Александр ТамониковЧужое тело
Глава первая
20 октября.
До моей смерти оставалось двенадцать минут. Я допил коньяк, порылся в кармане, бросил купюру на барную стойку. Бармен кивнул мне как старому знакомому, сочувственно улыбнулся: утопил в вине скребущую на душе кошку? Эти барменытакие психологи. Я впервые его видел. И бар, где по дороге домой я осушил две стопки, открылся лишь на прошлой неделе.
Я вышел из полупустого заведения. Одиннадцать вечера, на Красном проспекте в окрестностях дома быта горели фонари, проносились редкие машины. Обещанный синоптиками порывистый ветер переходил в полноценный ураган. По тротуару носились пластиковые пакеты, обрывки рекламного творчества, пронзительный ветер гнул деревья, ломал ветки. Начиналось очередное светопреставление. Нечто подобное уже случалось в прошлом месяце. Тогда по городу навалило массу деревьевпробки были убийственные. Массивные рекламные конструкции падали как подкошенные. Ветер уносил автобусные остановки и всех, кто в них находился. Жертв удалось избежать, но пострадавших по городу набралась не одна сотня, травмпункты ломились от наплыва посетителей. Сегодня назревало что-то подобное. Стихия буйствовала уже час.
Начинался дождь. Струи воды летели почти горизонтально. Я натянул капюшон, ушел с Красного проспекта в ближайшую подворотню и сделал остановку под козырьком заднего крыльца. Там располагалась фирма по ремонту компьютеров, лестница вела к стальной решетке. Я спустился на несколько ступеней, курил под защитой навеса. На душе было пакостно, погодные условия только усугубляли мое состояние.
Машина сломалась полчаса назадпотекла стойка, передвигалась скачками, как кенгуру. Пришлось оставить ее у Центрального парка, дальше идти пешком. И так удачно подвернулся этот недавно открывшийся бар
Зря я туда зашел, надо было сразу бежать домой. Уже бы добежал. А теперь на улице творилось сумасшествие. Я угрюмо смотрел, как качаются кроны деревьев, как прогремела по дорожке оторвавшаяся доска объявлений. Ветер крепчалэто был уже не ураган, а какой-то торнадо. В трехэтажном здании в глубине двора погас свет во всех окнахотломившейся веткой березы порвало провода. Но дождь, как ни странно, стихал. Только ветер продолжал беситься.
Я собирался выйти, когда в кармане ожил телефон.
Ну, ты где? полюбопытствовала Варвара.
Уже недалеко, отозвался я, минуты за три добегу. Все в порядке, Варюша.
Добежишь? насторожилась девушка. Ты же вроде на колесах
Был на колесах, уточнил я и кратко описал постигшее мой «Террано» несчастье. В принципе не страшно, пусть хоть месяц там стоит, если ураганом не унесет.
Ты выпил? заподозрила недоброе Варвара. Я чувствую по голосу
Ерунда, отмахнулся я, в бар на Красном заскочил, грешен. Уже выскочил, скоро буду.
Не слышу уверенности в твоем голосе. Что с тобой происходит, Никита?
Ума не приложу, признался я. Назови это безотчетной тревогой, не знаю, кто из нас психолог? Не могу объяснить, Варюша, как-то все плохо
Но жизнь не так ужасна, как кажется, с сомнением заметила девушка.
Но и не так прекрасна, как хочется, вздохнул я. Все в порядке, не парься, скоро появлюсь.
Хотелось бы еще скорее, хмыкнула Варвара. Ты в курсе, что происходит на улице?
Конечно, я же на улице.
Мы снова жили вместе в моей квартире на Советской улице, по соседству с перестроенными Федоровскими банями. Месяц назад Варвара перебралась с вещами, и это была уже третья попытка. Вместе было трудно, а порозньневозможно, какая-то патовая складывалась ситуация. Но пока мы держались, у нее не было оснований послать меня подальше и вернуться в свою квартиру на Нижегородской. Я уже научился ставить швабру к стене так, чтобы она не падала. А на прошлой неделе назло Варваре навел порядок в квартире. Она два дня искала свой любимый бюстгальтер.
Состояние было омерзительное, и я не мог понять, с чем это связано. Спиртное не действовало. Начинался озноб. Я выбросил сигарету, покинул укрытие и решительно зашагал по внутридомовой территориимимо детского садика, каких-то бойлерных, трансформаторных будок, без просвета припаркованных машин. До родимого дома оставалась пара дворов.
Ветер бушевал наверху, сдирая последнюю листву, среди домов и деревьев было еще терпимо. Над городом неслись кудлатые тучи. Ни одной живой души в округесловно я один во всем городе.
Я обогнул несколько домов, перебежал переулок, по которому ползла одинокая машина с мельтешащими «дворниками», и вскоре вошел в свой двор. Здесь тоже было пусто. Завывал ветер. На детской площадке валялась оторвавшаяся от тополя ветка. Еще одна придавила запаркованную «Калину» сигнализация почему-то не работала.
Я двинулся напрямуюпо «народной тропе», проложенной жильцами между тополями. И быстро пожалел об этомгрязь липла к подошвам. Мой подъезд находился в центре изогнутого здания. Подъездная дорожка была свободной, за исключением пары сломанных веток. Электричество не отключалив окнах горел свет. Но какие-то провода оборвались и болтались на ветру. В правой части здания что-то искрило в полуподвальных окнах. Так и до пожара недалеко
В моей квартире за задернутыми шторами горел свет, проступали очертания балкона. Блуждала тень по кухнеВарвара ждала меня. Пространство у подъездной двери освещала мутная лампочка под козырьком. Мне почудилось, будто что-то шевельнулось за машинами, припаркованными у фасада. Нет, показалось. На всякий случай я расстегнул нижнюю пуговицу куртки, чтобы облегчить доступ к травматическому «ПМ», а когда перебежал дорожку, глянул за машины. Нет, паранойя. Теперь повсюду мерещится этот типтот, что преследовал меня на «Субару». Кто на кого открыл охоту?
Я нырнул под козырек, стал выуживать ключи, отмечая машинально две вещи. Первое: здесь тоже болтались провода. Второе: кончился дождь, и стихал ветер. Домофон недавно отремонтировали, и теперь по одному желанию стальная дверь не открывалась. Я вставил узкий ключ в щелевидное отверстие, вынул и, пока не оборвался писк, взялся за ручку
Удар был настолько силен, что меня отбросило на несколько метров. Сознание захлопнулось еще до того, как я что-то понял
Весьма странно, но я очнулся и поднялсяв отличие от того парня, что остался лежать на асфальтированной дорожке. В теле царила легкость. Я словно сбросил с себя одежды. Или эти одежды и были телом? Я не чувствовал никакого тела! Я ничего не чувствовални холода, ни измороси, оставшейся после дождя. Легкая паника, что нет возможности дышать. Но она сразу прошлавроде и нет необходимости это делать
Метались мысли, я испытывал какую-то нелепую двойственность. Словно очнулся не совсем я. Звучала назойливая музыкатоскливая, однообразная, было непонятно, то ли это скрипка, то ли клавишные, то ли гитара. Я четко знал: меня ударило током, но как, почему и с какой стати? Я все видел и слышал, сознание работало, хотя в его работе что-то настораживало.
Я стоял над этим парнем, тупо смотрел на него. Он лежал на спине, раскинув конечности. В левой руке сжимал такие знакомые ключи от домофона и квартиры. Физиономия небритая, глаза закрыты, рот оскаленсловно собирался закричать, но не стал. Капюшон сорвало при падении, волосы торчали, как колючки у ежа
Осознание приходило не сразу. Каждое утро я вынужден любоваться этой физиономиейкогда зубы чищу. Еще когда бреюсь, но это реже
Не было ни горя, ни радоститолько легкость. Еще немного удивлениязначит, вот как оно происходит? Почему тогда я живой, все понимаю? Почему я здесь? Это был мой мир, но что-то в нем уже деформировалось, предметы искажались, темнели, принимали коричневый оттенок.
Мысли путались, двоилось сознание. Лились какие-то странные воспоминания. Раннее детство, начало жизненного путиотчаянно скрипит треснувшая педаль трехколесного велосипеда, вот-вот отвалится Это было со мной? Разве у меня был трехколесный велосипед? Почему я раньше этого не помнил? Кто та молодая женщина в берете, что оттаскивает велосипедиста с дорожки, когда во двор въезжает машина?
Я просматривал прозрачные слайды из детства, они менялись, я словно находился в нескольких мирах одновременно. Девчонка, с которой я иду из школы и что-то радостно рассказываю, у нее родинка на подбородке. Это было так давно, я не помню, кто она, тем более не помню эту родинку, и почему я такой довольный? Майор в военкомате перелистывает мое дело, у него пустые глаза, он думает про обед, а я упрашиваю, чтобы меня записали в десантиначе какой смысл идти в армию? Это реально было? Странно, я не помнил
Но все же мой мир превалировалискаженный, выцветший. Я все осознавал, невзирая на сумятицу в сознании.
Послышался шум, во двор въехала машина, втиснулась где-то справа на последнее свободное место. Вышел водитель и бросился к распростертому телу, забыв закрыть дверь! На меня он не смотрелтолько на того парня. Сосед Виталька из 34-й квартирынормальный мужик, экспедитор в крупной фирме, отец двоих детей и хороший семьянин.
Освещения от лампы хватало. Он опустился на колени, стал трясти того парня. Потом оставил его в покое, схватился за телефон, стал звонить, кричал: «Скорая!», «Скорая!» С Виталькой нас связывали неплохие отношения, однажды я оказал ему услугу, отвадив от его телефона мелкого шантажиста.
Колыхнулась занавеска в окне первого этажа, и через минуту выбежала женщина в наброшенном плащеКлавдия Ивановна, успевшая в этом году безнаказанно выйти на пенсию в 55 лет. Она скатилась с крыльца, кинулась к Витальке, который устроил скачки вокруг моего тела. Слабая мысль шевельнулась: а Клавдию Ивановну-то почему не шибануло? Она нагнулась над телом, стала ахать, причитать, прижимать руки к груди. Приятно, что не всем ты безразличен. Она что-то спрашивала у Витальки, тот отрывисто отвечал.
Ураган закончилсякак кстати! Запищала дверь соседнего подъезда, еще кто-то вышел, заскользил бочком к месту происшествия. Тоже лицо знакомое, и этот мужик меня тоже в упор не замечал
Я плавно отходил от всего этого, картинку затягивала муть. Покосился на открытую дверь Виталькиной машиныможет, залезть, погреться? Нет, бессмысленнохолода я не чувствовал, как и всего остального
«Скорая помощь» прибыла через пять минутрекорд для этого города! Очевидно, находилась где-то рядом, когда поступил вызов. Микроавтобус характерной расцветки с включенными маячками протискивался через припаркованный автотранспорт.
Он подъехал к телу, высадил десант медиков. Врач склонился над лежащим. Санитар выволакивал носилки из недр машины. Я отвернулсяне больно-то интересно. Людей во дворе прибыло. Дождь прекратился, ветер стихпочему не погулять?
Медики колдовали над телом, пытались его реанимировать. Работал переносной дефибриллятор. Дергались ноги потерпевшего, группа граждан сочувственно вздыхала. Я слышал, как переговаривались медики: «Бесполезно, Петрович, типичный симптом Белоглазова, да и роговица мутнаяпоплыла «льдинка». Я не был таким уж несведущим. Ранние признаки биологической смерти: помутнение и высыхание роговицы«симптом плавающей льдинки»; тот же «кошачий глаз» (симптом Белоглазова) когда при боковом сдавливании глазного яблока зрачок превращается в вертикальную щель
Мне было до лампочки. Я протек мимо этих людей, когда они уже решили мою судьбу (и вердикт был неутешительный). Из машины вышел водитель, чтобы помочь загрузить тело. Меня несло к подъездной двери. Туловище было как мое, но немного другоеоно вытягивалось, пропадала нога, словно ластиком стерли! Где Варвара? Почему такое важное событие происходит без ее участия? Клавдия Ивановна, трагически вздыхая, поспешила обратно в подъезд. Возможно, утюг не выключила или на плите что-то подгорало.
Ключ от домофона она не забылавставила куда следует, вошла в подъезд. Я просочился вслед за ней, пока доводчик медленно тащил закрывающуюся дверь. Постоял, дожидаясь, пока она уйдет к себе в квартиру.
Поднимался, словно плыл, сомневаюсь, что вообще касался пола. Возможно, был иной способ попасть в квартиру, но я пока не разобрался. Время и пространство еще имели значение, но явно ненадолго. Сверху донесся топот, я успел прижаться к стене. Мимо меня с тоскливым воем, брызгая слезами, пролетела Варвара в домашних тапках. Выглянула наконец в окно! Меня она, естественно, не заметилаконечно, я ведь такой незаметный! Она потеряла тапок, но не стала его искать, распахнула настежь входную дверь и выскочила наружу. Дверь закрывалась плавно, я видел, как она бежала к машине «Скорой помощи», куда грузили мое бездыханное тело, что-то кричала.
Ничего доброго ей не сообщили, разразилась истерика. Она надрывно кричала: «Это неправда, вы бездельники! Попробуйте еще раз, он жив! Сделайте хоть что-нибудь! Никита, очнись!»
И даже когда закрылась дверь, я слышал ее крикиони стали глухими и непереводимыми. Возможно, медики вняли ее мольбам, снова стали проводить реанимацию. Легко сказать «не умирай», можно подумать, я тут распоряжаюсь. В состоянии ничего не менялосьзначит, успехов они не добились. Я скользил наверх. Мысли и воспоминания продолжали бег. Дым, автоматные очереди, крики на арабскомвидение последнего боя, когда я получил обширную контузию, а после лечения убыл на гражданку Собственный подъезд расплывался вглубь и вширь, терялась четкостьего словно заволакивало паром от лопнувшей трубы.
На втором этаже опять пришлось посторонитьсяспускалась девушка в серой куртке и тонкой шапочке из валяной шерсти. Она прошла мимо и буркнула под нос:
Привет.
Привет, машинально отозвался я, прошел еще немного и встал как вкопанный. Эй, минуточку Ты меня видишь?
Вижу, вздохнула девушка, Как не видеть, Никита, я сама такая А вот твоя зазноба меня не виделавыскочила как ошпаренная Любит она тебя, Никита. Вернее, любила Любовь к таким, как мы с тобой, понятие сложное, относительное и что-то из разряда духовных категорий.
Подожди, дошло до меня. Ты же Катя Саульская с верхнего этажа? Пропала осенью прошлого года. Из Пашина от знакомых возвращаласьи с концами. Тебя искали целый месяцникаких следов, ты как в воду канула. Жених твой убивался, затеял активные поиски, привлек поисковиков-добровольцевтакую кипучую деятельность развил, что первым под подозрение попал. Потом, впрочем, эту версию исключили
И правильно сделали, кивнула Катя, Эдик был совершенно ни при чем, ему от моей смерти ничего не выгорало, он только терялхорошую квартиру, не старый еще «Ровер», приличную дачку в Нижней Ельцовке. Он так горевал, что от горя даже женился полгода назад, подонок Я приходила на его свадьбув невесте ничего особенного, в меру страшненькая, дура дурой. Так хотелось Эдику по роже съездить, но как? Таксист на меня напал у переезда за Жуковкой, в ста метрах за автобусной остановкой. Я когда в гостях была, вызвала машину от фирмы «Лидер». Этот нормальный былприехал точно в срок, до переезда довез, а там сломался Эвакуатор ждал, предложил посидеть в его компании, а я решила до остановки дойтиможет, автобус полуночный появится Телефон разрядился, я только на остановке это обнаружила. Там вообще никого в этот час. Единственная машина из Жуковки шла, остановилась, шофер спросил, куда ехать. Он точно таксист, компания «Автодом» на борту написано. Смешливый такой, с двойным подбородком, глазки масленые. Номер 520я машинально запомнила. «Рено», кажется. Ну и села. Сто метров провез, встал у обочины, из баллончика в лицо брызнул, а когда я очнулась, мы уже в лесу были. Изнасиловал, потом задушил. Еще урчал, что ненавидит проституток Это я-то проститутка? Совсем дурак, что ли? У него лопатка в машине была, оттащил в канаву, закопал. Там земля мягкая, податливая, камнями завалил, листьями присыпал Меня так и не нашли, преступник не наказан Катя сокрушенно вздохнула. Вот и маюсь, по городу блуждаю, иногда домой прихожу, рядом с мамой сижу, она совсем больная стала. Тебя периодически вижуты всегда такой занятой А с тобой-то что приключилось, Никита? Вроде не больной был
Током шибануло, объяснил я.
А-а, протянула Катя, это бывает. Я тоже с электричеством не дружила Ладно, сосед, увидимся еще. У нас теперь вагон времени. Надеюсь, твоя Варвара не выскочит с горя за первого встречного.
Екатерина растворялась в дымке. Я продолжал движение, потом томился на площадке третьего этажа, рассматривал собственную дверь. Зачем мне туда? Дело прошлое. Варвара все равно на улице. Поколебавшись, я отправился обратно. Как там наши реанимационные мероприятия? Я ловил себя на мысли, что по крупному счету мне все равно. Опутывало странное чувство спокойствия. Картинки из прошлого уже не беспокоиликончилась фильмотека.
Я осваивался в новой ипостасисовершенно не к чему мяться под дверью и ждать, пока кто-нибудь тебе откроет. Я сам не понял, как оказался на улицепросто прошел насквозь. То самое свойство сверхтекучести, которое приписывают душе?