Нет! крикнул Сергей и крутанул руль вправо, чтобы не врезаться в забор. Чудовище отсалютовало, приложив два пальца с острыми длинными когтями к виску, и выпрыгнуло из машины.
Перед самым бетонным забором внедорожник резко ушёл вправо и врезался в огромный тополь.
На следующий день, в утреннем выпуске новостей, показали два окровавленных тела на асфальте, чёрный внедорожник «Тойота», со смятой «в гармошку» передней частью. Создавалось впечатление, что внедорожник обнял тополь.
Страшная авария произошла в семь часов вечера на улице Октябрьской в Первомайском районе города Гневинска. Автомобиль «Тойота», двигавшийся по улице Октябрьской, на большой скорости сбил двух пешеходов и скрылся с места происшествия. Не справившись с управлением, на перекрёстке улиц Октябрьской и Школьной, водитель «Тойоты» допустил наезд на дерево. В результате аварии погибли пешеходы и водитель машины Девушка-репортёр, в шубе из собачьего меха, держа в маленьких озябших ладонях большой микрофон, говорила скороговоркой. При каждом её слове из её рта вырывались клубы пара.
Федя не видел этого репортажа ни утром, ни вечером. В тот день у него был выходной. Он спал до полудня и не смотрел телевизор. Почти весь день Федя с Ромой катались на лыжах за городом, а потом они поехали к Роману домой, где до позднего вечера играли в компьютерные игры.
7
В следующее дневное дежурство Игнатьев узнал о том, что умер Сергей Иванович Гришин, начальник ремонтно-механического цеха. На проходной стоял его портрет, обрамлённый траурной лентой. Под портретом на столике лежали две гвоздики.
От чего он умер? спросил Федя у Маргариты Львовны, которая стояла перед портретом и плакала.
От инсульта! Маргарита Львовна вытерла глаза платком.
От чего? не понял Игнатьев.
От обширного кровоизлияния в мозг. Он уже старый был, ему было шестьдесят восемь. Говорят, он в цехе на прошлой неделе споткнулся, упал и ударился головой. Сказал, что ничего страшного не произошло. А потом, позавчера вечером пришёл с работы и . Маргарита Львовна заплакала.
На несколько секунд мир в глазах Феди стал ярче. Посмотрев на Маргариту Львовну, он увидел светло-коричневый свет вокруг неё. Опустив глаза, Федор заметил тёмные пятна в нижней части живота Маргариты Львовны. Он увидел матку, яичники, маточные трубы. Они выглядели примерно так же, как на картинке в учебнике по анатомии за девятый класс, только они были чёрными.
«Так вот почему у неё нет детей! Дело не в муже, а в ней. Быть может, она этого не знает? подумал Игнатьев, отвёл взгляд от детородных органов Маргариты Львовны, смотреть на которые не доставляло особого удовольствия. Может, сказать ей об этом?»
Посмотрев ещё раз на портрет Сергея Ивановича, Федя с трудом сдержался, чтобы не закричать. У столика с портретом стоял Сергей Иванович. На нём был его старый коричневый костюм, протёртый на локтях, и тёмно-синяя рубашка с расстёгнутым воротом. Сергей Иванович с тоской смотрел на свой портрет. В его глазах читалась паника и непонимание того, что происходит. Он протягивал руки ко всем, работникам фабрики, проходящим через проходную, видимо, пытаясь пожать руки, окликал их по имени, но все смотрели на портрет, тяжело вздыхали, некоторые смахивали с лица слезу и шли дальше. Руки Сергея Ивановича проходили сквозь работников фабрики, он злился и плакал.
Это что за дурацкие шутки? Я жив, я пришёл на работу! А они тут выставили мой портрет, словно я умер. Посмотрите-ка на них! И здороваться никто не хочет! Вы что, все с ума посходили? Федя! Ну, хоть ты скажи мне, что это шутка! Сергей Иванович подошёл к Феде, встав между ним и Маргаритой Львовной.
Когда его похоронят? спросил Федя у Маргариты Львовны.
Что?
Похороны когда?
Завтра, днём. У нас завтра выходной. Ты пойдёшь на похороны Сергея Ивановича? Маргарита Львовна высморкалась в платок.
Это не шутка, сказал Федя, глядя на Иваныча. Тот не был чёрно-белым, как остальные, кого Федя видел в котельной, но и свечения вокруг него не было.
Как! Ты тоже решил надо мной поиздеваться? закричал Сергей Иванович.
Игнатьев посмотрел по сторонам. Никто не обернулся на крик Иваныча. Никто, кроме Феди, его не слышал.
Я не шучу и не издеваюсь. Вас похоронят завтра! Игнатьев старался говорить тихо. Чтобы Маргарита Львовна его не слышала, но она всё же услышала.
Ты с кем говоришь?
Я что, сказал это вслух? Федя изобразил удивление на лице.
Да! Маргарита Львовна кинула ещё один взгляд на портрет Сергея Ивановича и вздохнула. Ну ладно, пойдём в котельную, а то на работу опоздаем.
Игнатьев кивнул головой в знак согласия, и они покинули помещение проходной.
У тебя всё нормально? спросила Маргарита Львовна, как только они вышли на свежий воздух.
Да, а что?
Как-то ты странно выглядишь, бледный какой-то. А на проходной у тебя было такое лицо, как будто ты увидел призрака
Всё хорошо, Федор обернулся назад. Меньше всего ему хотелось бы, чтобы Сергей Иванович пошёл за ним, но, судя по всему, Иваныч остался на проходной. Мир в глазах Феди вновь стал обычным, свечение вокруг Маргариты Львовны исчезло. Игнатьев облегчённо вздохнул.
Я тут подумал, а не обратиться ли вам к врачу?
Это ещё зачем? Маргарита Львовна метнула в Федю настороженный взгляд.
Я ещё в прошлое ночное дежурство заметил, что вы устало выглядите. А тут Сергей Иванович Я постоял у его портрета, подумал, что нельзя наплевательски относиться к своему здоровью. Я тоже схожу, обследуюсь
Ты можешь сходить, ты неважно выглядишь, а я себя чувствую прекрасно!
Извините, я, наверное, неправильно выразился
Нет, всё нормально, меня даже тронула твоя забота о моём здоровье, но уверяю тебя, со мной всё нормально! Маргарита Львовна плюнула три раза через левое плечо и постучала по занесённой снегом спинке скамейки, стоящей у входа в котельную.
«Вот, что означает чёрная туча вокруг человека. Это смерть. Причём, скорая смерть! Научиться бы ещё контролировать эти видения. Тогда бы было вообще замечательно!»думал Федя, входя в котельную.
8
Рабочий день прошёл спокойно, без аварий и без видений. Следующий день должен был быть выходным, но Николай Владимирович попросил Федю поработать, так как Игорь Долгих заболел, и работать было некому. Федя с удовольствием согласился выйти в тот день на работу, несмотря на то, что ему предстояло в тот же день заступить в ночное дежурство. Если бы у Феди был выходной, ему бы пришлось идти на похороны Сергея Ивановича, а Федя не хотел бы увидеть видения на кладбище. Вспомнив слова Ирины про то, что раньше на месте мебельной фабрики было кладбище, Федя понял, что чёрно-белые люди, бесцельно бродящие по котельнойэто покойники, которые по какой-то причине не могут обрести покой и ходят среди живых людей. Какой-то внутренний голос подсказывал Феде, что на кладбище он обязательно увидит Сергея Ивановича, других покойников. Наверняка, они попытаются войти с ним, с Федей, в контакт, и он точно от этого сойдёт с ума.
«Лучше работать. Так хоть денег приплатят», решил тогда для себя Федя.
Дневная смена прошла быстро и незаметно перетекла в ночную. Маргарита Львовна рассказала Феде про похороны. Выяснилось, что на похоронах было много народа. Был Николай Владимирович и директор фабрики, Юрий Борисович. Супруга Сергея Ивановича, Нина Васильевна, громко плакала и причитала. Когда гроб с телом Сергея Ивановича опускали в могилу, ей стало плохо, и её увезли с кладбища на «скорой помощи». Потом были поминки в столовой на улице Карла Маркса. Там были все родственники Сергея Ивановича, кроме супруги: два брата, сестра, дочь
«Как хорошо, что меня там не было! думал Федя, слушая рассказ Маргариты ЛьвовныЕсли бы там был я, меня бы тоже увезли на скорой помощи».
9
Ночное дежурство Феди началось с обхода оборудования. Все насосы работали исправно, нигде ни одной течи. Походив по котельной, Федя ушёл в слесарную мастерскую, сел за стол, сколоченный из корявых досок, и стал читать книгу Стивена Кинга «Кладбище домашних животных». Раньше, глядя на этот стол, Федя ужасался и не испытывал желания присесть за него. Сейчас же Федя так к нему привык, что считал этот стол произведением искусства.
Анатолий, повозившись со сгоревшим электродвигателем, выпил свои законные пол-литра, лёг на скамейку и захрапел. Через пять минут после начала чтения книги, Федя уже не обращал внимание на храп электрика, и на шум, который издавал тот, когда переворачивался с боку на бок.
Книга была интересной и немного страшной. Возможно, «Кладбище домашних животных» не произвело бы на Федю должного впечатления, если бы он читал эту книгу дома, сидя на своём диване. Но сейчас была глубокая ночь, а за окном шёл снег. В помещении слесарной мастерской горела только одна лампочка, висящая над столом. Игнатьеву было одновременно и страшно, и интересно. Он так увлёкся, что совсем потерял счёт времени. Он мог бы сидеть и читать до утра, но услышал тихие шаги за спиной. Сначала Федя подумал, что ему это кажется, но, прислушавшись, понял, что кто-то к нему приближается.
«Наверное, это Света. Маргарита Львовна не умеет ходить тихо, а новая лаборантка химической водоочистки, Елена, в слесарную мастерскую никогда не заходит», пронеслось в голове у Феди.
Федор закрыл книгу, посмотрел на часы. Было три часа ночи.
«Долго же я читал!»подумал он и поднял голову, чтобы посмотреть, кто к ним пришёл.
Однако это была ни Света, ни Елена и даже ни Маргарита Львовна. Перед Федей стояла Ирина, лаборант водоочистки. Она стояла совсем рядом. На ней был не тёмно-синий халат, в котором она обычно ходила по котельной, а красивое платье. Несмотря на строгий фасон, платье на Ирине сидело великолепно.
Привет, Ира! сказал Игнатьев, разглядывая её платье. Ты чего такая
Федор вдруг осёкся на полуслове. Лицо его вытянулось от удивления, рот приоткрылся.
Нет! прошептал он. Не может быть! Ты умерла, ты
Тусклая лампочка, одиноко свисающая на проводе с потолка, вдруг стала светить ярче, чем солнце. Вокруг Анатолия появилось тёмно-серое свечение, с синими вспышками. Как будто в тёмно-серую краску кто-то решил добавить синевы. Вокруг Ирины не было никакого свечения. Её лицо было похоже на чёрно-белую фотографию.
Не трогай меня! Я ничего тебе не сделал! закричал Федя, вскочив из-за стола. Стул, на котором он сидел, опрокинулся. Если встреча с Сергеем Ивановичем его удивила, то встреча с Ириной его почему-то испугала. Может, этому поспособствовало «Кладбище домашних животных»?
Федя! голос Ирины был спокойным, она протянула к нему правую руку. Не бойся меня!
Отойди от меня! взвизгнул Игнатьев и стал пятиться от Ирины.
Ира продолжала приближаться. Федор пятился, пока не почувствовал спиной холодную стену.
Федя! Не бойся меня! Это я, Ирина.
Что тебе надо, Ирина? Почему вы все меня преследуете? Почему бы вам не приставать к Анатолию? Вон он лежит, даже не проснулся Падла!
Успокойся, Федя и не сквернословь! Ира опустила руку и улыбнулась.
Игнатьеву сразу стало легче, и он немного расслабился, хотя чувствовал, как гулко стучит в груди сердце и липкий пот заливает лицо.
Я спокоен! он повёл плечом, ощутив, как футболка под спецовкой прилипла к телу.
Вот и хорошо! Федя, я пришла не просто так. Моё время нахождения здесь ограничено, поэтому я начну с главного, с того, ради чего я пришла.
Игнатьев кивнул головой, проглотив комок в горле, Ирина с невозмутимым видом продолжала говорить.
Дело в том, что ты наделён даром. Ты можешь быть одновременно в своём и в нашем мире. Это может не каждый, для этого нужна сила, большая сила. Недавно ты оказался на границе между двух миров, но ты остался в своём мире, в мире живых
Федя потрогал лоб рукой. От шишки не осталось и следа.
Бог наградил тебя даром. Видеть души умершихне каждому дано.
О, да! Мне есть, чем гордиться! произнёс вслух Игнатьев, скорее для самого себя, чем для Ирины. Ну, раз ты пришла ко мне, значит, это не просто так. Значит, ты хочешь предупредить меня о чём-то, да?
Не предупредить, а попросить об одной услуге.
Хотелось бы верить в то, что я с этим справлюсь. Сразу предупреждаю, что душу Дьяволу не продам!
Тебе не придётся продавать душу Дьяволу, губы Ирины тронула едва заметная улыбка. Ты должен оказать мне маленькую услугу.
Почему я? спросил Федя, хотя он уже знал ответ на этот вопрос.
Потому, что тыединственный из живых, кто может помочь мне наконец-то обрести покой. Ты просто не представляешь, что это
Хорошо, что я могу сделать? А если у меня это не получится?
Получится. Завтра и послезавтра у тебя выходные дни. Николай Владимирович не попросит тебя работать сверхурочно. Тебе нужно подъехать на улицу Мира, дом семь, квартира семнадцать. Там живут родственники человека, которого я любила. Так получилось, что именно он сбил меня машиной в тот злополучный вечер.
Ничего себе! воскликнул Федя.
Его зовут Руслан Нуруллин. Он сейчас сидит в следственном изоляторе, ждёт суда и очень переживает. Он хочет наложить на себя руки. У него осталась бывшая жена, Ольга, и сын Саша. Руслан нужен им. Тебе нужно сказать его родственникам, чтобы они передали ему через адвоката, что я его простила. Я всё ещё люблю его. Пусть он не переживает о случившемся, у него всё будет хорошо.
А кому же я это передам? удивился Федя. И как я им это преподнесу? Они никогда мне не поверят, если я расскажу им, что видел тебя и говорил с тобой.
Ты недооцениваешь себя. Ты найдёшь выход из положения. Ты приедешь на троллейбусе седьмого маршрута завтра, в десять утра. Дома будет мать Руслана, Надежда Фёдоровна. Ты попросишь её передать для Руслана эту информацию и уйдёшь. Вот и всё. Сделаешь?
Сделаю. До улицы Мира ехать не так уж далеко. Ты прости мою реакцию на твоё появление. Я был не готов
Улица Мира, дом семь, квартира семнадцать. Не забудь. Свет от лампочки над столом стал меркнуть. Слесарную мастерскую стал поглощать полумрак. Очертания Ирины стали размывчатыми, а потом она исчезла.
Вот это номер! Игнатьев смахнул со лба капли пота, подошёл к столу, поднял с пола стул, сел на него. Пора с этим что-то делать. Это начинает меня нервировать.
Только он об этом подумал, опять стало светло, краски стали сочными, насыщенными. В слесарку вошла девочка лет десяти. На голове у неё были две туго заплетённые косички. На ней было красивое платье из тёмно-синего бархата и белые колготки, в руках её была тряпичная кукла, с пуговицами вместо глаз. Лицо девочки было чёрно-белым.
Фёдор?
Да! А тебя как зовут?
Настя, девочка улыбнулась.
Тебе тоже что-то нужно, Настя? Федя уже ничему не удивлялся.
Девочка утвердительно качнула головой.
Моя мама живёт в Промышленном посёлке. Я знаю, ей сейчас плохо. Она думает, что это она виновата в моей смерти, но её вины в том нет. Это не она за мной не доглядела, это плохой человек похитил меня, пока мама покупала сахар. Этот человек сделал мне больно и убил меня.
Игнатьев удивлённо вытаращил глаза.
Найди мою маму. Она живёт в Промышленном посёлке, улица Солнечная, дом три, квартира пять. Скажи ей, пусть не волнуется. Она не виновата.
Подожди, я запишу, Федя достал из нагрудного кармана спецовки блокнот, карандаш, начал записывать. Мне тут надо ещё одну информацию записать, а то точно забуду! Так По Ирине: Надежда Фёдоровна, мать Руслана Мира, семь, квартираГде, говоришь, твоя мама живёт?
В Промышленном посёлке, повторила девочка.
Нет сейчас Промышленного посёлка. Есть Промышленный микрорайон. Твои данные устарели лет на шестьдесят.
Ты найдёшь, я знаю.
Ладно, я попытаюсь. Как маму твою зовут? Федя замер над блокнотом.
Мария Ивановна Верёвкина. Передай ей, пусть не волнуется. Тот плохой человек уже наказан.
Хорошо. Я постараюсь
Ещё скажи, что я люблю её!.. Спасибо тебе, Федя!
Не за что! Игнатьев оторвал глаза от блокнота. Девочки рядом не было, а мир снова обрёл свои обычные черты. На скамейке всё также храпел Анатолий. Федя посмотрел на него, вздохнул и улыбнулся.
Счастливый ты человек! Залил шары и спать! А мне нужно выполнять волю усопших. Я сейчас исполнитель желаний! Игнатьев засмеялся нервным смехом. Это был смех сквозь слёзы. За что мне это?
Электрик заворочался, приподнял голову.
Федька! Всё нормально?