Володьку домой, не сказав на прощание даже «пока».
Все его бросили. Сашка, дочурка, так вообще не хотела видеться с ним. Отказалась. Как и его бывшая жена.
Колю не радовала такая ситуация. Но что он мог сделать? Только отомстить Натахе.
Он не понимал, почему она так поступила. Он же предлагал ей деньги на аборт! Предлагал же? А она давай о каких-то биологических часах ему зачесывать, о своем здоровье. Да о каком она здоровье говорила вообще? У нее этого здоровья полная жопа! Она вон быка побороть могла. У нее здоровья на всю деревню хватило бы. Ну сделала бы себе мелкого с кем-нибудь другим. Коля же ей все объяснил. А она, дура, так и не поняла ни черта.
Пришлось ей двинуть разок.
Но он ведь не со всей силы. И не в живот. Хотя, может, стоило в живот. Чтобы сразу всех детей выбить из нее. Эх, не догадался сразу.
Сразу нет, зато потом это пришло ему на ум. И Коля, после того как Володька убежал домой, держась за опухшее ухо, поехал к Натахе. Взял еще пива, сел в рабочий уазик и покатил.
Интересно, сколько сейчас мелкому? Или это была девочка? Он не знал. Наверное, год, даже чуть больше. Так-то уже два года прошло с того дня, когда
Когда он ехал по этой же самой дороге, груженный хламом под завязку.