Имеет право, Ельцин закон подписал, а пять лет у него после училища давно уже прошли, тихо проговорил Насон. Квартиру тоже теперь не отберут, так что
А ты откуда знаешь? повернулся к жене Виктор.
Тайку Плаксину видела, она и сказала.
А про мужа ничего не сказала?
Нет. А что?
Виктор посмотрел на «сестролюбов». Те переглянулись между собой.
Мальчики, медленно проговорила Мария, заглядывая мужикам в глаза, мы чего-то не знаем?
Спиртное не способствует крепости языка, особенно когда вкупе с ним выступают немного непонятливые жены. Пришлось рассказать им все, что знали по таможне до этого, и узнали потом.
Увы, узнать потом удалось немного, Коробкову так вообще ничего. Виктору Пичугин рассказал, что к кадровикам надо заранее звонить и записываться, прием идет жесткий и долгий, военных берут так же, как и остальных. Набор идет постоянно, но медленно.
У Насонова информации было побольше. Армяне сказали, что в аэропорт уже стали приезжать таможенники, но пока они обслуживают не все рейсы, а только в так называемое «дальнее зарубежье» Турцию и Арабские Эмираты, вылеты и прилеты. Под это дело в аэропорту выделены целые помещения, которые все так и называютмеждународный сектор. И там сейчас, что самое интересное, верховодят и как бы обучают местных таможенников какие-то москвичи, приезжие, вроде с Шереметьева, но откуда точноникто не знает. Зато другое известно точноместные таможенники на этих рейсах работают от силы минут 15, их как бы учат, как правильно работать, а потом те самые «москвичи» их отправляют восвояси, и начинается то, что в порядочном мире называется «бардак». На вылетах пассажиров конкретно дербанят по поводу количества вывозимой валюты, а по прилетупо поводу количества ввозимого товара и оплаты за него. После рейсов «москвичи» с набитыми карманами прибывают в гостиницу, находящуюся возле здания аэровокзала, в которой они постоянно проживают, вызывают проституток, благо огромное объявление с телефонами висит прямо у входа в гостиницу, и гуляют. По сути, они никому не подчиняются, сколько они будут еще находиться в аэропортунеизвестно. Местные таможенники их не любят, понимая, что «москвичи» не дают местным разгуляться; менты не хотят ни «москвичей», ни местных таможенников, ведь большой кусок вырывается у них изо рта; армянам не нравятся ни первые, ни вторые, ни третьи, но они понимают, что с кем-то договариваться все равно придется.
Дурдом! запричитала Галина. Мужики, ну зачем вам это надо? Неужели нельзя спокойно деньги заработать?
А мне вот про простипом интересно услышать было, может, они за этим в таможню собрались? заржала Маша.
Вася, ну-ка ответь мне честно, это все серьезно? Галина была уже явно «выпимши».
Да замолчи ты! взорвался Вася. Вчера только зуделаэто надо, то надо! Сейчас время такое, не обманешьне проживешь. Надо только вырватьсяа потом нормально жить.
Не кричите вы, детей не пугайте, постарался успокоить всех на глазах протрезвевший Насонов.
А как же офицерские звезды? Мечта о генеральских погонах? спросила Татьяна.
Так погоны и там есть, и генералом наверняка можно стать когда-нибудьпроронил Виктор.
Но ведь опасно ж, ребята! не успокаивалась Галка. Могут и в тюрьму посадить, и не знаю
руку отрубить, попытался разрядить обстановку Гордеев. Все засмеялись.
Давайте домой собираться, сказала Татьяна, поздно уже. Володя, куда тут мусор собирать?
А вот за это не волнуйтесь! весело ответил Насон. Для этого здесь есть Палыч.
Как оказалось, в садовом товариществе уже был сторож, пожилой мужичок. По какому-то конкурсу он был избран на эту должность, при этом ему была выделена небольшая, но уже готовая к проживанию избенка у ворот, практически напротив участка Насона. При получении участка, первым делом, Вова познакомился с дедком и узнал его пристрастия. Таковых было дванаписание стихов и употребление спиртного. Насон не имел ничего против ни первого, ни второго. Тем более, что тетрадку со стихамивесьма, кстати, неплохими, Палыч доставал после употребления «за воротник», а употреблял он, к счастью, нечасто и не со всеми. Они заключили неформальный договор: Володя будет помогать деду спиртным и по возможности по жизни, а Палыч будет следить за дачным участком, иногда прибирать за Насоновыми, если вдруг будет необходимость. Вот такой случай наступил.
Еды столько осталось, посетовала Галина.
У Палыча ничего не пропадет, заверил Насон.
Домой Гордеевы шли, не торопясь. Виктор нес спящую Дашу на руках.
И ты что по всему этому делу думаешь? тихонько спросила его Татьяна.
Не знаю даже. Надо посмотреть, как у Дани дела пойдут, и там уже будет видно. А что?
Да так, вздохнула жена. Поговорку вспомнила: лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что можно было сделать. А вообщеиз меня могла бы выйти неплохая генеральша! Как думаешь? И какая разница, какие у тебя там будут погоны
Ты сейчас серьезно?
Насчет генеральши или вообще?
Вообще
Не знаю, Витя. Думай сам.
Глава 4
Думай сам.
Легко сказать. По сути, если в таможню идтиэто надо жизнь сначала начинать. Возраст позволяет, конечно, но так ведь хотелось стать военным! И теперь получаетсявсе в трубу? Что родители скажут? Когда в отпуск приезжал, они так всему радовались! Может, не так там все хорошо, Асадуллаич быстро все раскусит и свалит оттуда? И не надо будет голову ломать? А если все же там неплохое место, и все должности быстро расхватаютчто тогда? Локти кусать?
Виктор никогда не думал, что он способен заниматься столь долгими рассуждениями на одну и ту же тему. Отчасти его это бесило. Казалось бы, чего прощедождаться отзывов о новой работе от тех, кто туда пойдут первыми. Но где-то внутри сидел червь какой-то неудовлетворенностипочему он не в их числе?
К счастью, ждать пришлось недолго. Ближайший понедельник принес свежие вести. При этом сведения о количестве «первых ласточек» превысили начальные прогнозыв таможню двинули сразу трое: Шайхуллаев, Конев и Плаксин. По этому поводу даже было проведено офицерское собрание, на котором замполит задвинул речь в духе коммунистических 80-х, предложив единодушно осудить «рвачей и хапуг». По старой памяти он призвал присутствующих к их «партийной» совести, однако, услышав в ответ громкий хохот и увидев конкретный взгляд командира части, быстро исправил совесть на «офицерскую».
Интересно, какие им на выход характеристики дали? задумчиво проронил в столовой Гордеев.
Какие бы ни далисейчас уже все равно. Раз уволилисьзначит, их там уже берут. Ждем-с информацию с места событий! резюмировал Насонов.
Будни прошли в томительном ожидании. Зато в выходные означенная выше троица и их жены были самыми популярными персонами в Сосновке. Гордеев, Насонов и Коробков решили по-своемуникого не беспокоили, не слушали, помучались, но кое-как выждали еще неделю, а потом отправились к Плаксиным. Жен решили не братьчтобы было меньше лишней трепотни. Таисия для порядка поворчала по поводу количества гостей в последнее время, но Степан взял все в свои руки и принялся удовлетворять их любопытство.
Как выяснилось, всех троих скопом взяли именно в филиал от Городской таможни, называемый таможенным постом «Летный», который располагается в аэропорту. Таможне там выделено два секторапятый и шестой, на них и оформляются вылеты и прилеты международных рейсов, остальные секторы аэропорта, от первого до четвертого, работают по рейсам внутри страны. Схема работы таможенного постакруглосуточная, как и работа самого аэропорта, поэтому таможенники работают по тому же графику, как и остальные, в четыре смены. Бывших офицеров раскидали по разным сменам, дали каждому по наставнику, по куче документов для зубрежки, ну и начали тихонько привлекать к работе. В основном этодосмотр пассажиров и их багажа, прилетающих и улетающих. Приходится иногда копаться в таком непотребье
Вот представьте, захлебываясь впечатлениями, пояснял Степа, вылетает тетка в Ташкент, и у нее здоровенная сумка! Мой наставник, Иваныч, говорит мне: досмотри сумку, что там у нее? Я открываю сумку, а оттуда вонища..! Начинаю там копатьсямама родная, там трусня нестиранная, носки какие-то, штаныи тут же колбаса, курицы лежат, без мешков, практически в этой трусне завернутые. Вот как они потом это жрать-то будут? Чуть не стошнило.
Все ржут. Потом начинают спрашивать:
И что, Степа, ты в таможню пошел, чтобы в грязном белье копаться? Руки-то сегодня мыл хоть, а то я с тобой поздоровался? Тая, ты его хоть дезинфицируешь, прежде чем в кровать пускать?
Так, ну-ка хватит! Таисия не по делу закипятилась.
Да не обращай ты на них внимания, это они от зависти
Конечно, от зависти, у нас же дома курица без запаханапоминает Коробков.
Хохота еще больше. Маленькая Нюра начинает интересоваться, чего это всем так весело, и занервничавшая Тая уводит ее на кухню.
Документов много, конечно, продолжает Степка. Как прочитаешь что-нибудь, ум за разум заходит. Все настолько заумное! Я вот прочитал одно выражениеадвалорная ставка пошлин, так мне оно сегодня ночью приснилось, кошмар! И надо все выучить, иначе зачет не сдам, печать не дадут и к самостоятельной работе не допустят.
Коллектив-то нормальный? спросил Виктор.
Да нормальный, я еще не со всеми сошелся, конечно, даже в своей смене, но потихоньку общаемся. Выпивали пару раз, но немного, без излишеств. Смена небольшая, пять человек, начальник Иваныч и четверо остальных, отношения вполне себе, без армейщины.
А где москвичи? поинтересовался Коробков.
А нет их! воскликнул Степан. Давно нет, отправили их уже в столицу. Командует постом местный мужик, Беранин фамилия, худой и длинный, на Коня нашего похож, нос такой же. Зам у него Замышляев, «афганец», по морде видноалкаш, но пьяным его еще не видал.
Ну и начальство, засмеялись собеседники.
Да что, господи, нормально, у нас а-а, у ВАС, да-да, у вас здесь лучше, что ли? попытался уколоть Степан.
Расскажи, как в целом твой день проходит, попросил дотошный Коробков.
Рабочее время с 8 до 20 в день, потом с 20 до 8 утра в ночь. Два дня потом отдыхаювот сейчас как раз. Удобно! Приезжаю в порттак его называют все, не аэропорт, а именно порт, машину ставлю на стоянке перед портом, стоянка для нас бесплатная. Удостоверения пока нет, но Иваныч подошел к охраннику, и меня там записали. Пришел в портовский зал, зашел в наше помещение, все это «пассажирка» называется, мы ж с людьми работаем. Пока тепло, не переодеваюсь, а когда форму дадут, можно будет там одежду в шкафах оставлять. Слевасектор вылета, справасектор прилета, посредине наша комната. На каждый день есть расписание, мы знаем, кто куда летит, нам об этом служба перевозок говорит. Там девчонки работают, есть ничего такие
Кто там есть? подала голос с кухни Таисия.
Ты основное слушай, я тебя спецом проверил, ты и прокололась, повысил голос Степан. Я в основном сижу и читаю документы, как башка распухнет, пойду покурю или Иваныч меня на рейс вытаскивает. На хискан еще не вставал
Куда? в три голоса спросили собеседники.
Это аппарат просвечивающий, типа рентгена, там видно, что в сумках да чемоданах. Две штуки на каждом секторе. Чего еще? Кто-то на хискане, остальные на стойках. Перед рейсом народ декларации заполняетнебольшие такие листочки, там пишут про себя, чего вывозят ценного, денег сколько с собой. Мы все проверяем, смотрим документы, багаж с ручной кладьюесли все нормуль, ставим печать ему в декларацию и отправляем на регистрацию рейса. Дальшек ментам, через погранцов и в накопитель на вылет. По прилетутак же декларации, только уже по ввозу, от погранцов к нам, на проверку, так же шмотье через хисканы, ну и на выход. На самолет ходил один раз, проверяли чего-то там, но вот честнотам вообще не представляю, где можно что-то найти, он же огромный! Хотя с экипажами, говорят, проблем не бывало еще ни разу. Я, конечно, многого не понимаю, неделю отработал-то всего. Так, кой-чего замечаю по мелочи.
И чего? высунулся Коробков.
На своей стойке ты царь и бог, законов никто, кроме тебя, не знает. Ну, или почти никто. Каждый норовит тебя умаслить. По прилету, видел, у мужиков наших уже есть знакомыеможно, к примеру, шмотки по дармовой цене заказывать с той же Турции. Иваныч мне просто сказал: хочешь нормально работатьсмотри, учись и молчи. Это понятно, если кто начнет языком чесатьпиши пропало! С ментами сейчас договорились, а раньше, говорят, они были готовы на нас конкретно наезжать, бумаги писать, раз мы тут встали перед ними. Но все порешали мудро, всем хорошо. Зато наработки ментовские есть, засмеялся Степа, используем. Армяне полетели, в накопителе на вылете толпане продохнуть. Тащит один жирный армян шины, пять штук, к хискану, собирается их вывозить. О чем они там с Иванычем не договорилисьне знаю, только Иваныч берет ключи от двери, которая сектор вылета с улицей связывает, открывает ее, и одну за другой шины с крыльцав сторону стоянки. Выпускает туда жирного ловить эти шины, закрывает за ним дверь и садится дальше оформлять следующего. Теперь армян сначала шины должен собрать, потом снова зайти, по толпе пройти до Иванычавсе по новой! Это менты раньше постоянно практиковали, как мне сказали, теперь и таможня этим не брезгует. Барагозить почти никто не пытается, так, по минимуму. Боятся власти.
Ты-то взял уже свою первую взятку? спросил Виктор.
Хватит херню спрашивать, обиделся Степан, я там без году неделя, не понимаете, что ли? Меня и не пускают никуда, это же ясно. Я вижу, когда они после рейса приходят, шушукаются. Но это дело не мое, я этого не видел и ничего не слышал. Надо быстрее осваиваться, в общем, а там видно будет.
Но первое впечатление уже есть? Не сомневаешьсяправильно все сделал? Коробков был в своем репертуаре.
Мне кажется, я не пожалею, помолчав, ответил Плаксин. Есть там нечто. Никто не пожалеет. Так что думайте.
Ну, все обсудили? Ужинать будете или нет? грозная Таисия выплыла из кухни. Мне семью надо кормить
Нет, нет, мы домой, засобирались гости.
В маленьком коридоре обозначилась сутолока.
Да, вы же главного не знаетена прощанье, как бы нехотя пробурчал Степа.
Все замерли.
И чего же? выдавил молчавший весь вечер Насон.
Во-первых, Ванька Пичугин сейчас работает в аэропорту, возит начальника Летного поста, вот этого носатого Беранина. Случай смешной рассказывалприехал за ним, а тот мусор выносит, в маечке одной, ручки тоненькие как спички, башка здоровая, и нос! Видуха еще та
Ты именно это хотел сказать? не унимался Вова.
Нет. Помните, недавно Коля Ткачев уволился? Так вот он тоже там работает, только не на «пассажирке», как мы, а на грузовых перевозках, там грузовые самолеты летают и тоннами товары возят, вот он по этому профилю. Короче, он, оказывается, за нас слово замолвил, и в кадры, и Беранину. Не то, чтобы он там какой-то авторитет, просто его спросилион сказал. С ним Гоша Конев общался, вот. Вам это может пригодиться. Вы бы все равно узнали, так что какие тут секреты?
Колю Ткачева все знали. Но ведь каков гусь? Его знают все, а про негоникто. Молодец..!
Ну что, решаемся? едва выйдя из подъезда, сказал Виктор.
«Сестролюбы» промолчали. Так в молчании они медленно шли, почти автоматически сказав друг другу «пока» при расставании. Было что обдумать.
Первое, что услышал Гордеев, зайдя домой, шепот жены:
Дашка спит. Давай, рассказывай.
Поднявшийся вроде голод прошел сам собой. Виктор пересказал рассказ Плаксина, опуская ненужные детали. Когда речь зашла о Ткачеве, Татьяна нахмурилась:
Вот засранец! То-то я смотрю, он разговаривать почти перестал. Брякнет «привет» и бежит.
А я вообще не помню, когда видел его последний раз, признался Витя.
Тем более тебе надо его найти и поговорить. Шепот жены перешел в нормальную речь. Он, похоже, самый толковый среди вас, раз раньше всех понял, куда нужно срулить. Давай ужинай, ложись спать, а завтраискать Ткачева.
Это было понятно и ежу, но что-то говорить сейчас на эту тему жене совсем не хотелось. Витя полез было за едой в холодильник, но решил обойтись чаем. В голове крутилось одно: «Утро вечера мудренее».
Разыскивать Ткачева не пришлось. На следующий день они нос к носу столкнулись у магазина.
А-а, тихушник, ну-ка, поди сюда, обрадовался Виктор.
Тихо, не ори! оборвал его Николай. Пошли, отойдем.
По словам Ткачева, о таможне он узнал уже давно. После того, как туда устроился его знакомый, Коля уже не думал. Проверяли его примерно полгода, потом ушло время на увольнение. Он специально никому не говорил об этом, чтобы не было лишнего шума. И Пичугина, когда увидел, попросил не трепаться, но было уже поздно.