На несколько секунд в зале воцарилось молчание. А затем раздались аплодисменты.
Скажите, товарищ Мещерская, громко произнес кто-то. У нас есть улица Мещерского. Это к вам имеет отношение?
Имеет! гордо ответила девушка. Мещерский Михаил Григорьевичэто мой отец, старый большевик, член партии с девятьсот пятого года. К сожалению, он умер три года назад.
Зал одобрительно загудел.
Секретарь Коробков сидел, насупившись. Теперь ему было ясно, что исключение Званцева не состоится.
Оно и не состоялось. Он получил строгача с занесением в учетную карточку.
Риту провожала группа комсомольцев во главе с секретарем. Пошли расспросы о громких московских процессах, о врагах народа, о международном положении, об отце Михаиле Мещерском. Особенно усердствовал в этом Коробков, у которого была заветная мечта попасть в Москву на комсомольскую работу.
Вскоре вдали показалась автобусная остановка. Сообщение между городком и заводом было регулярное. Автобус отходил каждые полчаса и находился в пути десять-пятнадцать минут.
Спасибо, товарищи, дальше я сама, сказала Рита, остановилась и улыбкой проводила комсомольцев завода. Рада знакомству. Завтра у меня заканчивается практика, отбываю в Москву. Может, когда-нибудь встретимся.
Конечно, заверил ее Коробков.
Вечер выдался теплым. Пахло сиренью и тополиными почками.
«С первым выступлением вас, адвокат Мещерская», нашептывала Рита сама себе, неторопливо шагая в сторону автобуса.
Настроение у нее было хорошее, но подступала усталость. Ей хотелось побыть одной.
Она почувствовала за спиной шаги, остановилась и обернулась.
Это вы, Званцев? Что-то хотите сказать?
Игорь стоял перед ней. На нем были летние парусиновые брюки и клетчатая рубашка с засученными по локоть рукавами. Ростом Рита была не обижена, но он смотрел на нее свысока.
«Как такой жердяй вмещается в кабину самолета?» с усмешкой подумала она.
Он посмотрел на нее как на старую знакомую, непринужденно улыбнулся и заявил:
Хочу сказать только одно: я восхищен! Поэтому из чувства благодарности отвешиваю вам низкий поклон.
Спасибо. Это все?
Нет, не все. Не будет ли сударыня столь любезна
Она резко прервала его:
Комсомолец Званцев, сударыни и судари были до семнадцатого года!
Он изобразил удивление.
Ах, какой же я политически неграмотный! В таком случае исправлюсь. Не будете ли вы, уважаемая член бюро Замоскворецкого райкома комсомола, столь любезны, что разрешите мне, рядовому комсомольцу, проводить вас до автобусной остановки?
Не только рядовому, но и нерадивому комсомольцу Званцеву.
Игорь покачал головой, вздохнул и обиженным тоном произнес:
В детстве я в таких случаях говорил: «Кто как обзывается, тот так и называется». Но сейчас я стал старше и, конечно же, промолчу.
Она снова вспыхнула.
Что вы себе позволяете?!! Ведите себя прилично.
Я хочу всего лишь проводить вас до автобусной остановки. Больше ничего. Он показал рукой на автобус, издававший дребезжащий гул. Кстати, мы уже пришли.
Она повернулась к нему лицом.
Вот и отлично. Прощайте, подзащитный!
Подзащитный? А ведь верно, из вас получился бы неплохой адвокат.
А я и буду адвокатом. Я заканчиваю юридический факультет университета.
Вот как? Прекрасно! В таком случае я обязательно обращусь к вам, если мне снова будут шить персоналку.
Она смерила его презрительным взглядом.
Что за выражения, Званцев? Как вам не стыдно? Следите за своей речью.
С завтрашнего дня начну следить.
Не сказав ни слова в ответ, Рита резко повернулась и зашагала к автобусу. Он был полупустой.
Она устало опустилась в мягкое кресло, раскрыла сумочку, чтобы достать деньги и оплатить проезд кондуктору, подошедшему к ней, и вдруг услышала за спиной:
Два билета до центра.
Игорь присел рядом с ней.
Она намеренно не смотрела в его сторону, но была уверена, что он усмехается, неожиданно поймала себя на мысли о том, что тон и настойчивость этого парня начинают ей нравиться. Ведь это повод для того, чтобы его воспитывать. Ей, будущему юристу, нужно уметь это делать.
Вы же хотели проводить меня только до автобуса, сказала она, продолжая смотреть за окно.
Я передумал. Тут, у завода, тихо-спокойно, а в городке хулиганы, могут пристать.
Я не раз возвращалась поздно, однако хулиганов что-то не заметила.
Хулиганы не повстречались им и в этот вечер. Тем более что от городской автобусной остановки до дома, в котором временно проживала Рита, было недалеко. Она, прибывшая на двухнедельную практику, поселилась у дяди, младшего брата отца.
Рита шла неторопливо и молча. Тем самым она давала ему понять, что он ей совершенно безразличен и жутко надоел.
Но около одного дома с палисадником девушка вдруг остановилась и сказала:
Какая прелесть! Совершенно обворожительный запах сирени!
Игорь тоже не удержался:
Ну вот, наконец-то!
Что значит наконец-то?
Наконец-то я вижу, что вас, женщину, интересуют не только комсомольские собрания и международное положение.
Маргарита, сильно уязвленная, переменилась в лице, но ничего на это не ответила.
Он тем временем лихо перемахнул через палисадник и скрылся за густыми кустами сирени. Минута, другая, шум листвы, треск ломаемых веток
Званцев уже собирался возвращаться назад, предвкушая восторг своей очаровательной спутницы, как вдруг совсем рядом послышалось грозное рычание собаки.
Ах ты, зараза! Пошла вон! выкрикнул он и понял, что пора убираться отсюда, пока не поздно.