Витя хорошо помнил толстого еврея, серьезного торгаша и хорошего знакомого Буянкина, часто приезжающего на израильские рейсы «проводить родственников».
Так вот тот, продолжал Степа, из коридора ГУВД раз в полчаса звонит этому дяденьке и спрашивает: как дела? А тот говоритнормально, отказ, все по-прежнему, но так, чтобы никто не понял. Потом Михаил Яковлевич звонит Каримову, их Буянкин сейчас свел, но они знакомы были, оказывается. Мир тесен. Кстати, господин Ицыкович один раз как бы невовремя в этот кабинет заглянул, так что Гера в курсе, что про него не забыли. А еще тот дяденька, когда все вышли, дал Гере позвонить домой, жене, с местного телефона, быстренько. Это мне Герина жена сказала.
Ничего себе! Ты когда с ней успел пообщаться?
Мы уже и по телефону пообщались, а потом я съездил и забрал у них все, что может вызвать подозрения, на случай обыска. Лучше перестраховаться, так думаю.
Логично. А Гриша где?
Вот тут оказия. Ему ночью позвонили, когда тут завертелось, он из дома свалил. Покатался, к Каримову заехал, потом к какому-то врачу знакомому направился, чтобы там по связям пошуровать. А у того комитетчик сидит, тоже знакомый, вот дурдом, Степа засмеялся. Они поговорили, тот позвонил к себе, а потом говорит Грише: поехали к нам, так будет лучше. Так что Буянкин теперь у комитетчиков, но вроде как там все должно быть нормально. Каримов готов сам вступать за Геру и Грише адвоката дать. А, забыл! было слышно, как Степа стукнул себя по лбу.
Чего там?
Каримов недавно дал Гере адвокатшу по какому-то ДТП, толковая девушка такая, Полина зовут. И как только Ицыкович узнал, где сидит Большов, они Полину в ГУВД направили. Она подошла к кабинету, заглянула туда как бы случайно разок, а второй разне случайно, ведь там типа ее подзащитный по делу. Тут на нее Говорков накинулсявон отсюда, а она ему в нос удостоверение и ордер: я его адвокат, что он тут делает? Тут и Гера подключился, все понял грамотно. Внутри там все, по ходу, обалдели, никто и не понял, что к чему, юристы хреновы, Степа дико ржал в трубку, хотел бы я это видеть! Начали объяснять, что его никто не задерживал, в общемпурга вся эта, она там сейчас, возле кабинета. Что нового будетнаберу.
Виктор пересказал разговор Мосину и окружавшим ребятам. Все повеселились. Телефон опять зазвенел. Посмотрев на экран, Виктор поскучнелэто мог быть только комитетский «друг». Он отошел подальше в сторону и принял вызов.
Ну и дела у вас там творятся, поздоровавшись, начал Анатолий. Сможешь на часок свалить?
Благинина трубку не взяла, потому Виктор сказал Славину, что отъедет на обед и рванул в город. Анатолий уже ждал, стол, в отличие от обычных случаев, накрыт не был.
Давай по чаю и разбежимся, емко объяснил ситуацию тот. Некогда. Но поговорить надо.
Давай, ответил Гордеев, у меня тоже со временем швах.
Ну и дебилы у вас в ОСБ, начал Анатолий. Это же надо так обосраться с Буянкиным! Сейчас придется что-то додумывать. И по нему, и по Большову. Впрочем, ты в любом случае не при делах, икак бы дело не закончилосьтолько в плюсе. А ребята ваши крепкие, надо отдать должное.
Ты их видел, что ли? у Виктора что-то захолодело внутри.
Только Буянкина. Он у нас пока. Потрепали его немного, но ничего, выдержал. А вот Большова хотели жестко прессануть, придурки.
Витя вспомнил рассказ Красновой.
А что там?
Его в машину посадили, там был Торгун с ГУВД, идиот усатый, и наши двое. Женька-то нормальный, а Андрюша! Его с Дальнего Востока недавно перевели, он не все тут понимает. Вот они и попробовали колонуть Большова как зэка какого-то. Женя мне потом говоритваш им вежливо сказал: ребята, руки не распускайте, я пока еще при погонах. Слово за слово, Торгун предложил выйти и «поговорить» на улицу, они трое и вышли. А Женя вашего Большова помнит еще с тех времен, когда тот выступал за наше управление на соревнованиях по рукопашке. Женя едва успел, говорит, выбежать и гаркнуть, чтобы успокоились. Он прикинул: вот тот положил бы их здесь, и к чему бы это привело? Или они в него стрелять стали? У Торгуна бы на это ума хватило, но за чтоза вот эту ерунду? В общем, не только у Вас дебилы, везде таких хватает.
Анатолий уставился в пустую чашку. Видимо, ему надо было выговориться, решил Виктор.
Ваших сейчас повезут в оперативную таможню, там снова допросят, продолжил эфэсбэшник после некоторого молчания. Менты не стали брать дело, слишком тухлое, нам оно тоже ни к чему. Будут заниматься ваши же опера. Если получитсядодавим с их помощью до транспортной прокуратуры, но при такой доказательной базе А если еще эти горе-перевозчики откажутся от своих показанийа так и будет, помяни мое слово, если они не полные идиоты, тогда этому делу вообще кранты. А всего-тонадо было узнать, на работе Буянкин или нет. И уже тогда
Виктор не совсем понял, что Анатолий имел в виду. Но тот не собирался ничего пояснять. И Виктора он тоже ни о чем не спрашивал, поэтому, попрощавшись, Витя откровенно выдохнул. Все-таки что-то рассказывать про близких людейэто так тяжело в любой раз.
В оперативной таможне, куда, как и сказал Анатолий, увезли Буянкина и Большова, их продержали до ночи. Степа рядом находился на улице и периодически отзванивался Виктору. Он сумел поговорить с ними через открытое окно кабинета на первом этаже, где их держали, когда там с ними осталась только дознаватель.
Нормальная женщина, все понимает, торопливо говорил Плаксин, но там гнет такой со стороны ФСБ! Они требуют наших закрыть, опера противнет оснований. Наши сейчас уже нормально себя ведут, а то были ведь под таким прессом, их никуда не пускали, воды дали только здесь попить. Главноеони ни в чем не сознались даже под напрягом, а то, что те придурки написалиэто фуфло, это под давлением, мне Маратыч объяснил. От этого отказатьсяи любой адвокат отмажет. Даже очные ставки, которые здесь проводилифигня.
Большова и Буянкина освободили около полуночи. Несмотря на все усилия эфэсбэшников, таможенные оперативники отказались что-то предъявлять своим коллегам из Летной таможни и оставили их по этому делу в статусе свидетелей. Что, впрочем, не помешало через неделю совершить транспортной прокуратуре, забравшей дело себе, распорядиться и сделать у указанных свидетелей по делу обыски. К каждому в 6 утра приехала бригада в составе следака прокуратуры, сотрудника ФСБ и сотрудника ОСБ Летной таможни. Все, чего они своими действиями добилисьразбудили и разозлили соседей, ставших понятыми, и довели до слез детей.
Они бы еще через месяц приехали! усмехался Гера. Я соседям сказал: глядите за ними в оба, могут что-то подкинуть, наркоту или бабло. Те за ними глядели так, что прокурорский следак, по ходу, десять раз покаялся, что их разбудил. Дочку в школу собрали, так они, козлы, заставили ранец снять и все из него выкинули, прямо при ней. Думалия там что-то выносить собрался. Ублюдки, все ж вынесено было, следак на пустом компьютерном столе протокол писал и ни разу ни о чем не догадался
И у меня такая же история, хохотал Гриша. Пыльный след от компьютера сами стерли, е-мое
Впрочем, хорошее настроение у ребят было не всегда. Буянкина по требованию транспортников отстранили от руководства сменой, а Большова перевели в «профилакторий» вахтером-охранникомфильтровать посетителей, приходящих в эту часть Летной таможни. Там он стал настоящей звездой, возле него постоянно толклись местные таможенники и различные приходящие клиенты, которым он по сотому разу рассказывал все ранее произошедшее:
Вот ведут меня к оперативной таможне, впереди провожатый и по бокам двое. А там, у входа Гриша стоит, курит. На меня взглядом вперсяпризнался? Я головой мотаюнет, и емуа ты? И он мне мотаетнет. Оба вздохнули, вроде и не сомневались друг в друге, а все равно приятно.
И все собравшиеся в очередной раз шумно реагировали, вздыхали и охали, хлопали Геру по плечу, заверяли в дружбе и вечной помощи. Учитывая то, что в основном здании Летной таможни, так называемом «садике», проходил ремонт, и начальство временно переехало в уже отремонтированный «профилакторий», все это происходило на глазах Послова, Медведева, Ниткина и прочих. В какой-то момент всем им это просто надоело. Благинина получила указание забрать Большова обратно, но разделить с Буянкиным. Виктор как раз находился у нее в кабинете в этот момент. Благинина выслушала собеседника, положила трубку и уставилась на Гордеева.
Значит, так, начала он после паузы, Большова во вторую смену, вместо кого-нибудь из «сосновских», хватит землячества разводить.
А как же прокуратура? не понял Виктор.
Да что прокуратура? взвилась Благинина. Там вообще непонятно что, они сами не знают, за что зацепиться. Проблема-то в одном, даже мне понятнов машине. Пусть продает ее скорее, а то уже начальник управления про нее знает.
Да ладно!
Прохладно! Между нами. К нему генерал один приходил, старый знакомый, по вопросу Большова потолковать. Представляешь связи Большова? Поговорили они про компромат на Большова, про то-се, а потом Гуськов задал ему вопросу тебя какая машина? Тот говорит«Волга», служебная, и все. И у Гуськова служебный «Форд», и тоже все. А тут«БМВ»! Генерал намек понял, должен передать Большову. И ты тоже передайпусть машину продает. Иначе никакого ему движения.
Какого движения? Виктор вообще ничего не понимал.
А ты что думал, он все время будет в инспекторах ходить? К твоему сведению, ему уже в Городской таможне отдел предлагали, в управление предлагали идти. Большови мужик толковый, и сотрудник опытный, это не только мы с тобой знаем. Только все это было до вот этого происшествия. Его поддержать сейчас надо. Есть вариант отправить его на учебу, на пару недель. Понятно, что учить там его нечему, показуха, но надо успокоить ситуацию, понимаешь?
Виктор понял все более чем отчетливо. Он опять ошибся. Препятствием на карьерном пути будет не Буянкин, а Большов.
Глава 25
Большова отправили на учебу через две недели. В транспортной прокуратуре, куда они с Буянкиным и адвокатами периодически приходили на «беседы», отнеслись к этому спокойноподписанная ранее подписка о невыезде была временно приостановлена. Еще две недели Большова учили тому, чему он мог учить всех, начиная со своих однокашников и заканчивая преподавателями и приехавшими из управления руководителями, которые должны были принимать экзамены. Один из прибывших, начальник одного из отделов экономического блока Мостовков, увидев Большова на экзамене, только и сумел, засмеявшись, произнести:
О, нет, только не ты!
В Летной таможне это стало известно еще до того, как Гера вернулся обратно. Гордееву об этом рассказала Благинина, чем еще больше разбередила рану. В глазах Виктора Большов определенно превращался в фигуру, которая может помешать всем карьерным планам. Но чем больше Виктор думал об этом, тем больше приходил к выводу, что он ничего не сможет сделать против Геры. Причины выдумывались разные: и связей у Большова больше, и опытнее он, и наверняка не глупее. Но основной довод Виктор всегда приберегал на конец подобных раздумийГера его друг, его бывший наставник, все, чему Виктор здесь научилсяон научился благодаря Гере. И он не может, не имеет права но как же тогда быть со своей мечтой? Своя рубашка ведь всегда ближе к телу! И все в голове крутилось заново.
Отсутствие Большова можно было попробовать использовать в своих целях. Тем более, что мысль о долях со смен и с представителей фирм Виктору не давала покоя. Обсуждал он это, но только в общих чертах, только с Насоновым, и Володя в целом поддержал проект. И он решил переговорить с Денисом Грязновым, представителем фирмы «Русский терем», которая отправляла челноков в Турцию. Сам Денис решал различные вопросы на прилете, помогая челнокам и таможенникам в сложных финансовых ситуациях прямо на месте, за это имел от таможни бонус, таская из Турции через своих доверенных лиц шмотки по чуть сниженным ставкам. Услышав предложение Гордеева, он почесал свою взъерошенную шевелюру:
То есть ты предлагаешь, чтобы я на каждом рейсе собирал деньги с желающих протащить чувалы и отдавал их тебе? И начальники смен уже в курсе?
Я с ними поговорю в ближайшее время. Но к этому все придет, сам знаешьна грузовом складе уже все централизованно. Все решается через начальника отдела. Дело практически решенное
Хм, на грузовой я не суюсь. Моя вотчина тут. Ну, мое-то дело маленькое. Сами не переругайтесь. Не хочу крайним быть.
Но первый же рейс обернулся скандалом. Буянкин пришел к Гордееву вместе с Грязновым и спросил:
Это что, правда? И с чего бы это я должен тебе свои деньги отдавать?
Гриша, я как раз хотел переговорить
Да нехрен тут разговаривать. Во второй смене делай, что хочешь. А ко мне не лезь.
Гриша повернулся и ушел. Грязнов поглядел на Виктора, пожал плечами и тоже ушел. Ситуация не из приятных. Было понятно, что Буянкин всем об этом случае расскажет. Ладно, земля круглая
Большов вернулся с учебы заметно повеселевшим. Было видно, что поездка пошла ему на пользу во всех отношениях. Поговорив с ним, Виктор понялединственным минусом поездки было чуть пошатнувшееся здоровье:
Практически каждый день пиво вечером пили, под конец меня уже просто не хватало! А учеба Там таких двое былоя и местный мужик, Серега, он еще больше меня работает, так нас просто иногда выгоняли с занятий: нехер делать вам, хватит уже преподавателей поправлять!
Возможно, благодаря этой поездке, но Большов явно чувствовал себя более расслабленным. По машине и Виктор, и Благинина с ним поговорили, он даже выставил ее на продажу, но никто особо не кидался на предлагаемую цену. Однако жизнь все-таки заставила внести свои коррективы и в этом случае. После ночной смены Большой попал в ДТП, недалеко от аэропорта.
Еду спокойно, рассказывал он, передо мной «восьмерка». Сейчас, думаю, обгоню ее. Пошел на обгон, а «восьмерка» рази встает передо мной! Я на тормоз, но куда тамвъехал со всей дури ей в зад, дистанции-то не было никакой! Оказалосьдрищ на «нексии», мамин сынок, месяц за рулем, поехал в порт, и порта не увидел, слепошарый, встал к нему задом на обочине. У кого-то спросил, ему объяснили, дурню, вот он со всей дури и пошел на разворот. Естественно«восьмерка», пытаясь уйти, полезла под меня, но толку-то! Она в него, я в нее. И самое смешноея получаюсь виноват! Как бы дистанцию не держал
На ДТП приехало человек десять с таможнис «садика», с охраны, с дежурной смены. Все замерили, нарисовали схему, посочувствовали Геревся передняя часть «бэхи» была разбита напрочь, снизу все текло, и машина не могла двигаться самостоятельно. Таможенники же помогали вылазить старичку из «восьмерки» его машина от столкновения превратилась в гармошку, и водитель «выходил» через окно, так как двери не открывались, однако, что удивляломашина была на ходу, хотя и двигалась немного боком. Мальчик в «нексии» сидел, убитый горем, слава Богу, что ни с ним, ни с пассажирами, мамой и сестрой, особо ничего не случилосьудар «восьмерки» пришелся чуть сзади водительской двери. Мама повезла на попутке спешившую на рейс дочку, а сын остался ждать ГИБДД. Гаишники все оформили, «бэху» утащили на эвакуаторе, остальные разъехались самостоятельно, а потом
а потом начались чудеса, позже рассказывал Большов. В ГИБДД мальчик сказал, что ему угрожали, заставляли взять вину на себя, мама это начала подтверждать. При этом они успели подписать мировую с этим дедом на «восьмерке», сунули ему десять тысяч и сказали: или так, или вообще ничего, дескать, иди и взыскивай все с таможенника. Он и пришел ко мнеза деньгами. Я ему начал объяснять: ты чего повелся, дурак старый, они же тебя надули! Но толку никакого. Денег я ему не дал, сказалили пошли со мной на пару в суд, будем наказывать этих уродов, или подавай в суд на меня. Так его больше и не видел.
Через крюки в ГИБДД начали давить на адмпрактику. Но противная сторона имела те же козыри, и дело быстро ушло в суд. На суде все стало ясно сразу, как только судья зачитала первые строки.
Бороться было бессмысленно, объяснил Большой, там больше не ДТП обсуждалось, а то, по каким причинам я под следствием нахожусь. Мы с адвокатом что-то пытались объяснить насчет причинно-следственной связи, но было понятнос судьей те ребята уже все порешали. В итоге копейки выбил по мировому соглашению, и отдавать их будут полгода
ДТП серьезно сказалось на материальном состоянии Большова. После ремонта машину надо было срочно продавать по любой цене, и тут уже вариантов не было.
Транспортная прокуратура Большова с Буянкиным сильно не напрягала, тем более, что оба адвоката хорошо знали свое дело и грамотно отслеживали всю ситуацию. Любопытно, что Степа Плаксин предлагал Буянкину в качестве адвоката (Каримов как защитник для Большова был определен сразу) бывшего начальника транспортной прокуратуры Поморцева, которого относительно недавно нагнали со своей должности за какие-то темные дела с цыганами, вследствие чего тот заделался независимым юристом. Степа где-то сумел с ним пересечься, и Поморцев был даже рад помочь кому-либо в суровой борьбе со своей бывшей структурой. Но Каримов отговорил Буянкина от этого шага, да и сам Гриша с помощью друзей-товарищей уже нашел подходящего специалиста.