А дочь?
Какую дочь? Настёну? Так она сестра мне.
Сестра? женщина совсем удивилась. Сколько же вас в семье?
Четверо. Я старший. Настёна пока младшая, Даня сам удивился тому, что рассказал это совершенно незнакомому человеку.
А женщина посмотрела на него так тепло.
Пока? Ещё ожидается?
Да, хотели девочку, но не судьба, опять мальчика ждут.
Женщина уже улыбалась.
Следующая будет девочка.
Нет, думаю, что они остановятся.
Ну да, им сколько лет? Уже за сорок?
Папе сорок один, а Оксана на десять лет моложе.
Мачеха?
Она очень хороший человек.
Он хотел сказать ещё что-то. Но подошедший мужчина прервал мирную беседу.
Ребёнка отдай!
Что?!
Ребёнка, говорю, отдай!
Ты кто такой вообще? Иди куда шёл!
Я шёл к сыну, а вот почему он у тебя на руках, я не понял. Ребёнка отдай и вали, салага!
А, так вот как выглядит «герой-осеменитель»?! Сам вали!
Ты у меня сейчас
Подержите, Даня отдал проснувшегося и начинающего хныкать Ванечку уже чуть-чуть знакомой женщине. Началась драка, причём самая настоящая драка. Кто ударил первым, после словесных разборок, сказать было трудно, но драка случилась нешуточная.
Настя, увидев такое дело, тоже приняла в ней участие: она подбежала к Павлу и укусила его за руку, сильно прокусив кожу. Тот со злости отшвырнул её, даже не придав значения тому, что это маленький ребёнок. Настя отлетела, ударилась боком о лавочку и затихла. Даня бросился к ней, но Павел не позволил, продолжая наносить удары. И тут раздался дикий вопль Насти. Вокруг собрались люди, некоторые снимали на телефон, особенно подростки. Женщина с плачущим Ваней пыталась успокоить Настю, бледную, но вопящую. Женщина тоже кричала, прося помощи.
Разнял дерущихся проходивший мимо патруль. Они же вызвали «Скорую». Вопрос, чьи дети, был снят, после того, как Ваня успокоился на руках у Данила, а Настя плакала, прижавшись к нему. Павел продолжал скандалить и требовать ребёнка, который при его приближении пускался в рёв. Если бы не наличие двух маленьких детей, двух возмутителей порядка у детской площадки уже бы давно задержали. Но дети
По словам женщины это были дети Данила: сын и сестра.
Что ты плачешь, детка? Немолодой врач «Скорой» расспрашивал Настёну. Укол мы тебе сделали, ручку перевязали. Теперь надо в больницу. Сейчас поедем.
Нет, я не поеду. Это опасная машина. Я боюсь.
Опасная?
Да, мне бабуля рассказывала, что папа на такой чуть не умер.
Вот глупости. Молодой человек, вас тоже обследовать нужно. Поехали.
Я не могу, у меня сын.
Едем, всё он может. Ребёнка дай и поехали. Что у Насти с рукой? Татьяна забрала Ванюшку.
Перелом лучевой кости, наверняка.
Меня твой отец убьёт! Даня, тебя можно одного оставить хоть на час. Ты сам цел?
Я? Да.
Дальше детской больницы они не отправились. Перелом у Насти подтвердился, её с гипсом забрали домой. Даня был хорошо разукрашен синяками и кровоподтёками.
Ты договорилась с родителями? он снова пристал к Татьяне.
Ну, не пойдёшь же ты к ним в таком виде?
Почему, я драку не затевал, твой бывший чуть мою сестру не убил. Ты мне лучше скажи, почему женщины падки на придурков? И что у Вани в графе «отец», в свидетельстве о рождении?
Прочерк. Даня, я ошиблась и поплатилась за это. Не начинай, а?
Замуж за меня пойдёшь?
Даня!
Отвечай сейчас, или, может быть, тебе тот дороже, с прочерком, который ребёнка об скамейку приложил?
Даня!
Замуж пойдёшь?!
Да! она почти кричала, Только при одном условии: ты учишься и получаешь диплом.
Хорошо, учусь и получаю. Ты сможешь контролировать всё в качестве жены. Поехали к отцу, сообщим.
Он нас с тобой за Настю в живых не оставит.
Поехали, говорю.
Хорошо, поехали.
Часть 40
Павла вызвали к главврачу. Вот куда ему совсем не хотелось, так это на ковёр к шефу. Он и так явился на работу в тёмных очках, и весь день ходил в маске. А ещё с перевязанной рукой.
Злился неимоверно: это же надо, какая-то назойливая букашка, подбежала и прокусила кисть, да ещё как прокусила. Раны такие, от зубов, как правило, инфицированы и заживают плохо, а потому плановые операции вместе с побочными заработками летят к чёртовой матери. Недели на две летят.
Он вчера просто свалил с места, где подрался с этим сопляком, так мерзко присвоившим его ребёнка. Нет, сына он не любил, равно как и дочь от Маши. Он вообще не любил детей. Никогда не умилялся им и не понимал. Он любил женщин. И очень любил, когда они его любят. Но везде свои издержки, и любовь ему надоедала. А его партнёрши считали своим долгом осчастливить его отцовством, курицы и дуры.
Последнее время ему совсем не везло. Он ошибался. Ошибся с Татьяной, просто не поняв, кто она на самом деле, и насколько волосатые лапы у её родственников. Выкинул перспективную девушку из жизни явно зря, позарившись на Марию. Тоже рассчитывал на покровительство её отца. Но облом. Мало того, что тот его сразу принял в штыки, так ещё и протекции отказался оказывать. Можно подумать, что Маша подарок. Нет, для счастливой жизни дочери нужно обустроить зятя как следует. Хотя какое-то время ему казалось, что он любит Машу. Но прошло, как только на горизонте появилась другая, правда, она очень быстро надоела, но её сменила следующая. С ней он тоже расстался, вдруг осознав, что годы идут и надо определяться, а вот для определения вполне подходила Татьяна. И что, что он её не любит? Она перспективна. Да и сын общий аргумент.
То, что у Татьяны такой молодой и такой борзый любовник, он не подумал. Он вообще этого сопляка в расчёт не брал. А кого брать? Студент первого курса. Понятно, что это блажь и что всё временно. Удовлетворение физических потребностей. Таня темпераментная штучка. Конечно, зря полез в драку, не сдержался, эффект петуха. А теперь последствия налицо и на лице, и рука прокушена.
Вопросов главный задастне счесть. Павел недоумевал, почему не взял больничный. Сегодня он бы очень пригодился, листок этот нетрудоспособности.
Пока шёл в административный корпус, придумал историю, по которой драка была случайной, он ребёнка защищал от пьяного папаши, а девочка не поняла благих намерений и укусила.
Только история сочинённая не пригодилась. В кабинете шефа находился его бывший тесть, полковник Луговских, и Завьялов.
Разговор выдался тяжёлый. Вернее, даже не разговор, а монолог главного. Он знал всё. И о личной жизни, и о вчерашней драке, и о сломанной руке ребёнка, которому хирург даже не попытался оказать медицинскую помощь. Причём главный понимал, что травма была нанесена неумышленно. В состоянии аффекта, так сказать. А вот неоказание помощи Отвечать было нечего.
Мне написать заявление на увольнение? только и смог произнести Павел.
Ну, как хотите. Я говорил вам всё вовсе не для этого.
С меня взыщут алименты?
Нет.
Что тогда?
Не ищите встреч с вашими бывшими женщинами, оставьте в покое и забудьте, что это ваши дети. Вот требования их родителей. Иначе в ход пойдёт заявление о неумышленном причинении вреда здоровью средней степени тяжести и неоказание медицинской помощи.
Всё?!
Всё, вы не поверите. Я сам почти не поверил. Но вот за вашим моральным обликом теперь буду следить я, если вы останетесь у нас работать, конечно.
Павел благодарил и благодарил. Всех, и главврачабольше всех.
Володя, Семёныч и полковник вышли из кабинета с каким-то чувством брезгливости. Видели бы сейчас ловеласа Павла те, которым он морочит голову.
Вова, ты на работу? спросил Семёныч.
Да, я вслед за тобой.
Поговорить бы, попросил полковник.
Ну вы тут говорите, а я поеду, Танечке подсоблю, а то одну девочку на всё бюро оставили.
С этими словами Семёныч сел за руль своего автомобиля и поехал на работу.
Владимир Александрович, я хотел о детях, о наших.
Да, понимаю.
Объяснялись мы с Таней о ней и сыне вашем. Вы поймите нас правильно, у вас хороший мальчик, но
Но ему только лишь девятнадцать. Я понимаю, и вас, и его, и её. Выхода не вижу. Если вы об этом. Он её замуж позвал, она согласилась. Вы в курсе?
Нет. Так далеконе в курсе.
Так вот, жить он собирается с ней у нас. Комната у него маленькая, но поместимся, не вопрос.
У нас большая квартира и ребёнок присмотрен. Жена с Ванечкой помогает. Почему не у нас?
Наверно, потому, что старший сын приводит сноху в отцовский дом.
Да он у вас с принципами. Достойный сын своего отца.
Он хороший сын.
Я знаю, Владимир Александрович. Надо собраться и обсудить всё. А может, и ничего, может, мы зря переживаем. Может, они счастливы будут.
Дай Бог, чтобы счастливы.
***
Домой Павел вернулся расстроенный. Он сам не мог объяснить себе свои ощущения. Вроде бы отделался лёгким испугом. Его не уволили, не наказали. Но было грустно и тошно.
Оглядел пустую квартиру. В ней не было намёков на присутствие женщин. Они как мотылькизалетали на свет, махали цветными крылышками, а потом сгорали. Не оставляя после себя ничего.
Но ведь они сами Сами!
Ему даже не нужно было прилагать особых усилий, чтобы женский мозг, только глядя на его образ успешного, интересного мужчины, преобразовывал этот образ в свою собственность. А дальше Дальше женщины по собственной инициативе шли к нему в постель, получали свою дозу удовольствия, придумывали себе любовь, и пытались стать вечными спутницами.
Какая роль была его?
Отводилась ли ему вообще какая-то роль. Или он был жертвой?
С другой стороны его всегда всё устраивало.
Всегда, только не сегодня. Сегодня было грустно и очень одиноко. Павел заказал пиццу, поел. Вымыл посуду. Сел за комп. Немного почитал статьи по своей специальности, а затем открыл фотографии. Удалял многочисленные фото своих партнёрш. Долго разглядывал снимки со свадьбы.
А ведь Маша его любила. И, кажется, он её любил тоже. Зачем позволил жить с родителями? Почему отпустил?
Искал ли в браке с ней выгоду или пытался быть счастливым?
Она верила ему, верила, когда ни один другой человек бы уже не верил. Любовь слепа. А может быть, просто Маша такая? Нет, не глупая влюблённая барышня, а его человек? Может быть, он зря её оттолкнул? И у них дочь, он бы смог её любить, если бы она была рядом, на глазах.
Они всё ещё женаты официально.
Она не захотела подавать в суд, а он? Почему на развод не подал он?
Павел снова и снова задавался этим вопросом. Ответ пришёл неожиданно.
У него не возникло желания освободиться от Маши. Она ему нужна!
Лёг спать с мыслью, что завтра обдумает всё снова.
Нет, уснуть не мог. Долго лежал и вспоминал. Всё вспоминал: и сгоревший омлет, и недожаренную картошку, и то, как хвалил её еду, когда
Когда она была рядом.
Всё-таки он полнейший идиот. Но...
Они ещё женаты официально. Она ждёт его. Он уверовал в это и набрал номер её сотового телефона. Долго слушал гудки, и в тот момент, когда уже собирался нажать на сброс вызова, услышал её голос.
Алло!
Маша, это я. Прости! Знаю, что не можешь, но всё равно прости меня.
Часть 41
Марина пребывала в состоянии невероятного возмущения и злости после почти часового разговора по телефону с Леной. Такого она просто не могла стерпеть. Да что себе этот Завьялов позволяет! Правильно Ленка с ним развелась, это что такое, да как он мог!
Она мерила шагами кабинет и закипала всё больше и больше. Нет. Она этого так не оставит, она постоит за подругу, она сейчас пойдёт и выскажет ему! Всё-всё выскажет, да она с землёй его сравняет! Да она ему!!!
Хлопнула дверью своего кабинета и, сказав, что в течение часа её не будет, побежала по улице в сторону бюро. Место работы за эти годы она сменила, став заведующей центральной подстанции «скорой помощи». А от её офиса до бюро буквально пара кварталов.
Сейчас она ему выскажет, сейчас он у неё получит!
Ей повезло: Володя только вышел из секционного зала и блаженно попивал кофе за своим рабочим столом. Кофе, собственноручно приготовленный снохой Завьяловой Татьяной. Даня же всё своё время, что выпадало относительно свободным, проводил в ординаторской рядом с женой. Чем и занимался в данный момент. Женаты они уже целую неделю, но сменить фамилию Танечка успела. Требование молодого мужа выполнила.
Вот именно в это время Марина, не постучав, вломилась в ординаторскую. Говорить она начала прямо с порога. Непросто говорить, а очень громко кричать с элементами визга.
Вова, вот такой безответственности я от тебя не ожидала! Как ты мог? Мы говорили с Леной, у неё, да и у меня просто в голове не укладывается. Тебе доверили ребёнка! А ты! Я понимаю, почему Лена разошлась с тобой и забрала Даню. Тебе вообще ничего доверить нельзя! Тем более сына. Это же надо, такая безответственность. Бездумность и полное безразличие! Вова, я понимаю, что у тебя плохо с головой и потому плодишься, как кошка, но Позволить такое!
Марина, сядь, пожалуйста, и объясни причину твоей пламенной речи. Кстати, плодюсь или пложусь, или не знаю, как сказать, якак кот, а не как кошка. Рожает моя жена. Но какое отношение к этому процессу имеешь ты или Леная просто не представляю.
Ты позволил Дане жениться?!
Марина, когда мальчики вырастают, они встречаются с девочками и женятся. Я в своё время женился на матери Дани, тоже не будучи умудрённым житейским опытом. Опыт я получил именно с ней. Что случилось?
Лена возмущена.
У Лены есть мой телефон и телефон Дани. Мы с сыном от неё не скрываемся. Она могла позвонить. Могла на свадьбу приехать. Её приглашали. И как родители своего сына, мы должны уважать его выбор. Ты всё сказала? Я не совсем понял, чем возмущена ты? Беременностью моей жены?
Нет, Вова, нет.
Даня, принеси тёте Марине стул, а то стоит женщина, кричит. Неудобно, она подруга твоей матери.
Даня? Ты хочешь сказать, что Даня всё это время был здесь? Господи, Вова, так он взрослый совсем.
Точно, он взрослый, а вон за тем столом работает его жена, Танечка Завьялова. Познакомьтесь.
Вова, а предупредить ты меня не мог?
Марина, когда? Ты прилетела с обвинениями. А я же с «больной головой», так что сразу и не понял, о чём ты кричишь, в принципе.
Вова, так нельзя.
Как нельзя? И кто знает, как можно? Ты? Или Лена? Давай поставим все точки над «и». Мы с тобой даже не друзья. Мы знакомые, просто чужие друг другу люди. А посему, вмешиваться в мою жизнь, равно как и в жизнь моей семьи и моих близких людей, ты не имеешь никакого права. Ты мне давно не начальник, и кричать на меня и указывать тоже не можешь. Моя больная голова не имеет к тебе отношения. Я достаточно ясно и доходчиво объясняю?
Вова, я завелась. Лена расстроена. Между прочим, Даня её сын.
Как бы ты ни завелась, хамство, всё-таки, последний аргумент.
Володя не повысил голоса, он говорил ровно, чётко произнося каждое слово. Марина опустила голову и слушала с видом нашкодившей девочки, а потом тихо так сказала:
Вова, прости.
Они поговорили о её сыне, о её планах и перспективах на новом месте работы и, уже уходя, она вдруг спросила.
Вова, а правду наши однокурсники говорят, что тебе тему докторской утвердили?
Правду, ещё весной утвердили. А что?
Да, нет ничего, просто так тихим сапом всех наших обогнал.
Я ни с кем не соревновался и не соревнуюсь. Делаю то, что мне нравится.
Удачи тебе, Вова. И тебе счастья, Данечка.
Золотые слова, с них бы начать разговор было не грех.
Володя встал и закрыл за Мариной дверь.
В ординаторской повисла тишина. Каждый думал о своём.
У Дани на душе скреблись кошки. Он не понимал, за что так отца. И, по сути совершенно чужая тётка, науськанная матерью. Он последнее время вообще не понимал, отчего мать так его отца ненавидит, попрекает. И то, как отец просто отодвигал все обвинения и нападки и жил дальше, ему нравилось. Дане вообще нравилось, как жил отец. Он и в свою семью хотел перенести такие отношения. Говорил об этом Тане, и та соглашалась. Жили-то вместе. Она тоже видела, и ей нравилось. Нравились отношения Володи с женой, с детьми, и детей между собой. Как в любой другой семье, случались и споры, и ссоры. Но ненадолго, а главное, все чуть чтогорой друг за друга.
Танечка даже с Марией Юрьевной подружилась. А с Оксаной так тем более. Помогала по хозяйству, две женщиныне одна, а четыре рукине две.
Даня думал долго. Ему не нравилась вся эта ситуация между отцом и матерью, и он решил связаться с ней по скайпу ночью.