- Да. Я слышал это имя раньше.
Рука Люка переместилась на бокал для виски. Он осушил его и постучал по пустому стакану на стойке.
- Это интересно. Повтори, пожалуйста.
Стью забрал стакан и поставил его в раковину в задней части бара. Пока бармен приступил к приготовлению нового двойного виски для Люка, толстяк с усами постучал пальцами по стойке бара.
- Херзингер. Я тоже знаю это имя. Ой, подожди. Тот Херзингер
Розовое лицо толстяка слегка побледнело, а рот открылся.
Люк вздохнул.
- Да.
Толстяк покачал головой.
- Едрёна мать. Ты тот, чей отец
- Правильно, - сказал Люк, перебивая его. - Только прошу, не говори об этом, если не возражаешь.
Его второй двойной виски стоял перед ним сейчас. Он поднял его и выпил половину за один раз. Тяжело выдохнув, он поставил стакан и закрыл глаза, ожидая, что толстяк замолчит. Он не удивился, когда мужчина позволил разговору прерваться. В этих местах неодобрительно смотрели на чужое личное дело. Если кто-то сказал вам, что он не хочет ни о чём говорить, вы, чёрт возьми, останетесь в одиночестве.
На музыкальном автомате песня Бака Оуэнса сменилась песней Боба Марли Lively Up Yourself.
Люк открыл глаза.
Его голова медленно повернулась в сторону музыкального автомата. Он долго смотрел на него. Его взгляд переместился на бармена. Стью только что взял свою старую книжку в мягкой обложке и собирался возобновить чтение, когда почувствовал, как Люк смотрит в его сторону, смотрит прямо на него.
- Уже нужна ещё одна порция?
Люк покачал головой.
- Скоро, наверное. Но на данный момент мне гораздо интереснее нынешняя музыкальная подборка.
Стью нахмурился.
- А что с ней? У тебя есть что-то против Боба Марли?
Люк задумался и сделал глоток пива, прежде чем ответить на это.
- Ничего. Я - большой поклонник.
На самом деле, он имел лишь мимолётное знакомство с самыми популярными песнями покойного регги-певца. Он думал, что они не были хороши, и этот жанр не был его любимым. Ни одна из этих песен не была нормой здесь, насколько он мог вспомнить.
- Просто я уверен, что никогда не слышал регги здесь.
Стью пожал плечами.
- Я сделал несколько небольших изменений в выборе музыки, когда взял на себя управление этим местом. Ты также можешь услышать кое-что из Grateful Dead и классические рок-вещи время от времени.
Старик справа от толстяка сказал:
- И спасибо Христу за это. Рок-н-ролл притягивает сюда цыпочек.
Люк нахмурился. Он осмотрел место. Там не было женщин.
Он посмотрел на старика. Ему было где-то далеко за семьдесят, Люк был почти уверен. Верх его головы был блестящим от лысины. Его оставшиеся волосы были тонкими и белоснежными. Его морщинистые руки были усеяны пигментными пятнами. Если бы этот человек регулярно говорил про каких-нибудь цыпочек, Люку пришлось бы воспринимать это как окончательное подтверждение того, что Вселенная была странной и испорченной.
- Так где же все эти цыпочки сегодня вечером?
Старик фыркнул.
- Чёрт, сынок. Это канун Рождества. Они все дома со своими заурядными парнями или в гостях у своих родителей.
Толстяк кивнул.
- Сегодня здесь только мы, алкоголики. Верные своему делу.
Старик поднял свой бокал в тосте.
- За алкоголизм!
Толстяк чокнулся своей бутылкой пива на бокал для виски старика.
- За алкоголизм!
В дальнем конце бара сидели ещё два седых пожилых джентльмена. Оба подняли свои очки и повторили тост, хотя и чуть менее сердечно, чем толстяк и старик.
Что за чёрт? - подумал Люк.
Он поднял свой двойной виски и сказал:
- За алкоголизм!
Он осушил стакан и поставил его на стойку.
Стью выгнул бровь.
- Добавки?
- Абсолютно верно.
Люк отпил из своей бутылки пива, ожидая следующего двойного виски. Он слушал, как толстяк и старик погрузились в спортивные разговоры. У них были разные мнения о том, как складывается картина плей-офф НФЛ. Много лет назад у Люка могло быть достаточно информированное мнение по этому вопросу. Однако, как и многими другими вещами, он давно перестал этим интересоваться.
Он услышал, что передняя дверь бара снова открылась. Порыв холодного ветра пронёсся в этом месте, заставляя его дрожать. Но вместо того, чтобы смотреть на дверь, чтобы принять новоприбывшего, он сидел там безмолвно вместе с другими завсегдатаями. В следующее мгновение приток холодного воздуха был перекрыт, когда дверь снова захлопнулась.
Ноги в сапогах медленно застучали по паркету.
Ещё один двойной виски был перед Люком. Он взял стакан и поднёс его ко рту. Прежде чем он смог наклонить голову назад, чтобы проглотить, он почувствовал что-то твёрдое, уткнувшееся в его затылок.
- Поставь виски и достань свой кошелёк, хуесос! - сказал ему грубый голос. - Это ограбление!
Люк медленно опустил свой стакан на барную стойку, глубоко вздохнул.
Затем он повернулся на стуле, замахиваясь кулаком.
ГЛАВА 3
К тому времени, когда Ford Explorer добрался до вершины Холма Призраков, было уже темно. Он остановился у крыльца старого дома Херзингера. Снег падал всё сильнее, и движение вверх по извилистой, усеянной выбоинами, дороге было коварным. Согласно сообщениям о погоде в начале дня, более сильный снегопад не должен был начаться до глубокого вечера, может быть, даже до раннего утра. Но прогнозы были неверны, потому что белые снежинки падали настолько густо, что почти ничего не было видно. По пути шины автомобиля несколько раз подпрыгивали на участке древнего асфальта, вызывая крики тревоги у всех пассажиров, кроме водителя. Сидя на переднем пассажирском сиденье, Симона Барклай закричала, по крайней мере, так же громко, как и любой из её друзей, возможно, даже сильнее. Её выгодное положение давало ей значительно лучшее представление об ухудшающейся ситуации на улице, чем то, что было доступно сидящим сзади. Например, она видела, как близко переднее колесо автомобиля фактически соскользнуло с края дороги в одном месте. Если бы это случилось, машина бы рухнула вниз по крутому склону, что привело бы к серьёзным травмам или смертельному исходу для всех. Этого не произошло, но это было очень близко. Этот её крик был самым громкий и пронзительным криком в ночи.
Спенс Чендлер, её парень, сидел за рулём и продолжал кричать на неё, чтобы она закрыла свой грёбаный рот. При любых других обстоятельствах Симона ударила бы его за то, что он так с ней разговаривал, но она была слишком напугана, чтобы что-либо сделать, кроме как прижать руки к груди и молиться, чтобы они благополучно добрались до вершины холма. К тому времени, когда земля под ними наконец выровнялась, она почувствовала, что близка к потери сознания, а внедорожник проделал оставшуюся часть пути до заброшенного старого дома относительно гладко.
После того, как Спенс подъехал к крыльцу и припарковался, Симона выдохнула и с облегчением снова уселась на своё место.
- Может быть, мы должны вернуться назад?
Спенс нахмурился.
- После всего этого? Ты издеваешься надо мной?
Взгляд Симоны был устремлён на тёмную линию деревьев на краю заброшенного дома. Деревья были едва видны сквозь порывистый снег, они больше напоминали тени деревьев, чем настоящие. Тёмные фигуры качались на сильном ветре, разжигая лёгкое беспокойство. В её воображении они вовсе не были деревьями. Вместо этого они были монстрами, появляющимися из леса. Скоро они подкрадутся к внедорожнику и набросятся на беспомощные человеческие жертвы. Они могут быть бигфутами. Может быть, это оборотни. Или что-то ещё, большое и страшное. Но это был просто сильный ветер, обдувающий ветви. Симона это знала, но знание делало эту идею не менее жуткой.
Теперь она медленно повернула голову и посмотрела на Спенса острым взглядом.
- Я не издеваюсь над тобой. Я абсолютно серьёзно. Да, это была отличная идея, но мы можем оказаться здесь в ловушке, если будем оставаться слишком долго. Так что да, я считаю, что мы должны уехать. Кроме того, если ты когда-нибудь снова заговоришь со мной так грубо, ты можешь начать искать себе новую девушку.
- Она права, - сказал Терри Купер, выходя из автомобиля. Задних пассажирских сидений было два ряда. Терри был один в самом конце автомобиля. - Я только что проверил обновлённый прогноз погоды на своём телефоне. Говорят, этот снегопад будет длиться долго. Мы обязательно должны вернуться назад, пока можем.
Карэн Хоган, которая была на среднем ряду сидений со своим парнем, Брэдли Шоу, издала недовольный визг.
- Вы - пара паникёрских цыпочек. Я хочу быть здесь в полночь и увидеть призрак старика Херзингера. Мы говорили об этом в течение нескольких недель. Я буду действительно чертовски зла, если мы на самом деле проделали весь этот путь, только чтобы развернуться и поехать назад.
Симона закатила глаза. Крики испуга Карэн во время поездки были почти такими же громкими, как и её. Расстегнув ремень безопасности, она обернулась и посмотрела через щель между передними сиденьями на другую девушку. Она и Карэн были подругами с начальной школы. В последнее время, тем не менее, она всё чаще начала высказывать мнения, прямо противоположные позиции Симоны по любому вопросу. Симона не знала, что с этим делать, но скрытая агрессивность стала её раздражать. Ей почти хватило.
- Эй, я поняла, Карэн. Я действительно трушу. Ты - крутая пташка. Гораздо круче, чем я. Я полная слабачка. Я признаю это. Ничто из этого не меняет того факта, что оставаться на этом холме даже несколько часов посреди чёртовой метели совершенно глупо.
Черты Карэн изменились, она отодвинулась назад с выражением недоверия.
- Что за херня здесь происходит? У тебя проблемы?
Симона показала ей маленькую холодную улыбку.
- О чём ты? Честно говоря, мне больше интересно узнать, в чём твои проблемы, так как у тебя, очевидно, они есть.
Брэдли покачал головой.
- Девочки, девочки. Разве мы не можем просто всё уладить?
Карэн толкнула его и посмотрела на Симону.
- Должно быть, это твоя совесть говорит, сука. Я понятия не имею, о чём это ты, но, очевидно, ты чувствуешь вину за что-то.
Симона сжала зубы и глубоко вдохнула через ноздри. Ссора с Карэн была неизбежна, но это было не самое подходящее время и место для этого. Она понятия не имела, что происходит с Карэн, за исключением того, что она явно верила, что Симона пренебрегла ей или предала её каким-то таинственным образом. Но что бы это ни было в данный момент, это не имело значения, потому что теперь Симона была уверена, что они находятся на грани настоящего кризиса. Ей нужно было как-то разрядить этот конфликт и заставить этих людей прийти в себя.
Она сжала зубы и выдохнула.
- Я сожалею о том, что я так себя вела, ребята. Я не хотела вас ничем обидеть. Я действительно
- Достаточно!
Симона поморщилась от крика своего парня. Она взглянула на него и увидела, как он выключил двигатель внедорожника и вытащил ключи из замка зажигания.
- Что ты делаешь?
Спенс покачал ключами у её лица.
- Вы двое можете спорить, пока не посинеете, но никто из вас никуда не денется, - усмехнулся он. - Мы останемся до полуночи, как и запланировали ранее.
Прежде чем Симона смогла придумать ответ на это, Спенс открыл дверцу, вышел на воющий ветер и захлопнул её обратно.
Карэн усмехнулась.
- Тебя поставили на место, не так ли? Должно быть, тебе не нравится, когда парень показывает плаксивой суке, которая пытается носить штаны в отношениях, своё место? - она сильно толкнула Брэдли локтем в рёбра. - Выметайся, чёрт возьми! И захвати пиво.
Брэдли схватил с пола стяжку банок Budweiser, открыл дверцу слева и вышел из внедорожника. Снова холодный ветер подул в автомобиль, вытеснив последние остатки тепла, которые только несколько минут назад наполнили его салон. Карэн не теряла времени, следуя за ним по ветру и по снегу. Она на секунду вернулась внутрь и сунула поднятый средний палец в лицо Симоне, прежде чем захлопнуть дверь. Наступило тихое молчание.
Терри Купер прочистил горло.
- Так это было неловко.
Симона вздохнула.
- Да.
- Как ты думаешь, в чём её проблемы?
- Я не знаю. Я действительно не знаю.
Снова наступила тишина.
Симона повернула голову и увидела, как остальные поднимаются по ступенькам к длинному крыльцу. Она наблюдала, как Спенс попробовал дверь и обнаружил, что она заперта. Брэдли попытался проделать то же с одним из окон, но даже с этого расстояния было ясно, что попытка обречена на провал. Окна были заколочены изнутри или просто замёрзли. После нескольких нерешительных нажатий на одну из рукояток, он бросил её и обменялся несколькими словами со Спенсом, которые были неслышны над воющим ветром. Спенс махнул рукой в знак презрения и отвернулся от Брэдли, чтобы снова повернуться лицом к двери. Симона могла догадаться, что он собирается сделать. Она надеялась, что дверь окажется такой же неприступной, как и окна. Может быть, тогда эти придурки сдадутся и, наконец, увидят эту миссию как потерянную, настолько же очевидно, как и она. Дверь не поддалась первому удару Спенса, но сердце Симоны упало, когда она увидела, как на ней появилась вмятина.
Второй удар сделал своё дело. Дверь открылась, обнажив полосу внутренней черноты. Увидев эту черноту, Симона задрожала. Учитывая то, что произошло здесь многие годы назад, она чувствовала, что заглядывает в забытый тёмный угол ада. Это заставило её почувствовать себя соучастником всего этого. Когда Спенс впервые предложил им посетить место резни в доме семьи Херзингеров в ночь десятой годовщины кровавого события, она подумала, что это звучит как забавное и жуткое приключение. Но теперь не осталось и следа от этого первоначального восприятия.
Спенс направил фонарик в проём и на мгновение остановился в дверях, когда пронёс луч света над частью интерьера, видимой с его обзорной точки. Через мгновение или около того он взглянул на Брэдли и Карэн, указывая наклоном головы, чтобы они следовали за ним в дом. Спенс прошёл через дверной проём и исчез в темноте. Карэн была прямо за ним. Брэдли схватил стяжку пива, которую поставил на крыльцо, и последовал за ними внутрь.
Скрип кожи сиденья сзади внедорожника заставил Симону повернуть голову в этом направлении. Терри Купер был сзади и, согнувшись, начал двигаться к сиденью посередине. В правой руке у него была стяжка с шестью бутылками пива, которое он любил. Он уселся в центр сиденья и поставил пиво на пол. Он вздохнул и изобразил Симоне серьёзное, печальное выражение лица.
- Я думаю, что Карэн любит Спенса.
Симона нахмурилась.
- В самом деле?
- Да.
Он сказал это с ноткой грустного нежелания в голосе, который, как подозревала Симона, был, по крайней мере, частично наигранным. Она знала, что Терри был влюблён в неё. Фактически, он питал едва скрываемые любовные чувства с того самого момента, как она появилась в средней школе. Сейчас они были уже в старших классах. Она полагала, что действительно очень нравилась ему. Возможно, он надеялся, что она достаточно рассердится на Спенса, чтобы порвать с ним, а затем, возможно, обратится к нему за утешением.
Глупый мальчик, - подумала она. - Глупый, грустный маленький мальчик.
Симоне нравился Терри, но в строго платоническом смысле. Её привязанность к нему была единственной причиной, по которой другие позволяли ему отправляться на экскурсии, подобные этой. Иначе они бы не имели с ним ничего общего. Терри был милым мальчиком, но он был недостаточно хорош для неё. Мысль об этом заставила Симону чувствовать себя поверхностно и слегка неловко, но это никоим образом не изменило реальность ситуации. Но она подумала, что, возможно, он был прав в своих подозрениях по поводу Карэн. Теория могла бы в значительной степени объяснить неприятный поворот их разлагающейся дружбы. Возможно, плохое отношение Карэн и странные, неопределённые намёки были частью общего плана вбить клин между Симоной и её парнем. Если так, это отчасти сработало. И эта коварная сучка была в этом доме со Спенсом прямо сейчас, пока она дрожала здесь, во внедорожнике, с бедным, унылым Терри.
Она вздохнула.
- К чёрту всё! Давай зайдём внутрь.
Терри нахмурился.
- Я знаю, что ты не хочешь. Мы могли бы просто остаться здесь в машине, пока эти идиоты не устанут бродить по этой старой свалке.
Это именно та часть, за которую я волнуюсь, - подумала Симона.
Да, очень маловероятно, что сегодня вечером Спенс и Карэн будут там трахаться. В конце концов, у Брэдли наверняка будут серьёзные возражения по этому поводу. Но даже самое простое предположение о такой возможности вызвало паранойю Симоны. Возможно, она когда-нибудь расстанется со Спенсом в не столь отдалённом будущем, но это произойдёт, когда она этого захочет и на своих условиях, чёрт возьми.