В завершение, меня ожидала беседа с майором Крутовым. Валерий Павлович встретил меня в своём рабочем кабинете, как старого знакомого. Пожал руку. Спросил: не обижусь ли я, если в рабочем порядке он, иногда будет переходить со мной на «ты»? Я ответил, что нет и поинтересовался, как мне обращаться к нему: товарищ майор? Крутов сказал: можно Валерий Павлович, а попозже, когда позволит обстановка, то и просто «Валера». Я вспомнил о своём подозрении, относительно незнакомца, дважды попадавшегося в моё поле зрения. В Алабино и в «Белой лошади». Описал его внешность: сухощавый, седой ёжик, особенный цепкий взгляд и так далее. Высказал опасениене провалена ли операция ещё до её начала? Крутов внимательно выслушал и обещал во всём разобраться. Похвалил за бдительность.
Завтра, сказал майор, куратор операции введёт вас в курс дела. Дифференцировано. А сейчас вам надо попасть в наш тренировочный лагерь. Это не близко. В Карелии. Место хорошее. Вам понравится.
Он поднял трубку служебного телефона и попросил некоего Петренко зайти в кабинет. Не прошло и пяти минут, как в дверь постучали. Крутов пригласил и в кабинет вошел мужчина, который, как мне показалось, сразу заполнил собой всё пространство служебного помещения. Человекгора. Не меньше двух метров ростом. Косая сажень в плечах. Под тканью футболки бугрятся мышцы. Коротко стриженая голова, размером, как две мои. Пудовые кулаки, но выражение глаздоброе.
Знакомьтесь, предложил Крутов, капитан Петренко. Сотрудник Солениченко.
Олег Иванович, представился гигант и протянул мне руку.
Рад знакомству, я с опаской вложил свою ладонь в его мощную лапу. Денис. Нет, он не сломал мне пальцы. Сжал ладонь деликатно. Да и зачем ему демонстрировать свою силу? Его мощь и так бросалась в глаза. Петренко лишь заметил, что мы с ним, по отчеству, тёзки. А я про себя подумал: ну, конечно, здесь все про меня всё знают, так что удивляться нечему.
Иваныч ваш наставник и тренер на время доподготовки, пояснил Крутов. Думаю, сработаетесь. Во всяком случае, должны сработаться Майор взглянул на часы: пора! Выдвигайтесь прямо сейчас, чтобы успеть на базу к ужину. Удачи!
Есть! Петренко был по-военному краток. Он поднялся из-за стола и пригласил мня следовать за ним. Тот же синий «Форд», который утром доставил меня в серый особняк разведчиков, ожидал у крыльца. Не понимаю, как в нём уместился Петренко. Я сел сзади, за водителем. По статистике это самое безопасное место. Машина не ждала более ни секунды. Разворот, и мы пулей вылетели в раскрывшиеся ворота. Около часа муторной езды по городским пробкам завершилось нашим прибытием на военный аэродром в Левашово. «Форд» выехал на зелёный травяной ковер лётного поля и подкатил прямо к вертолёту, стоявшему посередине бетонированного квадрата. Это был «МИ-8», но не зелёный, а раскрашенный в цвета МЧС и с эмблемами спасателей. Несущий винт вертолёта вращался, нагнетая навстречу мне плотный поток тёплого летнего воздуха. Никогда ранее я не путешествовал по воздуху на вертолётах! Но, теперь, как мне подумалось, наверное многое будет впервые.
Стоявший у небольшого трапа член экипажа, поманил нас рукой. Типа, карета подана. Сначала Петренко, а потом и я, поднялись в салон винтокрылой машины. То, что открылось мне в салоне из-за широкой спины Иваныча, стало приятной неожиданностью: Лиля, Роза, Колесов и оба брата Высокие приветливо смотрели на меня и делали приглашающие жесты. Там же оказалась и ещё одна, совершенно незнакомая мне женщина. Как потом стало известнонаставница и тренер девушек. Некая Инга в звании старшего лейтенанта.
Полёт проходил на высоте одного-полутора километров, при идеальной погоде и хорошей видимости. Внизу текла Нева, как нарисованная на карте синяя линия. Дома смотрелись игрушечными. Лес стелился зелёным ковром. Всё бы хорошо, но грохот и свист, как в танке. И ещёудушливый запах авиационного керосина. Так что общаться было трудно, или невозможно. Петренко, видя, как девочки морщат носики, открыл один из иллюминаторов. Свежий воздух значительно улучшил состояние путешественников и общее настроение. Я занялся тем, что стал исподволь наблюдать за близняшками, стараясь найти в них хоть какое то минимальное отличие. Тщетно. Любая из них могла бы прикинуться сестрой и я ни за что бы об этом не догадался. До меня вдруг дошло, что я опять улыбаюсь, глядя на девушек. Странное это ощущение: смотришь на одну и тут же переводишь взгляд на другую. Потом снова на первую и так до бесконечности. При этом, смотреть на них не надоедает никогда.
Постепенно новизна впечатлений от полёта сошла на нет и все успокоились. Сёстры Гавриленко, обнявшись, задремали. Остальные впали в некую заторможенность. Когда солнце окрасилось в красный цвет, приблизившись к верхней кромке леса, усталый вертолёт стал полого снижаться. Потом он вообще завис и, наконец, опустился на землю. Все прильнули к стёклам иллюминаторов, но нам мало что удалось разглядеть. Вокруг стеной стоял лес. Посмотрев на голые до колен ножки сестрёнок, я подумал о здешних комарах, явно жаждущих свежей крови. Да и мы, мужики, в футболках с коротким рукавом, тоже здорово рисковали стать жертвами кровососущих.
Лопасти несущего винта вертолёта, теряя свою скорость, вращались всё медленнее. Из кабины пилотов вышел один из членов экипажа и, открыв дверь салона, выставил наружу небольшую лесенкутрап. Петренко выбрался первым и встал на страховку. Дам он, буквально, брал на руки и ставил на ножки вне досягаемости свистящего круга лопастей. Вскоре вся команда топала по тропинке вслед за его могучей спиной, активно отмахиваясь от летучих террористов-комаров. На краю поляны нас поджидал крытый брезентом «КАМАЗ». Далее, пятнадцать минут тряски по лесной дороге и остановка. Цивилизация: ограда, освещение, строения, человеческий говор. В целом, база было похожа на большую дачу важного чиновника, или на санаторий. Мне показалось, что за оградой комаров стало меньше. Хотя, конечно, показалось. Вскоре мы разделились. Бетонная дорожка раздваивалась.
Девочки направо, скомандовал Петренко, остальные за мной!
И мы пошли за ним налево. Лиля и Роза прощально помахали нам и от этого на меня снова накатила тревога. Девушки ушли вслед за своей наставницей и скрылись за поворотом живой изгороди из каких-то стриженых кустов. Вскоре желудок, тихим урчанием, напомнил о необходимости ужина. «Ужин оставь врагу» это не про меня. Смеркалось. В конце июля оставалось только вспоминать о великолепии белых ночей Северо-Запада.
Иваныч привёл нас прямиком в столовую, словно спиной слышал сигналы наших оголодавших желудков. Я отметил про себя, что в команде поваров не было ни одной женщины. А правда, что им здесь делать, в лесу? Комаров кормить? Еда, и порции и вкус, понравились всем нашим без исключения. Как всегда, отличился Алексей Высокий, вспомнивший о том, что к такому ужину не хватает ста грамм водки. Ему никто не ответил. Шутить, пока, не было особой охоты. После ужина началось расселение. Я и Колесов заняли комнату в общежитии барачного типа, окнами на юг, а братья Высокие разместились напротив нас, через коридор. Ещё в столовой Петренко вкратце рассказал нам о планах на завтра. Распорядок дня типовой: подъём в семь утра, зарядка, завтрак. Потом медицинский осмотр для Соло, а остальные по отдельному плану. Впервые Иваныч назвал меня не по фамилии или по имени, а так, как звучал мой оперативный псевдоним, который уже был привычен мне, как мой сценический. Я осознал, что для меня это нормально, никакого дискомфорта, даже привыкать не надо.
В десять утра, продолжал Петренко, вся ваша группа должна собраться в спецклассе. Куратор операции проведёт сначала общий инструктаж, в ходе которого, станет понятно зачем, как поётся в песне, «мы все здесь собрались». Затем состоится расширенный инструктаж для отдельных лиц. Потом обед, ознакомление с репетиционным классом. Прочее
Репетиционный класс? Удивился Алексей Высокий, то есть музстудия?
Да, музыкальная студия. Ответил Петренко, ведь вы по-прежнему коллектив музыкантов группы «Двойная звезда». Ваши таланты востребованы. А сейчас, спокойной ночи. Так завершил Иваныч этот длинный и столь не обычный для меня день.
Уже в постели, в своей комнате, я попытался проанализировать события последних суток и подвести некоторые итоги, но крепкие объятия сна задушили сознание. Последнее, о чём успел вспомнить, был наш с Лилей (?) разговор у меня на квартире перед расставанием. На ботаническую тему: почему я больше люблю лилии, а не розы? Действительно, почему? Я вспомнил тот долгий, изучающий взгляд девушки. О чём она тогда думала, что не досказала? А розы, оказываются, бывают без шипов. Я об этом на самом деле не знал. Что ж, розы тоже прекрасны, но нельзя ведь любить двух женщин сразу, даже если они абсолютные близнецы. И потом, неизвестно ведь, как ко мне относится сама Роза. Внешне онаточная копия сестры, а что у неё в голове, в душе? С этим я и погрузился в пучину сна.
Утром мы с Колесовым осмотрелись в своей комнате. Чисто гостиничный порядок и дажеуют. В шкафах вся необходимая одежда, плюс камуфляж. В санузле все нужные причиндалы. Мы переоделись, как было указано, в спортивные костюмы. Всё оказалось по росту и по размеру. Иваныч уже торопил нас с улицы своим зычным голосом, приглашая на пробежку. Пробежка, в результате, вылилась в трёхкилометровый кросс по пересечённой местности. Нам с Колесом, с непривычки, было тяжко поспевать за Петренко. Мы тащились за ним с отставанием в тридцать-сорок шагов. Высокие и вовсе потерялись из виду, отстав не менее, чем на четверть дистанции. Однажды, с пригорка, на бегу нам открылась солнечная полянка, на которой три женские фигурки в спортивном слаженно двигали руками и ногами, выполняя физические упражнения.
Не заглядываться, скомандовал Петренко, шире шаг!
А я подумал: наши девочки На сердце стало спокойнее, Они рядом. Всё хорошо. Странно, но мы не пересекались с девчатами в столовой. Оказывается, такой здесь порядок. Спартанский. Ничто не должно отвлекать сотрудника от главногоот выполнения заданий доподготовки. После калорийного завтрака (завтрак съешь сам!), меня перехватил медик. Это был мужчина средних лет, одетый в, хорошо подогнанный, камуфляж. Он привёл меня в медпункт. Медпункт, как и положено медучреждению, сиял чистотой и снаружи и изнутри. Похоже, местные зловредные микробы облетали это здание за версту. Я прошёл электрокардиограмму. Мне измерили давление в покое и под нагрузкой. Залезли в мой организм рентгеном, УЗИ, стетоскопами и прочими микроскопами. Исследование показало, что я ещё не потерян для физически-активной жизни. В мою личную карточку занесли мои особые приметы: рост, телосложение, размер ступней, а также: цвет волос, цвет глаз, пломбы в зубах и прочие коронки. Каких-либо родимых пятен на моём теле не оказалось, что, впрочем, никого не расстроило. Зрение сочли не орлиным, но достаточным для того, чтобы я мог различать своих и врагов. Слух не подкачал. Выводы докторов звучали так: в целом здоров, к выполнению оперативных задач миссиигоден. Но, выполнима ли сама миссия? На этот вопрос должен был ответить куратор операции.
В спецклассе, представляющем собой помещение без окон, собралась вся тёплая компания. Группа «Двойная звезда» в полном составе. И даже больше. Там же присутствовали офицеры-наставники, плюс один незнакомецпарень, на вид, лет двадцати пяти-двадцати семи. За центральным столом, лицом к публике, восседал майор Крутов. За его спиной, на стене, висел широкоэкранный телевизор. На столе перед майоромноутбук в рабочем состоянии. Гаджет не имел надписей, указывающих на его принадлежность к стране-изготовителю. Я уселся перед сёстрами Гавриленко, не удержавшись от того, чтобы тут же не обернуться и не взглянуть в их ясные карие очи. В ответ обе одарили меня лучистыми взглядами, чудесными улыбками и тихим приветствием: доброе утро, Денис. И тут мне на ум пришло пафосное: ради этого стоит жить! Ради того, чтобы постоянно видеть карие, шоколадные, бархатные глаза сестёр-близнецов Гавриленко.
Товарищи, начал майор Крутов, сейчас сюда зайдёт куратор операции. Если походу дела к нему возникнут вопросы, то обращаться следует так: товарищ Куратор
Чуть скрипнула дверь и, с последними словами Крутова, вошёл он. Высокого роста, сухощавый; стрижкакороткий седой ёжик. Добротный костюм и взгляд, с которым не хочется встречаться по пустякам. Что?! Как?! это был человек, о котором я недавно докладывал Крутову. Подозрительный человек, следивший за нами, ребятами из «Двойной звезды» то тут, то там. В ту же секунду я поймал встречный взгляд Крутова. Майор позволил себе мгновенную улыбку. Он улыбнулся лишь краешками губ. Улыбка-фантом, улыбка-призрак. Я понял, что облажался со своей бдительностью, потому что вошедший был ни кто другой, как куратор операции.
Куратор начал с того, что посоветовал нам перестать мечтать о подвигах. А также о перестрелках с врагами и о схватках с применением приёмов карате. Максимум, в чём мы сможем участвовать, здесь он хитровато сощурил глаза, этоголовокружительные погони с визгом тормозов на виражах. Здесь Куратор почти улыбнулся. И ещё: ваша миссия вполне выполнима, так он и сказал, ибо она носит отвлекающий характер.
Вы будете отвлекать внимание противника от того, кому, возможно, как раз и придётся бегать, прыгать и стрелять, то естьгеройствовать. Хотя, Куратор слегка поморщился, стрелятьне наш стиль. Но, на всякий случай, мы обучим вас всему понемногу. На столько, насколько это возможно за четыре недели.
При последних словах Куратора Крутов посмотрел на него, удивлённо приподняв брови. Видимо, услышал нечто новое.
Да-да, подтвердил Куратор, за четыре недели. Время поджимает. Нашему резиденту для выполнения важного задания срочно нужна помощь, ваша помощь!
Из речи Куратора и реакции Крутова на срок в четыре недели я сделал вывод, что срок этот сократился с большего на меньший. Я подумал: ну и ладно. «Раньше сядемраньше выйдем!»
Ближайшая задача, продолжал Куратор, заключается в следующем: для общего успеха нам необходимо привлечь к сотрудничеству (завербовать) нужное нам иностранное лицо.
Висевший на стене телевизор ожил и на его экране появилась физиономия мужчины лет сорока-сорока пяти. Упитанный. По всему видать, довольный жизнью и самим собой.
Это Вальтер Зоненберг, пояснил Куратор, далее кадры из его жизни и быта. Все увидели фотографии членов семьи Зоненберга (жена и двое сыновей), его недвижимое и движимое имущество. Куратор комментировал снимки. Господин Зоненберг учёный, микробиолог. Проживает в Германии, в южной Тюрингии. Город Рудольштадт. Там у него на окраине городка небольшое имение. Рядом река Заале. Всё своё: луга, оранжереи, конюшня, дом, точнеевилла. Много других строений. Личный вертолёт «Робинсон», рассчитанный на пилота и двух пассажиров. Вальтер Зоненберг имеет право сам управлять воздушным судном и, нередко, с удовольствием порхает над своими угодьями. В конюшне две чистокровные арабские кобылы и жеребецлюбимец его супруги. В гараже пять автомобилейвсе очень недешёвые марки. Главное состоит в том, подчеркнул Куратор, что всё это богатство не принадлежит только самому Вальтеру. Точнее, большая часть недвижимости и всего имущества, а также счета в банкахсобственность его супруги. Брачный контракт (мы его читали) составлен так, что в случае развода Зоненберг остаётся ни с чем. Это важно Зоненберг ценен нам тем, что сейчас он, по сообщениям нашего агента, является одним из разработчиков секретной военной программы, которая ведётся в интересах Бундесвера (армия ФРГ) и Пентагона (армия США). Научно-практическая работа организована под крышей частной немецкой фирмы «Бруно». Ни одна официальная структура Германии или США не имеет явных контактов с этой фирмой. Финансирование налажено через офшор. Суть работ заключается в попытках клонирования человека, что запрещено Организацией Объединённых Наций. Документы: Декларация ООН от 8.03.2005 г.; Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 59/280. В данных документах прямо сказано, что практика клонирования в целях воспроизводства человека не допускается. Фирма «Бруно» осуществляет проект «Global Men». Цель проекта: создать на основе клона универсального солдата. Вальтер Зоненберг в этом проектеодин из ведущих исследователей. Кроме того, возможно, именно в его поместье спрятан молодой талант из Россииучёный Павел Комкин. На экране появился тот о ком говорилось: кучерявый, роговые очки с толстыми линзами. За очками глаза-буравчики. Комкин соблазнился предложенным ему грантом в сто тысяч американских долларов и возможностью поработать в западных лабораториях, оснащённых по последнему слову техники. Начал он в США, но вскоре понял, что участвует в незаконной деятельности во вред своей стране и во вред всему человечеству. А когда понял, бежал из Америки до окончания срока своего контракта. Его поймали уже в Европе и сейчас насильно удерживают, заставляя работать по той же теме, но уже в качестве учёногораба. Павлу удалось сообщить на Родину о своей проблеме. Но, так как проект секретный, то официальные лица Западных стран, к которым обращались наши дипломаты, выражают лишь недоумение и заявляют, что о судьбе Комкина им ничего не известно. Возвращение Комкина на Родину живым и невредимымнаша важнейшая задача. Есть план, учитывающий ваше участие в операции. Дело в том, что сам Вальтер Зоненберг относит себя к большим поклонникам красивой музыки семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века. Ему нравится творчество популярных в прошлом групп «ABBA» и «BONI M.», дуэта «BAKKARA» и ещё некоторых известных коллективов подобного типа. Существует круг друзей Зоненберга, объединённых общностью музыкальных вкусов. Тут Куратор выдержал паузу и стало слышно, как наши зашушукались. Тогда он поднял ладонь, призывая ко вниманию. Теперь я вижу, что вам становится понятна ваша роль. Продолжил Куратор, почему именно вас мы просим о помощи. Репертуар солисток (кивок в сторону Лилии и Розы) включает исполнение песен на английском. Именно тех песен, какие приятны слуху Зоненберга и его друзей. Вы дадите несколько некоммерческих концертов. Собранные средства Зоненберг пожертвует на благотворительные цели. Это поднимет его престиж.