она замерла.
Лицо, истекающее кровью прямо на нее - черное как обсидиан и совершенно пустое.
Лицо Раки.
Голос жреца, безэховым аккордом, пробившийся в ее разум.
- Сейчас, - повелел он.
Все еще с членом внутри себя, Дженис ударила Халла лампой по голове.
««»»
Искаженные слова сочились, распространяясь повсюду. Истина есть сила. Душа есть истина.
В затуманенное сознание Халла просочился свет. Его глаза открылись. Размытые лица парили, как капли, затем сфокусировались, пристально глядя на него. Дженис и Каспарца. Он трахал девушку, не так ли? Да, а потом... потом
Проклятье, - подумал он, когда остальная часть памяти стерлась.
Он попытался встать, но не смог.
- Ах, мистер Халл. - замаячило лицо Каспарцы. - С возвращением, Aмиго.
Халл огляделся. Ублюдки привязали его к столу. Он был голый. Шипящий свет дюжины газовых фонариков облизывал серые, брезентовые стены. Лагерь, - понял он. - Палатка.
Он был в большой палатке.
Дженис стояла у стола, бледная, в ночнушке. Каспарца напротив, лавина жира, выпирающая сквозь огромную рубашку.
У брезентовой перегородки стоял Рака.
- Мы обретаем силу через душу, мистер Халл, - загадочно произнес Каспарца. - Рака - жрец Обиа38, их еще зовут "Папалои". Он был рожден, чтобы порабощать души.
Черный жрец стоял неподвижно, застывшее лицо было лишено признаков жизни, как деревянная маска. На нем было ожерелье из человеческих пальцев или, может быть, "пуденда"39, а на поясе висела усохшая голова младенца. Но в его руке, покачиваясь, болталось что-то еще: один из тех маленьких мешочков на шнуре, один из "макаков".
- Я думал, мы договорились, - простонал Халл.
- О, да, мистер Халл, - заверил толстяк. - Но вы ведь хотите узнать мой секрет, не так ли?
- Мне похуй Ваш секрет. Просто позвольте мне освободиться.
- Всему свое время, - оскал Каспарцы, казалось, подпирал вздутое лицо. Он кивнул Джанис.
Мне пиздец, - понял Халл. Он пытался освободиться от пут. Не нужно быть гением, чтобы сделать вывод, что они собирались убить его. Но почему? Он не вышел "за рамки". Это не имело никакого смысла. Какой-то новый перевозчик дома заказал его? Кто-то слил его как кусок дерьма?
- Послушайте, я не знаю, что я сделал, и я не знаю, что происходит. Просто отпустите меня. Я заплачу вам, сколько захотите.
Каспарца рассмеялся, покачивая жиром.
Дженис толкнула стол на колесиках, как каталку. Ебать твою маму три раза! - подумал Халл, и это были самые светлые и самые человечные мысли. Его глаза расширились. На каталке лежал труп: мужчина, американец. Он был бледный и обнаженный.
- Дженис покажет тебе, - сказал Каспарца. - Силу души.
Халл стиснул зубы. Дженис очень ловко вскрыла живот трупа большим скальпелем для аутопсии. Она погрузила руки в разрез и начала все оттуда вытаскивать. Сначала появились блестящие розовые булочки кишечника, затем почки, печень, желудок, селезенка. Она бросила каждую влажную массу органов в большой пластиковый мусорный бак. Затем она потянулась дальше, к более "высоким" вещам - сердцу, легким. Все это тоже ушло в мусорное ведро. К тому времени, как она закончила, она была по локти скользкой от темной, свернувшейся крови.
- Мы можем поместить от шести до восьми кило в среднестатистический труп, - сообщил Каспарца.
Халл нахмурился, несмотря на свою дилемму.
- Ты совсем из ума выжил. Это самый старый, азбучный трюк. Таможня раскусила его много лет назад.
Каспарца улыбнулся. Теперь Дженис упаковывала запечатанные килограммы в вычищенную полость тела трупа, а затем набивала пачки поролона, чтобы заполнить пробелы и сгладить торчащие уголки. Она работала со спокойной эффективностью. Закончив, она начала зашивать зияющий шов черными нитками для аутопсии.
- Вы не можете провозить "кокс" в Штаты в трупах, - возразил Халл. - Таможня досматривает все авиаперевозки, включая гробы, в том числе тела, помеченные для перевозки. Любой идиот это знает. Твоя девушка сказала, что Вы все перевозите с курьерами.
- Совершенно верно, мистер Халл. Мои "мулы"40 проходят прямо перед носом ваших таможенных агентов.
Что? - подумал Халл. - Проходят?
Дженис задрала ночную рубашку. Взгляд Халла, с ужасом оценивая наготу, поднялся от ее ног, к участку лобковых волос, затем выше и остановился. На животе у нее был длинный, черный шов.
- Дженис была моим "мулом" довольно долгое время.
Боже мой, - подумал обо всем этом Халл.
Рака что-то пробормотал, как бы напевая тяжелые, непонятные слова. Слова казались ощутимыми, они словно сгущались в воздухе, как туман. Они казались живыми. Затем он поместил один из "макаков" на шею трупа.
И труп сел, а затем слез с каталки.
О, Боже! О, Боже! О...
Рака вывел труп наружу.
Каспарца протянул к Халлу свои толстые руки, его лицо, впервые, было спокойным в каком-то торжественном знании.
- Итак, видишь, Амиго, наша сделка в силе. И ты станешь своим собственным "мулом".
О, Господи! Господи! Господи!
Забрызганный скальпель блеснул в руке Дженис. Халл начал кричать, когда она начала резать.
перевод: Zanahorras
" Ребёнок "
Россер трясся в автобусе, подпрыгивая на своём сиденье. Это был рейсовый автобус, предположительно округа Рассел, одного из беднейших в стране. Поэтому казалось вполне логичным, что в салоне отсутствовал кондиционер. Он чувствовал, как медленно варится в своих джинсах не первой свежести. Рубашка Christian Dior взмокла от пота и прилипла к телу. Ноги пеклись в кроссовках, купленных в Kmart. Россер жил здесь в Люнтвилле всего неделю, преследуемый, как он считал, или расплатой за свои грехи или плохой кармой. Жара, казалось, тоже преследовала его. Автобус трясся и подпрыгивал.
Что если я уже в аду? - задумался он, - ад не может быть горячее чем это место, а его жители уродливее.
Водитель автобуса напоминал дворецкого Ларча из семейки Аддамс. Здоровенный парень на заднем сиденье смахивал на Шрека, а дамочка, сидящая напротив, выглядела как женский вариант Дона Кинга. Пейзаж за окном простирался такой же унылый, как и его мысли.
Козёл отпущения, крайний, мальчик для битья - выбирайте любое, меня поимели, поимели по полной.
Россер был главным менеджером проектов в одной крупной строительной компании. Ключевое слово - БЫЛ.
Теперь он беглый преступник.
Когда незаконное сокращение расходов на строительство приводило к смертельным случаям, обычно можно было получить год или два тюремного заключения и выйти, по условно-досрочному, месяца через четыре за хорошее поведение, но то что случилось
Это Фрэнк и Баррен - владельцы компании содрали с клиента деньги за установку противопожарных перегородок, которые так и не были установлены. Тоже самое и с дополнительной несущей балкой на крыше комплекса, клиент заплатил, а куда бы он делся, таковы уж были строительные нормы штата. Но Фрэнк и Баррен забыли включить эту сумму в смету проекта и положили деньги себе в карман. Неудивительно, что неделю спустя после открытия, опоры крыши не выдержав рухнули, перебив газопровод и детский сад взлетел на воздух так, словно по нему провели ковровое бомбометание. Три дюжины малышей сгорели, как бекон, не говоря уже о многочисленном взрослом персонале. Фрэнк и Баррен быстро дали кому надо на лапу, подделали накладные и счета-фактуры, подкупили парочку свидетелей, вообщем умыли руки.
Степень по экономике Джорджтаунского университета, второе архитектурное, новенький Audi и зарплата в сто пятьдесят тысяч долларов в год - всё сгорело, всё превратилось в дым.
Нет, я даже не плыву по ручью дерьма без вёсел, - подумал он, - я в самом центре океана говна без лодки.
Россер упросил заместителя шерифа отложить его арест на полтора часа. Поехал в офис компании, обчистил сейф и рванул автостопом из города. Прыгая с одной попутки на другую, он пересёк половину округа, затем с долгими пересадками на рейсовых автобусах добрался до Люнтвилля, города в Южной Вирджинии, который одним своим видом заставил бы самое сраное гетто быть похожим на дворец английской королевы.
Господь Всемогущий- подумал он, когда впервые его увидел.
Это был совершенно другой мир, альтернативный мир в альтернативной реальности. Поколение семей даже не знавших, что такое образование, ошеломляющая бедность, повальная безработица, отчаяние, супружеские измены и алкоголизм, как статус-кво. Сидящий рядом с Россером мужчина ухмыльнулся ему, словно старому знакомому. Ухмылка была чёрной. Зубы как колышки сгоревшего забора. Тип был одет в измазанные машинным маслом потёртые джинсы и в заляпанную им же спецовку автозаправочной станции, на кармане которой читалось Кори. Из-под грязной каёмки бейсболки с надписью Ремингтон на плечи свисали немытые патлы волос. Он продолжал ухмыляться, пялясь на Росса.
Из какого фильма ужасов вылез этот парень? - Россер вздрогнул, пытаясь не встретиться с ним взглядом, - чё он на меня так уставился?
- Встал на пробег?
- Простите, что? - переспросил Россер.
- Да ты не пужайся-то, - Кори так и произнёс: не пужа-а-айся. - Когда-то я сам дал стрекоча, тоже достало так жить. Жена разжирела, а ребёнок выл по ночам, как засорившийся кран. И вот однажды у меня в голове словно щёлкнуло, какого хрена я тут делаю? Я чё, идиот? Вот и рванул куда подальше. В Стопгэн мне всё равно б житья не было. Эта чокнутая семейка моей жены жила в том городе, и стоило только мне заикнуться о разводе, как они уже бежали с лопатами и вилами, - гнилая ухмылка стала ещё шире, - хотя знаешь, трахать её было клёво. По крайней мере достаточно клёво, чтобы я мог обрюхатить эту свинью.
Какая бодрящая подробность, - подумал Россер.
Автобус подскочил на ухабе.
- Вообщем-то, как бы то ни было, теперь я живу здесь, - ещё одна чёрная усмешка, - думаю у тебя похожий случай, я прав?
- Не совсем, - признался Россер. - А с чего это вы вообще решили, что я ну встал на пробег?
Он фыркнул, брызгая слюной.
- Да брось, мужик, эт на тебе белая рубашка на пуговках, похожа на те, что носят крутые бизнесмены, а ты носишь её потому что она была у тебя единственная на данный момент. В здешних местах нет никаких бизнесменов. Нет бизнеса.
Россеру вдруг стало неуютно в своей дорогой офисной рубашке. До него только сейчас дошло, какой белой вороной он выглядит со стороны.
- Просто некоторые обстоятельства переезда, - ему вообще не хотелось говорить на эту тему, но следующий вопрос вырвался как-то сам собой:
- А давно это было?
Чёрная ухмылка придвинулась ближе.
- Что было?
- Ну, давно вы оставили свою жену и ребёнка, ну, я имею ввиду сколько вы уже живёте здесь, в этом месте?
- Шесть-семь лет, около того.
Ну, по крайней мере звучало обнадёживающе. Если эта, вымазанная машинным маслом, деревенская горилла смогла начать новую жизнь в Люнтвилле, сможет и Россер, кто будет искать его здесь? Борода потихоньку отрастала, как и волосы, перекрашеные в грязно блондинистый цвет. Пары сотен штук, которые он умыкнул из сейфа, хватит надолго, учитывая цены в такой дыре, как эта. Он найдёт себе непыльную работёнку, сольётся с пейзажом, станет частью этого города и его населения, и через месяц-другой о нём даже никто и не вспомнит. Это был его шанс, ведь он не Кори, верно? У Россера не было за спиной брошенной жены и ребёнка, он умён, образован и эти козыри только помогут ему тихо пересидеть здесь какое-то время. Всё могло быть гораздо хуже. Чуточку оптимизма не помешает.
- А вы кто такой, механик? - продолжал выпытывать Россер.
Кори вонял как смесь машинного масла, разбадяженного потом из подмышек.
- В точку, - отозвалась чёрная ухмылка, - работаю в гараже у Хаала, это вниз по дороге, рядом с продмагом. Просто делаю свою работу, получаю свою зарплату и не сую нос в чужие дела. Срабатывает на все сто, смекаешь о чём я?
Ещё одно доказательство, в котором Россер нуждался. Человек способен начать новую жизнь, анонимную жизнь, оставив своё прошлое позади. Естественно Россер надеялся, что никогда в жизни не увидит больше ни Кори, ни его гнилую ухмылку, но он был благодарен ему за пример. Пусть прошлое останется в прошлом, судьба даёт ему шанс начать всё с чистого листа, и Россер был полон решимости им воспользоваться. От богомерзкого мотеля, в котором он остановился до ближайшего магазина было несколько миль, вот почему он трясся сейчас в этом душном автобусе. Кукурузные чипсы и банка консервированных спагетти были куплены на ужин, а в магазине Всё по доллару он приобрёл несколько дешёвых футболок и пар носков. К таким вещам Россер относился серьёзно. Хозяйке мотеля он вроде бы даже приглянулся. Миссис Доберман, ага, имя, как нельзя кстати, подходило к её внешности, даже сделала пару комплиментов сегодня утром, когда он выходил из номера.
- Какой симпатичный милый молодой человек, такой образованный, вежливый, такой солидный.
Вскоре он рассчитывал прикупить радио и телевизор, а потом постепенно начать обживаться предметами первой необходимости. Чем больше Россер думал об этом, тем лучше начинал себя чувствовать.
- Зацени-ка, офис, - кивнул Кори.
На следующей остановке в салон протиснулась тучная женщина с продуктовым пакетом подмышкой одной руки и маленьким ребёнком в другой. Она остановилась в проходе и стала неуклюже вертеться на месте, словно не могла сообразить куда ей лучше присесть.
- Господи, ей что весь сраный день нужно думать куда приткнуть свою толстую жопу? - вопросил Кори.
В конце концов женщина плюхнулась на многоместное неразделённое сиденье прямо за кабиной дворецкого Ларча и автобус затрясся дальше.
Да-а-а, не зря эту область назвали страной белой швали, - подумал Россер, разглядывая женщину, - она что ему улыбнулась? Боже мой, надеюсь нет. Это она Кори, - уверял он себя.
Женщина была отвратительна: сколотые зубы, кривой нос, спутанные волосы цвета засохших помоев. Ребёнок был зажат у неё под левой подмышкой, и Россер мог видеть только его грязные пухлые ножки. Всё остальное скрывала область, которая у нормальных людей называлась талия. Откуда-то из-за неё до Росса доносились влажные хлюпающие звуки, ребёнок сопел. Из продуктового пакета торчала пачка Twinkies, коробка пончиков и упаковка дешёвого пива. Россер не был уверен, но вроде бы как Кори буркнул себе под нос:
- У меня сейчас такой стояк, что я мог бы плюнуть на пол и трахнуть свою слюну.
Женщина стрельнула опухшими глазами в сторону Россера и кокетливо потупила взор.
Это что, белое быдло с ним заигрывает? Не-е-ет, нет, она смотрела на Кори, точно на Кори.
Кори хлопнул его по спине.
- Похоже сегодня твой счастливый день, а, офис? Провалиться мне на этом месте, если она не пускает слюни, глядя на тебя.
- Нет, нет, не на меня, на вас или вы с ней не знакомы?
- О-о-о, я знаю этот взгляд, - Кори ткнул локтем ему в бок, - слушай, будь другом, не против если я трахну её вторым? Едрён-батон, да она так на тебя запала, что с радостью даст нам двоим за бесплатно, кстати, её зовут Максин.
- Так вы всё-таки знакомы, - вздохнул Россер.
- Любой парень в городе со стояком в штанах и десяткой баксов в кармане знакомится с ней. Она самая безотказная давалка в Люнтвилле. Просто раскатай эту жирную суку по полу, раздвинь ей ноги, плюнь в её дырку, вынь свой хер и засунь в неё. Отъелдошь её быстро и спусти ей в мандень, дырка есть дырка. Смекаешь о чём я? Плюс, она никогда не просит надеть эти гадские презики, - ещё один дружеский хлопок по спине, - вообщем трахать можно, если дышишь через раз и не открываешь глаза.
Кори громко заржал и несколько голов повернулись в их сторону, но не Максин.
Ясно, местная проститутка, - суммировал услышанное Россер, - ещё один пример социального расслоения, однако, довольно жалкий.
Россер даже мысленно не мог представить себе человека, рискнувшего совокупиться с этим гуманоидноподобным существом. Толстое, сальное лицо женщины шелушилось обгоревшей на солнце кожей. Родинки, как изюм, облепили рулоны жира, свернувшегося вокруг её шеи. Рыхлое, бочкообразное тело, просто музейный экспонат генетического мусора. Огромная, плоская грудь растекалась под сарафаном, свисая на раздувшийся от дешёвой жрачки живот. Ноги в узлах целлюлита, толстенные, как 75-икиллограмовые мешки риса с кожей цвета ну, риса. Замызганные, слипшиеся волосы были похожи на отслужившую свой век половую тряпку. Контуры растянутых сосков, размером с донышко пивной кружки, проступали сквозь увядшую ткань сарафана. Ребёнка он так и не смог разглядеть.
- Не, ну ты видел это брюхо, офис? - снова прокомментировал наблюдательный Кори, - не удивлюсь, что если её снова кто-то надул. По этим девчонкам никогда точно не скажешь.
Кори открыто потёр промежность.
- Ну, если нет, я бы уж точно не отказался ей поднасрать. Мигом бы отложил в эту жирную духовку булочку с ещё одним маленьким спиногрызом.
Россер сник.
- Следующая остановка - Перекрёсток Крик-Сити, - объявил водитель, - пересадка на маршрут номер три.
Кто-то позвонил в звонок и автобус вильнул к остановке. Подросток, сидящий рядом со Шреком, поднялся и двинулся в сторону выхода, но Россер даже не взглянул на него. Он смотрел в окно. На остановке стояла просто потрясающе красивая девушка лет двадцати пяти, блестящие, светлые волосы, коротко обрезанные джинсовые шорты и сверкающий белизной топик, каштановый загар, ноги, которые никогда не заканчивались. Россер сглотнул, уставившись на видение.