* * *
Глаза резануло ярким бликом. Анну выгнуло дугой, пальцы непроизвольно сжались и окаменели. В голову ворвался вихрь картинок. Он сметал все на своем пути: воспоминания, эмоции, настроение. Старые заменял новыми, словно переставляя шахматные фигуры на доске.
Первой прорисовалась картинка, где мрак поглощал мир: люди сникали и крошились, словно распадаясь на атомы. В воздухе витали пепельные хлопья, что забивали дыхание.
Другое изображение показало высокую худую женщину с глазами цвета закатагрифельно-серыми, с алыми нитями капилляр. Она взмахнула широкими белыми рукавами, и из пальцев потек бурый вязкий поток, похожий на кровь.
Картинки группировались, путались, перемещались. Так сложно было разобрать, что на них. Как нарезка кадров из разных фильмов.
Следующий слайд выбросил сознание на берег моря. Анна с трудом поняла, что это ее воспоминания. Она настроилась и смогла увидеть четче себя и Дмитрия. Именно тогда она дала нелепое обещание.
Значит, она может настроить так любое воспоминание, которое есть в ее голове.
Попыталась поймать правильные ощущения, но ее внезапно подкинуло и выбросило в замыленную туманом долину.
У озера Анна увидела молодых мужчин. Их было четверо. Покружившись вокруг них, она замерла возле одного, очень похожего на ее отца. Он был испуган, кричал, но высокий свист заглушал его слова.
Стало трудно дышать, грудь неприятно сдавило. В глаза сыпнуло песком. Когда резь прошла, картинка сменилась на растянутый до горизонта пустырь. Анна прищурилась, чтобы хоть что-то разобрать, но в глаза будто попало молоко.
Резкая горечь растекалась по телу. Картинки ускорялись, щелкали, превращаясь в бесконечное слайд-шоу. Анна уже не чувствовала рук, пальцев, тела, словно душа оторвалась и воспарила. Она увидела разрезанный мир пополам на черный и белый цвет, а внизу, как ямка у песочных часов, маленький коловорот. Обе субстанции смешивались и, погружаясь плавно в дырку, исчезали. И как Анна не пыталась рассмотреть, что там за пределами паденияне могла разобрать.
Сердце прострелило электрическим током. Она дернулась. Затем еще раз. И все затихло. Но глаза Анна так и не смогла открыть.
Вязкая тишина и темнота поглотила ее. Не получалось двигаться, думать. Будто она застыла в пространстве. И Анна поняла, что этот пустырь ее финал
Очнись
* * *
Девушку согнуло. Она крепко ухватилась за плечо, и Денису показалось, что ключица сейчас треснет.
Анна смотрела вперед. В глазах, будто разливалось молоко, а ресницы подрагивали, как дрожащие на ветру голые ветки сливы.
Аня, ты пугаешь меняшепнул Разумов, и попытался отцепиться.
Руки были свободны, но он не мог скинуть оковы: девушка словно приросла. Хотел отойти, но тело каким-то странным образом окаменело. Казалось, через все нейроны прошел ток и перепалил все что только мог на своем пути, делая его беспомощной статуей.
Анну дернуло несколько раз. Затем она зашипела, все еще не закрывая глаза. Белая бездна затягивала и поглощала. Пальцы стискивались сильнее. Костяшки побелели, а плечо Дениса выламывало жуткой болью. Но больнее было от осознания, что он не может ничего сделать. Не в силах остановить этот ужас.
Закричал. Громко. Казалось, что от звука его голоса в окне зазвенели стекла.
Нет! Так не должно быть. Аня, очнись, прошу тебя. Очнисьзапричитал Денис, понимая, что еще несколько секунд, и произойдет непоправимое. Какой же он слабак! Нужно было бить двери и проломить себе череп, нельзя было ей позволять подходить. Но сам же пылал и желал прикоснуться к ней. Глупец! Почему судьба сыграла с ними в такую злую шутку? За что?
Разумов старался не касаться Анны свободными руками: поднимал их повыше и пытался скинуть. Тело не слушалось: не получалось повернуться или шевельнуться. Тряска Анны передавалась через ее руки, бежала по плечам к позвоночнику и, как землетрясение, разрушала их обоих изнутри.
Нужно остановить это! Но как? Сил оставалось все меньше.
Шумно выдохнув, Денис резко потянул девушку за талию к себе. Сквозь тонкую ткань платья почувствовал ее горячую кожу. Хватка Анны ослабла, и боль с плеча ушла. Может, он просто уже ничего не чувствует?
Радужка Анны поменяла белый цвет на алый, а из носа яркой змейкой потекла кровь.
Денис нежно погладил девушке спину, второй рукой переложил копну русых волос на одну сторону. От них пахло сладкой весенней ягодой.
Левая сторона тела онемела. Денис обнял девушку за плечи и сделал тяжелый почти незаметный рывок. Напряжение забирало остатки сил. Пот выступил на лбу, а судорога переместилась на правую сторону. В кончиках пальцев стучал ток. Остро. Больно. Будто отсчитывая последние секунды их жизни. Положив голову Анны себе на грудь, Денис заглянул в ее глаза. Сердце, казалось, замерло, и запустить его сновауже не судьба. Радужки девушки все еще были алыми, как небо на закате перед бурей.
Неожиданно ресницы Анны дрогнули, и веки закрылись. Дениса прошибло током. Снова. Почти искры посыпались из глаз. Его непроизвольно прижало к девушке, и очередной разряд выбил на секунду почву из-под ног. Разумов стал заваливаться набок, увлекая Анну за собой. Он видел, что они летят в стеклянный стол. С трудом дернув ногой, Денис в последнюю секунду оттолкнул преграду. Они упали на пол, а стол грохнулся об стену с окном. Звякнули ручки и карандаши в стаканах.
Какое-то время ничего не происходило. Денис не мог прийти в себя: лежал и смотрел в потолок, вдыхая аромат ее волос. Потом голова Анны безвольно съехала с его плеча, а худая рука отцепилась и глухо брякнула о паркет.
Денис, приподнявшись, прижал девушку к себе. Прислушался, приложив голову к ее груди: сердце бьется, но слабо.
Аня, очнись! заговорил он хриплым голосом. Сдерживая головокружение и тошноту, осторожно развернулся и выбрался из-под ее обмякшего тела. Подхватил Анну на руки и уложил на диван.
Набрал Лену, и Левина быстро протараторила, что бежит.
Денис присел рядом и всмотрелся в бледное любимое лицо. Им обоим нужно время, чтобы не было так остро и больно. Они не смогут больше видеться. Лучше будет, если она уедет из Прибрежного. И побыстрей.
Аня, я найду ответы, обещаю. Очнись, милая, тихо говорил Денис, поглаживая ее щеку. Сероватый цвет лица девушки настораживал, под глазами залегли темные круги. Лучше бы я прыгнул в окно, чем вот так Пойми, я не могу смотреть, как ты каждый раз умираешь на моих руках. Это предел. Хватит же! Очнись
Но она молчала и не приходила в себя. Нужно быть подальше, а он заперт с ней и, будто яд, отравляет ее снова и снова. На миг показалось, что пульс Анны затих. Его собственное дыхание было таким частым, что Денис толком ничего другого не мог расслышать. Он навис над девушкой и пытался уловить малейшие изменения. Но ничего не происходило. Он. Не. Слышал ее пульса.
Чувства захлестывали. Хотелось коснуться бледного лица, целовать припухшие губы, согреть холодные и посиневшие пальцы, но он боялся. Выдохнулприслушался. Слабый удар. Еще один. Тишина. Снова тишина. Темнота.
Денис съехал на пол. Рухнул перед ней на колени и, опустив голову, коснулся лбом ее лба. Анна была холодной и задеревеневшей.
Прости, что позволил. Очнись. Ты только очнись. Не оставляй меня
Дверь дернулась и распахнулась. На пороге стояла Лена. В глазах читался испуг и вина. Денис посмотрел на нее невидящими от слез глазами и мотнул головой. Художница прижала руку ко рту и зашла внутрь. Она тихо всхлипнула:
Денис, я не знала, что все так
Левина еще что-то говорила, но Денис не разобрал.
Не смог защитить Анну. Единственное, что было для него важно. То настоящее, что захватило душу еще до приезда девушки в город. Подписывая договор о походе, Разумов уже знал, предчувствовал, что ставит подпись под своим смертным приговором, но никогда не думал, что исход будет вот таким нелепым. Стиснул зубы. Денис не мог принять такой конец. Не она должна была уйти, а он. Это все его вина! Его грехи сейчас отмываются, его тайны сломали ей жизнь. Но Анна здесь при чем? Так же, как и Настя, любимая расплачивалась за его прошлое. Денис знал, что это неизбежно. Должен был сделать выбор и не смог.
Лена стояла неподвижно и остекленело смотрела на девушку.
Разумов тряхнул головой, словно отгоняя страшный морок. Затем взял лицо Анны в свои ладони и нежно поцеловал ее в губы. И бросился к окну, резко распахнув ставни.
Что ты делаешь?! пискнула Левина.
То, что должен был. Мне нельзя быть рядом с ней. Каким-то образом мы связаны, я не знаю, как и почему, он выглянул на серый асфальт. Недалеко, высоты мало, чтобы убиться. Головой вниз, что ли?
Дурак? Тебя дите дома ждет! А ну сейчас же бери себя в руки! Ты в состоянии шока. В неадеквате. Чем думаешь?! заверещала художница. Хочешь уйти? Так дверь открыта! Иди!
Он развернулся и злобно процедил сквозь зубы:
А чем ты думала, когда согласилась на эту авантюру? Я же сказал! Я же просил! Ты же видела, какой она от меня уезжала? Или мне разжевать надо было, что это я на нее так влияю? Мы знакомы с тобой много лет. Как ты могла мне не поверить?
Лена, присев, стала ощупывать запястья Анны. Пожала плечами. Ее спокойствие убивало.
Не знаю. Я просто поверила ей. Какое-то внутреннее чутье. Дени-и-ис, перестань. Вызови лучше скорую.
Лена еще что-то говорила, но слова пролетали мимо ушей. Денис не слышал Аниного пульса. Больше не слышал. Самого дорого для него. Со дня приезда, с ее появления, с их первой переписки в скайпе, первой встречи в кафетерии. Не. Слы-шал. Зачем теперь его сердце бьется? Ради чего?
Свежий ветер коснулся разгоряченной щеки, царапнув песком. Денис поежился. Дома его ждет Настя. Но будет ли она счастлива рядом с ним теперь? Сможет ли он продолжать жить и делать вид, что все нормально? Давно все вышло из-под контроля. Он один причина всех этих бед. Только он.
Разумов вспомнил пустоту, что заполняла его душу, пока он лежал в больнице. Это было невыносимо. Хотелось, чтобы время остановилось, захлопнулось, взорвалось, чтобы все закончилось. Даже сестренка не могла ему помочь. Денис понимал тогда, что это конец, а сейчас вроде бы появился шанс, но и он оказался призрачным.
Подоконник треснул под пальцами, и Разумов невольно отдернулся. Нужно просто сделать шаг.
Дени-ис-с-с, тихий шепот Анны долетел до ушей, и сердце запустилось вновь.
Обернулся.
Разумов, внизу вода в баллоне! Бегом! приказала Лена, вытирая салфеткой кровавые потеки с Аниных губ.
Денис не мог отвести взгляда от открытых синих глаз, не алых или белых, а ееголубых и чистых, как озерная вода. Слезы невольно потекли по его щекам. Он ринулся к ней. Никогда не был таким сентиментальным. Замер в метре, а затем рухнул на дощатый пол. Хотел коснуться, и это желание выламывало изнутри, но он знал, что нельзя. Руки так и застыли в напряженном воздухе.
Лена, сходи ты, попросила тихо Анна и, посмотрев на белокурую, аккуратно погладила руку девушки. Левина кивнула и мигом выскочила в коридор.
Аня, как же так? Я думал, что это всеДенису было плевать, что сейчас он выглядел, как униженный, раздавленный мальчик. Не мужчина, который может защитить своих женщин, а раздавленный каблуком слизняк. Кожу обжигали слезы, а сердце грохотало, как оголтелое.
Плакса, иди сюда, Анна поманила рукой.
Разумов выдохнул:
Нельзя.
Можно. Сейчас можно, она тепло улыбнулась. Доверься, поднялась и опустила ноги на пол. Поправила складки платья.
Денис осторожно сделал шаг, но дотронуться все равно не решился.
Этот месяц, пока Савина уезжала в Центральный, был для него невероятно трудным. Его жгло изнутри все невысказанное и скрытое.
Иди сюда, Аня похлопала по дивану, приглашая его сесть рядом. Глупый, пока время есть.
Савина, не отводя взгляда, тихо смеялась. Девушка была так свежа, что с трудом верилось будто она только что висела на краю пропасти, между жизнью и смертью.
Ань, прости меня, Денис виновато опустил глаза. Он все еще чувствовал себя раздавленным. Был счастлив, что девушка жива, но не верил в то, что это надолго. Денис знал, что жизнь уготовила ему еще тысячи преград. Просто сейчас небольшая передышка.
Теплая рука коснулась колючего подбородка. Он совсем себя запустил. Не мог думать ни о чем кроме этого треклятого лекарства и не заметил, как сам же завел пружину этого капкана.
Не вини себя, это ведь я тебя заманила, она изучала мягкими пальцами его скулы, щеку, замерла на миг возле губ.
Но
Хватит уже! она подвинулась и нырнула в его объятия. Денис сомкнул руки у нее за спиной и шумно выдохнул. Анна вздрогнула.
Что? Снова? он напрягся и попытался отстраниться, но она удержала его руки и еще сильнее прижалась к груди.
Так хочется провалиться в вечность, прошептала, выдыхая теплый воздух ему в шею.
Зачем?
Чтобы быть рядом с тобой. Чувствовать тебя.
Ты слишком добра, Анна подняла голову и подарила искренний лучезарный взгляд. Она вытянула руку и нежно вытерла застывшую слезу на его щеке.
Это я добра? показала каплю на пальце.
Денис не ответил. Он уже не мог думать о запретах, не мог сопротивляться. Просто отпустил себя и время потекло вязкой патокой. Склонился и коснулся ее губ. Неистово, страстно, словно прыгнул в вулкан с кипящей лавой.
Денис, снова-а-адевушка резко отстранилась. Перевела дух. Нежность в глазах сменилась на испуг. Времени для счастья было слишком мало: ее зрачки стали высветляться. Обними меня покрепче, я хочу запомнить эти ощущения.
Аня-а-а
* * *
Анна долго смотрела вслед удаляющейся машине Разумова. Ей казалось, что автомобиль натягивает незримую нить в сердце, отчего оно обливалось кровью.
Пока ехали к отелю, Денис был очень напряжен, все время осматривал ее беспокойным взглядом. С одной стороныего внимание было дорого, а с другойэто означало, что им нескоро быть вместе. Анна теперь долго не решится повторить эксперимент с прикосновением. Да и Разумов не позволит.
Удивляло, что Денис так и не спросил, что она видела. Он ведь хотел узнать ответы и найти правду. Хотя разве можно назвать ответами наборы картинок, не связанные между собой? Как они связаны с озером, совсем не получалось понять.
Заднее стекло джипа блеснуло на повороте. Анна вспомнила, как очнулась в офисе Левиной. Разумов стоял у окна и, сжимая пальцами подоконник, смотрел на улицу. Лена кричала. Анна набрала воздуха и позвала его. Дернувшись, он обернулся: по щекам ползли слезы, а глаза были воспаленные и сумасшедшие. Это повергло в приятный шок. Она знала, что есть вещи, о которых можно не говорить, потому что ты их понимаешь и чувствуешь без слов. Видишь по глазам, вылавливаешь в их глубине. Любовь нельзя пощупатьее можно принять, впустить в сердце и довериться. Это означало лишь одноих будущее под большим вопросом.
Она знала, что есть несколько минут. Знала, что можно выхватить у жестокого мира хоть один поцелуй, объятие, прикосновение. А дальше
Анна сама попросила отвезти ее в отель. Нужно было встретиться с одним человеком. И поскорей. В дороге договорились с Денисом ближе к вечеру встретится у Левиных. Как раз было несколько часов для расследования и поиска ответов. Тогда Разумов второй раз удивил ее и ничего не спросил, словно не вышел еще из потрясения. Даже не был против, когда Савина сказала не ждать у отеля, мол, сама доберется назад. Денис, не повернув головы, молча кивнул.
Только, когда машина остановилась возле свежескошенного газона, он бросил на Анну долгий и горький взгляд. Его рука дрогнула и слегка поднялась, но потом сразу вернулась на руль и сжалась. Денис отвернулся и сказал сухим голосом:
Иди, увидимся еще.
Анна кивнула и открыла дверцу. Задержалась взглядом на его профиле, всклокоченных волосах, поджатых губах.
По спине ползли две змеи, одна холодная и жуткаястрах, другаягорячая и приятная, взрывающая эмоции и поднимающая ворох крохотных мотыльков в в солнечном сплетении. И это смешение ощущений подкашивало ноги. Так хотелось еще раз увидеть его открытый взгляд полный нежности, но все менялось, как только между ними вставала тайна озера. Не дождавшись, что Денис обернется, Анна захлопнула дверь и отошла в сторону.
Он уехал быстро, словно сбежал. Да что там? Савина знала, что так и есть, и ничего не могла поделать. Оставалось только докопаться до истины! Ради этого она и приехала в отель: нужно встретиться с Кориным.
Входная дверь была открыта и пугала черным зевом. Звала и предупреждала, что во мраке может быть только мрак. И частички света, рожденные в ней, обречены на погибель.