Леонид кивнул.
Как на бойню.
Да, на ссору среди своих не похоже, сказал Крутов. Тут все было размеренно, без аффектации. К тому же возникает вопрос: как трое рабочих смогли бы принудить восьмерых?.. Нет, вряд ли.
Но пропавших надо искать в любом случае, прибавил Вадимов снаружи. Пока нам ничего не известно о степени их вовлеченности. Мы не знаем, куда они делись. Мы даже не знаем, живы они или нет.
Верно, сказал Леонид. Опять скосился на окровавленную стену, взгляд словно против воли туда возвращался. Вот же мерзость какая. Леонид передернул плечами и вышел из сумрачного, страшного сарая.
Солнце уже поднялось, светило ярко, по-весеннему. Голубоватый крупитчатый снег сверкал в солнечных лучах, слепил глаза. Леонид достал из кармана пальто очки с особыми, синими стеклами, надел.
А вы предусмотрительны, завистливо проговорил Крутов, прикрывая глаза обеими ладонями, сложенными в козырек. Бывали уже на северах?
Нет, ответил Леонид. В первый раз.
Кто же вас насчет очков надоумил?
Леонид пожал плечами.
Сам сообразил.
А я вот не сообразил, вздохнул Крутов.
Позади барака расстилалась бескрайняя снежная равнина. Огромное белое поле до самого горизонта, совершенно пустое, глазу не за что зацепиться. Дикий северный простор.
В тундру уходил санный след.
А это что такое? спросил Леонид.
Видать, лопари приезжали, пояснил Зуев. За водкой, значит. В городе-то им водку не продают. Запрещено.
Леонид был неприятно удивлен его пренебрежительным отношением.
Разве эти самые лопари не могут оказаться причастны к преступлению?
Нет, уверенно ответил Зуев, лопари так себя не ведут. Не способные они на лютое зверство. Мягкий народ, приветливый.
Все равно, сказал Леонид. Надо бы разыскать тех, кто сюда заезжал, и расспросить подробно.
Зуев только махнул рукой.
Да где их искать-то? Тундра большая. Кто тут был, когда? Как приехали, так и уехали. Может, еще сами опять объявятся, тогда и расспросим
Послышался хруст снега под торопливыми шагами, из-за угла барака показался Шелестов. Был он без шапки, в расстегнутой тужурке, разрумянившийся от быстрого шага. Подойдя ближе, возбужденно выпалил:
Товарищи, пойдемте к реке. Иван Николаевич там что-то обнаружил.
На первый взгляд ничего особенного на реке не было видно. Утоптанная, обледенелая тропка спускалась к замерзшей полынье, откуда, очевидно, рабочие раньше брали воду. Возле полыньи стоял Пряхин, жмурился на солнце, чему-то довольно улыбался. Коллеги-расследователи сгрудились вокруг.
Не томите, Иван Николаевич, сказал Крутов. Поделитесь своей догадкой с товарищами.
Лед на полынье отличается, обронил Пряхин многозначительно.
Конечно, отличается, вполголоса буркнул Вадимов. На полынье лед тоньше. Тоже мне открытие.
Нет-нет, возразил Крутов, на лету уловивший подсказку. Смотрите сами, полынью нарочно забросали снегом, чтобы лед скорее схватился.
И верно, Леонид теперь тоже обратил на это внимание.
Выходит, кто-то пытался скрыть полынью, сказал он. Но зачем?
А вот это, как говорится, интересный вопрос, сказал Пряхин.
Леонид повернулся к оперуполномоченному Зуеву.
Нужны водолазы из Мурманска. Срочно.
Водолазная бригада работала сноровисто. Видно было, что люди опытные, и дело свое знают хорошо, как сыскари знают свое. Следователи наблюдали за погружением издали, с берега. Солнце уже склонилось за пригорок, и на затененном берегу стало по-зимнему холодно. А водолазной бригаде хоть бы что. Неужели они и в ледяной воде не мерзнут? Леонид представил, как погружается в темную полынью и вода смыкается над головой, содрогнулся. Вдруг задергалась сигнальная веревка. Водолаза спешно вытянули из реки, открыли шлем. Лицо у водолаза было бледное, мокрое от пота. И дышал он тяжело и громко, как после бега или трудной работы.
Леонид подошел ближе.
Ну, что там?
Нашел, сказал водолаз сиплым голосом. Все трое там, на дне. К ногам рельса привязана, и мешки на головах.
Итить! вырвалось у кого-то из водолазной бригады.
Надо их поднимать, сказал Леонид.
Ага, сказал водолаз. Сейчас. Отдышусь только.
Справишься? спросил бригадир. Или сменить тебя?
Не надо, переодеваться долго, я уж сам. Нормально я уже, просто не ожидал
Одного за другим мертвецов доставали из реки, относили к берегу и укладывали на расстеленный брезент. Как и сказал водолаз, головы убитых были обмотаны мешковиной, вокруг шеи завязаны веревки.
Леонид ослабил на шее шарф, шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Его била дрожь.
Зачем с ними так? спросил Шелестов странно тонким голосом.
Полагаю, чтобы не оставлять на тропинке кровавых следов, ответил Пряхин. Иначе трупы обнаружили бы сразу.
Он присел на корточки возле одного из мертвецов, долго возился с задубевшей веревкой, распутывая узел, затем стащил с головы убитого мокрый мешок.
Мертвец выглядел жутко. Его опухшее лицо было синюшного цвета, череп смят чудовищным ударом, от которого один глаз выскочил из глазницы и заледенел на щеке серым комком, другой глаз, налитый кровью, был страшно выпучен
У Шелестова заклокотало в горле; он сделал несколько быстрых шагов в сторону, согнулся, и его стошнило.
Однако слабоват боец, неодобрительно проронил оперуполномоченный Зуев.
Вполне естественная реакция нормального человека, возразил Крутов. Наоборот, это мы очерствели на нашей работе.
Извините, проговорил Шелестов, вытирая рот. Просто я такого еще не видал.
Ничего-ничего, Витя, сказал ему Пряхин. Ты лучше в сторонке постой пока.
Вот и нашли мы пропавших рабочих, сказал Вадимов.
Нашли, согласился Леонид. Но дело яснее не стало. Теперь надо искать, кто их всех убил.
Водолазы еще что-то со дна подняли, заметил Крутов. Какой-то сверток.
Это оказались смотанные в скатку два серых бушлата и замызганная зимняя шинель, продранная на спине. В середину перевязанного веревкой свертка был положен тяжелый зазубренный колун.
Орудие убийства, полагаю, сказал Крутов.
Пряхин заинтересовался одеждой. Тщательно, методически осмотрел шинель снаружи и изнутри, затем оба бушлата.
Что скажете, Иван Николаевич? спросил Леонид.
Бушлаты не рабочих, сказал Пряхин, зэковские. А шинель еще приметнее. В прежние времена офицеры в таких ходили. У этой погоны только спороты.
И какой вывод?
Думаю, надо по здешним лагерям проехаться с этой одежкой, поспрашивать контингент. Шинелек таких нынче не так много осталось.
Вот и поезжайте, согласился Леонид. А мы в Мурманске продолжим. Нужно изучить сводки происшествий. Кажется, мы что-то упускаем
В Мурманске было пасмурно и тоскливо. Солнце почти не показывалось; с залива то и дело наползали клочья осклизлого, воняющего рыбой тумана. На каменистых склонах фигуры в серых бушлатах тяжелыми кувалдами крушили серые валуны. Неподалеку от вокзального перрона лязгал цепями экскаватор, выгрызал железной челюстью большие куски промерзлого грунта. На перроне стояла богатырских статей бабища, одетая в синий ватник. Нимало не смущаясь ни погоды, ни окружающих, кормила грудью завернутого в одеяло младенца. Ее круглое лицо было совершенно безмятежно.
Леонид докурил папиросу, вернулся в вагон. Голова пухла от прочитанных криминальных сводок и от недосыпа. Накануне он засиделся допоздна. Сон никак не шел: то ли оттого, что вместо правильной ночной темноты за окном плавали невнятные сумерки, то ли оттого, что и ночью со всей округи продолжало доноситься громыхание составов, звяканье сцепок, свистки локомотивов Теперь ломило виски, и в глаза словно песку насыпали.
Крутов дремал в уголке, сидя, сцепив на животе пухлые ладошки. Вадимова Леонид отослал на телеграф с обязательным ежедневным отчетом для областного прокурора.
На краю стола лежала телеграмма, полученная нынче от Пряхина из Пулозера, где располагался один из исправительно-трудовых лагерей Мурлага.
«Шинель уверенно опознана. Принадлежит з/к Глухову, осужденному 10 лет за бандитизм. Глухов бежал 19-го совместно с другими з/к Бадаевым Свищовым Тарасенко. Выезжаю Мурманск личными делами фотографиями всех».
Леонид посмотрел на карту Мурманского округа. В двадцати километрах вверх от Пулозера была станция Лопарская, неподалеку от которой двадцатого числа сгорел дом, а позже на пепелище были обнаружены спиленные стволы трех ружей. Еще дальше был перегон Шонгуй Кола, приблизительно посередине которого находился злосчастный двадцать пятый барак. Получалось, что убийцы шли на север, в сторону Мурманска. Прокурор Кондратьев словно в воду глядел.
В дверь вагона отрывисто постучали; Крутов встрепенулся.
Что такое?
В салон пульмана ввалился оперуполномоченный Зуев.
Товарищ Шанцев, помните, вы про лопарей интересовались? спросил он.
Разумеется, ответил Леонид.
Ну так пожаловали голубчики. Значит, сами, как я и говорил.
Где они?
Так здесь, обоих с собой привел. Снаружи стоят, подле вагона.
Веди их сюда.
Зуев хитро ухмыльнулся, покачал головой.
Лучше не надо их в помещение заводить. Они, значит, шибко духовитые. Вы лучше сами пальтишко накиньте да выходите.
Одевшись, следователи вслед за Зуевым вышли из пульмана. Возле путей стояли два невысоких узкоглазых человечка с темными лицами. От их меховых песок сильно шибало псиной и чем-то еще, более гадким.
Тот, что постарше, Ванюто. Он по-нашему совсем не понимает, сказал Зуев. Дмитриев помоложе, он немного балакает.
Кто из лопарей был старше, а кто моложе, Леонид не смог бы отличить. На его взгляд, оба выглядели одинаково.
Когда были у барака, в какой день? спросил Леонид. Кого там видели?
Лопари непонимающе переглянулись, один другому что-то сказал по-своему.
Не были они у барака, сказал Зуев с досадой. Ну, может, и были, но не тогда.
Леонид и без того был в дурном настроении, а тут и вовсе вскипел.
Так какого начал было он взвинченным тоном, но тут экскаватор вдруг громко лязгнул по камням стальными зубами. Леонид вздрогнул, осекся.
Крутов деликатно прикоснулся к его руке.
Погодите, коллега, не горячитесь. По-моему, местные товарищи хотят нам что-то сообщить.
Так точно, кивнул Зуев. Дмитриев, расскажи товарищу следователю, что мне рассказывал.
Один из лопарей заговорил по-русски. Медленно, с трудом подбирая слова, он поведал, что на днях они вдвоем ехали по тундре на упряжках в сторону Кильдинского погоста. Вдруг заметили в отдалении дым, повернули туда, где горел костер. Когда подъехали к костру, увидали трех человек, которые жарили на огне мясо. Лопари подошли поздороваться и спросить, нет ли у тех людей водки. А те вдруг выхватили обрезы, но стрелять не стали, только обоих связали. Потом велели везти их в Мурманск. Сами, однако, до Мурманска не доехали, велели остановиться неподалеку от Колы. Дальше они пошли пешком. А тот, что у них главный, сказал лопарям ехать обратно в тундру и о том, что было, помалкивать. Страшный очень, как бы и не человек. Его куйва пометил, сердце забрал, дал взамен звериное. Теперь он тоже как куйва.
Куйва? непонимающе переспросил Леонид. Кто такой куйва?
Это, значит, ихний злой дух, пояснил Зуев. Не то леший, не то упырь.
Да-да, подхватил Крутов, с большим интересом слушавший рассказ лопаря. Припоминаю, я что-то такое читал у Чарнолусского.
Только сказок народов Севера нам тут еще не хватало, сказал Леонид, нахмурившись. Происходящее все больше напоминало ему скверный готический роман, какие он читывал в бытность реалистом. Отчего вдруг лопари этого лешего бояться перестали?
Тогда не знали, что он людей убил, сказал лопарь. Когда узнали приехали. Остановить его надо, иначе еще убьет. Потом сердце станет есть, печень
Другой лопарь что-то прибавил, опять по-своему.
Ванюто говорит, куйва от простой пули не умрет, перетолмачил Дмитриев слова соплеменника. Надо голову отрубить, иначе снова встанет. Потом тело сжечь, а пепел перемешать с солью. Ванюто знает, его дед нойдой был
Нойда это лопарский колдун, сказал Зуев. Колдунов они и опасаются, и уважают.
«Ну нет, подумал Леонид. Это уже чересчур».
Какой там роман, просто дурной сон. Голова плыла, словно у пьяного. Хотелось прилечь, смежить веки. Уснуть. Лишь бы без сновидений
Он снова вздрогнул, когда Крутов подергал его за рукав.
Что?
Так отпускаем лопарей-то, или как? спросил Зуев.
Да-да, конечно, пускай идут, проговорил Леонид. Спасибо им за информацию.
Лопари побрели прочь. Леонид проводил их задумчивым взглядом, затем высказал мысль, беспокоившую его во время разговора:
Странно, что беглые не убили и их тоже.
Лопарей здесь не обижают, сказал Зуев. На мене-то обмануть могут, конечно. Это, значит, как водится. А лютовать нет, нельзя. Иначе в тундру ходу не будет. Все местные знают.
Так то местные. Беглым откуда это знать?
Зуев не ответил, только пожал плечами. Крутов же покивал, подтверждая, что уловил догадку.
Как сказал бы товарищ Пряхин «интересный вопрос».
В пульмане было накурено, хоть колун вешай. Тот самый, из вещдоков. Погода к вечеру испортилась вконец: по окнам хлестал дождь вперемешку с мокрым снегом.
Вся междуведомственная следственная бригада снова была в сборе. И оперуполномоченный Зуев вдобавок, без него совсем невозможно стало обходиться.
Пряхин расстегнул замки на потертом кожаном портфеле, выложил на стол привезенные из Пулозера личные дела беглецов. Четыре папки из грубого серого картона. Одна была заметно тоньше других.
«Глухов Егор Васильевич, 1903 года рождения, осужден за вооруженное ограбление к расстрелу с заменой 10 годами.
Бадаев Михаил Григорьевич, 1904 года рождения, осужден за вооруженное ограбление к 10 годам.
Свищов Григорий Федорович, 1904 года рождения, осужден за вооруженное ограбление к 10 годам.
Тарасенко Захар Иванович, 1906 года рождения, осужден за порчу социалистического имущества и поджог к 7 годам».
Какие гнусные рожи, промолвил Крутов, рассматривая фотографии беглых уголовников. Хоть сейчас в картотеку синьора Ломброзо в качестве иллюстрации преступного типа «душегуб». Вот этот рязанский только не вписывается. Он постучал ногтем по снимку Тарасенко.
Да, явно не из их компании, согласился Вадимов. Простоват, по лицу видно. Потому его с собой и взяли.
Зачем бандитам брать с собой простого деревенского парня? заинтересованно спросил Леонид.
При старом режиме довелось мне зимовать в Туруханске, сказал Вадимов. Глухие места, тайга на сотни верст. Слыхал я там разные истории, про то, как бывалые с каторги бегут. Выбирают мужика покрупней да умом попроще, подговаривают бежать с собой
Он замолчал, раскурил папиросу.
Зачем? повторил вопрос Леонид.
Вадимов криво усмехнулся.
Путь долгий, а есть чего-то надо.
Неужели они человечину ели? дрогнувшим голосом спросил Шелестов.
Бывает такое, подал голос Зуев. Здесь тоже, когда железку тянули, среди строителей голод был страшный. И мертвечиной не брезговали, и людоедство случалось.
Шелестов побелел, как тогда, возле полыньи. Впечатлительный юноша. Леонид подумал, что тоже когда-то был таким. Давно, до войны
Он рассказал про встречу с лопарями, упомянул и про зловещего куйву. Но теперь, после слов Вадимова, история про самоедского упыря воспринималась по-другому.
Пряхин вдруг взялся перелистывать бумаги в папках.
Где же я это видел?.. А, точно, сказал он, ткнув пальцем в личное дело Глухова. Этот вот из мурманских, местом рождения Горелая Горка записана. Все сходится.
Та Горка отсюда на полдороге в сторону Колы, заметил Зуев.
Большая она? спросил Леонид. Людей там много живет?
Да кто ж знает? пожал плечами Зуев. Там и раньше-то никто народ не считал. Теперь еще и понаехали со всей страны. На стройку, значит. Кто в старых вагонах живет, кто в бараках, а другие и вовсе в землянках. Закопается этот Глухов хрен когда найдешь.
Нужно достать беглых хоть из-под земли, твердо сказал Леонид. На днях товарищ Киров в Мурманск приезжает. Случись чего с нас первых спросят.
Понятно.
А если облаву устроить? предложил Шелестов.