Совершенно необходимо, ответил он. Судьба все так расставила, что у нас с вами просто нет иного выхода. Мы не собирались никого убивать, потому что мымирные люди. Мы с вами никогда не то что не убивали людей, но даже не предполагали такой возможности. Правда, ведь?
Конечно, еще ничего не понимая, согласился я, Но теперь мы не можем не убить этого Шмелева. Он сам напросился. Он сделал все для того, чтобы мы с вами убили его
А кроме того, продолжил Боря, пуская дым колечками в прокопченный потолок, кроме того, он не может рассматриваться нами как человек. Он утратил Божественную привилегию быть человеком... Он сделал Ларису своей любовницей из корыстных соображений. Подумать толькоон сделал с ней это из корысти. Чтобы получить ценности, деньги, квартиру
Боря ударил кулаком по столу и побагровел так, что я испугался, не случится ли с ним инсульт.
Он не так болезненно перенес бы мое известие о том, что Лариса была любовницей Шмелева, если бы мы не знали, что для него она была просто игрушкой в игре. Это возмущало Борю больше всего и в конечном счете определило его грозное намерение.
Хорошо, сказал я. В принципе, я не возражаю. Если вы говорите, что это наш долг, то пусть будет так Но вряд ли это осуществимо практически. Как вы собираетесь все это осуществить?
Борис задумался и молчал довольно долго. Потом он принял решение и сказал:
Вы сейчас ляжете спать. Вот на этом диване. Вам уже пора, вы совсем скисли. А я подумаю об этом.
О чем?
Об ответе на предложенный вами вопрос, ответил Боря. Нет ничего невозможного в этом мире. Просто нужно хорошенько подумать, и все будет в порядке.
Я снял с себя пиджак и, не снимая всего остального, повалился на диван. Перед моими глазами теперь маячила лампочка. Она светила с потолка, и лучи падали мне прямо в глаза.
Я то закрывал глаза, то открывал их. Словно плыл в теплом океане света. Боря, как Будда, сидел на своем стуле, скрестив руки на животе, и медленно раскачивался взад и вперед.
Вы полагаете, это морально? неожиданно спросил я его.
Что морально? спросил он меня в ответ. Потом понял и все с таким же каменным выражением лица ответил:Это будет морально. Зло должно наказываться. Око за око, зуб за зуб. Так говорит Бог в Писании. Выполнять волю Богаэто морально. Несомненно Несомненно, повторил он для большей убедительности.
Я уже уплывал от него на волнах света, но успел еще сказать слабым голосом:
Но Бог сказал, что он сам наказывает грешников Сам мстит за всех «Мне отмщение, и я воздам», говорит Господь.
Ну, да, сказал Боря. Конечно, это так. Но не думаете же вы, что Бог сам снизойдет до того, чтобы карать какого-то подонка Шмелева? Мы с вамии есть кара Божья. Мыв данном случае Его слуги. Мы и выполним Божью кару.
Вы уверены? я спросил это как из глубокой шахты своего угасающего сознания. Мы можем быть десницей Бога живого?
Он нас избрал для этого, услышал я ответ. Он сам поставил нас в такое положение, что нам не остается ничего, как выполнить Его волю и убить мерзавца. Этознак
Больше я не мог ничего слышать, потому что окончательно провалился в глубокий сон.
Видимо, я крепко выпил для своего организма, потому что спал как убитый. После такого трудного дня мне наверняка снились бы кошмары, но на этот раз я был как в яме. Проснулся я внезапно, как будто меня выключили из сна.
Обычно я просыпаюсь медленно и медленно прихожу в себя. Сейчас же будто кто-то повернул выключатель, и сон слетел с меня. В комнате было очень холодно. По ней просто ходил ледяной воздух.
Я перевел глаза в сторону и увидел, что оба окна в комнате открыты настежь
Боря сидел за столом все в той же позе, как я его видел вечером в последний раз. Только он, вероятно, вставал с места, потому что вид его претерпел значительные изменения.
Он был тщательно выбрит, надушен и хорошо одет. На нем был модный двубортный пиджак вишневого цвета и пестрый широкий галстук. Петух, да и только. Облик его довершали темные очки, которые закрывали четверть лица
«Ну и ну, подумал я про себя. Как могут меняться люди за одну ночь. Был искусствовед, а стал прямо какой-то тонтон-макут»
Вы не простудитесь? спросил он меня вместо приветствия. Я тут сильно накурил за ночь. Так что пришлось открыть окна, чтобы проветрить.
Я сел на диване. Боря внимательно посмотрел на меня и оценил мое состояние.
Для приличного мужчины зрелого возраста, сказал он, лучший способ выйти из тяжелого состояния с похмельяэто до еды и даже до глотка воды выкурить крепкую сигарету и выпить сладкого шампанского. Вы так не считаете?
Вы с ума сошли, сказал я, мотая головой, отчего перед глазами у меня сразу пошли круги, а в ушах гулко застучала кровь
Настоятельно рекомендую, сказал он, протягивая мне открытую пачку «Кэмела». Садитесь к столу, и все будет в порядке.
Я сел на стул возле стола и машинально трясущейся рукой взял протянутую мне сигарету. Закурил, выпустил струю дыма из легких.
Боря открыл бутылку шампанского. Она с шипением выбила пробку, и вино брызнуло струей наружу.
Что мы празднуем? с досадой спросил я, глядя, как струя сладкого шампанского наполняет бокал передо мной. Свадьба, что ли?
Давайте выпьем, сказал торжественно Боря. Он сидел передо мной в своем парадном виде, и зажженная сигарета свисала из уголка его рта. Или-только бандиты могут себе позволить выпивать, идя на свое поганое «мокрое» дело? У нас сегодня праздник. Мы сейчас пойдем убивать подонка. Правда, только одного, а их гораздо больше, но что же делать
Он взял меня за локоть и буквально заставил поднять к губам бокал с искрящимся шампанским:
Пейте, вам сейчас станет легче И курите, курите, вам говорят. Затягивайтесь поглубже, полной грудью. И вам станет гораздо лучше, вы сами почувствуете.
Фестиваль продолжался
И что вы надумали этой ночью? спросил я его наконец, когда полбутылки итальянского вина было уже выпито. Я вновь чуть охмелел, и теперь мне уже было безразлично мое состояние. Видимо, этого Боря и добивался
Я все придумал, сказал он деловым голосом. Мне это было довольно легко, потому что я однажды бывал у Шмелева дома. Мы заезжали в гости вместе с Ларисой и Васей И вообще, я знаю его получше, чем вы. Так вот, мы попробуем сделать это прямо сегодня.
Сегодня? удивился я, хотя мне пора было бы уже потерять способность удивляться чему бы то ни было в этой жизни.
Ну, да, сказал Боря. Сегодня. А почему бы и нет? Как это у вас в театре говорится: единство места, единство времени и единство содержания. Так?
Это формула классического триединства, вяло ответил я. Изложена в теоретических трактатах Буало
Ладно, сказал Боря. Про Буало мы поговорим в следующий ваш приезд в Питер Скажите лучше, у вас есть хорошие друзья в театрах здесь?
Я даже возмутился:
Что за вопрос? Есть, конечно Уж где-где, а в театрах есть.
Вот и хорошо. Нам понадобятся парики, сказал Боря. И усы тоже. Знаете, которые приклеиваются.
Но зачем? спросил я с недоумением. Для чего этот маскарад? Вы чтов детские игры играете? Я подозревал, что Боря собрался нарядить нас в клоунов
Нас не должны узнать, сказал он спокойно. Мы придем, и нас не должны узнать.
Он посмотрел на меня и понял, что я думаю об этом.
Нет, вы меня неправильно поняли, сказал он успокаивающе. Знающие нас в лицо люди узнают нас, несмотря на парики. Это ясно. У меня другой замысел.
Какой? поинтересовался я. Что вы надумали за ночь?
Сейчас я позвоню Шмелеву, сказал Боря. Вам звонить категорически нельзяон сразу догадается, что здесь нечисто. Да и у вас нет повода ему звонить. К тому же вы не можете «играть втемную». Шмелев ведь знает, что вы знаете Ну, и так далее. Между вами отношения уже, очевидно, прерваны. Он понимает, что хорошо относиться вы к нему не можете. Так что будем считать, что вас вообще нет в городе. Тем более что Шмелев через своих людей именно этого от вас и требовал. Итак, я звоню ему и предлагаю купить что-нибудь. Он все же меня знает Только он не знает, как я относился к Васе и Ларисе. Даже не догадываемся.
Боря помолчал, как бы обдумывая это. Потом сказал:
Вот в этом и есть их слабость, этим их и можно бить
Чем? не понял я.
У них все есть. Им все доступномашины, особняки, охранники Только им недоступны человеческие чувства. Они не могут предположить, что я могу убить просто такне из-за денег.
А из-за чего?
Из-за идеального принципа, ответил Боря. Они, эти недочеловечки с долларами, перестали вообще считать нас за людей. Пора уже кого-то из них убить Чтобы не наглели. Чтобы боялись все-таки. Шмелевэто самое то.
Так вот ваш мотив? спросил я, озадаченный.
Вы чтоследователь, чтобы мотив искать? ответил Боря.
Я не следователь. Ярежиссер, сказал я, Мне мотив должен быть ясен.
Ну, если вам так важен мой мотив, то он у меня есть. Я мщу за все сразу. То, что случилось с Васей и Ларисой, это закономерность. Онижертвы. Считайте, что я мшу за них.
После этого Боря рассказал мне тот план, который он всесторонне обдумал за ночь. Я согласился с ним.
Тогда нам пора действовать, сказал он и взялся за телефон. Я пассивно сидел рядом и наблюдал. План был не плох. Другое дело, что все могло сорваться на любом этапе и успех зависел от многих случайностей. Но, наверное, это качество всех криминальных планов
«В конце концов, подумал я, ни Боре, ни мне никогда не приходилось убивать людей. У нас нет такого опыта. Тем более, разрабатывать операции по убийству. Это же не наша профессия.
Тут же я поймал себя на том, что спокойно сказал себе слово «убийство». То ли Боре удалось убедить меня в том, что мы просто выполним часть Божьего плана кары, то ли для меня Шмелев после своих злодеяний перестал быть человеком
А скорее всего, по третьей причине, которая и обусловила первые две. За последние дни я столкнулся с таким шквалом жестокости и аморализма, что не смог с этим совладать и у меня разрушились представления о нормах и границах допустимого
Раньше я бы не смог сказать себе так спокойно слово «убийство». Но ведь раньше и я не сталкивался с тем, что произошло сейчас. Убит Вася, и не как-то, а зверски замучен. И предала его на эти муки его жена Лариса. А после этого я оказался свидетелем противоестественной связи вдовы с убийцей А потом еще и убийство самой Ларисы. Дикое, малообъяснимое
Но много ли для психики человека? Вот я и «сломался», утратил чувство моральной нормы.
Вообще, я теперь хорошо понимаю милиционеров и всяких там работников прокуратуры. Про них часто говорят, что они грубые, резкие, равнодушные Я и сам раньше так говорил. Да это часто именно так и есть. Но Учитывая все то, с чем им приходится сталкиваться каждый день, странно вообще, что они сохранили остатки рассудка
Боря сразу дозвонился до Шмелева. Это я понял по его радостному лицу, когда Шмелев ответил.
Да, в общем-то, в этом ничего удивительного и не было. Ведь было еще только девять часов утра, а в такую рань встают и уходят на работу только порядочные люди. Мафиози спят до одиннадцати. Онилюди уставшие, утомленные своей шикарной жизнью.
У меня к вам есть вопрос, сказал Боря после того, как представился, и Шмелев вспомнил его. Дело в том, что сейчас у меня в руках есть одна очень хорошая и ценная вещь. Мне предложили ее купить, но я сейчас не могу этого себе позволить. А вы, насколько я помню, интересуетесь такими вещами. Этохорошее вложение капитала.
Видимо, Шмелев спросил, что это за вещь.
Это икона, очень ценная, сказал Боря. Ее Ее достали из музея, из запасников. Это настоящее искусство Вот я и подумал, что Тем более, сейчас я один, Васи не стало. Так я предложил бы ему купить, но что же теперь делать
И Боря понес всякую интеллигентскую ахинею, чтобы усыпить подозрительность Шмелева. Потом он вдруг как бы прервал себя и сказал:
Ах да, я же совсем забыл вам сказать. Может быть, вы не знаете Мне только что сказали, что убита бедная Лариса Да-да, она Бедняжка, какой ужас! Только что Васю похоронила и сама туда же отправилась за ним Такой кошмар, кудахтал Боря, как базарная бабка.
Я сначала вытаращился на него, но потом сразу понял его замысел. Он специально завел разговор о Ларисе, чтобы показать, что он никак не связывает Шмелева с этим делом, что он даже допускает, что тот ничего не знает вовсе.
Боря, что называется, «играл под дурака».
Вероятно, Шмелев поверил и поинтересовался, сколько может стоить икона.
Тысяч пятьсот, я полагаю, ответил Боря. Впрочем, можно и поторговаться. Вещь-то нелегальная, как вы сами понимаете. Человек очень рисковал, когда добывал ее. Но торговаться можно.
Он помолчал, слушая, что говорит ему Шмелев. Потом ответил:
Нет, я гарантирую, что вещь того стоит. Шестнадцатый век, хорошая школа Сама икона в хорошем состоянии. Так что я вам предлагаю не «фуфло». Вы можете быть уверены Это я просто так вам позвонилпо старому знакомству, знаете ли. В память о нашем друге, о Васе Это ведь он нас познакомил с вами
Боря говорил все эти глупые, елейные слова, они звучали как отзвуки былой жизни, того, что давно прошло и больше не вернется никогда Все это должно было убаюкать Шмелева, лишний раз подтвердить его уверенность в том, что он имеет дело с нелепыми, наивными «бывшими» людьми.
Да, сказал наконец Боря и при этом подмигнул мне, напряженно следившему за разговором. Сегодня можно, конечно. Мы так и думали, что сегодня. С таким делом лучше не задерживаться Где? переспросил он и озадаченно посмотрел на меня. К вам? Хорошо Только мы не сможем прийти раньше пяти. У нас тут еще дела есть Нет, совершенно неотложные. Давайте в пять или в половине шестого?.. Ну, тогда договорились. Только я забыл код на вашей двери в подъезде. Напомните мне, пожалуйста, Боря взял карандаш и занес его над листком бумаги в блокноте. Что вы говорите? вдруг переспросил он. Ах, да Очень хорошо Хорошо Так в шесть часов.
После этого он повесил трубку и посмотрел на меня хмурым взглядом. Лоб его был влажный от выступившего пота, капельки блестели на коже, как утренняя роса. Он напрягался во время разговора, это было ясно.
Ну, что? нетерпеливо сказал я.
Все хорошо, ответил Боря. И все сложно. Дело в том, что в доме в это время будет жена.
Откуда вы знаете? спросил я и тут же сам подумал, что это совершенно естественно и этого следовало ожидать. Куда же деваться жене?
Он сам сказал, ответил Боря. Он сказал: «Мы будем ждать» Так что вот еще один привходящий фактор. О жене я как-то не подумал.
Это все от того, что вы не женаты, сказал я. Когда я иду в гости к какому-нибудь товарищу, я тоже, как правило, забываю о его жене и потому не приношу цветы. Жены всегда обижаются за это на меня, а я просто не держу в голове
Ну, да, рассеянно кивнул головой Боря. Делать нечего. Будем надеяться, что она нас не успеет узнать. Надо будет сделать все быстро. Она растеряется и не станет в нас всматриваться. Вот только там есть еще одно обстоятельство.
Какое? спросил я. Скажите, какое, и я потом скажу вам об одной сложности, которой вы не учли.
Ну, сказал Боря. Там внизу, у подъезда стоит машина. В ней сидит человек. Шмелев сказал, что нам даже не обязательно записывать код на входной двери. Нужно просто подойти к этому человеку в машине и сказать, что мы идем к Шмелеву. И он сам скажет мне код и, может быть, даже проводит до квартиры.
Это охранник? не понял я.
Да, сказал Боря. Следовало бы это предвидеть. Такая мерзкая акула не должна чувствовать себя в безопасности, так что, конечно, у Шмелева есть охранники. Мы с вами об этом не подумали.
Что же делать?
Ничего не делать, ответил мой собеседник. Не менять же наше решение из-за этого. Мы с вами приняли верное, философское решение Такие озарения бывают с человеком нечасто. Так не испугаемся же мы какого-то тупого охранника.
Какой вы решительный и бесстрашный человек, сказал я иронически, хотя тут же подумал, что это похоже на правду.
А как вы думаете? вскинул на меня глаза Боря. У меня для этого есть целых два основания
Какие? поинтересовался я. Меня на самом деле волновали его мысли на этот счет.
Не могу же я бояться какого-то охранника. И вообще принимать такие пустяки во внимание при принятии радикальных решений. И я не могу позволить этому животному Шмелеву диктовать мне условия. Я все равно убью его, если решил это сделать, и никакие его меры безопасности не должны ему помочь. Потому что я умнее его и достойнее, как человек.