У меня заканчиваются патроны! крикнул Аркадий Филиппу, вставляя в пистолет последнюю обойму. Если мы сейчас не уберёмся отсюда, то нас расстреляют.
У Санька есть пистолет, ответил Филипп, отстреливаясь и пытаясь подняться на колени.
Не надо, лежи, Фил, я сейчас! сказал Криш и рывком прыгнул к лежащему водителю.
В этот момент вторая пуля снова опрокинула Филиппа на землю. Бандит, которому Криш прострелил ногу, дотянулся до оружия и приготовился стрелять. Аркадий послал ему пулю прямо между глаз и ловко вытащил у водителя пистолет из нагрудной кобуры.
Увидев, как упал Филипп, он заорал что есть силы и, стреляя с двух рук, стал быстро приближаться к одному из бандитов, пока другой перезаряжал оружие. Когда Аркадий добежал до машины, оба пистолета в его руках были пусты. Кинув один пистолет в неприятеля, он подбежал к другому, у которого тоже закончились патроны, и начал орудовать вторым пистолетом как молотком, нанося удары по голове противника, пока тот не обмяк и не опустился вниз с залитой кровью головой.
Картина получаласьнастоящий фильм ужасов. У Аркадия были полностью окровавлены руки и рубаха на груди, а на расстоянии пятнадцати метров друг от друга лежали как минимум три трупа.
В непонятном и тревожном для Аркадия положении находился его друг Филипп, который абсолютно не двигался, и за стеной кафе был ещё один человек, который хотел его смерти. В то же время перестрелка не могла долго оставаться незамеченной для правоохранительных органов, и вскоре вполне ожидаемо должны были появиться милицейские машины. Ждать здесь их приезда Кришанов по понятным причинам не собирался.
Он прыгнул в приехавшую «девятку» и, нажав на педаль газа и пригнувшись как можно ниже к панели управления, направил машину на спрятавшегося за углом бандита. Тот продолжал стрелять, пытаясь достать разъярённого Аркадия, который двигался на машине в его сторону. Одновременно с тем, как он расстрелял все патроны в «девятку», машина со всего маху сбила его и с грохотом ударилась о стену кафе, припечатав к ней стрелка. Из «девятки» выскочил на полусогнутых Аркадий; он здорово ударился о руль машины, когда та врезалась в стену.
Издалека послышался вой милицейской сирены. Аркадий, поравнявшись с «мерседесом», прыгнул в машину и повернул крючья зажигания в замке. «Мерс» рыкнул и послушно заработал двигателем. Кришанов подъехал к Филиппу и выскочил из машины.
Филиппушка, родной! Ты чего это разлёгся, дружочек? Валить нам отсюда надостал говорить Аркадий, пытаясь поднять друга.
Филипп по-прежнему лежал неподвижно.
Только не сейчас, братишка! умолял он обмякшего Филиппа, пытаясь затащить невероятных размеров тело на заднее сиденье машины.
Фил!!! заорал Криш. Я не справлюсь сам!!!
Послышался слабый стон.
Вот так, родной. Давай мы сейчас уедем отсюда, только влезем в эту грёбаную машину
Филипп собрался с силами и помог Аркадию затащить себя на заднее сиденье.
Когда с Филиппом было покончено, Аркадий засунул в багажник бездыханное тело Санька.
В следующее мгновение «мерс» на глазах у изумлённых свидетелей происшествия, которые уже начали приходить в себя и подниматься с тротуара и пола в кафе, взвизгнув колёсами и ревя мощным мотором, отъехал от заправки.
Глава 11. Дела житейские
Давыдов Дмитрий Станиславович был человеком однозначно неординарным. В далёкие семидесятые, ещё подростком, ребята постарше привели его в секцию каратэ, и с тех пор его жизнь изменилась навсегда. Дима пропадал в залах целыми днями, оттачивая своё мастерство. Постепенно его характер окреп, и он, отбросив лишние предрассудки, превратился в бойца. Драки в районах, создание боевых групп, участие в турнирах по всей России и многое другое, чем занимались подпольные секции восточных единоборств, было ему знакомо и с самоотверженностью поддерживалось им в те нелёгкие для единоборств годы.
В Советском Союзе быстро смекнули, как восточная философия с боевой дисциплиной может влиять на группы фанатов, и объявили вне закона занятия каратэ и другими боевыми искусствами. Секции стали закрываться, а тренеры, ведущие их, получили предупреждение от властей и под страхом уголовной ответственности вынуждены были отступить от своих желаний и идей. Но только не Дмитрий Давыдов. Он ходил в тайно организованную его учителем секцию каратэ, а после учил в своей такой же негласной и своих учеников.
В девяностых годах, к тому времени, когда в стране начались глобальные изменения, Давыдов имел хорошо обученный им коллектив бойцов. Придя в эпоху «смелой власти» к логическому слиянию спортсменов с криминальными кругами, контролировавшими весь средний и малый бизнес в городе, добился со своей бригадой неплохих результатов. Будучи хорошим бойцом и опытным руководителем, Давыдов без труда справлялся с двумя ролями в обществе. С одной стороны, его знали в городе как тренера, который устраивает теперь уже разрешённые турниры по единоборствам, за свои деньги возя ребят по всей России. С другой стороны, у него была репутация жёсткого и беспощадного бандита, c которым боялись вступать в конфликт даже криминальные авторитеты. Зная о том, что вызвать у Давыдова страх и попытаться заставить его изменить своим взглядам практически невозможно, поступали по-другому. Предлагали войти с ними в альянс, тем самым усиливая свою власть такой мощной боевой единицей. Конечно, им приходилось с ним делиться, но это с лихвой оправдывало то, что они зарабатывали в альянсе с Дмитрием.
Но годы шли, и времена менялись. Некоторые из ребят уходили в мир иной, другие легализовали награбленные деньги и становились на рельсы гангстеризма, вкладывая свои сбережения в коррупцию эшелонов власти и отщипывая для своих легализованных группировок жирные участки для развития бизнеса. Были и такие, которые держали в страхе остальных и, пользуясь этим положением, беззаботно продолжали не замечать, что постепенно все хлебные места начинают переходить в другое направление, где лихие ребята уже не нужны. К таким людям относился и Дмитрий Станиславович.
Когда на дворе наступила новая эраэра хитрых и подлых людей, не отвечающих за свои слова и не боящихся, что к ним в офис могут прийти ребята с хмурыми лицами, Дмитрий Давыдов заметил, что у него в карманах почти не стали задерживаться монеты, которые раньше приходили от его подопечных. Но старая хватка ещё позволяла ему набирать какие-то обороты на содержание спорта, и он решил больше времени уделять тому единственному делу, которое знал и умел делать лучше всего в жизни. Дмитрий Давыдов стал президентом ассоциации боёв без правил и с успехом проводил турниры по боевым дисциплинам по всей стране, попутно беря нелегальные подработки, касающиеся его вида деятельности.
Так и жил один из героев нашего романа в своём городе. Он иногда помогал тем нечистым на руку народным избранникам, которым нужна была его поддержка, и с охотой просто «разводил» их на деньги, устраивая настоящие спектакли по защите их собственности и достоинства, до которых, кроме него, никому не было дела. Люди эти, будучи нечистыми на руку не только в политике, но и в жизни, охотно допускали, что у них имеются тайные враги, которые посягают на их имущество либо статус в обществе. Давыдов также с охотой помогал им поверить в этот миф, а потом, защищая их от самих себя, удачно зарабатывал дополнительную монету себе на жизнь.
Так и проходили дни у тренера: вечером тренировки, утром война, и наоборот. Но хотелось чего-то более мощного, более глобального и внушительного, чем помощь на выборах очередному толстосуму. И такой вариант у него начал прорисовываться.
Он сидел за столом в тренерском кабинете и задумчиво смотрел в окно. На улице шёл снег. Какая-то мамаша отчаянно тащила своё чадо на санках в гору и уже третий раз скатывалась вниз. Каждый раз, когда она пыталась взять рубеж, мимо неё проходили люди, то по одному, то группами. Но никто не то чтобы не предложил ей свою помощь, даже не замечал её и ребёнка на санках.
«Даподумал Дмитрий Станиславович. В моё время её уже давно бы перенесли на руках вместе с этими саночками. Интересно, это время другое и мы в нём ещё те же или мы другие, а время всё то же?»
Не успев ответить на свой вопрос, он услышал стук в дверь.
Глава 12. Планы Барбаросса
Косте очень нравилась его работа. И не только потому, что его ведомство всегда стояло на голову выше всех остальных. Ему нравилось дёргать за ниточки, управляя другими людьми. Он создавал ситуации, при которых был нужен своим подопечным. Просто намекал им на то, что в данный момент для них что-то возможно.
Он не предлагал никогда ничего от себя. Просто, умея слушать, человек может многого добиваться. Он выслушивал истории своих собеседников из тех ребят, с которыми знакомился, и в конце обычно говорил: «Так что, собственно, тебе мешает это сделать?» На что сразу получал вопрос: «А так разве можно?» «Ну почему же нельзя?» следовал ответ. Если дело касалось интересов Константина, то он мог одними наводящими вопросами натолкнуть человека на нужную ему мысль. Причём зачастую его собеседник думал, что эта мысль пришла в голову именно ему. Некоторым особо одарённым он говорил примерно следующее: «Я тут долго работать не собираюсь, и надо бы подумать о каких-то других способах заработка. Но я ведь не могу заниматься чем-то другим, пока здесь работаю, а вот ты можешь, а я могу подсказать тебе и помочь».
В общем, всё, чем занимался Константин в последнее время, это была организация и реструктуризация схемы создания небольшого сообщества единомышленников, как сам он называл своих подопечных. Он ездил по городу и встречался с ними, получая нужную ему информацию для отчёта по службе и одновременно наблюдая, как становилась всё сильнее его организация. Людей в свою группу Константин набирал в основном из залов по единоборствам, и уже через них можно было опускаться до улиц и контролировать самые невероятные и невидимые на первый взгляд части всей выстроенной цепочки. Причём для них самих он называл себя просто «куратором» и фактического отношения к ним не имел, так как они уже состояли в группах, к которым и относились их спортивные клубы.
Его ребята, общаясь на улицах и попадая в разные споры и перепалки, как в криминальной среде, так и в этнических вопросах, приносили ему самую последнюю информацию. В соответствии с этим у него всегда оставалось время для того, чтобы как-то повлиять на ту или иную ситуацию и направить её в определённую сторону.
Он уже иногда сам составлял сценарий разговора, заранее зная, кто как поведёт себя при встрече. Но, конечно же, ребята думали, что они у него одни, и, веря в его силу, послушно выполняли его просьбы, замечая, что это всегда приносит хороший результат. Итак, весь функционал «нормальных пацанов» сводился к тому, чтобы как можно быстрее и точнее доносить последнюю информацию своему «куратору», а он уже сам придумывал, как ею правильно распоряжаться.
Таким образом, «пехота» у Кости уже была готова. Но не было самого главноголидера. Обычно вся структура строилась с точностью до наоборот. И поначалу у него были именно такие планы. Но, когда он возлагал на кого-то свои надежды и видел в нём человека, который в будущем станет во главе группы, этот человек проявлял либо простое желание быть ведомым без всякой ответственности, либо не тянул на эту роль. Ну а поскольку структура неплохо работала и развивалась, место для главаря пока что оставалось вакантным.
После сегодняшней тренировки Константин договорился встретиться с одним из бойцов Дмитрия Давыдова. Он никогда не забегал вперёд, но сейчас что-то ему подсказывало, что этот человек может подойти к его сценарию. Надо было, конечно, действовать очень аккуратно и вначале слегка прощупать почву, чтобы подопечный не понял, в какую игру ему предстоит сыграть в театральной постановке Константина.
На восемнадцать ноль-ноль была назначена встреча с Артёмом Троицкимпобедителем недавнего чемпионата, заработавшим себе после него кровных врагов в лице родственников покойного Нурали. Именно с этой темы и предполагал Константин начать свой разговор, естественно, после того как выговорится обо всём сам Артём.
Глава 13. Отход на север
В самый последний момент у Бориса созрел дерзкий и простой план, основанный на животном инстинктевыжить любой ценой. Он вышел из квартиры в коридор и, упёршись каблуком о косяк двери, согнулся, как это делают спортсмены для рывка со старта, перед тем как пробежать стометровую дистанцию. Он не знал, сколько людей бежало наверх и сколько их оставалось внизу, но отлично понимал, что оставлять свои лучшие годы в тюрьме, да ещё и за преступление, которого он не совершал, он явно не собирался. И поэтому, когда показались первые фуражки представителей власти, Борис что есть силы с диким рёвом оттолкнулся от двери и побежал им навстречу, сбивая их с ног и перепрыгивая лестничные пролёты. Двух первых он сбил с ног, и они от неожиданности и напора просто покатились вниз по лестнице, не успев даже подать предупредительного сигнала для коллег, поднимавшихся снизу. Двух других Борис попросту перехитрил, выскочив через перила и перемахнув через этаж. Такой приём часто применяли хулиганы в больших домах огромных городов. Борис его, конечно, знал и удачно применил в экстремальной для себя ситуации. Он ловко обскакал последних сотрудников возле машин, которые, по всей видимости, были водителями, так как для его поимки использовали всего лишь один старый приём ротозеевудивлённый взгляд вслед убегающему в метро Борису.
Он перепрыгнул через турникет и успел буквально влететь в первый попавшийся поезд, стоявший на перроне. Сердце бешено колотилось в его груди, и он до сих пор не мог поверить своему гениальному освобождению, так что пару остановок просто двигался вдоль поезда.
Потом, немного придя в себя, вышел на очередной остановке, сел в такси и направился в свою съёмную квартиру, где он иногда хранил наркотики и «тёмные» вещи из антиквариата. В этой квартире у него была еда и одежда, поддельный паспорт и кое-какие сбережения на всякий случай. И вот, к сожалению, такой случай настал.
Из родственников у него в Питере была только старшая сестра, родители-блокадники давно умерли. Он прекрасно понимал, что ни к сестре, ни к кому бы то ни было другому из знакомых или друзей ему соваться нельзя, потому что люди, его подставившие, хорошо о нём осведомлены. Нужно было быстрее добраться до квартиры, переодеться, взять паспорт и деньги и валить к кому-нибудь из серьёзных уголовных друзей за помощью.
Таковы были мысли Бориса, когда он ехал на заднем сиденье такси.
Глава 14. Глаза боятсяруки делают
Криш достал из кармана Филиппа телефон и стал одной рукой искать в списке телефонов абонента «База». После непродолжительных гудков в трубке послышалось сухое «говорите».
У меня шеф с острым аппендицитом. Быстро думайте, куда его везти, и встретьте сразу возле этого места. Узнал, кто говорит? Шевелитесь. Жду звонка!!
Аркадий бросил трубку. По щеке ползла слеза Он стал кричать:
Фил, ты чего, офигел, что ли, родной?!!
Казалось, вся уверенность и героизм, вся харизма и стойкость просто куда-то исчезли. Машина была в крови, и Аркадий понимал, что если в кратчайший срок не оказать помощь, то его друг умрёт.
Не дождавшись звонка из трубки, Кришанов резко повернул руль в направлении ближайшей больницы и нажал на педаль акселератора. В багажнике лежал труп водителя Сани. Но это сейчас его меньше всего интересовало.
Ворота въезда к приёмному отделению были открыты. Лихо заскочив к подъезду «скорой помощи», Аркадий выпрыгнул из машины и, надев на себя сумку с деньгами, стал вытаскивать Филиппа.
Подбежал охранник. Аркадий отщипнул из пачки несколько банкнот, сунул ему в карман и хриплым голосом сказал:
Быстро, носилки и помощь!
Подбежавщий, казалось, и без денег был готов подчиняться этому решительному парню, который, весь залитый кровью, пытался вытащить своего огромного друга.
Ну где вы там все?! начал кричать Криш через плечо, едва охранник исчез в двери.
Через минуту выбежали два санитара с носилками и стали помогать Аркадию вытаскивать из машины Филиппа. Он застонал. Криш, приободрившись, стащил с санитара халат, дал ему стодолларовую купюру и последовал за врачами и каталкой с Филиппом дальше по коридору. У дверей реанимации его попросили остановиться, и он, забежав в двери отделения, спросил, кто тут главный.