Пятнистая сова таращилась на ее своими жидкими кристаллами глаз.
Когда компания приблизилась к "магазину", Боб обратил внимание на красный "Ниссан", припаркованный у колодезного насоса.
- Что за...
- Хм? - произнес Эштон.
Боб уставился на капот автомобиля.
- Странно.
- Хм? - повторил Эштон.
Боб почесал бороду.
- Это новенький "Патфайндер". Я купил себе такой пару месяцев назад. Но... Посмотри на краску.
Эштон взглянул на автомобиль. На бледо-красной краске отчетливо просматривались широкие мазки кисти.
- Довольно паршивая покраска для новенькой тачилы.
- Похоже на ручную работу, - подчеркнул Боб.
- Ну и ну! - воскликнул Эштон. - Лучше обращаться в "Мако" - он похлопал брата по спине. - Ты прав, Бобби, краска на "Ниссане" хреновая. А знаешь, что? Кому КАКОЕ ДЕЛО? Пора нам...
- ЗАЖИИИ-ГАААТЬ! - заорал в ответ Боб, вскинув вверх кулак. Оба истошно заржали.
- Ну, разве не пара идиотов? - прошептала Кэрол Шери.
- Как из той рекламы мятных леденцов, - прошептала Шери. - Два, два, два толстых хрена во мне.
Они проследовали за Бобом и Эштоном в "магазин наживки".
- Милое местечко, - пошутила Кэрол. - Похоже на клуб "Мед" на Сент-Бартсе.
Шери сморщила нос от запаха.
- Пахнет, как на мясном рынке в Чайнатауне.
- Да бросьте, девочки, - заметил их сарказм Эштон. - Мы же сейчас в такой глуши. Здесь все по-другому.
Ага, и пахнет противней, - подумала Шери.
- В этих местах люди живут с земли. Без роскоши и без излишеств.
Верно, жиртрест. Без излишеств... только спутниковое телевидение.
"Магазин наживки" напоминал лачугу Джеда Клампетта из начальных титров к фильму "Деревенщина из Беверли-Хиллз". Голые, покрытые пятнами, деревянные пол и стены, пара самодельных стульев, полусгнивший коврик. В одном конце помещения стояла пара древних крашенных белой эмалью холодильников, в другом - длинный фанерный прилавок и механический кассовый аппарат, которому было лет пятьдесят. На другой стене висела маленькая витрина со свинцовыми грузиками, катушками с леской, и крючками. За прилавком висело написанное светящимся маркером объявление: "СЛИЗНИ, МОТЫЛЬ, ВЫПОЛЗКИ ВСЕГО ДОЛЛАР ЗА ОДНОГО!"
- Доллар за червя? - посетовала Кэрол, несмотря на свою полную незаинтересованность.
Боб подмигнул ей.
- Здесь у нас то, что мы называем "изолированным рынком". - Потом вытащил пачку наличных. - Не беспокойся, малышка. Мы справимся.
- Эй! - проревел Эштон. - Как насчет обслуживания? У вас тут покупатели.
От крика со стен "магазина" взметнулась пыль. Но потом пыль, казалось, рассеялась, от звука чьих-то глухих, тяжелых шагов. Сердце Шери екнуло, когда на пол упала тень - огромная тень. А с тенью пришел... запах.
Из соседней комнаты выступила массивная фигура в грязном комбинезоне и гигантских рабочих башмаках. Между длинной густой бородой и копной лохматых волос виднелся лишь узкий фрагмент лица чуть ниже глаз и пугающе широкий лоб.
Но хуже исходящего от человека запаха и его внешнего вида было то, что в одной руке он держал нож.
Шери, Кэрол, Эштон и Боб уставились на него, не мигая.
Потом человек в комбинезоне указал ножом прямо на Эштона и странным тонким голосом произнес,
- А я вас знаю...
***
Когда Даррен очнулся, ему показалось, будто он лежит в луже живого навоза. С каждым мгновением память возвращалась к нему. Но сколько пробыл здесь, он не помнил. Он понимал, что в жизни был не очень хорошим человеком, но и совсем уж плохим тоже не был.
Хотя, может, в последнем он ошибался.
Может быть, он умер? А если это так, то что это за место, если не ад?
В голове кружили обрывки чего-то похожего на сон. Он видел себя, идущего ночью по шоссе. Лил дождь, а у его машины, видимо, лопнула прокладка головки цилиндра. Яркий свет фар ослепил его, и он отступил назад за пелену дождя с поднятым вверх большим пальцем.
Красный, похожий на "Шевроле Блейзер" внедорожник остановился и подобрал его. Слава богу! - подумал Даррен. Но его возглас благодарности оказался несколько преждевременным. Подобрал его здоровенный, волосатый северо-западный "реднек".
- Куда направляешься, сынок? - спросил он мягким голосом.
- в Порт-Анджелес, - ответил Даррен.
- Ой, знаешь, мне не совсем по пути, - сказал тип.
- Правда? - спросил Даррен. - Это ж всего в паре миль по 101-му шоссе.
- Да, но, понимаешь, я не туда еду, - сказал тип. - Я еду дальше по Херши-хайвей, - и на этом дружеская беседа закончилась. Кулак размером с обеденную тарелку мгновенно привел Даррена в бессознательное состояние. Когда спустя некоторое время он пришел в себя, он обнаружил, что лежит голый, животом вниз, в задней части машины, а спину и ноги будто придавило несколькими поддонами кирпича. Автомобиль уже никуда не ехал. Вокруг была кромешная тьма, но он слышал, как по крыше машины стучит дождь и щелкают "дворники".
Ему казалось, что синхронно с щелчками ему в прямую кишку заталкивают-вынимают груду тыкв.
- У меня на женские письки не стоит, чувак, - проскрипел у него за спиной возбужденный голос. - Да и ссакой они воняют, понимаешь? Пусть лучше у меня член в говне будет, чем в вонючей женской смазке. Когда дерешь девку, у тебя член будто глазурью покрывается, понимаешь?
Но Даррен, на самом деле, ничего не понимал. В свои девятнадцать он был девственником и не мог предположить, что его первый сексуальный опыт будет... таким.
- А мужскую дырку... - продолжал голос. - Я всегда готов. Говно стирается. А вот вонь от женской письки держится несколько дней.
Каждый толчок в заднепроходное отверстие, казалось, выжимал из Даррена остатки сознания. В тот момент, когда мучитель кончил ему в кишечник, он снова отключился...
... И очнулся с головой, торчащей из каноэ.
Сверху каноэ было закрыто листами железа. Шевельнувшись, Даррен почувствовал вокруг себя теплую жижу, которая могла быть лишь собственными экскрементами. Его лодыжки были привязаны бечевкой к причальному столбу, а руки крепко примотаны к креплениям сидений на каноэ. Обрывки воспоминаний что-то шептали ему, как крошечные дьяволята, и он вспомнил, как огромная, смердящая фигура сует ему в рот какое-то сопло и накачивает теплой кашей. На вкус каша была, как протертая кукуруза.
Я связан в каноэ, полном собственного дерьма, - вдруг вернулась к нему пугающая реальность, - и какой-то "реднек" накачивает меня кашей.
Единственный разумный вопрос не выходил у него из головы: Зачем?
Положение Даррена еще усугублялось тем (если его вообще можно было усугубить), что он подхватил простуду. Это обстоятельство, казалось, обрадовало его похитителей, которые заставили сморкаться им в рот.
Опять же: Зачем?
Ответа не последовало.
Даррен чувствовал, как в пенистой ванне поноса, в которой он лежал, копошатся черви, а некоторые из них заползают ему в анус и уретру. По всему телу ползали маленькие жучки.
Даррен всегда был любопытным и расчетливым человеком. И даже в таких довольно безнадежных обстоятельствах его разум, пусть и затуманенный, пытался осмыслить простые, но не очевидные вопросы: Зачем эти люди заставляли его сморкаться им в рты?
Зачем они закрыли его в каноэ?
Зачем накачивали его перетертой кукурузой с помощью каминных мехов?
Но был еще один вопрос, который, к сожалению, не пришел ему в голову. Куда более важный вопрос:
Сколько недель человек сможет жить или оставаться в здравом уме, запертый в каноэ, полном собственных экскрементов?
***
- Да, да, я вас знаю! - воскликнул гигантский "реднек". Нож - огромный нож - все еще был направлен на стремительно бледнеющее лицо Эштона.
Боб поднял руки вверх, бормоча,
- По-по-послушайте, сэр. Мы-мы-мы дадим вам денег, м-м-много. Пожалуйста, только не-не-не трогайте...
Но не успел Боб закончить мольбу (и обмочиться), как деревенщина опустил нож и хлопнул в ладоши так громко, как будто он только что выиграл в лотерею. Его бородатая рожа засияла от радости.
- Вы Эштон Морроне, верно?
- Ну, да, но... - у Эштона отвисла челюсть. - Мы знакомы?
Деревенщина расхохотался.
- Едрен батон! Да, нет же, мистер Морроне! Разве может такой, как я, живущий на каком-то сраном острове, быть знаком с ТЕЛЕЗВЕЗДОЙ!
Эштон воспрял духом, поняв, что убивать его не собираются.
- Хотите сказать... что вы видели мое шоу?
- Едрен батон! Видел ли я его? Да я его обожаю! - Жирная, испачканная копотью рука протянулась вперед. Эштон с некоторой неохотой пожал ее, после чего грязнуля продолжил,
- Меня зовут Исав, сэр. Я живу здесь, на острове с братом Енохом. Мы держим тут магазин приманки. Но у меня есть хобби, понимаете? И... и, ох, едрен батон... позвольте мне вам показать.
Эштон тут же оказался втиснут в следующую комнату. Шери, Боб и Кэрол недоуменно переглянулись и проследовали за ним. Зловоние лавки быстро сменилось восхитительными ароматами. Помещение, в которое они вошли, оказалось маленькой, но полноценной кухней. А стенах висели...
Должно быть, вы меня дурачите, - подумала Шери.
... четыре разных постера с Эштоном, из его телешоу "Готовим с Эштоном". За плитой стоял ряд кружек "Готовим с Эштоном", выше висел календарь "Готовим с Эштоном". А на двери шкафа ждал фартук "Готовим с Эштоном". Что еще более удивительно - в углу мерцал экран маленького цветного телевизора, на котором красовалась толстая рожа Эштона. "Никогда не варите на медленном огне лук-шарот, тем самым вы выпариваете из него все соки. И к тому времени, как вы добавите хвосты лангуста, он утратит всю свою сладость." Кажется это была кассета из набора "Готовим с Эштоном".
Эштон стоял, совершенно ошеломленный.
Потеряв голову, как от встречи с Брэдом Питтом, этот грязнуля Исав пыхтел, всеми силами стараясь изобразить преданность.
- Видите, видите, мистер Морроне? У меня даже рукавица есть! - сказал он, натянув на руку фирменную кухонную рукавицу "Готовим с Эштоном".
Должно быть, вы меня дурачите, - снова подумала Шери.
- Ну... надо же! - отметил Эштон. - Я польщен.
- Едрен батон, мистер Морроне! Да я только и живу вашим шоу. Понимаете, у нас тут есть такая мудреная тарелка, и мы смотрим через нее все кабельные шоу. А мой брат Енох, он не очень насчет нее ворчал, потому что сам любит смотреть мировой рестлинг - всю эту чушь со Стингом и Голдбергом. А так он все время ворчит, как домохозяйка, что мы тратим деньги, которых у нас и так мало. И все равно я смотрю все кулинарные шоу - "Величайшие повара мира", "Эпикуреец", "Творения Карло", "Удивительная морская кухня Киньона". Но это все дерьмо собачье по сравнению с вашим, сэр.
Толстый, зловонный "реднек" продолжал болтать, заметно нервничая.
- Понимаете, сэр, я тоже повар, как и вы... точнее, не совсем как вы, потому что вы лучший повар во всем сраном мире.
Эштон сверкнул широкой белозубой улыбкой.
- Ну, может, не самый лучший. Те же Вольфганг Кисслер и Эндрю Пак, думаю, чуток покруче будут, - признался он, хохотнув.
Но Исав словно его не слышал.
- Те сраные идиоты? Едрен батон, да они даже бургеры переворачивать не умеют! Они не знают разницы между луком для жульена и Джули Стрэйн. Да я мог бы надрать им задницы одной рукой, и сварганить тарелку "мокко тартуфо" другой.
Эштон хохотал, пока не покраснел. Наконец, он представил всех остальных и объяснил, что они приехали за рыбой.
- Хотите классной рыбалки, мистер Морроне? Харстен-Лейк вам ее предоставит, - заверил его Исав. У нас тут и сельдь, и судак, и голец, и бурая форель, и голубая. Есть и чукучан и окунь. Едрен батон, мистер Морроне, да у нас все есть!
- Ну... Исав, - Эштон попытался правильно произнести имя. - Звучит пугающе. У нас "Виннебаго" и лодка на другой стороне озера, так что...
Эштон вдруг резко замолчал. Его огромные ноздри раздулись, словно принюхиваясь. - Что вы готовите? Пахнет чудесно.
- О, просто немного грибов для быстрого утиного пирога. Это для дедушки. Он любит. - Исав указал грязной рукой на стол для резки, где лежала горка черных, сморщенных грибов.
Эштон прищурился.
- Грибы? Похоже на... трюфели Перигор.
- Ага, - небрежно подтвердил Исав. - Они по всему острову растут, большие, как кофейные блюдца. Но лично я считаю, сэр, что трюфели Глеба гораздо лучше, чем Перигор. Тот же вкус, только нёбо не жжет.
- О чем это они? - прошептала Кэрол Шери.
- Про древесную губку, - сообщила ей Шери. - На вкус как грибы из продуктовой лавки, но те, о которых они говорят, стоят сотни баксов за фунт, если оптом.
Кэрол сморщила нос.
- Похоже на кучу дерьма.
Но Эштон глаз не сводил с этого неотесанного деревенщины, ошеломленный его познаниями.
- Согласен, - признался он. - Но надеюсь, ты выпариваешь их в...
Исав гордо улыбнулся.
- В хлопковом масле, никакого оливкового.
Эштон и деревенщина продолжали свой треп, пока Боб курил сигарету.
- Мы хотим прогуляться, - объявила Кэрол и, не получив ответа, схватила Шери за руку и вывела на улицу.
- Как тебе эта занудная чушь? - спросила Кэрол, как только они вышли из лавки. - Они там болтают о древесной губке, как большинство мужиков болтают о футболе и телках.
Шери беспечно пожала плечами.
- Теперь видишь, что у Эштона в голове. Этого жирного мудака заботит только еда.
- А Боба волнуют лишь деньги.
Шери фыркнула от смеха.
- Надеюсь, Боб уделяет тебе больше времени, чем мне Эштон.
- Не смеши меня! - чуть не вскрикнула Кэрол.
Почему-то Шери прониклась к ней доверием.
- Догадайся, когда Эштон последний раз трахал меня.
- Ну, не знаю. Пару недель назад?
- А восемь месяцев не хочешь? Обычно он просит, чтоб я ему отсосала...
- Говорит, что слишком устал или перенервничал, верно?
Шери посмотрела на подружку.
- Ага. Откуда ты зна...
- Смотри, смотри! - внезапно взвизгнула Кэрол, указывая куда-то за деревянные перила крыльца. - Видишь?
- Что? - спросила Шери.
- Вон там! Какая-та штучка!
- Что?
- Какая-та штучка! Вон там! Наклонись через перила! Она у тебя прямо под носом!
В полном замешательстве Шери перегнулась через перила и огляделась.
- Я ничего не вижу, - призналась она.
Но уже было поздно. Шери "клюнула". Когда она перегнулась через перила, чтобы увидеть "штучку", Кэрол крепко прижала ладонь к ее промежности и пару раз медленно потерла.
Шери замерла, не сколько от шока, сколько от внезапной вспышки удовольствия. Но в следующий момент выпрямилась и посмотрела Кэрол прямо в глаза.
- Купилась. - Кэрол хитро усмехнулась. - Просто я не хочу, чтобы ты забывала...
Она прижалась губами ко рту Шери, нашла ее язык и втянула в себя. В то же время проворная рука скользнула под топик Шери и сжала ей грудь, словно проверяя дыню на зрелость. Потом ущипнула сосок. Достаточно сильно.
Шери ахнула.
Кэрол плотно обсосала напоследок язык Шери, и их губы разъединились.
- Ночью мой ротик займется твоей "киской", - сказала Кэрол. - Если захочешь, конечно же.
Но Шери лишь посмотрела в ответ в светло-изумрудные глаза Кэрол. От одних этих слов ее проняла сладкая дрожь.
- Думаю, я захочу, и не только этого, - пообещала она.
Глава пятая
- Ты все еще хочешь это сделать?
- Да!
- Ты не... боишься?
- Нет.
- Правда?
- Мы сделаем это! - воскликнула Бесс, орудуя веслами небольшого надувного плота. Бесс сидела на корме, что объясняло, почему нос торчал из воды на несколько дюймов.
Хоть бы эта чертова посудина уже затонула!
Бесс - каштановые волосы и красивые, цвета осенней листвы глаза - весила 240 фунтов. При ее росте в пять футов это была довольно крупная деваха. Ее подруга - ее единственная подруга - Мэвис, сидела на носу плота. У Мэвис тоже были каштановые волосы, только глаза по цвету больше напоминали темную карамель, чем осеннюю листву. При своих 85 фунтах она больше походила на скелет в мешковатых шортах и футболке "Секретные материалы". Как раз перед тем, как ее забрала Бесс, она оставила предсмертную записку на форуме Дэвида Духовны. Она была просто... немножко странная.
- Мы с тобой две отщепенки! - кричала Бесс, напоминая. - Изгои. В школе нас никто не любит! - Я толстая, ты - тощая! Нас никогда не пригласят на свидание! И мы договорились, что убьем себя!
Ее глаза невольно задержались на помповом ружье "Ремингтон", лежащем на виниловом полу плота среди пустых упаковок суфле "Сьюзи Кьюз" и свиных шкварок. Дробовик она украла у отца, который всегда говорил ей за обедом, - "Полагаю, диету начнем с завтрашнего дня, да, малышка?" Пошел на хрен, - подумала она. В дробовике, как она знала, было пять патронов. Первый она выпустила в лицо дорогого папаши, склонившегося над тарелкой с вафлями "Эгго", пропитанными сиропом и маслом, и двумя блестящими сосисками для завтрака.