Олег боится, что ты его разлюбишь. Да, всё время боится, как узнал, что ты не его отец. А тут сын твой приезжает. Явно любимый.
Нет, ну вы даёте! Ксю, как я могу разлюбить сына?
Ты про которого?
Да про всех. Они отличаются? Чем?
Вова, ну у Олега всё время комплексы, из-за внешности, из-за того, что не родной.
Вот как можно глупость эту из головы вытравить? Пойду к нему.
А я?
Ты тоже боишься?
Боюсь, вдруг я ему не понравлюсь.
Сумасшедший дом. Ей-богу! И как я с вами живу? Вы же в моё отсутствие разнокалиберных тараканов выращиваете. Дурашки вы мои.
Он поднялся с кровати и направился в комнату сына. Сашка мирно спал, скинув на пол махровую простынь, которой укрывался. Олежка же наоборот укутался и всхлипывал в подушку. Володя сел на край кровати и погладил его по спине.
Сынок, что случилось?
Ничего, пап.
Без ничего слёз не бывает. Рассказывай.
Мальчик сел на кровати. Растёр по щекам ладошками слёзы и смотрел прямо в глаза отцу, пытаясь прочитать там ответы на все свои невысказанные вопросы.
Что же ты расстраиваешься, а, родной ты мой дурилка?
Папа, ты меня не разлюбишь?
Сына нельзя разлюбить. Так что это не грозит ни тебе, ни Сашке.
Точно?
Ты ещё спрашиваешь? Вот смотри, Даня уехал совсем маленьким, и его не было почти восемь лет, но я же его не разлюбил.
Нет, но ты его совсем не знаешь. Не знаешь его привычек, даже пристрастий в еде и то не знаешь. Мама бабуле говорила, что волнуется, вдруг её еда ему не понравится. И я могу не понравиться. Ты же понимаешь, что по скайпу одно, а в жизни другое. Приедет, скажет, мой папа, а ты чужой, белобрысый.
Вот так и скажет?
Да! Все так говорят. Спрашиваюти в кого я такой непохожий. Папа, знаешь, как это грустно?
Олежа, а у меня, когда я маленький был, спрашивали, где мой отец. А я рассказывал, что он геройски в войну погиб. Врал всё. Меня потом моя мама отругала. Сказала, что гордиться надо не выдумками, а тем, что имеешь на самом деле. Мой отец был хорошим человеком, но не героем, и не воевал никогда.
Ты его не помнишь?
Нет, он умер, когда я был совсем маленький. У меня от него только фамилия и отчество остались. Но им можно было гордиться, хотя бы потому, что моя мама любила только его всю жизнь. Значит, он того стоил.
Я тоже горжусь тобой, вот был бы я хоть капелюшечку на тебя похож. Как Сашка хотя бы.
Мне нравится, что у меня такой особенный сын, как ты. Ты красивый, Олежек, и душой, и внешне.
Значит, не разлюбишь?
Никогда!
Ты возьмёшь меня Даньку встречать?
А как же. Конечно, все вместе поедем. Только прилетит Данька и спросит: «Почему у Олежки глаза красные и нос картошкой?»
А я отвечу: «Потому что я альбинос». Нет, пап, не отвечу так, волнуюсь я просто!
***
В аэропорт прибыли за час до прилёта самолёта. Мальчишки тихие такие вдруг оказались, только перешёптывались всё время. Настасья же бегала по залу и норовила забраться под сиденья, Оксана за ней следомвытаскивала её откуда только можно и нельзя.
Когда в дверях появился Данил, Володе показалось, что ноги сами собой приросли к полу. Он только позавчера видел сына в скайпе, но живьёмсовсем другое дело.
Володя растерялся. Столько мечтал об этой минуте, и вот, ни звука. Даже шевельнуться не мог. Данька подошёл к нему сам, скинул на пол две сумки и рюкзак.
Ну, здравствуй, папа.
Сколько они простояли в обнимку, сказать трудно. Настасью унесло куда-то в очередной раз, а вслед за ней и Оксану. А Олежка с Сашкой рыдали за спиной отца.
Ну что брательники, ревёте-то зачем? спросил их Даня, сам утирая слёзы.Давайте знакомиться вживую. Я точно знаю, что ты Олежек, а ты Саша. И вы самые лучшие братья на свете. Я так с вами встретиться хотел.
А мы тебя знаешь, как ждали! Олежка даже не заметил, как был поднят в воздух высоченным братом.
А Сашка вслед за ним.
***
После ужина, во время которого Даня не забывал нахваливать Оксанины кулинарные способности, Володя со старшим сыном остались вдвоём.
Дань, я понимаю, что вопрос о планах вот так сходу глупый, но всё же. Где и как ты собираешься учиться дальше?
Мама так и сказала, что вопрос о моём образовании у тебя будет первым. Отвечаю я собираюсь работать год, снимать квартиру, заработать на учёбу и выбрать университет.
Почему работать и где?
Папа, я работал на заправке, чтобы купить билет сюда. Стеснять тебя с семьёй я не намерен. Ты ещё не понял? У меня билет был в один конец. Я насовсем к тебе вернулся. Ну что ты так улыбаешься? Не рад, что ли? Это обдуманное решение. Поступать буду в медицинский, я школу заканчивал с биологическим уклоном. Но сначала мне нужно заработать на обучение.
Всё сказал?
Всё.
А теперь отца послушай. Съёмную квартиру не потянешь ни ты сам, ни я. Живи здесь, с нами. И надо поступать. Завтра же всё узнаем. Незачем год терять.
А работать где можно? С тобой хотелось бы?
Надо с Семёнычем поговорить. Давай спать. Завтра трудный день.
Часть 21
Оксана, можно я буду тебя Ксюшей называть? Или Ксю? А ещё на ты.
Они встретились на кухне, где Оксана готовила завтраки.
Можно, Даня. Конечно, можно. Мы там комнатку маленькую, которая кабинетом Вове служила, решили переоборудовать под твою. Не жить же тебе с малышнёй.
Да мне и с братцами нормально. Прикольные такие.
Нормально, но ни друзей, ни девушку не привести.
У меня их нет.
Обзаведёшься, какие твои годы.
Значит, ты не против, что я к тебе по имени?
Дань, твоей мамой я не могу быть даже по возрасту. И потоммама одна. Кстати, у Олежки папа тоже один, общий с тобой. Его очень волнует этот вопрос. Постарайся быть корректней.
Я заметил, он мне уже всё как на духу выложил. Я вчера столько ценной информации почерпнул в разговоре с братьями.
Она улыбнулась.
Дань, ты на завтрак что ешь обычно?
А что у вас принято?
Вовакашу, у него диета. Мальчишкибутерброды. Настяяйца, творог, кашу редко. Я кофе. Бабуля сама, что захочет. Что предпочитаешь ты?
Я ем всё. Оксана, я приехал не садиться на голову отцу и доставлять тебе неприятности. Честно, я полагал, что смогу жить отдельно и копить на образование, но у вас тут, смотрю, другая экономическая ситуация. А значит, я должен пересмотреть свои взгляды. Отец говорит, что терять год глупо. Может быть, он и прав. Но я всё равно намерен работать. Вот ты же работаешь?
Да, в бухгалтерии похоронного бюро.
Я собираюсь в медицинский, надеюсь, что смогу с отцом устроиться.
В морг?
Да.
Смотри сам. Я тебе не советчик. Трудно будет совмещать работу с учёбой.
Я знаю.
Ты расстроен? Не ожидал столкнуться с нашей именно такой реальностью?
Конечно, многое для меня очень необычно и непривычно, но цели не изменились. Если бы я мог выбирать тогда, в детстве, я бы не уехал. Но родители решили всё за меня. Вернее, мать решила. Только она хотела как лучше. Причём лучше для меня. Я люблю маму, и к Ричарду у меня есть симпатия, я не смог сблизиться с ним, как Олежка с папой. Понимаешь, я был уже достаточно большой и у меня хороший отец. Ты сама сказала, что отец один, как и мать. Ты права. Оксана, я ещё раз повторяю, если бы я мог решать, я бы остался с ним.
Даня, я рада твоему возвращению. Я сделаю всё, чтобы у нас с тобой не возникало конфликтов.
Я тоже. Ради папы. Хотя ты мне нравишься. Ксюш, я очень люблю маму, но я помню, как они жили вместе. Вместе и врозь, понимаешь? Их объединял только я. Мама его не любила. Я потом это понял, в Америке. Да, Ричарду она рассказывала, что отец был слишком настойчив, когда ухаживал ещё в институте, а она лишь уступила. Потом жалела, но разорвать отношения не решалась. У них случился я. Она рассказывала, что отец всегда старался быть хорошим мужем, и отцом идеальным. И ему удавалось. Проблема не в нём, а в ней. Она не смогла его полюбить. Тебе это неприятно слушать?
Нет, просто обидно, что Володю можно было не любить.
Я тогда не понимал многого. Папа работал, не ночевал дома часто. С мамой они спали в разных комнатах. Я это точно знаю. Я помню, как бабуля меня об этом спрашивала. А в тот день, вернее, в ночь, меня не отвели к бабушке, и пришёл Ричард, остался ночевать. Он уже не первый раз оставался у нас, когда папы не было дома. А среди ночи позвонили, что папа разбился. Ты, наверно, знаешь всю эту историю. Я не должен был уезжать.
Даня, ты был ребёнком. Перестань себя винить. Ты не мог остаться, это решал не ты. Просто не мог принимать решение тогда. Володя выжил ради тебя.
А ещё я очень переживал, когда мама сказала, что у папы есть ты и Олежка. Я дурак.
Нет, и это нормально, просто ревность. Родителей ни с кем делить не хочется, поверь, я знаю, что говорю.
Потом приехал твой двоюродный дедушка с подарком от папы. Это было что-то. Мама и Ричард были просто в шоке. Ричард накричал на маму и велел не лезть в отношения меня с папой. Тогда я смог разговаривать с вами сколько хотел. Ещё тогда решил, что как только смогууеду к вам.
Даня, у тебя там брат остался.
Да, буду летать к нему в гости.
Оксана только вздохнула. Такие перелёты им не по карману, но чем чёрт не шутит.
Дань, какие планы на сегодня?
Ты на работу?
Да.
Отца будить будешь?
Егонет, ночью вызвали на место происшествия. Он в отпуске, но у Семёныча дочка рожает. Надо помочь. Так что я на автобусе. Бабуля покормит детей, я всё приготовила, осталось только подать.
Я с тобой, можно? Это ведь туда, где папа работает?
Да, в одном здании. Но организации разные. Поехали.
***
В ординаторской находилась только Татьяна. Они поздоровались, Оксана представила девушке Даню, спросила, как поживает её сын. Пришлось выслушать все счастливые откровения молодой мамаши.
Владимир Александрович в секционном зале, закончила свою речь она.Я хотела помочь, но там дети, он сказал, что сам справится. Пощадил мою психику.
Ну что, Даня, домой поедешь? спросила Оксана.
Нет, я с позволения Танечки здесь папу подожду.
Жди, я на работу. Если чтоТаня знает, где я.
Молчали достаточно долго. Татьяна сделала кофе себе и Дане.
Ты надолго к отцу?
Навсегда. Я поступать буду.
Куда?
В медицинский. А твоему сыну сколько?
Пять месяцев, скоро шесть. Я не замужем, работаю здесь по призванию. Надеюсь, это исчерпывающая информация по моей личной жизни?
Нет, ты не сказала, как зовут сына.
Иван.
Теперь исчерпывающая.
Она рассмеялась. Он тоже.
Ждать пришлось достаточно долго. Татьяна описывала препараты, глядя в микроскоп. А Данил пил кофе и разглядывал молодую женщину, что-то в ней было такое, что он и сам понять не мог.
Володя ему обрадовался, провёл экскурсию по бюро. Показал отделение для экспертизы живых лиц. Несмотря на первую половину дня, в кабинет стояла очередь, пахло перегаром. Удивило.
Затем они дождались Семёныча, радостно известившего о рождении внучки, и отправились в мединститут, находящийся всего в паре кварталов.
Часть 22
Таня домой не торопилась. День принёс так много впечатлений. Их хотелось обдумать, а дома, с сыном, она могла думать только о сыне. Любила его безумно, просто необыкновенно любила. Считала, что он единственное счастье. Единственный мужчина, достойный внимания, пусть ещё и совсем маленький. И вообще, с некоторых пор единственный близкий ей мужчина, кроме папы.
Но сегодня её уверенность перестала быть аксиомой, перешла в ранг теорем, а, следовательно, требовала доказательства.
Только с доказательством не складывалось.
Этим утром она вновь почувствовала... нет, не так. Она ощутила себя женщиной. Желанной женщиной, которая способна возбуждать и очаровывать. Странное, давно забытое ощущение на подсознательном уровне. То самое, когда где-то в глубине души зарождается тепло, постепенно, медленно разливающееся по всему телу. То самое, когда вдруг стесняешься поднять глаза и посмотреть прямо на того человека. То самое, когда теряются нужные слова, и стоишь, думаешь, пытаешься говорить, но ничего не получается. То самое, когда дрожат коленки от его присутствия рядом, и очень хочется, чтобы это присутствие не заканчивалось.
Она думала, что эти ощущения в прошлом, что они забыты, потеряли свою актуальность и могут случиться с кем угодно, только не с ней. Ведь она стреляный воробей и обладает бесценным грузом под названием опыт.
Но этот опыт оказался плохим советчиком. Вернее, просто слинял, как только с ней в одном помещении оказался молодой, красивый и, похоже, вовсе не искушённый в науке обольщения парень.
Как жаль, что ей давно не семнадцать лет
Как хочется нырнуть вместе с ним в пучину страстей, забыть обо всём и обо всех, и забыться любовью. Как хочется
Она просто физически ощутила потребность своего тела в ласках и страсти. А ведь если она приложит самую малость усилий
Она же видела, насколько загорелись его глаза при взгляде на неё, как изменился его голос, как он разглядывал её фигуру.
Но между ними так много всякого.
Шесть лет разницы в возрасте, в первую очередь. Его отецво вторую. Её сынв третью. Нет, не имеет она права на чувства к этому мальчику, просто уверена, что такого права у неё нет. А следовательно, любые попытки к сближению с его стороны нужно пресекать незамедлительно.
Вот и всё! Теорема доказана!
Лишь аксиомой становиться никак не хочет.
Но это ничего, главное, что она смогла разложить свои ощущения по полочкам. Систематизировать и наложить на опыт.
Нет, не получится у неё с этим мальчиком, Данилом, как бы он ни понравился ей в первый момент.
Ну не станет же она совращать его, почти что несовершеннолетнего. Нет, не станет. А вот то, что способна чувствовать, радует. Может быть, и ей на пути встретится человек Как встретился Владимир Александрович Оксане. В самом неожиданном для неё месте. В самое неподходящее для знакомства время.
Но ведь встретился. И судьба не раз и не два толкнула его в её объятия или наоборот, её в его. Да какая разница, кого в чьи, главное, что судьба сделала своё дело. И они счастливы. Просто невероятно счастливы друг подле друга.
Может быть, и её счастье где-то впереди ждёт её, дожидается.
И вот с этой самой уверенностью в своём пока ещё неведомом счастье, в прекрасном расположении духа, полная мечтаний и надежд, Татьяна вошла в свою квартиру.
Скинула босоножки на высоких каблуках у входа и босиком по холодному паркетному полу направилась на кухню, откуда слышался голос её мамы.
За круглым обеденным столом восседал Павел собственной персоной с её Ванечкой на руках и пил чай.
Ну, вот и Танечка, прощебетала мама, расплываясь в улыбке, обращённой Павлу.Ещё чаю?
Да, пожалуйста, и потом, адресуясь к совершенно растерявшейся Татьяне: Танечка, какого замечательного сына ты мне родила! Спасибо! Я не заходил раньше, прости. Надо было время всё обдумать, переварить, пережить в конце концов. И вот я здесь. Видишь, на руках кровиночку свою держу. Он так похож на моего отца, что то, что он сын именно мой, не вызывает никаких сомнений.
Какого чёрта?! это всё, что Таня смогла произнести в этот момент. Язык ей отказал второй раз за день.
Доченька, мы, наконец, познакомились с Павлом, он невероятно мил, и я просто не понимаю, как так произошло
Мама!
Что, мама?
Может быть, я сама решу, кто и насколько мил?! Что ты здесь делаешь, Павел? Тебе не кажется, что в данный момент было бы логичнее находиться с женой и держать на руках новорождённую дочь? Отдай моего ребёнка.
Дорогая, ты не права, ты требуешь отдать моего ребёнка.
Ты издеваешься?
Нет. Я пришёл познакомиться с сыном. Я его отец, и имею право
Нет, прав ты не имеешь.
Ты будешь утверждать, что сын не мой?
Ребёнок не вынес разговора на повышенных тонах и заплакал. Павлу ничего не оставалось, как отдать его матери.
Я повторю вопрос, ты хочешь сказать, что ребёнок не мой? Что ты его нагуляла? снова произнёс он.
Да, я его действительно нагуляла, только от тебя. Уйди. Чем быстрее, тем лучше.
Хорошо, я уйду, но я вернусь. Я имею право участвовать в воспитании моего сына.
Татьяна закрыла за ним дверь и села на корточки, Ванюшка пытался схватить длинную серёжку, но ему это никак не удавалось. Она прошла в свою комнату, посадила Ванечку в игровой манеж и переоделась. Её просто колотило, до боли в мышцах.
Таня, можно? в дверях стояла её мама.
Конечно, заходи. Мамуль, зачем ты его пустила в наш дом?
Для начала, я не знала, кто он. Ты никогда нас не знакомила. Таня, ты в своё время просто ушла, сообщив, что встретила своего единственного. Мы с отцом не знали его, но привыкли тебе доверять и поверили. Затем ты вернулась, сообщив, что ошиблась. Вернулась не одна. Мы любим внука, как когда-то любили маленькую тебя, но у Ванечки есть отец. По нашим понятиям, отец должен оставаться отцом всегда.