Подняв свои большие, заплаканные серые глаза, в которых отражались страх и беззащитность, девушка в первую очередь обратила внимание на глаза Кирилла, а потом, спустя пару мгновений, перевела взгляд на его приоткрытые, но ничего не говорящие губы. Какое-то время девушка, не шевелясь и не моргая, смотрела на губы Кирилла. Тот продолжал молчать, ожидая от нее внятного ответа.
Ну? Ты будешь отвечать? вновь не удержал Кирилл свой нетерпеливый нрав.
Девушка, опечаленно взглянув вновь ему в глаза, коснулась своих ушей, видневшихся из-под спутанных волос, а затем покачала головой, показывая этим жестом, что не слышит его.
О, черт Так она глухая Только этого еще не хваталоотвернувшись, чтобы девушка не прочла сказанного по губам, процедил Кирилл вполголоса. Вот почему она не глянула в сторону машины, когда я ей трубил вовсю. Вот же непруха, а Чистой воды непруха. И что и теперь делать с ней? Куда вести? У тебя есть дом? тронув девушку за плечо, Кирилл принялся изображать руками крышу. Ну, дом, где ты живешь? Адрес скажи свой, я отвезу.
Девушка отрицательно закивала.
"Не хочет она домой, возможно, что сбежала как раз оттуда. Либо такового у нее нет. Или она из детского дома или из колонии, что в принципе одно и то же Как бы узнать, чтобы ответила"
Ты местная? Ты отсюда или приезжая? Ты из этого города?
Девушка кивнула.
"Местная, значит. И по губам читает."
Девушка по губам-то читает, поскольку приходится, но пока что делает это не очень разборчиво, поскольку Кирилл повторил предыдущий вопрос трижды, и только на третий раз девушка поняла, что от нее хотят услышать.
Кирилл протянул девушке свой мобильный, ожидая, что та напишет кому-то из родных и попросит, чтобы ее забрали. Но девушка, взглянув на гаджет, не взяла его. Вместо этого она снова расплакалась и уставилась в окно.
Какое-то время Кирилл ждал, когда девушка придет в себя и вновь повернется, а немного после опустил протянутую руку и завел мотор.
Глава 3
Не выдержав неловкости непривычной для случая знакомства тишины, Кирилл, спустя несколько тяжелых минут молчаливого сопения, включил радио, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
Попутчица его таинственная, обратив внимание на это действие, с интересом уставилась в мерцающий экран навороченной магнитолы. Прочитав название песни, транслируемой в тот момент по всем известной поп-радиостанции, девушка, выражая согласие, проявила смелость, и сама сделала звук погромче. Потом еще громче и еще. Девушка не заметила, как прокрутила колесико регулятора громкости до предела и продолжала свое дело, недоумевая, почему перестало работать это чертово колёсико и почему оно не двигается дальше. А потом, только когда поняла, почему регулятор громкости не крутится, и виной тому вовсе не поломка магнитолы, а ее собственная поломка, куда более серьёзная, резко отпрянула от панели управления. Болезненно помотав головой, будто была отчаянно не согласна с чем-то, она вновь отвернулась к окну, чтобы Кирилл не видел ее лица. И, сжавшись на сидении в клубок, заплакала. Взялась, короче, за свое привычное мокрое занятие с тех самых пор, как Кирилл имел возможность с ней странным образом пересечься. Вот как посадил ее в салон своей тачки, так она эту тачку слезами и заливает.
Кирилл, который успел почти оглохнуть от музыки, но не выказал недовольства по поводу излишней громкости звука, сообразил, что в салоне заиграла либо любимая песня девушки, либо девушка надеялась, что хоть что-то услышит, а потому максимально наболтала радио.
Кирилл, что было ему прежде не свойственно, с пониманием вошёл в положение бедняжки и, недолго думая, совсем отключил радио. Он сделал так, чтобы лишний раз не расстраивать девушку, которая, судя по всему, и так многого уже натерпелась. Кирилл, хоть и привереда, но он потерпит еще и посидит в раздражающей тишине и неизвестности до самого конца пути. Ему, бедолаге, которого никто не жалеет, и так не впервой лишаться чего-либо из-за очередной особи противоположного пола. Зато Кирилл выудил еще одну истину из молчаливой попутчицы благодаря собственному наблюдению за ней и ее искренней реакцией на раздражитель. Необычная попутчица, как прояснилось по ничем не подкрепленным, но по сути неопровержимым предположениям и догадкам Кирилла, не родилась с глухим недугом, а приобрела его совсем недавно.
Кирилл снова взглянул на девушку, уделив ее детальному изучению всего несколько секунд. Он хотел бы больше, но не хотел показаться навязчивым. А после перевел заинтересованный и немного удрученный взгляд на дорогу.
Попутчица, чтобы не привлекать излишнее внимание к себе, тихо плакала, уткнувшись лицом в окно, плечи ее подергивались. Как ее разговорить, что сделать стоило не только для этого, но и что принято делать вообще в столь непростой ситуации, Кирилл совершенно не знал. Ему сейчас будто недруги подсунули некую штуковину с такой сложной поломкой, с которой он прежде никогда не сталкивался и не знал, как ее раскручивать, при этом попросили разобраться в проблеме поломки и починить ее быстро. Именно так он себя чувствовал, находясь с проблемной девушкой в одной машине, недокумекивая, как добиться правды от нее и куда ее в принципе девать.
Остановившись на заправке в черте города, Кирилл заправил полный бак бензина и какое-то время простоял на свежем воздухе, глядя на пасмурное и беспокойное вечернее небо середины осени. Раздумывая, как поступить, чтобы идеально чётко провернуть несуразное и ни в какие рамки дело, которое ему пришлось затеять, и чтобы все остались довольны. Кирилл достаточно долго не возвращался в салон своего авто, кропотливо мозгуя данную ситуацию.
"Бессмысленно допытываться от нее, кто она и откуда взялась. А что с ней стряслось, и подавно не стоит спрашивать, все равно не расскажет. Ясно же и без слов лишних, что она убегала от кого-то, да еще и одета в тонкую летнюю маечку, несмотря на довольно прохладную и сырую погоду. рассуждал про себя Кирилл, смотря вперёд. Вот это я вляпался. Лучше бы не ездил к жене сегодня, не было бы всего этого. А тут поехал и только проблем себе заработал дополнительных, что хоть стой, хоть падай. Мало того, что деваха попалась с темным и неприятным недавним прошлым, да еще и глухая на оба уха. Тут уже ничего не попишешьи тут его осенило. Сам себе помог найти выход из сложившегося тупика. Попишешь. Точно! Она наверняка умеет писать! Вот каким образом я обо всем узнаю. гениальная идея взбрела ему в голову. Но у меня с собой ни ручки, ни блокнота нет, как назло. Что же придумать? Хм»
Вернувшись в салон, Кирилл осмотрел его на предмет нужной ему вещи. Мобильный телефон попал в зону его внимания. Ну тоже неплохой вариант
Кирилл вновь попытался спросить девушку о том, что хотел выяснить.
Как тебя зовут? настрочив это сообщение, Кирилл подал гаджет девушке, чтобы та прочла его.
Девушка прочла, затем стерла вопрос и написала свое имя.
Стася. затем вернула гаджет Кириллу.
Кирилл. Сейчас мы едем ко мне. Ты непротив? Или подкинуть тебя до твоего дома? следом Кирилл написал и дал ей почитать.
Девушка кивнула в знак согласия и указала на Кирилла пальцем. Значит, к нему домой ехать хочет.
"Эту девушку зовут Стася, и я везу ее к себе. Станислава. Вот и все, что я знаю об этом человеке. Вроде не похожа она на проститутку, не смахивает на мошенницу. И вроде бы не наркоманка, по крайней мере, это не бросается в глаза. Да и зрачки у нее вполне нормальные, глаза от слёз красные и опухшие. Значит, точно она попала в какую-то беду и стала жертвой преступника."
После чего Кирилл охотно закурил, нервы его сдали, да и сам он сдулся. Уж очень Кирилла волновало много чего еще, но он стеснялся задавать девушке вопросы вроде, "ты нарочно кинулась под колеса или же действительно не видела, куда бежала?" Или "Ты случайно не из тюрьмы удрала?" Он понимал, что девушка находится в подвешенном состоянии. Как и он, она в любой момент могла сорваться, и тогда неизвестно что будет. Ведь то, что попутчица готова ехать домой к первому попавшемуся, означает, что ей в городе совсем не к кому обратиться за помощью. И она прониклась к Кириллу доверием. Возможно Ему хотелось в это верить. А еще Кирилл побаивался, что девушка может его провести. Но решился рискнуть.
Кирилл, подумав, что попутчица Стася тоже хочет покурить, протянул ей свою сигарету. Мало ли, думал он, вдруг это ее успокоило бы. Стася нехотя взяла сигарету из рук Кирилла и, сделав одну маленькую неправильную затяжку, закашлялась и вернула сигарету обратно Кириллу.
"Не курит. Но нервничает. размышлял Кирилл. Что-то с ней точно случилось плохое. Не зря же под машину летела как оголтелая. И одежда на ней, состоящая из джинсов и маечки, то ли серой, то ли когда-то бывшей белого цвета, вся грязная и мокрая. Она вся как мышь мокрая и замусоленная. Даже не одежда то на ней, а одно сплошное рванье. Вряд ли в тюрьме так одеваются. Нет, точно не из камеры она так лихо бежала. Если так, то из дома, по прикиду похоже на то. Но тогда почему на ней нет верхней одежды? А вдруг Стасю обокрали на улице или вообще похитили?"
Вот это тайное Кириллу и предстоит узнать. Он ведь не привык останавливаться на полпути. Доведёт это дело до конца и выяснит, что послужило причиной встречи с покалеченной девушкой без слуха в еще более неприятном контексте.
Глава 4
Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,
И я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине.
Мне хочется плакать от боли или забыться во сне.
Где твои крылья, которые так нравились мне?
Nautilus Pompilius, "Крылья".
Пока Стася купалась, тщательно и долго приводя себя в порядок, Кирилл, от нечего делать, проявил странный для него гостеприимный знак внимания и постелил ей на диване в зале.
"Завтра буду спрашивать ее обо всем и завтра же будем дом ее искать. Сегодня пусть отдыхает тут. Вроде бы уместно предложить малознакомой гостье спать не в моей спальне, а в зале. Мы же не сексом сюда пришли заниматься. Кроме того, диван новый, не продавленный, на нем никто не спал из женщин, поскольку обычно я их приглашал в спальню. Но это совсем другая история. Непривычно, что барышня в моей квартире присутствует, но вовсе не по тому делу, по какому обычно."
Окончив свои превращения из чумазой шушары в человека с нормальным оттенком кожи, Стася, опустив голову, стеснительным семенильным шагом вышла из ванной комнаты. Она была одета лишь в тёмно-серого цвета футболку из гардероба Кирилла, которую он специально выбрал из самых своих нелюбимых и отважно пожертвовал ей. Купил эту футболку когда-то давно, не помнил и когда даже, так и не носил ее ни разу. Несмотря на нужный цвет, эта вещь разонравилась Кириллу моментально, когда принес ее домой и захотел снова примерить. Футболка не устроила Кирилла, так как наощупь была слишком мягкой, пальцам его напоминала липкую паутину. Это обволакивающее ощущение его взбесило, и он закинул футболку подальше в шкаф, но выкидывать не стал. Решил оставить до лучших времен. И лучшие времена, судя по всему, уже наступили, ведь Стасе эта вещь подошла очень даже неплохо. Выглядела она, как недорослое, но миловидное создание в свободном крое платье длиной до середины бедра.Если не вдаваться в грубые детали, вот и первая милостыня Кирилла нуждающемуся на горизонте замаячила, не считая, конечно, ежемесячных подачек, брезгливо поступающих в голодный карман своей ненавистной жены.
Волосы Стаси длиной до пояса, еще мокрые, но уже было ясно, что светлые, прежде бывшие серыми от грязи, теперь блестели и немного отливали бронзой. Прилизанные пряди бронзы, аккуратно забранные за немного торчащие ушки красивой формы Стаси, придавали ее облику нужной милоты и цветущей юности.
Угловатое от худобы лицо Стаси, всё в ссадинах и порезах, показалось Кириллу довольно привлекательным, но несколько юным по сравнению с его лицом, хоть и ухоженным, но все равно лицом типичного мужлана средних лет.Стася оказалась хрупкой и худенькой девушкой, даже слишком. Ее длинные, косо стоящие ноги, покрытые синяками и царапинами, с острыми коленками и небольшой, но манящей кривизной во внутренней стороне бедер, выглядели несколько жалко, как и вся Стася в целом. Этакая мышка бедная-несчастная, от скромности и голодомора качающаяся, и серый цвет футболки ей был как раз под стать облику. Настолько под стать, что и футболка нелюбимая выигрышно заиграла, да так, что Кириллу снова приглянулась. Как и барышня, которая была одета в эту футболку.
Но, несмотря на противоречивое и, казалось бы, удручающее первое впечатление о Стасе, Кирилла она заинтересовала куда больше, чем следовало в подобном случае.
Но иначе тут было не устоять никак. Ведь даже под внешним кричащим образом забитой мыши было не скрыть того очевидного, что в Стасе присутствовала и сексуальность, и особенная юная свежесть, и искушающий взгляд из-под длинных ресниц, и своя неповторимая женская прелесть, которая, собственно, и привлекла внимание задумчивого Кириллапрожженого знатока в женщинах.
Если взять и отбросить все ушибы, замазать царапины и представить, что их нет на ее теле и лице, да еще и немного откормить в некоторых местах, Стася выглядела бы очень даже привлекательной барышней. Такие, как она, всегда были во вкусе Кирилла: стройные, с гордым станом, с пикантным, вздернутым кверху носиком, с холодным серебристым блеском в больших светлых глазах, и имеющимися в наличии, но пока что скрытыми манерами этакой принцессы, которой нужно и должно угождать.В особенности, бесстыдно пялющегося на Стасю Кирилла притягивала и завораживала та женственная часть фигуры девушки, которая была сокрыта под футболкой. Но не вся и не полностью сокрыта. Милые холмики Стасиных грудей приблизительно второго размера, ведь Кирилл точно не мог определить, только на глаз, игриво торчали вперед, с задорным эротическим намеком оттопыривая футболку. Крупные соски Стаси красиво выделялись на фоне мягкой и прилегающей к телу ткани, что давало Кириллу думать и представлять, что на ней и впрямь нет бюстгальтера. А отсутствие нижнего белья на девушках всегда так завораживающе действовало на Кирилла, что он даже сейчас стал подумывать над тем, чтобы приударить и за этой девушкой, а немного после затащить ее в свою, неразборчивую и как проходной двор, постель. Мечтал уже заглянуть Стасе под футболку и руками пощупать то, что торчало и дразнило его воображение. Да и ниже футболки побывать ему приспичило, и не только шаловливыми руками.Однако здравый смысл, вынужденно включенный в режим постоянной тревожности ввиду присутствия в квартире таинственного чужака неважно какого пола, останавливал Кирилла от сотворения жесткой глупостивоплощения эгоистичных плотских желаний в жизнь.
Как же иначе, ведь с этой милой девушкой могло приключиться абсолютно все, что угодно. Вплоть до изнасилования и побега откуда-то, к примеру, из лап похитителей. Так что Кирилл априори не имел права намекать особенной гостье на секс в качестве благодарности за помощь. Он ее спас, а не снял на дороге, в конце концов, а значит, обязан быть благоразумным и объективным и ни в коем случае не должен малодушничать. Сейчас пока так, и только так. А дальшебудет дальше.
Кроме того, Стася имела очень броский и отпугивающий его дефект: эта девушка была глухой как тетерев, а значит, неидеальной для заядлого перфекциониста в бабской сфере Кирилла. Ему ведь не нужны неидеальные дамы, а Стася как раз такая. Только вот соблазн нагло глазеть на Стасю в таком виде, как сейчас и ещё бы чуть более откровенней, без футболки, не отпускал голодный до чувств любви разум Кирилла, давая ему полный простор для разгула пошлого воображения, чтобы то невзначай пошалило в свое удовольствие, раз уж появилась такая возможность.
Но чуть позже. А сейчас Кириллу надо бы подумать о серьезном и поскорее приструнить свое игривое воображение, пока то полностью им не овладело.Отыскав в своей скудной аптечке средство от травм и ушибов, которым частенько пользовался сам, Кирилл предложил Стасе безвозмездную помощь в обработке ссадин, на что она ответила безмолвным отказом и покрасневшим от неловкого стыда лицом. В итоге,Кирилл, убедившись с ее же молчаливых утверждений, что у Стаси нет ничего серьезного типа переломов или глубоких ран, и что ее незначительным увечьям вовсе не требуется профессиональная медицинская помощь, за ненадобностью вернул аптечку на прежнее место. Затем Кирилл пошел на кухню, чтобы сварганить чего-нибудь на лёгкий перекус. Он ведь был голоден, после работы-то поужинать не удалось, а ближе к ночи уже не ест никогда, за фигурой следит. Но сегодня, по причине двойного стресса, он обязательно обожрется до отвала. Да и Стася вряд ли хорошенько насытилась перед "пробежкой", если сделать акцент на ее болезненной худобе.