А вы меня обманули, вдруг сказал Дима, заговорщически подмигивая Юте.
Да? Интересно, с какого перепоя ты так решил? прищурился Клай.
Вас по-другому зовут, пояснил толстяк. Он ткнул грязным, пухлым как сарделька пальцем в Клая. Ты не Вася.
Развернувшись на мозолистых пятках, он указал на притихшую Юту:
А ты не Лена. Вы Клай и Юта.
«Ну вот и все, глупый придурок, подумала Юта. До этого я еще была готова впрячься за тебя, если Клай решил бы тебя прикончить Но сейчас ты сам себе приговор подписал».
Лицо Клая потемнело.
Ты что, подслушивал, засранец? сквозь зубы проговорил он.
Нет. Подслушивать нехорошо, продолжая безмятежно улыбаться, ответил Дима. Просто я очень хорошо слышу. Даже в туалете. Не злитесь. Мне так даже больше нравится. Клай и Юта, круто звучит. Или Юта и Клай. Почти как Бонни и Клайд.
Юта кашлянула.
«Видать, не такой уж он и валенок», с удивлением подумала она.
Я тоже хочу кличку, заявил Дима, почесав под мышкой. Какую-нибудь здоровскую. А то все Дима, Дима
Ну что ж, давай тебе «погремуху» придумаем, с усмешкой произнес Клай. Он запрокинул голову к затянутому паутиной потолку, словно там был нацарапан список кличек на выбор, и на несколько секунд задумался.
Во. Придумал, наконец произнес Клай. Ты будешь Дудл.
Дудл? озадаченно переспросил Дима, теребя лямку комбинезона. А а почему Дудл?
А почему не Дудл? хладнокровно парировал Клай, и Дима-Дудл заулыбался, роняя капли слюны на грязный пол:
Дудл, Клай и Юта Класс! А тетю Аню как будем называть?
«Волосатая Жопа», мысленно проговорил Клай, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не съездить в челюсть этому босоногому идиоту, пускающему слюни.
Когда придет, тогда и решим, встряла в разговор Юта.
У вас дома есть телефон, Дудл? спросил Клай, и толстяк покачал головой.
Нет. Но тетя Аня обещала мне купить.
Не сомневаюсь, кивнул Клай. Она, судя по всему, очень заботливая, эта твоя тетя Аня.
Очень. Так как мы ее назовем? не отставал новоявленный Дудл.
Как тебе тетя Онания? предложил Клай, которому этот недоумок уже начал надоедать. Полагаю, она будет в восторге. И даже паспорт себе поменяет по поводу этого счастливого события. Если, конечно, он у нее есть
Дудл засиял, как начищенный пятак.
Здорово! Тетя Онания и Дудл
Клай и Юта, едва сдерживаясь от смеха, посмотрели друг на друга.
У тебя кровь, Клай, внезапно сказал Дудл, указывая на лицо молодого человека.
Это не кровь, как можно беззаботней ответил Клай. Это томатный сок.
Толстяк понятливо кивнул, будто ждал именно этого ответа.
Я тоже иногда на себя что-нибудь проливаю. Тетя Аня, то есть тетя Онания, меня ругает за это. А потом она отворачивается, а я ей фиги кручу в спину.
Он как-то странно посмотрел на Юту и вдруг задал вопрос:
А вы любите друг друга?
Очень, буркнул Клай. Так любим, что даже потеем А иногда даже заикаться начинаем.
Толстая рука Дудла словно невзначай коснулась промежности, на котором влажнело пятно.
Я бы хотел себе подружку, мечтательно произнес он и провел кончиком языка по пухлым губам.
Для того чтобы у тебя появилась подружка, нужно привести себя в порядок, не выдержала Юта. Помойся и постриги ногти. Это для начала.
Дудл с удивлением оглядел себя, будто слова девушки стали для него неожиданной новостью и откровением.
Да? задумчиво протянул он. Пошевелил грязными пальцами ног, затем поднял глаза на Юту:
А ты бы могла со мной дружить?
Слышишь, ты, жирный начал Клай, багровея от ярости, но Юта торопливо взяла его за руку, перебив:
Дудл, мы проголодались. У тебя есть чего-нибудь?
Толстяк закивал, как китайский болванчик.
Конечно, есть. Человек же не может ничего не кушать, справедливо заметил он. Он тогда умрет от голода. Сейчас я посмотрю
Нет, дружище, постой, окликнул его Клай, слезая с топчана. Составлю тебе компанию. Заодно покажешь свой дом, да?
Дудл с всасывающим звуком втянул в себя выступившую слюну.
Тебе правда интересно? не поверил он, облизнув губы.
Очень. Давай, вперед.
Шаркая голыми подошвами, Дудл вышел из комнаты, и Клай, подмигнув Юте, заспешил следом.
Здесь мы разговариваем и пьем чай, пояснил Дудл, обводя рукой пространство следующей комнаты. По размеру она была чуть больше той, где осталась Юта. Обстановка скудная, как в лачуге спившегося алкоголикагромадный исцарапанный стол, несколько полуразваливающихся табуреток и продавленный облезлый диван. Единственное, что поразило Клаяогромные стеллажи, упирающиеся в потолок, полностью забитые книгами и пожелтевшими от времени журналами.
Твоя тетя что, в библиотеке работает? поинтересовался он.
Не-а, с безразличным видом отозвался толстяк. Она это как его
Что?
Медсестрой раньше была, вспомнил Дудл.
Это хорошо. Клизмы и уколы тебе бесплатно, значит, делает, с наигранным уважением сказал Клай.
Что?
Ничего. А это че за хрень?
С этими словами Клай указал на пол, где темнел квадратный люк с латунной ручкой.
Это наш холодильник, понизив голос, сообщил Дудл. У него был такой вид, словно он сообщал секретный код вечной молодости. Не без труда откинув дверцу, он взял со стола одну из свечей и начал осторожно спускаться вниз. Помедлив, Клай решил последовать его примеру.
Вот огурцы, начал перечислять Дудл, освещая пыльные банки на полках. Крошечный огонек пламени трепетал на сквозняке, и толстяк бережно прикрывал его пухлой ладонью. Это кабачки. Там сало. А это рыба. Тетя Онания ее засолила, с гордостью известил он.
Тащи все, что в руках уместится, велел Клай. Его взгляд уткнулся в пузытую бутыль, горлышко которой было замотано заскорузлой тряпкой. А это что?
Дудл покачал головой.
Тетя Онания не разрешает это пить. Когда ее не было, я попробовал, а там горько. Меня даже вырвало.
Отлично, усмехнулся Клай, забирая бутылку. То, что надо.
Клай, она будет ругаться, засомневался Дудл, глядя, как бутыль плавно переместилась с полки в руки его гостя.
Ничего страшного. Я тебе секрет открою. После ужина дольешь туда воды, чтобы «пузырь» был полным. Твоя горячо обожаемая тетушка ни фига не заметит.
Хорошая идея, обрадовался Дудл.
«А потом получишь по своей толстой жопе за разбавленное бухло, подумал Клай, поднимаясь наверх. Если я с вами раньше не разберусь»
Я вижу еще одно помещение, сказал он, выглядывая из комнаты. Что там?
Кухня, запыхавшимся голосом ответил Дудл. Мы там готовим.
«Логично, отметил Клай, заглядывая внутрь и держа перед собой свечку. Хотя я бы не удивился, если бы ты там устроил спальню или сортир».
В углу кухни располагалась самодельная печка из кирпича, вокруг в беспорядке валялись дрова, на крошечном столике высилась груда грязной посуды.
А воду где берете? спросил Клай, открывая заслонку в печке. Угли были еще теплыми, помаргивая своими рубиновыми глазами.
Дудл неопределенно махнул рукой.
У нас ручей тут рядом, сказал он. Картошку будешь? Я сварил.
Все буду, рассеянно ответил Клай, потеряв интерес к кухне. Он с разочарованием отметил, что поживиться в этой халупе было абсолютно нечем. Оставалась надежда, что у тети «Онании» можно будет позаимствовать пару рублей. А может, у нее найдется даже какая-нибудь «ювелирка». Должно же быть хоть что-то ценное в этом гадючнике?!
Он открыл какую-то дверь и тут же поморщился от запаха экскрементов. Прямо в полу зияла источавшее зловоние дыра, небрежно прикрытая рваной газеткой.
Это туалет, похвастался Дудл. Видал? И ничего смывать не надо!
О да, кивнул Клай, морщась от невыносимой вони. Супер-пупер-сортир Надо же додуматься, выкопать парашу прямо в доме Ты, наверное, и душ прямо здесь принимаешь?
Не. Я в ручье моюсь.
Ага. И последний раз это было в прошлом году, хмыкнул Клай, запирая дверь.
Чего?
Забей, проехали. А что на втором этаже? полюбопытствовал Клай, глядя на темнеющие ступеньки, которые уходили куда-то вверх.
Там комната тети Онании, последовал ответ. Было видно, что Дудл утомился выступать в роли гида собственного дома, и он был бы не прочь приступить к ужину. Пойдем есть, друг.
Ничего не ответив, Клай начал подниматься наверх. Дудл, помявшись, двинулся за ним, кряхтя и сопя от напряженияего руки были заняты провизией, которую он набрал из погреба.
Клай остановился у двери, удивленно глядя на массивный замок, висящий в петлях.
На хрена твоей тете запирать дверь? Боится, что ты там еще один туалет устроишь?
Дудл пожал плечами.
Она там богу молится, сказал он, шмыгнув носом. Не любит, когда я захожу туда.
«Может, как раз именно туда мне и нужно?» шевельнулась у Клая затаенная мысль.
Я хочу посмотреть, что внутри, сказал он, но Дудл лишь глупо улыбнулся.
Нет, Клай. Она всегда берет с собой ключ.
Тогда я сломаю дверь.
Клай поставил бутыль со спиртным на пол и ударил ногой. Раздался глухой хруст, но дверь не шелохнулась.
«Сделано на совесть», мелькнула у молодого человека мысль.
Клай, не надо, попросил Дудл. На его пухлом лице отразился испуг. Тетя Онания придет, и я попрошу, чтобы она показала тебе комнату.
И она с удовольствием последует твоему совету, в тон идиоту продолжил Клай. Ведь она так обрадуется ночным гостям Ладно.
«Дождемся старуху и вскроем эту конуру, решил он. Все равно дверь крепкая, с двух ударов ее не выбить».
Я все приготовлю, а вы меня подождите, сказал Дудл.
Клай молча спустился вниз и, войдя в комнату, поставил бутыль на стол.
Трофей, с усмешкой произнес он, с треском отдирая от горлышка засохшую тряпицу. Открыв бутылку, принюхался. Так и есть, водка.
Смотри, что я нашла, сказала Юта, толкнув ногой бесформенный предмет на полу.
Что там? спросил Клай, наклоняясь, чтобы разглядеть его получше.
Юта с отвращением скривила губы.
Он извращенец.
Клай осторожно поднял странный предмет за сальные пакли, приблизив его к свечам. На него, ухмыляясь, пялилось неуклюже намалеванное лицо женщины, изображенное на сдувшемся футбольном мяче. Губы жирно обведены багровой краской, веки неумело закрашены синим цветом. В качестве волос были использованы обрывки тряпья, приклеенные смолой. Посреди громадного рта темнело неровное отверстие в мутных разводах.
А говорил, что у него подруг нет, сказал Клай, хихикнув. Вон, какая секси-башка с рабочим ртом А Дудл своей девушке, точнее ее голове, с собственной рукой изменяет
Тьфу, мерзость, сплюнула Юта. Я сначала не поняла, что он в эту дыру
Было бы интересно посмотреть, как этот жирдяй наяривает футбольный мяч, развеселился Клай, держа «голову» за лохмотья «волос». И в Интернет выложить, а?
Говори потише.
Да по херу, беспечно проговорил Клай. Где ты нашла это произведение искусства?
Под кроватью, ответила Юта, и тот закатил ногой сдувшийся мяч обратно под топчан.
Ему жить-то осталось от силы час, прошептал Клай. Подождем старуху, и все закончится. И где шастает родственница этого дебила?
Клай, у меня было такое чувство, что за окном кто-то есть, вдруг сказала Юта. Она посмотрела на толстые доски, которыми было наглухо заколочено окно.
Почему они закрыли все окна?
Потому что он стесняется, с усмешкой пояснил Клай. Может, он не хочет, чтобы видели, как он шпилит дырявый мяч, а в перерывах гоняет шары в своем проперженном комбезе. К тому же мы не знаем, какие тараканы в голове у его тети, с которой я прямо-таки жажду познакомиться. Может, она любит танцевать голой на столе, а потом поджигать свой газовый выхлоп зажигалкой и при этом петь: «Взвейтесь кострами»?
Мне не нравится этот шизанутый утырок, покачала головой Юта. Когда он на меня смотрел, в его глазках что-то зашевелилось. Как будто он все понимает и очень глубоко шифруется. Клай, мне кажется, он не тот, за кого себя выдает.
У тебя мания преследования, сказал Клай, делая глоток из бутылки. Поперхнулся, вытирая выступившие слезы. Дерет, как горчица! Попробуй, Лена-Юта.
Не хочу.
В коридоре послышались шаги, и вскоре в дверях замаячила неуклюжая фигура Дудла. В его мясистых руках было несколько жестяных мисок.
Я сейчас, пропыхтел он, ставя их на стол и вновь засеменив на кухню.
Девки спорили на даче У кого манда лохмаче, зевнув, проговорил Клай. Он взял соленый огурец, и, надкусив, удовлетворенно кивнул:
Оказалось, что лохмаче у самой хозяйки дачи.
А вдруг это она? заговорила Юта. Его тетка там, следит за нами?
Клай вновь приложился к бутылке, щеки его раскраснелись.
Если она еще не старая, я готов ей вдуть, сказал он, рыгнув.
Тогда я оторву твои яйца, пообещала Юта. Она улыбалась, но в ее пронзительном взгляде сквозил холод. Вообще берега попутал, мальчик.
Ты мне что, жена, что ли? прищурился Клай. Только попробуй меня ревновать, сучка. Я тебе сиськи на спине узлом завяжу.
Он вытащил из миски ломтик сала, обнюхал его, затем сунул в рот. Не забывай, кто к кому в свое время обратился за помощью. Это ты ко мне чуть ли не на карачках приползла.
Лицо Юты исказилось в отталкивающей гримасе. Она уже хотела что-то сказать, как вошел Дудл.
Мы не будем ждать мою тетю? спросил заискивающим тоном, глядя как Клай с бесцеремонным видом жует сало. И поужинаем вместе?
Кто опоздал, тот не ест, сказал тот с набитым ртом.
Дудл сел за стол, с вожделением глядя на миски, наполненные нехитрой снедью. Было видно, что какое-то время чувство ответственности перед родственницей отчаянно борется с сосущим голодом. Очевидно, разложенная на столе еда перевесила чашу весов, и он, вздохнув, подвинул к себе тушеные кабачки.
Что это за макулатура? осведомился Клай, кивая в сторону подоконника, заваленного тетрадями. Мемуары? Или вы это вместо туалетной бумаги используете?
Дудл захихикал, роняя изо рта кусочки пищи, словно услышал остроумную шутку.
Не, Клай, сказал он, продолжая поглощать кабачки. Для туалета тетя Онания приносит газеты. Если их нет, я лопухов в лесу набираю. На подоконнике мои книги.
Юте показалось, что она ослышалась.
Книги? недоуменно переспросила она.
Конечно. Я ведь писатель, ответил Дудл. Он вытер рот, скромно потупившись. По моим книжкам скоро будут фильмы снимать.
Клай чуть не поперхнулся вареной картофелиной.
Ну да, откашлявшись, произнес он. Не сомневаюсь, они получат «Оскара». О чем хоть пишешь, Пушкин ты наш ненаглядный? Как ты ходишь из комнаты на кухню, а потом в сортир и обратно? А между делом душишь одноглазую змею и развлекаешься с футбольным мячиком?
Дудл, казалось, даже не заметил язвительного намека.
Ну почему же. Я пишу обо всем, ничуть не смутившись, ответил он. Настоящий писатель должен быть это раз-но-сто-рон-ним. Он должен уметь писать всеот мелодрам до «хоррора».
Юта замерла с открытым ртом. Перехватив внимательный взгляд Клая, она недоверчиво спросила:
Так ты что, алфавит знаешь?
Клай засмеялся.
Знаю, невозмутимо сказал Дудл, вновь сунув в рот ложку с кабачками. Казалось, обидные издевки незваных гостей его вовсе не цепляли. Я ведь много читал. Писатель должен постоянно повышать свой уровень. Иначе будет топтаться на одном месте. И он не сможет развиваться, чавкая, закончил он.
Юта молча взяла одну из тетрадей. Открыла и склонилась над свечой, скользя взглядом по каллиграфическому почерку.
«Красиво пишет, стервец», подумала она, а вслух прочитала:
ДОЛИНА ОТВЕРЖЕННЫХ. «Смысл жизни только в одномв борьбе». Антон Павлович Чехов».
Девушка подняла голову, задумчиво посмотрев на Дудла. Он сидел, склонившись над миской с картошкой, и торопливо жевал, словно в любой момент у него могли отобрать его ужин.
Юта вновь уткнулась в потрепанные листы.
«Близился вечер. Утомленное за день небо наливалось густым пурпуром Эркли изнемогал от множества ран, полученных в беспощадном бою, но все равно продолжал путь»
Юта закрыла тетрадь, пытаясь привести мысли в порядок.
Это фэнтези, счел необходимым пояснить Дудл, потянувшись за салом. У меня много жанров. В одной тетради фэнтези, в другойдетективы. В третьей комедии. Есть и книги для взрослых. Ну, вы понимаете, о чем я.