На встрече было уже восемь человекначальники смен и их замы. Все понимали, что ситуация очень серьезная, и все надо проговорить очень тщательно. Еще минут двадцать проходило обсуждение возможных действий и распределение ответственности.
За последующие полмесяца произошли несколько значимых событий. Прошел обыск у Плаксиных. В 6 утра длинными звонками и громким стуком в дверь Таисию и Нюру разбудили четверо весьма нетерпеливых мужчин. Это были сотрудники транспортной прокуратуры и таможенники из отдела «по борьбе с личным составом». Тае кое-как разрешили связаться с адвокатом, который ее немного успокоил. Вызвали понятых (бедные соседи!), но, как и предполагалосьничего не нашли. Через сутки прокурор транспортной прокуратуры Поморцев собственной персоной прибыл на «пассажирку», совместно с руководством таможни, куда были вызваны из дома все отсутствующие начальники смен. После их прибытия начался форменный шмон сейфов и сменных шкафов с одеждой. Результатом титанических усилий были обнаруженные в сейфе третьей смены две купюры по 5000 рублей. Прокурор торжественно поманил пальцем Буянкина: «Взятка?» Момент был весьма неприятный, даже с учетом того, что на тысячу рублей с учетом инфляции можно было всего-то купить пачку папирос или проехать в трамвае. Гриша тоже что-то пропел про куревозаначка, прячу от жены, извиняюсь. «Смотри, посажу!» погрозил ему прокурор, и вся гоп-компания руководителей благополучно свалила с «пассажирки». Гриша же пошел на первый сектор и с разбега накатил стакан белой.
Обе «удочки» Большого сработали на славу. Сотрудник СИЗО, с которым Гера познакомился на одном из южных рейсов, раз в несколько дней рассказывал о Плаксинекак дела, как здоровье, кто к нему ходит, при этом ни сам Степа, ни кто-либо из других работников СИЗО об этом интересе не знал и знать не могв противном случае «информатор» мгновенно лишился бы погон. А так они с Герой решали вопрос вполне взаимовыгодно. Но в какой-то момент стало известно, что Степу хотели перевести из «ментовской» камеры в общую. Это была обычная практика для людей непонятливых, нежелающих идти на сотрудничество с органами. Информацию подтвердил адвокат. Пришлось по полной подключать «удочку 2». Через одного из клиентов Гера вышел на заместителя директора самого большого городского гастронома, которая давным-давно дружила с «хозяином» СИЗО. Когда в стране тяжелые времена, друзья должны помогать друг другудля немолодого начальника СИЗО это было святое правило. Особенно, если просить нечто противоположное приходят люди из организации, которую он по жизни не любил. Поэтому сотрудники ФСБ были крайне удивлены жестким отказом. Не помог и визит транспортного прокурора«хозяин» не привык менять решение. А через свою «подругу» он попросил передать, что даже если Плаксина посадят, то он поспособствует, чтобы время до вступления приговора в законную силуобжаловать же будете! Степа провел тоже здесь, в городском СИЗО. Все, что можем, как говорится. Но и этого было выше всех ожиданий.
Виктор и Насон, с перерывом в месяц, купили по «девятке». Обмыли по полной программе, как планировалии на работе, и на даче. Оформили не на себятак делали все, всегда было лучше перестраховаться. Учитывая то, что Тая ездила к адвокату или к Степе в СИЗО, сейчас ее могли сопровождать уже несколько человек на выбор. Как правило, она просила о помощи Геру или Виктора. Таскать в СИЗО нелегкие сумки с продуктамисначала раз в месяц, а потом и чаще, под соответствующее разрешение «хозяина», одной Тае тоже было бы нелегко.
Но самым знаковым событием, со знаком минус, стал перевод Конева в родную таможню. Точнее, не сам перевод, а сопутствующие ему обстоятельства. Когда Игорьку пришел вызов и были подписаны все документы, он не стал договариваться о том, как бы «проставиться на ход ноги», а тихонько подошел к Виктору и спросил:
Я могу получить обратно деньги, которые на Степу сдавал?
Виктор просто обалдел от наглости Игорька. Тот что-то говорил о том, что ему придется обустраиваться на новом месте, что сам он к Большову подойти не может, что ему самому неудобно поднимать этот вопрос Это же твой друг, ты с ним столько прослужил, здесь вместе работали! Степа «там», а ты..! Но Виктор не стал ничего говорить Коневу. Он просто нашел Геру и прошептал ему на ухо просьбу Коня. Взгляды, которыми они обменялись, были лучше всяких слов.
Пусть придет завтра и подойдет к Мане, она ему передаст пакет, проговорил Гера. И мне на глаза пусть не попадается. А ребятам я сам объясню.
Скоро должен был состояться суд.
Глава 14
Очень часто в последнее время Виктора мучил один вопроспочему Большов так рвется помогать Степе? По сути, в большей мере помогать должны свои, «сосновские». Он, Виктор, Даня Шайхуллаев, Насон, Дубинкин, Коробков. Это понятно, столько времени вместе прослужили, сколько выпито, рядом жили, семьи друг друга знают. Про Коня уже не хотелось вспоминать, он уехал, и все, забыли, не было такого. Ребята из воинской части? Пожалуй, нет, Степа сейчас для них как отрезанный ломоть, и не живет здесь, да и не общается, пожалуй, ни с кем. Конечно, Иваныч. Но Гера явно с ним контачит, просто не говорит. И вот вопроспочему Гера? Почему он с ночи едет не домой, к жене и детям, а едет к Тае, и помогает ей везти многокилограммовый баул с передачей? Понятно, что в свою очередь, но почему он? Почему не Буянкин, не Мосин, не Бородюк? Почему не эти уроды Замышляев с Сеноваловой? Почему Большой связи свои поднимает, куда-то ездит, деньги тратит, что-то решает, организовывает? Можно глупости подумать, но с Таисией Геру точно ничто не связывает, это даже можно не рассматривать. Ему что, больше всех надо? Самый ответственный? Или это показуха какая-товот смотрите, какой я? Да нет, херня какая-то
И при этомон даже не знает, как отзывался о нем Степа. А что сейчас адвокат говорит Степе? Рассказывает ли о том, как и кто ему помогает? Изменит ли Плаксин мнение о Большом, когда все закончится? Откроет ли Степе глаза на Геру своя собственная жена, которая сейчас на Большого разве что не молится?
У Виктора не было ответов на эти вопросы.
На суд второй смене попасть не удалось. Все узнали со слов тех, кто там побывалМосина и Бородюка, а также от Таи и адвоката Каримова. Моню, кстати, тоже был определен защитник из той же юридической консультацииКаримов это сделал еще на ранних сроках ведения дела. Дополнительно был выделен общественный защитник, от таможни отправили зама Сеноваловой Николая Славина. Представлялось, что все это могло в чем-то помочь. Но не помогло.
Все было понятно почти сразу. Степа по-прежнему от всего отказывалсяне видел, не брал. Монь вину признал частично, показания немного изменил, но было уже поздно. Прочие процессуальные действиядопрос свидетелей, прения сторонпрошли очень быстро. Никакие доводы адвокатов во внимание не принимались. Челноки свои показания не поменялиим терять было нечего, на них стояла «черная метка». С рынка их выперли свои же коллеги, вариантов начать новый бизнес и возить что-то из-за рубежа у них не было никаких. От их показаний обвинение на процессе и отталкивалось. Выступление Славина никому не понравилосьговорил он слащаво и напыщенно, и даже правильные по сути слова в его устах в защиту Плаксина производили, по словам присутствующих, явно противоположное впечатление на суд.
Плаксину дали 5 лет реального срока, Моню5 лет условно. На Степу, серьезно похудевшего за эти месяцы, обратились все взгляды. Он обнял жену, перекинулся парой слов с адвокатом, помахал ребятам, и его увели. Настроение у всех было соответствующее. На Моня никто не обращал внимания.
На следующее утро собрались у КаримоваГера, Буянкин, Виктор и Таисия. Степина жена выглядела вполне нормальнопри встрече так и сказала: мол, я в порядке, не волнуйтесь, но Виктор представлял, что ей пришлось пережить в последние сутки.
Я должен получить на руки документы, начал Азамат Маратович, когда они поздоровались и расселись. В целом понятно, что там будет написано. Нам нужно решить, что делаем дальше?
Апелляция, по любому, Буянкин почесал нос.
Это ясно. Куда?
Как куда? подалась вперед Тая.
Можно в областной суд, а можно сразу в Верховный. Предлагаю сразу в Москву.
А разве не надо все инстанции проходить?
Нет.
Но разве мы не можем попробовать выиграть дело здесь, в областном? Тая не совсем понимала, о чем идет речь.
Можем. Но также можем и проиграть и потерять время. Областные суды зачастую не имеют желания изменять решения районных судов по подобным делам, говорю вам, исходя из опыта.
Все задумались. Каримов продолжил:
Здесь, в районном суде у меня ничего не получилось порешать, о чем я разговаривал с Таей, та кивнула. Да, в областном у меня есть знакомые, но и в Москве тоже. Давайте решать. И если в областном суде у нас все-таки не получится, мы зря потеряем время, а вы потратите лишние деньги.
Дело не в деньгах, сказал Гриша. Гера его поддержал:
Поймите правильно, Азамат Маратович, мы хотим попробовать все варианты. Тем более, что Степа из СИЗО никуда не денется.
Решили? Значит, сначала идем в областной?
Все согласились. Виктор повез домой Таю.
А что там адвокат сказал про районный суд? спросил он.
Он мне перед судом сказал уже про пять лет.
Да ты что? И что он на суде тогда делал?
Перестань, Витя, одернула его Таисия. Он очень опытный адвокат, с большими связями. Он сам председателем районного суда работал. У него юридическая консультация почему «специализированная»? Здесь работают только специально отобранные профессионалы, бывшие судьи, прокуроры, военные юристы, милиционеры. Нет случайных людей, понимаешь? Все что-то могут, кого-то знают. Они пытались, выходили на суд. Но не смогли. Никакие дополнительные деньги не помогли бы, он так и сказал. Судья ему все озвучил перед процессом. Было колоссальное давление со стороны прокуроров и комитетчиков. Думаешь, они что-то забыли? Все было решено, а процесс был фарсом. Так что зря ты так.
Виктор вздохнул. «Я полный лох в этом деле», подумал он.
На собрании смен решение насчет областного суда поддержали все. Адвокат пока денег не просил, но общее мнение было таким: надособерем. Быть на связи становилось прощемобильные телефоны, самая современная и удобная техника, были уже у всех. Помаленьку стали открывать Турциюрынок стонал, и было понятно, что надо просто держать клиентов в узде и еще раз всем объяснить: слово против таможенника от одного будет дорого обходиться всем. Не дай Бог, появятся стукачив условиях конкуренции могло дойти и до такого. В таможне стукачи пока выявлены не были, но начальники смен зорко смотреликто чем дышит, кто куда ходит.
Произошло серьезное изменение в формевместо серо-синих костюмов таможенники получили зеленые, более приятные на цвет. Рубашки, ранее бывшие белыми или голубыми, теперь в комплекте с белыми добавлялись фисташковыми, на кнопках, очень красивыми, с эмблемами ГТК. Выдавались также неведомые ранее темно-зеленые джемперы, двубортные кители и прочая амуниция. Складская служба работала в авральном режимебыл издан приказ одеть всех в новую форму в максимально короткие сроки. Быстро подшивались погонывпрочем, «стариков» можно было узнать по погонам старого образца, бархатистым, за это пока никого не ругали, да и начальство поголовно носило такие же.
Одним из новичков наконец-то стал Вася Коробков. Так как перенасыщение одной смены «сосновскими», хоть и в шутку, было признано нецелесообразным, «сестролюбов», к их великому огорчению, разделилиВасю отправили в первую смену к Диме Мосину. С какой-то стороны это было символично, ведь по поводу Коробкова с Замышляевым и Сеноваловой немало общался Степа Плаксин. На первой же пересменке «сестролюбы» начали бурно друг друга приветствовать. Все бы ничего, но шел тбилисский рейс, и прилетевшие пассажиры явно на это пялились. Гера быстренько пресек излияния, выдав печать и поставив Насона на стойку оформления.
Под конец оформления рейса Виктор позвал Большого. У Насона случилась проблемапоследними выходили два рослых грузина, которые откровенно барагозили. У них с собой было две большие сумки, в которых сидевший на хискане Витя Пашнин обнаружил пластиковые бутылки с непонятным содержимым. Бутылок оказалось двадцать, содержимоерозовой чачей. Грузины утверждали, что ехали на свадьбу, попеременно допекали Насонова, кидали ему на стол какие-то мятые деньги и постоянно пытались вытащить сумки с сектора, в чем им активно мешали охранники. Судя по всему, в ситуацию должен был вмешаться начальник смены.
Гера подошел и представился. Грузины начали с объятий. Поняв, что Большому это не нравится, они начали засовывать ему в карманы деньги. Гера вытащил деньги из карманов, аккуратно их смял в один комочек, выкинул в урну и предложил поговорить спокойно. Это не понравилось грузинам. Еще больше им не нравилось то, что ввозить данную чачу они просто не моглиразрешался ввоз полутора литров на человека, и не просто, а в заводской упаковке. А так им предлагался выбор: вылить все в туалет, сдать на СВХ и вывезти ближайшим рейсом или выпить. Остальноеопять же вылить или сдать. Сначала им это объяснял Вова, потом объяснил Гера. Тогда грузины вспомнили, что они очень гордый и горячий народ, и начались оскорбления. Виктор уже имел опыт подобного общения и понимал, что вот теперь грузины уже точно не смогут договориться. Большой придерживался такого же мнения. Он поинтересовался, надолго ли они сюда приехали, чтобы горячим мужчинам было время после свадьбы ответить за свои слова перед местными ребятами. Оскорбления окончились, начались увещевания, которые у одного из них плавно перешли в скупые мужские слезы. Второй грузин начал медленно вставать на колени. Это уже было неприятно.
Странно вы себя ведете, дяденьки, сказал Гера. Сначала матом меня кроете, а потом на коленях умоляете. Вам же все популярно объяснилирешайте.
Что-то говоря на своем, суровые мужчины поплелись в накопитель шестого сектора к мужскому туалету. Погранцы, уже свободные от работы и открывшие двери сектора, смотрели на этот спектакль во все глаза. Внезапно один прапор, вечно краснощекий Юра Румянцев, ломанулся к Виктору:
Слушай, они же выливают!
И что?
Как что? Это же чача! Вещь! Давай попросим.
Ты это как себе представляешь? Нам пойти? Мы их сейчас обидели на всю жизнь.
Не знаю. А давай грузчиков попросим?
Сказаносделано. Будто бы зайдя по нужде, четверо грузчиков быстро договорились с кавказскими мужчинами. Те вышли из туалета и, исподлобья глядя на таможенников, прошли на выход. Грузчики «спасли» 12 бутылок из 20! Выйдя из туалета, их бригадир Гена Корепанов огляделся, открыл бутылку и отпил.
Класс! Он отпил еще раз и причмокнул от удовольствия. А в туалет не ходитетам вонища!
Второй суд назначили достаточно быстрочерез два месяца после первого. В этот раз Виктор и Гера попали на суд. С адвокатом они почти две недели не виделисьКаримов постоянно был занят. И в это утро он постоянно проходил мимо них туда-сюда с озабоченным видом. Перед самым началом заседания он подошел к ним:
Мы проиграем. Они сегодня, только что заменили весь состав суда. Так не делается, это подло. Тут подошла Таисия, и они зашли в зал. Из всего, что происходило дальше, Виктор запомнил только однофразу из выступления старенького, совсем седого прокурора. Тот сказал.
Ему дали взятку, и он ее взял. А раз отрицает этозначит, точно взял.
«Железная логика, старый хрыч! И где тут презумпция невиновности?» думал Виктор.
Приговор оставили в силе. Каримов был в бешенстве. Он остался в областном судекак выразился, кое с кем кое о чем поговорить и посмотреть в глаза.
Я вам говорил, укорял он таможенников, когда они встретились на следующий день. Надо было сразу ехать в Москву. Здесь сила не только у нас. Только время потеряли. Сейчас решение вступит в законную силу, и его отправят на зону.
Постараемся решить, Азамат Маратович, поднял голову Гера.
Решайте. А я буду решать по Москве.
По СИЗО все решилось. Более того, Степа там в какой-то момент жиреть началтак Тая, смеясь, рассказывала про ее впечатления от их свидания. А как иначе? Передачи ему теперь приносились раз в неделю, и никто не возмущался по этому поводуна все имелось разрешение руководства. В камеру аккуратно передали телевизор, видик с несколькими кассетами, просил видеокамерусовсем обнаглел! Работал Степа в хозобслугене самая почетная, но и не пыльная должность. Правда, источник Геры говорил о конфликте Плаксина с каким-то уркой, но судя по отсутствию дополнительных известий и видимых следов на теле Степы во время свидания с Таей, это был разовый случай. В четырехместной камере их было четверотаможенник и три мента разной направленности, отношения хорошие. В общем, почти все хорошовот только он не на воле.