Двойная звезда - Анатолий Фролушкин

Анатолий ФролушкинДВОЙНАЯ ЗВЕЗДА(шпионский роман)

* * *

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Судьбы крутые повороты

Глава 1

Тучи, лохматые и тёмно-серые, несмотря на оптимистический метеопрогноз, не собирались никуда уходить. Они плотной стаей висели над городом и, время от времени, словно нехотя, выдавливали из себя мелкий моросящий дождик. Ветер гнал по пустынным улицам редких прохожих, словно опавшие листья. Многие из горожан были одеты не по погоде. И не мудрено. На календаре первое июня. Вроде как, наступило лето. Питерское лето. Ещё вчера май одаривал петербуржцев теплом, доводя столбик термометра до щедрых плюс двадцати трёх-четырёх поЦельсию. Ещё вчера Еще вчера я был владельцем совсем не старого автомобиля марки «Мазда», но уже сегодня деньги, вырученные от его продажи, лежат на счету фирмы, сдающей в аренду студийные помещения. Временно с долгами покончено. Аренда нашей студии продлена ещё на два месяца. Я отошёл от окна и повернулся лицом к нимк моим единомышленникам, соратникам и друзьям. Вот они здесь, рядом. Сгрудились за мои рабочим полированным столом.

Вот первый из моих товарищей. Он не по годам, а по природе седовлас. И в то же время, так похож на юного лермонтовского МцыриЭто клавишник. Юра Моготко, или Мого. Так короче и удобнее. Вот он сидит, упершись своим огненным взором в стену и барабанит легкими пальцами по столешнице. Может быть в его голове именно сейчас рождается музыкально-попсовый шедевр. Может быть Но именно сейчас не до высокого. Сейчас надо решать насущные низменные дела, которые, как всегда, укладываются в такой простой и такой сложный вопрос: что делать?

Кто виноватэто потом. Потом я буду пытаться понять, пытаться разложить по полочкам и выяснить, как мы сели на мель. Мыэто поп группа «Великолепная семёрка». Как так случилось, что продюсеры, один за другим, вдруг отвернулись от нас. Вот именно, вдруг! Отвернулись. Не стали замечать. Словно злой фокусник набросил на коллектив черное покрывало. Нет, мы никогда не осаждали сцены Больших и Малых театров. Мы не собирали стадионы. Не доросли. Не косили под «Ласковый май». Но свой благодарный слушатель был и у нас. Благодарность поклонников и сочувствующих творчеству «Великолепной семёрки», позволяла коллективу группы не только не прозябать в нищете, а быть довольными собой и жизнью, аж целых три года. «Великолепная семёрка» это название придумал я сам. Яэто и руководитель и бухгалтер, а когда надо,  и солист и гитарист, композитор и поэт. Денис Соло, к вашим услугам. Тридцать лет см хвостиком, как живу на планете Земля и Соло, конечно же, мой сценический псевдоним. Моя настоящая фамилия Солениченко, но кому это интересно? А вот Соло Это и музыкально и, в некоторой степени, загадочно. Я не женат и не разведён. Не потому, что женоненавистник. Упаси Бог! Наверное, время ещё не пришло, чтобы стать мне для кого-то кем-то важным и значительным.

Дальше по спискуИнна. Солистка группы. Основная и единственная. За двадцать пять, слегка беременна. Может быть, от Мого. Точно не знаю. Не выяснял, да и зачем? Теперь уже понятно, что «Великолепная семёрка» скоро останется без её услуг. К Инне я всегда был равнодушен, как к женщине. Не мой типаж. А вот голос Я с удовольствием оставил бы голос певицы в наших творческих рядах, отправив саму девушку в декрет. Но, о чём это я? Надо всегда оставаться реалистом, даже перед лицом банкротства. Финансового или творческого, неважно.

Гитарист Витюша. Басист. Можно было бы рассказать здесь и сейчас целую историю о том, как он, Виктор Студный,  искал и нашёл свою «девочку Ксюшу». Как одел её в юбочку из плюша и всеми силами пытался удержать. Но Ксюша, как и героиня известной песни, вильнула хвостом и ушла к К кому-то другому. Да и кто будет ждать бродягуартиста, в карманах у которого то густо, то пусто? Кто будет смиренно сидеть у телеящика и ждать его с гастролей, когда вокруг полно сладострастных мачо многообещающего московского или питерского разлива? Был бы я Ксюшей, не ждал бы. Молодость не вечна. Вот и пассия Студного оставила нашего гитариста по истечении трехмесячного романа. Виктор, впрочем, парень не промах. Та, уже давняя история перековала его сознание. Из юного романтика он обратился в молодого прагматика. Витя стал тем, кого называют «себе на уме». Он, каким-то образом, научился копить деньги. Стал значительно больше любить себя и, вообще, изменился. Превратился в сноба и эстета. С тех пор, в качестве подруги, его могла заинтересовать только девушка из мира искусства или из богемы.

Далее по штату два универсала. Они и ритм и соло и бэк-вокал. Один хорош, как аккордеонист, другойна саксофоне мастер. Александр и Алексей Высокие. Братья. Не близнецы, погодки. По моей классификации: «двое из ларцаодинаковы с лица». Правда, очень похожи друг на друга. В полутьме вообще не отличить кто есть кто. А вот ростом ребята не вышли. Фамилии своей не соответствуют, получив от природы по метр шестьдесят с хвостиком. Эта дисгармония между громкой фамилией и реальным ростом её носителей нередко вызывала улыбки окружающих. Юные девицы, так просто прыскали в кулак.  Высокие?  Что-то не похоже

 У нас,  обычно за двоих пояснял старший из братьев Александр,  не только фамилия высокая, но и высокий моральный дух. Поэтому мы оба холостяки. Девушки, давайте знакомиться!

И хотя холостяцкая жизнь братьев несколько затянулась (почти до сорока годков), наложив на Высоких свой отпечаток в виде наметившихся на затылках проплешин и округлившихся животов, определённый успех у женского пола они всегда имели. В том числе, у особ значительно более молодых чем сами братья.

Номер семь. Барабанщик. Не юный и не старый. Мужчина в самом расцвете сил и лет. Колесов Сергей, или, прощеКолесо. Молотит так, что душа вон. Самый покладистый и самый лояльный по отношению к начальству, то есть ко мне. За что я его и люблю. Как друга, конечно. У Серёжи фигура атлета, лицо аскета и вообще, он тоже не женат. Колесо любит всё русское. Например, водку. Он патриот. А не любит Сергей заморачиваться. Особенно на высоко-моральные темы. Не выносит нытья, типа:  ах, почему у нас всё так плохо? Ах, как мало свободы Колесов не выносит длительного умственного напряжения. Да, это ему и не нужно, потому что всё у парня получается легко и непринужденно. Как бы, играючи. Нередко он умудряется удивлять меня своими творческими предложениями. Всегда совершенно по делу. То есть, может, когда хочет. А хочет Колесо всегда и во всех смыслах этого слова. Ну, любит человек жизнь!

Я обратил внимание на то, что все члены «могучей кучки» выжидательно уставились на меня. Все уже были в той или иной степени осведомлены о наших финансовых затруднениях. Они смотрели на меня, как на капитана, который вот-вот объявит о том, что судно идёт ко дну. На лицах некоторых явственно читалось: спасайся кто может!

Я так и начал. Я сказал: мы тонем!

 «Великолепная семёрка» готова прекратить своё существование,  я выждал секундную паузу в течение которой никто не высказал ни одного возражения,  Я продал личный автомобиль и внёс деньги за аренду студии на два месяца вперёд. Выдал вам аванс и рассчитался с налоговой, решил прочие хозяйственные моменты. Теперь у нас есть возможность начать с чистого листа, или Впрочем, каждый из вас в праве выбрать, что ему делать: уйти из коллектива или остаться и свежими идеями поспособствовать продлению нашего творческого пути. Прошу всех выйти, покурить. Десять минут, я думаю, достаточно. Затем, с принятым решением, заходите ко мне в любом порядке. Я всё приму без обид.

Раздался скрип отодвигаемых стульев и вскоре в помещении остались только мы с Колесовым. Сергей сидел, поглядывая на меня и в его блуждающих зрачках угадывалась некая умственная работа. То, что он не ушёл вместе с остальными, не удивило меня. Это было естественно. Друг

 А знаешь что,  начал Колесо, когда его взгляд замер на дверце моего кабинетного сейфа советского образца, типа, несгораемый шкаф.  А не промочить ли нам горлышко? Июнь нынче какой-то зябкий.  Сергей для убедительности даже поёжился.

Я достал из недр железного ящика початую бутылку зеленоватого стекла. Армянский коньяк. Пятилетняя выдержка. Как в лучших домах Парижа и Лондона.

 Шикуешь? А вроде как на мели  Бормотание товарища носило несколько неодобрительный оттенок.  Русская белая. Вот лекарство от всех бед. Во истину, вода живая и мёртвая! Ну да ладно,  Колесо не долго гневался.  Нам татарам, лишь бы даром!  Он с удовольствием махнул первую порцию и жестом показал, что готов ко второй.  Можешь на меня рассчитывать при любом раскладе,  продолжил барабанщик. Сейчас многие побегут, как крысы с корабля

 Имеют право,  перебил я его.  Серёжа, ты же знаешь, рыба ищет, где глубже, а человек

 У меня есть кое-какие идейки,  Колесов артистично помахал в воздухе кистью руки. Как завершим наше вече, поведаю тебе и даже покажу. А сейчас, возвращаясь к нашим баранам, о Инне. Инна уйдёт. Это точно. Она на шестом месяце

 Да?  Я удивился.  Аж на шестом! Особо не видно.

 Когда первый раз,  с видом знатока заявил Сергей,  вот именно, особо не видно. Ну и утягивается. Слегка Братаны, думаю, заявят, что остаются, продолжил Колесо свои предположения,  куда им ещё податься? В ресторанные лабухи? Так поди, попробуй влезь в какой-нибудь коллективчик.

 Студный,  я вопросительно посмотрел на друга. Впрочем, ответ на свой вопрос я и так знал. Поэтому, не ожидая ответа Колесова, ответил сам.  Витюша ценит себя в искусстве. Оставаться у разбитого корыта и помогать латать его не станет.

 Тем более,  Колесо поднял вверх указательный палец,  что у Студного наметилась выгодная партия!

 Женитьба?  Я ещё раз удивился.  Ты в курсе? Может быть это, как всегда, всего лишь поиск прекрасного и несбыточного?

 Нет, нет, нет. Сейчас всё взаправду. Но, это сердечная и, одновременно, коммерческая тайна нашего товарища.  Сергей лукаво прищурился,  никто не знает, кроме меня. Онадочь директора пивзавода! Львица полу-света. В общем, то что и нужно Виктору. Ступенька, так сказать, к личному благоденствию.

Так, незаметно, за обсуждением текущего момента прошло время, которое я отпустил коллегам «на подумать». Далее случилось то, что и предполагалось. Товарищи заходили и выходили. Прощание с покидавшими коллектив не затянулось. В итоге в комнате остались четверо: я, Колесов и братья Высокие. Алексей предложил временное название нашей четвёрке. «Квартет везучих». Имея в виду, как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Я не возражал, так как пока вообще не представлял себе нашего будущего. Квартет ли из нас выйдет, трио, или совсем ничего.

С такими вот невесёлыми мыслями я и был увлечён товарищами в увеселительное заведение под вывеской «Белая лошадь». Раньше, до реставрации, как обозначил ремонт своего предприятия, больше смахивавшего на банальный общепит, его хозяин Хосе, я уже бывал раза два в «Белой лошади». Скажу прямо: мне эта забегаловка не нравилась. Поэтому и предстоящее посещение не вызывало у меня энтузиазма. Но, во-первых, Хосе обещал фантастические перемены к лучшему и в интерьере и в гастрономии и в развлекательной программе. А во-вторых, чем же мне ещё было заниматься в тот вечер, если не заливать «горькой», по-русскому обычаю, свои неудачи?

Вы спрашиваете, как это: в Питере и Хосе? Да, кого только не встретишь в нашем прекрасном городе, городе трёх революций. Это по-старому. А по-новому: в культурной или криминальной столице страны. Впрочем, про криминал придумали москвичи. Они наши извечные конкуренты во всём, не исключая криминал.

В один из моих давних походов в «Белую лошадь» к нашей кампании подсел сам хозяин. Хосе выставил от заведения две по ноль-семь бутылки кубинского рома. Рассказал о себе, когда представился случай. Оказалось, что он внебрачный сын самого Фиделя Кастро, или Че Гевары. Точно не помнит. Сегодня в прессе можно найти предположения, что и у того и у другого героев Кубы имеются потомки, рассеянные по миру. Так что, всё может бытьА мама у него русская. Лидия. Поэтому отчество ХосеЛидиевич. Как звали папу мама, не сказавши, умерла. Может быть это был секрет.

До ресторации (так можно было прочитать на новенькой вывеске: «Ресторация Белая лошадь»), наш квартет, состоявший из трёх умеренных оптимистов, то есть, моих коллег и одного умеренного пессимиста, то есть меня, добрался на такси. Заведение, на самом деле, дышало новизной: ещё не выветрившимся запахом краски и, режущим глаз, блеском позолоты нана всём! На скатертях и шторах; на столовых приборах и посуде; на мебели, на фартуках официантов и, как казалось, даже на их, дежурно улыбающихся, лицах. Братья Высокие свои первые впечатления оценили, как великолепные. Мы с Колесовым сошлись на том, что видим не что иное, как самодовольную гримасу капитализма в исполнении Хосе.

Веселье началось. Так как до двадцати трёх ноль-ноль, согласно программы, посетителей развлекал исключительно пианист, нам оставалось только оценивать его профессионализм. Впрочем, коллега по цеху точно был на своём месте. Лёгкие, ни к чему не обязывающие мелодии, лились, как бы сами собой. Как бы сама собой текла и наша, ни к чему не обязывающая, беседа. Текло Шампанское, водка, коньяк и, даже, пиво. Время же, летело, как на крыльях. В двадцать три часа на небольшой, но уютной сцене народу прибавилось. Играла скрипка. Кто-то, вполне прилично, о чём-то голосил. О чём? Нам, как и многим из присутствовавших, было неважно. Наступила та стадия застолья, когда отдыхающим страстно захотелось высказаться о наболевшем. В общем, народ галдел.

Братья вышли покурить, а я вдруг вспомнил об обещании Колесова рассказать мне и даже показать нечто стоящее. Нечто, имеющее отношение к нашим будущим творческим и финансовым успехам на музыкальном поприще. Я вспомнил и спросил у него: когда? В ответ Колесо прищурился, как кот, испытывающий удовольствие при мыслях о сметане. Потом он взглянул на часы.

 Вот мы сейчас с тобой ещё по одной заглотнём,  елейно пропел Серый,  и оно свершится!

Я пожал плечами. Ещё по однойэто понятно, хотя, может быть уже и хватит. А свершится что? Электричество вдруг погасло, что вызвало у большой части присутствовавших удивлённое «О-о-о!». Однако, уже через секунду сцена оказалась освещена лучом прожектора. В круге света, как мне показалось, из ниоткуда возникли два женских силуэта. Высокие (каблуки, плюс причёски), стройные. Лица скрыты полумасками золотистого цвета. Закрытые спереди платья с длинными, как у цыганок из кино, расширенными книзу рукавами. Тёмно-каштановые струи волос лились куда-то в пол. Та, что была в чёрном, держала в руке белую розу. Другая, в белом платье, обладала розой тёмно-бордового цвета, казавшейся в полумраке почти чёрной.

Девушки стояли спина к спине и боком к залу. Эффектное начало. Многие из зрителей вскинули руки, восторженно аплодируя. Снова включилось освещение зала и артистки начали номер. Совершив синхронный оборот вокруг своей оси, они предстали перед публикой уже без масок. Снова зрительское: «О-о-о!» потрясло своды «Белой лошади». Лица девушек были приятно миловидны и совершенно одинаковы. Неужели столь искусно загримированы, или? Я, с расстояния, вглядывался в каждую, пытаясь разгадать эту загадку. Занятый разглядыванием и сравнением лиц, не сразу понял, о чём поют. Голоса девушек сливались, звуча в одной тональности. Движения рук завораживали, что было похоже на технику индийских танцовщиц. И вот до меня дошло: «Сёстры Гримм» (так Хосе, выступавший в роли конферансье, объявил дуэт. Несравненные Роза и Лилия) исполняли песню из репертуара испанского дуэта «Баккара». Пели «The Devil Senttu To Loredo». После первого хита прозвучали и другие: «Colorado», «Granada», «Ay, Ay Sailor». Я размяк. Люблю слушать красивую музыку в красивом исполнении. Так со мной всегда, когда вижу красоту и слышу её же. Ну, что здесь поделаешь? Нравятся мне герои музыкальной сцены семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века: «ABBA», «BONI M.», «BAKKARA» Я посмотрел на Колесова. Он, несомненно знал о моих ретро-пристрастиях.

 Ну и что?  Спросил я его.  Как и чем эти девчата могут нам помочь?

 Могут!  Ответ Колеса был твёрдым и однозначным, как печать королевского казначея.

 Могут, могут,  закивали головами братья Высокие. Кивали вразнобой, но убедительно.

 Это заговор?  Я начал смекать, что за моей руководящей спиной, в разваливающейся экономически «Великолепной семёрке», уже не первый день происходило брожение, некие глубинные подвижки, мне неведомые. А как же «Квартет везучих»?