Радовало одноу него тоже была весьма неудачная охота. Мужчина бродил по ночным улицам, сливаясь с тенями и избегая жилых кварталов на границе западного и северного районов города, где жили люди, но так никого и не находил. Касательно жертв Потрошителя у «паучихи» был план, в который входило два пункта: проследить за Потрошителем пока он не найдет новую жертву и спасти ее. Ну, можно было включить и третий пунктне попасться самой, ей он вроде как обещал убить ее, и было бы весьма прискорбно, если бы у него это удалось. Джилл решила, что ей не очень-то хотелось проверять, насколько мистер Потрошитель в этом плане обязательный. Дальше мысли девушки зашли в совершенно непредсказуемое русло: она стала думать о политиках, о том, что они обещают в своей предвыборной кампании, но так и не выполняют. Ей казалось, что Потрошитель явно был не из таких. В итоге она сделала вывод, что из него, возможно, вышел бы замечательный мэр города, и уже была готова расклеивать плакаты и раздавать листовки с призывом голосовать за Потрошителя На этом моменте она осознала, что очень сильно отклонилась от темы, и ей стоит мысленно вернуться на два шага назад, к спасению бедных жертв безжалостного убийцы.
Чтобы Вы знали, Джиллиан не было кого-то жалко, ей было все равно. Не было ей никакого дела и до того, сколько людей или таких как она погибнет. Жалость из нее давно выветрилась стараниями родной семьи. Брат-«паук» избежал подобного к себе обращения, а потому в этом плане был более милосерден, и если Джилл и правда было когда-то кого-то жаль, то только потому, что ей передавалась какая-то доля от жалости Джима. В конце концов, они были связаны единой неразрывной нитью, которую девушка чувствовала даже сейчас, двигаясь по крыше очередного заброшенного здания. Там, внизу, брел Потрошитель, а навстречу ему из-за угла шла девушка, относящаяся к кому-то из «птиц», озираясь по сторонам. Похоже, его-то она и боялась встретить.
Столкновение лицом к лицу было неотвратимо. Мужчина дал незнакомке фору в виде пары секунд на осознание происходящего, и та ей успешно воспользовалась, рванув в обратную сторону и за угол. Джилл видела, как она забегает в соседнее здание, что посчитала невероятной глупостью. Хотя чего только не сделаешь в столь ужасающий момент? Сама-то она и вовсе не сдвинулась с места, увидев Потрошителя так близко. В один момент «паучиха» даже прониклась своеобразным уважением к незнакомой жертве. Но помочь ей все равно было нужно.
Джилл неразличимым пятном скользнула на крышу заброшенной фабрики, той самой, куда вбежала незнакомка, а с нее на платформу на последнем этаже, от которой тянулся ржавый металлический мосток через все помещение к другой такой же платформе, ведущей к пожарной лестнице. Первое, на что девушка здесь наткнулась, были завывания ветра, скрип и треск. Из-за всех этих звуков ей подумалось, что крыша и мост должны быть крайне ненадежными. Но не из этих соображений, а, скорее, из-за привычки, и потому что ей так было удобнее, «паучиха» распустила бинт на левой руке и позволила гуляющим по зданию сквознякам самим распределить нити. Только после этого она решилась ступить на ржавый мост, прячась в тенях. Вторыми же ей бросились в глаза рабочие станки и ржавые инструменты, оставленные здесь рабочими не меньше года тому назад. Машины смотрелись более чем просто зловеще, отбрасывая черные тени металлических зубьев на стены.
В то же помещение, но только этажом ниже ворвалась перепуганная до жути девушка, занимая позицию подальше от входа, одновременно уворачиваясь от летящего в нее ножа. Следом появился Потрошитель, и она попыталась оббежать его, прячась за одним из механизмов, но в это самое мгновение метательный нож вошел девушке аккурат меж ребер. Нужно было незамедлительно действовать, иначе одним трупом грозило стать больше.
Джиллиан перепрыгнула с моста на нить, а с нее на другую, цепляясь руками за третью, которая не была натянута между стенками, а свисала вниз с потолка, и, подобно маятнику, схватила девушку-«сову» за талию, утянув за собой в воздух. Когда они достигли платформы этажом выше, «паучиха» отпустила ее со словами: «Должна будешь», давая ей шанс выбраться из здания, а сама по инерции полетела обратно вниз. Во время этого действия что-то в помещении щелкнуло, что-то треснуло, и металлический мосток задрожал. Джилл уже в полете решила, что обратно наверх возвращаться нельзяконструкция вот-вот обрушится. Но и приземляться рядом с Потрошителем ей хотелось меньше всего. Крыша тем временем уже начала осыпаться.
Нити паутины не сдержали, а лишь задержали обрушение бетонных плит. Но и этого времени хватило, чтобы «паучиха» смогла увеличить дистанцию между ней и убийцей и не попасть под летящие в нее ножи и груду кирпичей, обломков и металлических балок, которая отрезала ее от Потрошителя. На мгновение ей показалось, что все закончилось, и она в безопасности, но Потрошитель уже начал пробираться через завал, что не составляло ему особого трудаон, словно призрак, свободно проникал сквозь плиты, балки и арматуру.
Схватив пару круглых лезвий от циркулярной пилы, Джилл прилепила к ним один конец своей нити. Пробный взмах.
Ну, вроде неплохо, сказала она самой себе, поняв, что только что создала особо смертоносное йо-йо.
Потрошитель оригинальность новоявленной изобретательницы не оценил, а потому запустил очередной нож, устремившийся прямо в голову «паучихе», но так и не достигнувший своей цели, спасительница «совы» с поразительной легкостью отбила его своим орудием. С той же легкостью мужчина уклонялся и от дальнейших атак йо-йо-пилы, а девушка от его ножа, то и дело свистящем прямо над ухом. Наконец тонкая нить была перерезана, и оба диска отлетели в сторону груды обломков, громко звякнув о что-то. Теперь Джиллиан осталась без оружия, и ничто не могло помешать Потрошителю закончить начатое. Так они думали.
Раздался очередной стук, за ним последовал треск, и остатки крыши и часть стены полетели вниз, туда, где стояли рабочие станки и инструменты. Джилл так и не смогла тогда понять, что произошло, и как именно короткий обломок арматуры пронзил ее тело насквозь. Хотя Потрошитель вполне ясно видел, как тот отскочил во время падения и рикошетом отлетел в сторону жертвы, минуя его самого. В какой-то момент ему даже захотелось предотвратить такое нелепое ранение, и это заинтриговало мужчину. Интенция данного порыва была ему неизвестна.
Джиллиан, сделав пару шагов назад, с криком вырвала металлический предмет из живота и зажала рану рукой, но не так крепко, как следовало бы, силы уже начали ее покидать. Вот это ей повезло, железка попала прямо туда, где не было паутины. Кровь теплым потоком побежала по ладони и пальцам, капая на пол, в цементную пыль.
Из последних сил девушка сделала рывок и ринулась прочь из здания. В голове мелькнула мысль, что надо бы наложить на ранение один из своих бинтов, но процесс занял бы слишком много времени, и Потрошитель нагнал бы ее и Ну, вполне очевидно, что случилось бы потом. Впрочем, Джилл сильно сомневалась, что сможет уйти далеко со сквозной дырой в животе, но продолжала бежать, врезаясь в стены на поворотах, отталкиваясь от них рукой, сильно шатаясь из стороны в сторону и оставляя за собой алый след.
После очередного поворота «паучиха» забралась в щель между двух мусорных контейнеров, куда не проникал свет от ближайшего мигающего фонаря. Руки тряслись, а ноги постепенно переставали ощущаться как свои собственные. Дыхание могло выдать ее местонахождение, и тогда Джилл закрыла рот свободной рукой. Потрошитель был совсем рядом. Она слышала, как он перевернул металлический короб, и тот покатился и с силой ударился о мусорный бак, за которым сидела несостоявшаяся спасительница. Тень двинулась в ее сторону. Слышны были отчетливые шаги и скрежет мелких камушков по старому асфальту. Мужчина остановился буквально в полуметре от девушки и на мгновение затих, прислушиваясь. Девушка перестала дышать.
Не найдя ничего интересного в контейнерах, мужчина удалился, и, как только стих звук шагов, «паучиха» выдохнула, выползла из своего временного укрытия и снова побежала. На этот раз она целенаправленно искала лестницу. «Нужно забраться повыше, забраться повыше, билось у Джилл в голове, нужно срочно подняться наверх, там есть паутина, есть шанс сбежать».
Желанная пожарная лестница нашлась почти сразу, на ее металле игриво поблескивали блики мигающего фонаря, единственного на этой улице. Преодолев пару ступеней, девушка вздрогнула от громкого звука, но не остановилась. Удар металла о металл. Такой звук она уже слышала, когда помогала пленникам загонщиков. Такой звук был, когда Потрошитель вновь стукнул ножом о металлические перила лестницы буквально в паре сантиметров от того места, в которое рукой вцепилась «паучиха». Сегодня явно был не ее день. Она отпрыгнула от перил к стене, и нога ее соскользнула со ступеньки. Равновесие от этого не было потеряно, а потерялось оно сразу после того, как Джиллиан поскользнулась на луже собственной крови, накапавшей на ступеньку ниже. Девушка полетела вниз с лестницы и достигла земли, упав на спину и ударившись об асфальт головой. В воздухе повис стон, в котором слышалась не столько боль и обреченность (хотя и они, безусловно, там были), сколько фраза «как меня это достало». Вставать не хотелось. Бежать тем более. Взгляд Джилл устремился в темное небо, и ей подумалось, что это будет последним, что она увидит перед смертью. Темное небо и обжигающе холодный взгляд убийцы. Найдя это романтичным, «паучиха» криво улыбнулась и издала тихий смешок, перешедший в хрип. Почти сразу она заметила фигуру мужчины, нависшего над ней, хотя первыми она все равно увидела именно глаза.
В раннем детстве, еще до школы, Джиллиан часто уходила играть на старое кладбище на окраине города. Кладбище то давно было закрыто, и людей перестали хоронить на нем задолго до ее рождения. Но были там особо красивые надгробные камни и склепы, которыми очень восхищалась маленькая девочка. Она могла часами бродить по территории кладбища, которое наполовину утопало в мрачном лесу, и рассматривать могилы, считая их больше произведениями искусства нежели печальным напоминанием о чьей-либо кончине. И была в лесной чаще одна могила с особо интересным памятникомангелом смерти, склонившемся над каменным саркофагом. Ангел широко раскинул свои каменные крылья, покрытые мхом и потрескавшиеся от времени, будто старался защитить спящего вечным сном от пробуждения. Именно этот памятник и напомнил Джилл Потрошитель. Сейчас он склонился точно так же, но, очевидно, без крыльевмрачное небо их ему заменяло. Девушка была готова умереть, она просто смирилась и уже не пыталась встать или отползти, хотя физически могла сделать и то, и другое. Она сомкнула веки.
Глаза «паучихе» пришлось все же открыть, когда та осознала, что ее только что подняли на руки. Это в планы не входило. Она ошарашенно вытаращилась на подобравшего ее с земли мужчину, но тот на нее не смотрел.
Что ты делаешь? испуганно спросила она так тихо, что поначалу подумала, что Потрошитель ее не услышал. Но вот взгляд его сместился ей на лицо, выражая нечто среднее между «Почему труп разговаривает?» и «О, так ты еще жива».
Будешь задавать вопросыумрешь, ответ был более чем исчерпывающ.
Джилл подумала, что она в любом случае умрет, потому что чувствовала, как жизненные силы продолжают утекать вместе с кровью. Тело становилось все холоднее и тяжелее, как и веки, которые медленно закрывались, пока тьма не окружила девушку и не окутала ее целиком.
В предсмертном бреду ей виделись норы, огромные пещеры, полные таких же огромных пауков. Их глаза блестели в темноте и светились красным, а лапы шуршали по твердой поверхности камня, выдавая присутствие своих обладателей. Самой Джилл там не было, и она не чувствовала, что ей что-то угрожает. Но пауки чувствовали. Несмотря на свой толстый прочный панцирь, несмотря на свое чутье, внушительный размер и паутину, разбросанную повсюду, они боялись. Что-то темное, как сама ночь, следило за ними и не собиралось просто так отпускать. От страха пауки и забились в пещеры, от страха они забыли, кто они есть на самом деле. Они забыли свою мудрость и начали бездумно скрести о стенки коготками, все больше уподобляясь животным. Все знания, нажитые в течение долгих лет, а, точнее, веков, так как пауки эти были не совсем обычными, были утеряны в секунды паники.
Эти гиганты на всем белом свете боялись двух вещей: воды и огня. И если воды в пещерах не было, то огонь очень хорошо распространялся по их паутине. Вообще, забавно, думала Джиллиан, что единственный материал, который могут создавать пауки, так хорошо горит. Она была там, когда пещеры охватил огонь. Она была там и видела, как исполинские пауки бегут в ужасе, прочь из своего дома. Многие погибли, почти все. Осталось только два паука, два древних существа, и один из них сильно пострадал при пожаре. Некоторые его лапы обуглились, отчего теперь он не мог сделать и шагу вперед, а потому просто лежал на брюхе, колотил уцелевшими конечностями по земле и истошно и неестественно пищал. Звуки его показались наблюдательнице невероятно противными, от них у нее пошли мурашки по коже, и появилось дикое желание заткнуть уши. К визжащему пауку подошел другой, и тот сразу притих, перестал пищать и дергаться. Хелицеры подошедшего подрагивали, он приблизился еще больше. Теперь между ними было не больше двух сантиметров, а педипальпы их соприкасались в прощальном жесте. Они не могли проронить и слезинки, ведь пауки просто не могли этого сделать физически, но Джилл была готова поклястьсяони оба плакали. Девушка стала невольной свидетельницей последней встречи могучего паука с себе подобным. А затем здоровый паук впился челюстями прямо между глаз своего товарища. Раненый начал пищать и извиваться с тройным упорством, но паук не отпускал его, пока тот совсем не утих. Так из всего рода древних, практически божественных существ осталось лишь одно создание, вынужденное до скончания времен прятаться от своего заклятого врага. Видение растворилось, обратилось пылью и исчезло, словно из головы его унес ветер. Не осталось ничего, что можно было увидеть в непроглядной тьме.
Нечто теплое коснулось полураскрытых губ и тут же исчезло.
Сделай одолжение. Исчезни и не мешайся. Я не буду просить дважды.
Джилл быстро распахнула глаза и зашлась кашлем. Казалось, будто она не дышала неопределенное количество времени. Первое, что пришло ей на ум, она застряла в огромном коме сладкой ваты. Правда, в том, что субстанция эта была сладкой, девушка очень сильно сомневалась. К тому же, спустя пару секунд при попытке двинуться она обнаружила, что со сладкой ватой здесь точно нет ничего общего. То, в чем она лежала, больше походило на гигантскую жевательную резинку черного цвета. Материал был вязкий и липкий, и «паучиха» с трудом из нее выбралась, отметив, что с брюками все же придется распрощаться. Почти сразу она осмотрела ранение, которое почти затянулось, но корка подсохшей крови еще была на коже. Если бы она полежала еще с час в липкой каше не шевелясь, то рана бы полностью заросла, а каша сама растворилась. Но спать по ночам Джиллиан не любила, а потому очнулась раньше нужного.
Пройдя несколько метров, она осела на пол: тело все еще сопротивлялось ее желанию поскорее оказаться дома. Тогда она продолжила снимать темную пленку с кожи и волос сидя на полу, хотя душ это заменить никак не могло. Невольно вспомнила она слова Потрошителя и тут же усомнилась, а говорил ли он это ей? И если говорил, то как давно? Явно не только что, иначе он все еще был бы здесь. Также, считала девушка, ей могло это все просто присниться, как и сомнительное в своей подлинности видение с пауками. Не существует таких гигантских пауков. Разве что в фильмах ужасов. В глубокой задумчивости она облизнула губы. Вкус был ей незнаком.
Вторая попытка подняться была предпринята незамедлительно. И даже более того, к счастью Джилл, она была много удачнее первой. В долю секунды «паучиха» покинула крышу заброшенной фабрики, оставив необычную густую массу растекаться по ее поверхности.
Глава 5
Может хватит дуться?
Билл стоял и принципиально не садился на свою кровать, заняв позицию у выхода. Помещение напоминало больничную палату: две простые койки с пружинными матрасами и белым хлопковым бельем, посередине на криво изогнутом проводе висела лампа накаливания, в углу стоял шкаф. Вещей у друзей с собой не было, и шкаф казался им особенно ненужной деталью. Несмотря на то, что их новая комната находилась в непонятных шахтах под мостом, там было много чище, чем в старой квартире Джереми. Да и, чего греха таить, квартира Билла не отличалась чистотой и порядком. У изголовья дивана на полу стояло не меньше десятка пустых бутылок из-под пива. А в новой комнате не было даже пыли.