- Отправим вас сегодня, к тому же на скоростном бомбардировщике. Машина надежная. Выброситесь в районе Тулы,- Фуксман разложил карту, обвел цветным карандашом место, где должен приземлиться Козлов.- Потом выйдите на этот большак, - он опять провел карандашом,- остановите попутную машину, и вас довезут до города. Дальше отправляйтесь на вокзал, берите в кассе по нашему требованию билет до Липок. Продовольствие по аттестату получать в Туле не советую, мы дадим вам деньги. В этих пачках двадцать тысяч. Да полмиллиона повезете в чемодане. Так что хватит. Избегайте лишний раз показывать документы. Чем черт не шутит!..
В комнату быстро вкатился полковник Трайзе. Лейтенант Фуксман вскочил, вытянул по швам руки.
- У вас все готово? - с ходу спросил его шеф по-немецки.
- Так точно, господин полковник!
- Как чувствует себя Меншиков?
- Хорошо.
- Кар-р-рашо! - Трайзе шагнул к Козлову, восторженно похлопал его по плечу.- Лейтенант, переведите, я должен объяснить ему наше задание,- продолжал полковник по-немецки.
- Меншиков, в школе вас научили всему, что требуется разведчику,- переводил Фуксман слова шефа.- Я надеюсь, что и знаний, и уменья у вас достаточно. Мы посылаем вас с чрезвычайно ответственным поручением, которое никому другому я не могу доверить. Сегодня ночью вы будете сброшены с парашютом по ту сторону фронта. Не задержитесь с прыжком: самолет не бык, его не остановишь. После приземления доберетесь до Тулы. Дальше на поезде направляйтесь к поселку Липки. На улице Путейцев разыщите дом номер двадцать три. В этот дом принесете нашу посылку радистам - чемодан с пакетами, сухими батареями, обмундированием. Передадите их лично Кудряшову. Это наш агент, он учился вместе с вами, и вы его знаете в лицо Пароль: «Прибыл от доктора». Скажите ему, что нас срочно интересуют сведения о советских войсках в районе Орла и Курска. Все, что перебрасывают туда русские из Москвы через Тулу, должно быть известно нам. Больше ни о чем не говорите. Вручите посылку и следуйте обратно в Тулу. Постарайтесь собрать сведения о войсках в этом районе, вплоть до Орла. Воз-вращаться будете через Сухиничи. Фронт перейдете у деревни Палики. Первому встретившему вас немецкому командиру скажите: «Штаб Смоленск». Затем вы будете немедленно доставлены сюда. Наши передовые части будут предупреждены. Все ли вам ясно?
- Да, все,- твердо ответил Козлов.
- Повторите задание.
Козлов повторил точно, слово в слово. Фуксман перевел его ответ шефу.
- Я вами доволен, Меншиков. Прошу и в дальнейшем не разочаровать своего начальника. Я ведь всегда так хорошо относился к вам. Скажите, я правду говорю?
- Да, это правда.
- Будут ли у вас просьбы?
Козлов отрицательно покачал головой.
- Тогда поехали. Ровно через час вылет.
«Оппель-адмирал» поджидал у выхода.
По пути на аэродром Козлов безуспешно пытался вспомнить, кто из радистов школы был Кудряшовым. Кажется, такого он не знал. В самом деле, не мог же он забыть человека, с которым учился. На память пока не жаловался. Но и шеф вряд ли мог напутать. С какой целью? Просто запамятовал, склероз? В таком случае его поправил бы Фуксман. Однако лейтенант промолчал, значит, все было правильно. Или они сознательно скрывают от него настоящую кличку агента? Не верят, опасаются провала. Переспросить, так сказать, в порядке уточнения? А если это не понравится? Впрочем, черт с ним, с этим Кудряшовым, никто и не собирается заезжать к нему в Липки.
Двухмоторный ночной бомбардировщик «Дорнье-217» уже стоял на взлетной полосе. Лимузин, притормозив, свернул с дороги и направился к нему.
Трайзе до конца старался казаться внимательным и добрым. Сваю роль матерый разведчик играл неплохо. Он только наивно полагал, что его доброта что-нибудь значит. На прощанье обнял Козлова, пожал руку. Фуксман перевел его слова:
- До скорой встречи, Меншиков., Мы, то есть я и ваша жена, будем молить бога, чтобы все обошлось благополучно. Вернетесь, немецкое командование щедро наградит вас
Глава седьмая
Ночь словно на заказ - тихая, светлая. В звездном небе ни единого облачка. Рассиялась луна. Отчетливо видны на ее холодном диске стоящие друг против друга братья. Они всегда так - один против другого. А почему бы им не сойтись?..
О «лунных братьях» рассказывал Козлову его дядя, это было очень давно, в детстве. Дядю всегда было интересно слушать, он знал много забавных историй, а еще потому, что часто рассказывал о маме. Саша совсем не помнил ее. Мать умерла, когда ему не исполнилось и года. Ну а отец? Этому все было некогда, из своей кузницы и не выходил. После смерти матери сразу женился. «Расти моего сына,- сказал мачехе,- на руках носить буду». Растила Бывало, закутает в одеяло, положит на печку, чтоб согрелся, а сама окна и дверь нараспашку. Потом на сквозняке раскутает, даже рубашонку снимет. Один раз простудила, еле выходили, второй Почувствовал отец неладное, следить стал. Однажды сказал мачехе, что в соседнюю станицу поедет, а сам вернулся огородами, спрятался в сарае Вынесла мачеха Сашу на свежий ветерок, оставила нагишом. Выскочил из своего укрытия отец да кулаком ее прямо в висок. Еле очухалась. Потом - выгнал. Вот тогда-то и забрал к себе Сашу дядя, старший брат покойной. Так и вырос у него.
Правда, отец не забывал. Зазовет, бывало, в кузницу, откует сыну коньки или полозья для санок. Все же забота. Ну а когда со временем из села Александровского, что на Ставропольщине, дядя переехал на станцию Аргунь, не стало и этой заботы. Дошел слух, что отец опять женился.
Саша в 1938 году окончил среднюю школу. В родное село вернулся комсомольцем. Отца не застал - старик подался в Железноводск, на стройку.
Работал Саша и в райкоме комсомола, заведовал учетом, и на ставропольском конном заводе. Молодежь избрала его своим вожаком. А дальше - военкомат, училище в Калинковичах, фронт
Вот и промелькнула в памяти вся жизнь. Гудят моторы немецкого бомбардировщика, с непривычки звенит в ушах, молча сидят три фашиста в летной кабине. Они словно забыли о русском, а он один в пустом фюзеляже с парашютом за спиной и тревожными думами в голове. Как оно будет там, на земле? Как встретят и примут? А главное - поверят ли? Ведь целый год у врага. Да и не где-нибудь, а в разведшколе. Агент фашистского абвера. Шпион
Так оно, да и не так. Пусть внимательно выслушают, терпеливо разберутся. Ему самому нелегко. Весь этот год он только и мечтал о возвращении. И весь этот год он ни одной секунды не был мыслями с ними, захватившими его так подло. Ни он, ни жена. Они выработали свой план борьбы. И они осуществят его, если это и будет стоить им жизни.
Вспыхнула под потолком красная лампочка. Тотчас же выскочил из летной кабины бортрадист, проверил у Козлова парашют. «Гут, гут»,- сказал немец и поспешил к боковому люку. Сильная струя воздуха со свистом ворвалась в самолет. Моторы оглушили. В проеме люка густо замигали звезды. Козлов приподнялся, шагнул к люку. Чемодан лежит рядом - бортрадист выбросит его вслед за Козловым, на грузовом парашюте.
Теперь только бы прыгнуть из люка - и он уже не с ними. Кольцо парашюта прикреплено к тросу, беспокоиться о нем не надо. Никто не учил тебя прыгать, но ты все равно прыгнешь. Кольцо выдернут и без тебя. Следи лишь за землей, не прозевай последней секунды.
Бортрадист чему-то улыбнулся, оскалив крупные редкие зубы, и толкнул Козлова в плечо.
Все было, как и должно быть: он камнем сорвался вниз, но тут же его сильно рвануло вверх, затормозило падение. Над головой зашелестел и широко развернулся громадный шелковый купол. Глянул вниз - черно. И туда, в эту чернильную черноту, ему падать и падать. Неподалеку и чуть повыше тоже глухо хлопнуло. Догадался - грузовой парашют. Он пошел быстрее и опередил Козлова. Купол сверху белый, его хорошо видно. Снижаясь, парашют становился все меньше и меньше. Потом он словно за что-то зацепился, белое круглое пятнышко теперь держалось на одном и том же расстоянии. Но это длилось каких-нибудь две-три секунды. И вот уже пятно купола быстро увеличивается, словно грузовой парашют вместе с чемоданом подхвачен восходящим воздушным потоком. Однако ничего этого не могло случиться, ночь удивительно тихая. Значит, это - земля. Она в нескольких десятках метров, она летит навстречу тебе. В свете луны уже можно различить жесткую щетину леса, темно-зеленые плешины полян, серую вьющуюся ленту дороги. Только бы не угодить на дерево! Чуть подтянул стропы - легко качнуло, повело в сторону. Вот так, так Поджал слегка ноги, напряг мышцы. Затаил в ожидании толчка дыхание.
Земля была мягкой и податливой. Он даже не ощутил толчка, хотя толчок был. Потом, несколько минут спустя, замозжат колени, заноют пятки. А сейчас Сейчас он счастлив, счастлив, как никогда в жизни. Погасил парашют, сбросил с себя лямки. Сбросил и вещевой мешок, набитый по самую завязку деньгами. И парашют, и мешок положил под куст. Прислушался. Слабо донеслось приглушенное расстоянием лошадиное фырканье. Все равно как в ночном. Ему знакомо это до боли. Но кто здесь пасет, чьи лошади? Может быть, военные, рядом - фронт? Хорошо бы встретить военных. Попасть в штаб части, к самому командиру. Вот только можно ли открываться во всем? Не опасно ли? Один на всю часть предатель, и завтра же немцы узнают, что их агент сдался русским. Что будет тогда с Галей? Они не зря оставили ее заложницей.
Как все же поступить? Выдать себя за разведчика штаба Западного фронта? Потребуют документы- есть что предъявить. На шелку напечатано удостоверение, не как-нибудь. Да и сам выглядит солидно - гвардии капитан, ничего не скажешь! Ну а дальше, со временем можно будет и открыться.
Приминая сочную траву, поначалу медленно, затем все более решительно побрел он туда, где пофыркивали кони. За низким молодым кустарником открылась поляна, залитая бледным светом луны. Края поляны затенены лесом. Крошечной точечкой сверкнул вдали огонек. Снова сверкнул.
Козлов повернул на этот огонек. Там люди. Вот уже и голоса слышны. А огонек то вспыхнет, то потухнет. Курят.
Он прошел добрую сотню метров, и вдруг перед ним ни огонька, ни голосов.
Через несколько шагов строгий властный оклик:
- Кто там?
Козлов остановился, силясь разглядеть человека, притаившегося в тени.
- Кто там? - еще раз спросил тот же голос.
- Свои!-сказал Александр Иванович, наконец-то заметив лежащего под кустом солдата.
- Раз свои, идите сюда.
Боец в одно мгновение вскочил на ноги. В его руках была винтовка.
Козлов застегнул шинель на все пуговицы, как и должно быть, подошел к кусту. Вглядываясь в немолодое, кажущееся при лунном свете очень усталым лицо, спросил:
- Почему не приветствуете?
Вопрос нисколько не смутил солдата.
- А я же с оружием, товарищ капитан,- спокойно отозвался тот.- Вы же видите.
- Закурить есть? - спросил Козлов, чувствуя, как горячо стало в груди.
- Есть Только махорка, товарищ капитан.
- Козья ножка, значит?
- Так точно!
- Давай и махорку
Не выпуская из рук винтовку, солдат оглянулся, приказным тоном сказал кому-то:
- Слушай, Яценко, сверни козью ножку.
Тот молча зашуршал газетой.
- Штаб вашего полка далеко? - Козлов переходил к делу.
Но солдата все еще мучили сомнения, и он спросил:
- А вы кто будете, товарищ капитан? Откуда?
- Из гвардейской дивизии. Приехал инспектировать вашу часть.
- Одни?
- Почему один Еще есть.
- А где же остальные?
- Это вас не касается.
- Слушаюсь, товарищ капитан.
- Да опустите оружие, что я, диверсант, что ли!
Цигарка была готова, и Козлов, прикурив, лег на траву. Солдат присел рядом, но винтовку не выпускал.
- Яценко,- позвал он своего товарища,- садись-ка на коня и скачи в штаб. Доложи капитану Чанову, что к нам прибыл проверяющий. Да чтоб быстро. Понял?
- Как не понять!
- Ну вот Давай скачи Аллюр три креста.
Яценко направился было к лошадям, но вдруг вернулся.
- Слушай, может, лучше дежурному? Как-то неудобно
- Что неудобно? - прервал его старший.
- Да будить товарища капитана. Посреди ночи. Все ж таки начальник штаба.
- Товарищ Яценко, повторите приказание!
- Слушаюсь! - громко ответил солдат, повернулся кругом и побежал, забыв второпях повторить распоряжение старшего.
«Пожалуй, начнется,- отметил про себя Козлов.- То-то он винтовку все наготове держит. К самому начальнику штаба послал».
Не прошло и получаса, как из деревни Высокое, в которой размещался штаб полка, примчался офицер со знаками различия капитана.
- Где здесь проверяющий? - спросил он с ходу.
- Вы что, начальник штаба? - Судя по то-ну, человек, задавший встречный вопрос, действительно мог быть представителем фронтового командования.
- Да, я,- ответил капитан Чанов.- А вы кто?
Начальственный тон не произвел на штабиста заметного впечатления.
- Я командирован разведотделом фронта,- сказал Козлов.- Вот мое удостоверение. О цели своего прибытия в вашу часть доложу в штабе.
Капитан Чанов включил карманный фонарь. Батарейка уже дослуживала свое - свет был желтоватый, слабый. Но и при нем начальник штаба дважды внимательно прочитал удостоверение.
- Нет ли у вас офицеров из штаба армии или фронта? - спросил Козлов.
- У нас находится товарищ из Москвы.
- Тем лучше. Я должен переговорить с ним. Потом вы получите указание на проведение чрезвычайно важного поиска.
Москвич - это уже хорошо. Ему можно сказать о себе все. И вместе с ним придумать, как быть дальше.
Товарищ из Москвы - это старший лейтенант Шацкий. Он прибыл в полк с заданием Наркомата обороны. Начальник штаба разыскал его в одной из палаток. Старший лейтенант долго тер спросонья глаза и никак не мог понять, что произошло, почему его разбудили.
- Разведчик какой-то,- успел шепнуть ему Чанов.- Но вроде не настоящий.
- Почему сомневаетесь? - спросил Шацкий.
- Из штаба фронта, а без предупреждения. Нам обычно звонят.
- Обычно! На этот раз что-нибудь помешало. Позвоните сами, проверьте.
- Я-то позвоню. Но он хочет видеть вас. Будете говорить с ним - присмотритесь.
Шацкий одним мигом натянул брюки, гимнастерку и выскочил из палатки.
- Мне надо поговорить с вами, но без свидетелей,- сказал ему Козлов.
- Пожалуйста Мы отойдем в сторонку.
- Обуйтесь, товарищ старший лейтенант.
- Ах да Мои сапоги Прошу прощения, я сейчас.
Спросонья Шацкий выглядел растерянным и смешным.
Они отошли подальше от палатки.
- Вы в самом деле из Москвы? - спросил Козлов.
- Слово офицера.
- Ну тогда слушайте. И пусть это пока только для вас. Дело в том, что я - немецкий шпион
- То есть? - оторопел Шацкий.
- Ночью меня сбросили северо-западнее деревни Высокое. С немецкого скоростного бомбардировщика
Рука Шацкого машинально зашарила по правому боку, где должен был находиться пистолет. Должен был Старший лейтенант и не вспомнил о нем, когда одевался. Не обнаружив кобуры, он испуганно оглянулся - далеко ли начальник штаба?
- Да вы успокойтесь,- улыбнулся Козлов,- все совсем иначе, и вам нечего волноваться. Я советский офицер и пришел к вам с открытой душой. Я прошу вашего содействия. Надо, чтобы меня как можно скорее отправили в штаб фронта.
- Я доложу о вас Я объясню командиру полка, кто вы, и посоветую снарядить машину.
- Нет, нет,- заторопился Козлов,- никаких объяснений. Здесь никто не должен знать, кто я. Поймите, никто! Это очень важно. Повторяю, я сброшен сюда со специальным заданием. Я имею чрезвычайно ценные сведения, которые могут заинтересовать разведотдел фронта. Еще раз прошу вас, не говорите здесь об этом. Никому!
- Хорошо, в таком случае вы поедете со мной.- Шацкий постепенно осваивался с обстановкой, казавшейся ему вначале продолжением какого-то недосмотренного сна.
- С вами я готов Но прежде надо разыскать кое-какие вещи.
- Ваш парашют?
- Не только. У меня были чемодан, вещевой мешок и парашюты. Они в лесу, недалеко от поляны. Вероятно, придется взять в полку людей. Быстрее найдем.
Шацкий пожал плечами:
- А как же с тайной?
- Начальнику штаба я назвался представителем разведотдела фронта. Я скажу, что, по нашим данным, в расположении полка этой ночью приземлился немецкий парашютист. Разведотдел поручил мне прочесать лес, найти если не самого парашютиста, то хотя бы его вещи.
- Вы считаете, этой легенде поверят?
- Но что еще тут придумать? У нас слишком мало времени.
Начальник штаба послушался Шацкого, поднял «в ружье» роту автоматчиков. Поймать немецкого шпиона хотелось каждому. Вытянувшись в цепь, солдаты начали прочесывать лес. Им удалось вскоре набрести на оба парашюта и отыскать в густом кустарнике чемодан и вещевой мешок. Самого парашютиста, к огорчению всех, в лесу не оказалось. Поскольку представитель из Москвы не настаивал на продолжении бесплодных блужданий, капитан Чанов распорядился вернуть людей.