0.
и ей смутно припомнилась железная ванна на дне глубокого, плавно изогнутого русла
0
и конь, бросающийся в реку, она почувствовала холодную волну
0
и стала погружаться на глубину, на дно великого океана.
4
Здесь шла совсем другая жизнь. Некоторое время Жанна совсем ничего не видела и двигалась наугад; в принципе, она спускалась вниз, но теперь чувствовалось, что у океана нет дна, а есть только поверхность.
Постепенно толща воды начала светлеть. Серебряными искрами проносились мимо мелкие рыбки. Из глубины поднялись прозрачные зелёные лучи и запереливались вокруг, словно приглашая войти. Жанна последовала за ними.
Из тёмно-синей мглы поднимались исполинские волнистые водоросли целый подводный лес; потом открылась долина, вся словно вырезанная из переливчатого розового коралла, а в ней огромный храм в виде ступенчатой пирамиды, как будто подсвеченный изнутри тёплым золотистым огнём. Приближаясь к храму, Жанна всё больше убеждалась, что размеры его невероятны; когда она наконец оказалась перед вырезанным в камне прямоугольным входом, грандиозная громада храма заслонила собой всё, да и коридор явно был рассчитан не на человеческий рост: в нём свободно разместился бы замок Чейте вместе со всей горной грядой, на которой располагался. У входа вилось несколько длинных рыб с гибким змеевидным телом, пышными радужными плавниками и тонкими, как антенны, усами над жемчужно-матовыми вывернутыми губами. Размером рыбы соответствовали своему обиталищу, а чешуя сверкала таким ярким золотым светом, как будто под водой полыхал пожар. Внимательно поглядывая на Жанну, рыбы двинулись в глубь храма, как бы призывая следовать за ними, и немного позже Жанна догадалась, что морские чудовища всего лишь служили при храме чем-то вроде естественного освещения.
Коридор вёл по диагонали вниз. Жанна плыла за рыбами. Через некоторое время она оказалась в циклопическом зале причудливой трапециевидной формы, пустом, а затем в следующем, который поначалу тоже показался ей пустым; однако по центру, в полу Жанна скорее почувствовала, чем увидела круглую, ведущую отвесно вниз шахту и догадалась, что там кто-то есть. Рыбы остались в предыдущем помещении, почтительно крутясь у входа и тем самым укрепив Жанну в предположении, что её проводили в какое-то особое место. Жанна как раз гадала, что ей следует делать: ждать? плавать кругами под потолком? лезть в шахту? как из глубины колодца послышалось мысленное:
«О! Гости!»
«Да», осторожно созналась Жанна.
Из шахты на мгновение вылезло щупальце, каждая присоска на котором соперничала по размеру с кратером вулкана, и хотя Жанна не поручилась бы в темноте кажется, выглянул мутный любопытный глаз.
«Хм! Ты маленькая, но глубоко забралась!» констатировали со дна.
«Ээ Я люблю воду», обтекаемо сформулировала Жанна, которая чувствовала себя немного глупо, зависнув среди волн и разговаривая с колодцем.
«Правда? Я тоже её очень люблю! обрадовались в шахте. Похоже, у нас много общего: целый мировой океан!»
«А ты кто?» осмелела Жанна.
«Я Великий Спрут! гордо ответили снизу. Вот, сижу».
«Почему бы тебе не подняться? А то я тебя плохо вижу», предложила Жанна.
«Понимаешь, если я вылезу целиком, нам вдвоём станет немного тесно, виновато пояснили из глубины. Вряд ли ты лучше меня рассмотришь, зажатая где-нибудь в уголку моим боком».
Жанна окинула взглядом зал, стены которого таяли в тёмно-синей водной дали, и приняла обстоятельства к сведению.
«А, сказала она. Ну, тогда сиди в яме дальше. Кстати, что ты тут делаешь?..»
«Я веду напряжённую интеллектуальную жизнь», пояснили из шахты.
«Да? рассеянно уточнила она, думая о своём. Ну и как?»
«Нормально», заверили её. Жанна собралась с мыслями и решила перейти к делу.
«Слушай, у меня тут проблемка. Вообще-то я кое-кого ищу, а сюда попала случайно»
«Да? расстроились в шахте. А я думал, посидим вместе, посплетничаем!»
«Это можно, заверила Жанна. Кстати, как тебя зовут?»
«Ло».
«А я Жанна».
«Привет!..»
«Ага. Ну так вот, у меня пропал друг. Альрома Чалэ, или Пульс. Ты ничего о нём не слышал?»
«Хм, в шахте крепко задумались и даже выпустили в воду облачко лиловых чернил, которое начало медленно расплываться по залу в качестве дополнительного знака внимания. А какое у него водоизмещение?»
«Видишь ли, Жанна замялась, он потерялся не здесь, а на поверхности».
«На поверхности? удивились в шахте. Ну, в таком случае, ты нашла, у кого спросить!»
«Да, но он тоже умел разговаривать мысленно, торопливо добавила Жанна. Как мы с тобой сейчас. В своё время у него был очень мощный сигнал, который проходил в любые миры! для пользы дела Жанна слегка преувеличила: на её памяти голос Пульса силой не отличался. Вот я и подумала, может, ты что-нибудь слышал. А если не ты, то твои знакомые».
«Хм, повторил Великий Спрут своё любимое междометие, а потом неспешно пустился в рассуждения вслух. Мой самый близкий знакомый это мировой океан. В свою очередь, его самая близкая знакомая это земля, Рея. Мы можем спросить у неё через него».
«Давай спросим, а?» поспешно подхватила Жанна.
«Но ведь для того, чтобы поговорить с Океаном или Реей, нужно как следует настроиться, осторожно напомнил спрут. У нас, головоногих, для таких случаев предусмотрены специальные священнодействия. По особым дням. Ты думаешь, я просто так здесь сижу, шахту протираю? Я медитирую!..»
«Ну, давай и я медитну вместе с тобой!» с готовностью согласилась Жанна.
«Медитнём вместе?» неуверенно уточнил спрут.
«Ага!»
«Меня тревожит, что у тебя может оказаться недостаточное водоизмещение».
Жанна возмутилась.
«Ты не смотри, что я маленькая! Водоизмещение у меня хоть куда!» уверенно возразила она, и Великий Спрут, поразмыслив, начал вылезать.
«В таком случае, приступим!» объявил он.
5
В следующий момент Жанна услышала оглушительный шум воды, словно попала прямо в центр гигантского водопада; всё вокруг превратилось в сплошное течение, которое подхватило Жанну и куда-то понесло, барабаня по сознанию шквальным градом непрекращающихся брызг. Поначалу мысли Жанны вообще смешались; потом она подумала (барахтаясь в каком-то водовороте), что в ходе эксперимента что-то пошло не так; и наконец сообразила, что, вероятно, в настоящий момент как раз и происходит диалог с мировым океаном, в котором она собралась участвовать. Честно говоря, даже изо всех сил прислушавшись (её крутило и болтало), она всё равно не разобрала ничего, кроме шипения, бурления и рёва воды, которая куда-то низвергалась, где-то неслась, а также испарялась, проливалась дождём, леденела и таяла. «Интересно, если меня впечатает в льдину, я убьюсь или проскочу насквозь?» меланхолично подумала Жанна, пузырясь и ухая вместе с водой, и по здравому размышлению отстранённо предположила, что, скорее всего, всё-таки последнее. Конца купанию не предвиделось, но и скучать не приходилось: неподъёмные волны и неизмеримые водяные столбы раскачивали, казалось, весь мир, и Жанна почувствовала, что её мысли тоже разлетаются брызгами и потом уже никогда, никогда не соберутся «Тебя же предупреждали насчёт водоизмещения, хладнокровно упрекнула она себя. Терпи теперь» Жанна попыталась «мысленно собраться» в болтанке и барахтаться как-то более упорядоченно, но впервые в жизни поняла, что значит не по силам: обрушивающиеся в сознание водяные стены были монолитны, неумолимы, непреодолимы, и оставалось только надеяться, что у неё не всё оторвётся прежде, чем это закончится.
Между делом, в водяном грохоте Жанна осознала это значительно позже ей всё-таки удалось различить кое-какую информацию. Так, например, она узнала вернее, ощутила физически что спруты считают себя как бы частью единого организма океана. Мысли у них были общие, только Океан мыслил всё сразу, а спруты всё по отдельности, но одна часть мыслей текла сквозь другую. Чем больше был размер спрута, тем больше тонн воды океанских мыслей он думал, задним числом Жанна сообразила, что именно это Великий Спрут подразумевал, говоря о водоизмещении. Осадки, цунами, таяние ледников всё это было для спрутов (и Океана) событиями внутренней жизни. Себя (заодно с Океаном) спруты не без оснований считали полноправными гражданами всея планеты, а остальных, кем бы те ни были, мелкотравчатыми пришельцами. Жанна уловила даже тень какого-то совершенно необъятного спрута, который слышал весь океан где-то на дне и всемирную систему подводных храмов в виде коралловых пирамид, со спрутами поменьше и вдруг её, как пушинку, подняла в воздух высокая волна и выбросила на берег.
5
Прокатившись несколько шагов, Жанна приподнялась и потрясла головой, пытаясь привыкнуть к тишине: шум воды наконец-то прекратился, а потом огляделась вокруг и раскрыла рот. Вдоль кромки лазурных волн тянулись, томно покачивая веерообразными листьями, тонконогие пальмы, кружева пенных волн с мягким шелестом накатывали на белый песок, а в ясном небе, как ни в чём не бывало, приветливо светило солнышко прямо Жанне на макушку. Жанна сразу поняла, что оказалась где-то в не совсем привычной версии земного мира, ещё до того, как увидела прогуливающихся рядом, бок о бок, изящную лань и пятнистого чёрно-рыжего леопарда. Животные вели неспешную мысленную беседу, как два уважающих друг друга оппонента на теологическом диспуте. Жанна поднялась с песка, отряхнула руки и задумчиво побрела под сень деревьев (не обратно же в воду было лезть?), причём высокая трава услужливо расступалась, и прямо под ногами предупредительно стелилась удобная тропинка, по которой игриво бегали солнечные зайчики.
Привет! Я Рея, вдруг раздался откуда-то с высоты приятный женский голос. Ты что-то хочешь спросить?..
Жанна на всякий случай огляделась, но как и следовало ожидать никого не увидела. Не иначе как попала на приём к всея планете Земля? Радовало, что она всё-таки не утонула в Океане, но беспокоило: как возвращаться назад? (Хорошо бы другим путём!) Впрочем, раз уж пришла, следовало спросить, и Жанна, как попугай, повторила историю о пропавшем друге.
Альрома Чалэ, пояснила она, понятия не имея, скажут ли Рее что-нибудь эти слова. Он похож на цветок.
Мало ли кто на что похож, философски заметил голос. Как именно он взаимодействует лично со мной?
Жанна вздохнула; преодолевать языковой барьер оказалось нелегко.
Скорее всего, никак не взаимодействует, предположила она. Но с Чалэ связаны мы вот я, например кэлюме или, как нас ещё называют в этом мире, Жанна снова вздохнула, вампиры, похоже, сейчас придётся признаться, что раса характеризуется убийствами людей а вдруг Земля обидится и откажется помогать? Мы взаимодействуем с людьми в том смысле, что питаемся их кровью. Но мы очень хотим покинуть этот мир, поспешно добавила Жанна и запоздало сообразила, что последняя фраза тоже прозвучала двусмысленно. Впрочем, Рея, казалось, пребывала в параллельных мыслительных потоках.
Люди? рассеянно протянула она. Но люди совсем не мой вопрос.
Как не твой? обалдела Жанна. Разве они не твои жители?
Планета Земля изначально предназначалась для эволюции животного царства, мелодично просветил Жанну голос. Те, кого ты называешь людьми, побочный эффект, результат стороннего вмешательства.
Жанна разинула рот. Ситуация осложнялась.
Я покажу тебе, милостиво решил голос.
5
Лес исчез, и Жанна увидела карамельно-густое небо, кипящие со всех сторон облака, на которых лежал прозрачный золотой отблеск, а потом, в этой воздушно-матовой бездне, огромного зверя, подобных которому она не встречала нигде разве что на картинках, изображавших египетского сфинкса (кое-кто из кэлюме увлекался древней историей, хотя сама она в Египте не была). Его львиное тело было покрыто гладкой белой шерстью, переливавшейся тысячью искр, как первый снег, а лицо было человеческим, и во лбу горело солнце, заливая ослепительными лучами всё вокруг.
Это Царь Природы, пояснил голос Реи. Его пока ещё нет, он только будет.
Блистательный зверь прошёл прямо по воздуху, как по подиуму, и растворился, а вслед за ним рассеялись и облака, и Жанна увидела внизу нечто вроде тёмного мха, который стал приближаться, и оказался кишащей живностью зеленью непроходимых тропических джунглей. В то же время Жанна осознала, что к земле с невероятной скоростью летит нечто, похожее на метеорит, сияющий камень обрушился в лес с оглушительным взрывом.
Это произошло на континенте, который сейчас подо льдом, безмятежно пояснил голос, много миллионов лет назад. Люди изобретение моего гостя, камня, который называет себя Эрнауэре. Они произошли в результате подмешивания жидкого минерала в геном обезьян.
А почему ты согласилась на это? не взяла в толк Жанна; похоже, кэлюме были не единственным зигзагом местной истории.
Ну так ведь интересно, снисходительно пояснила Рея.
И что потом?
Да ничего, благодушно отозвалась Рея. Ничего нового. Пришельцы начали плодиться и размножаться; Эрнауэре лежит в землях Антарктиды, под слоем льда, и руководит их эволюцией. Сам он представитель неорганической природы, минерал, не встречающийся на Земле, как бы разумный камень, и готовит гуманоидную форму как роботизированный проводник своей воли. В настоящий момент земная природа борется в людях с кристаллической, но со временем человечество окончательно окаменеет. Что касается подлинных землян, это животные. Если тот, кого ты ищешь, взаимодействует с людьми, тебе лучше поговорить с Эрнауэре.
Жанна вздохнула; ей начало надоедать, что все её куда-то посылают, хотя экскурсия, правда, получилась познавательной.
Я надеюсь, к нему не придётся плыть через Океан?.. вяло возразила она.
К Эрнауэре?.. Что ты! Он Минуточку. Соединяю. Он терпеть не может воду, последние слова Реи растворились в каком-то потрескивающем шуме, и перед глазами у Жанны заплясали цветные точки, как на сумасшедшей дискотеке без звука, но с иллюминацией, лучше вообще не упоминай о ней!.. и Жанна оказалась в абсолютной темноте.
5
Она таращилась во все стороны, но ровно ничего не видела и не чувствовала. Потом наконец тьма забрезжила, и прямо навстречу Жанне выплыл большой бесформенный камень, похожий на каплю (будь они неладны!) жидкой лавы. Он переливался огнём и жаром. Размером он был значительно больше Жанны, но, кажется, поменьше Ло где-то с земную гору.
Эрнауэре? с готовностью предположила Жанна.
А я тебя знаю, ты Жанна Островичи, немедленно отозвался камень-проныра.
Да, удивилась Жанна.
Что это вы, кровососущие, егозите, всё никак не успокоитесь? Один в ваннах из человеческой крови купается, другая лазает по гуманоидному геному! осудил камень, но голос у него был скорее весёлый, чем строгий. Жанна решила не давать спуску нахальному представителю неорганики.
Так мы думали, что людям нравится, когда на них нападают! бойко сымпровизировала она. Что надо их расшевелить!
Правильно! с энтузиазмом подхватил прародитель человечества. Страх и боль вот основа прогресса! Вот безотказный стимул духовного роста. Я очень люблю страх и боль. Если бы люди не отвлекались на всякую земную чепуху типа радости жизни, давно бы уже привыкли к страху и боли и стали неуязвимыми!..
То есть ты не против того, чтобы мы питались людьми? удивилась Жанна.
Молодцы, коллеги! грохнул бескомпромиссный камень. Вы ведь тоже пришельцы?.. Ужасные легенды, которые бродят о вас среди нас, делают вам честь! Свирепость это добродетель, но постоянная жажда крови это истинный аристократизм духа, до которого нам, увы, ещё далеко, Жанна почувствовала, что, будь её волосы покороче, они давно бы уже встали дыбом. Общение с вами очень бодрит тех, кто остаётся в живых, а что касается погибших, учитывая общую численность моих будущих носителей, ваше вмешательство вовсе не так фатально, как того опасается, идя на поводу у не совсем понятных мне предрассудков, Чалэ, ведь статистически
Если бы Жанна не висела в пустоте, она бы подпрыгнула.
Чалэ?! Ты его знаешь?!
Конечно, удивился осведомлённый камень. Мы часто с ним болтаем. Он почему-то недоволен своими подопечными, а я своими, так что Кстати, о чём ты хотела спросить?..
Где он?! заорала Жанна, не веря своему счастью.
Да вот, собственно И зачем так кричать? Он находится на А откуда ты говоришь? Погоди Тут с тобой ещё кое-кто хочет встретиться.
И прежде, чем Жанна успела возразить, она снова услышала потрескивающий шум, похожий на испорченное радио, и провалилась в сон.
0
Жанна увидела небольшой курортный пригород; вокруг толпились покатые холмы, в выгоревшей на солнце траве надрывались цикады, а в ложбинке между холмов змеились рельсы. Где-то неподалёку было большое, светлое озеро, Жанна не видела его, но знала о нём; все приезжали на его берег отдыхать, но дойти самостоятельно туда было нельзя. К озеру возил специальный поезд, и вот сейчас он как раз отправлялся; туда уже набились пассажиры, и ждали только Жанну. Но войти в поезд разрешалось только тем, кто переодет в купальник; специально для туристов посреди нагретой солнцем степи стоял деревянный барак для переодевания. Жанна, глотая пыль, торопливо стаскивала с себя одежду, безнадёжно отыскивая взглядом свободное местечко среди куч и россыпей чужого тряпья, не оглядываясь на зеркало, чтобы не тратить время, и чувствовала, что не успевает.