Чего задумался? Степа не успокаивался. Не боись, все будет нормально. Вот и приехали.
Таракан, то есть кадровик, был у себя. Виктор написал заявление, подписал необходимые документы, Степа снял у секретарши в приемной необходимые копии.
Все, подытожил Таракан, для удобства оформления мы вас зачислим с первого числа.
Вот видишьэто просто судьба! засмеялся Степан. Я как раз первого в день.
Вечером у Гордеевых собрались ввосьмером. Плаксин дал взаймы Виктору денегтипа, нет проблем, потом отдашь. Татьяна побурчала по этому поводу, но увидев, какой получился стол, притихла. Дети у всех были пристроены по знакомым с последующей ночевкой, так что попойка предстояла нешуточная, тем более что Степа притащил бутылку непитого доселе виски. «Надо привыкать к заграничному!» объяснил он. И «сестролюбы», и их половины смотрели на это, широко раскрыв глазапосле устройства Степана в таможню пить в одной компании с Плаксиными им еще не приходилось. Ни Шайхуллаева, ни Конева не позваливозможно, они работали, впрочем, никто вопросов по этому поводу не задавал.
Начали с тостов за виновника торжества, за друзей, за офицеров, за большие звезды, за прочие перспективы Скоро все уже были пьяны. Степа начал жалеть, что не принес новый, только что купленный магнитофон«давайте сбегаю, сейчас бы потанцевать»! Насон с Коробком обсуждали преимущества и недостатки вискаря, который пришелся по вкусу больше всего именно им. Виктор, попробовав заграничную «самогонку», переключился на водку, а женщинына вино. Степа тоже перешел на водку. Налив очередную стопку, он постучал по ней вилкой:
У меня есть тост.
Все притихли.
Давайте выпьем за взаимопомощь. Вот вы, наверно, думаете, что я сейчас имею немного денежек и буду от вас отдаляться.
О, нажрался уже! затянула Таисия.
Жена, тихо! цыкнул на нее Плаксин. Тихо! Я важное хочу сказать. Просто время сейчас такоемало людей, кому можно доверять. Ине дай Бог! что-то случится с кем-то из нас, кто поможет? Друзья, которые верят тебе, и которым веришь ты.
Тост явно затягивался.
Сегодня моим коллегой стал Витя, завтра станет Вова, послезавтраВася. Серега Дубинкин, я слышал, вроде собрался. Здорово! Мы будем работать все вместе. Но там все очень непросто. Поэтомудавайте выпьем за дружбу, доверие и взаимопомощь, в случае чего.
Давайте!
Все чокнулись и выпили.
И вот сразу, чтобы пересудов не было, закусив, продолжил Степан. У нас с Таей две новости.
Беременна? в голос сказали сестры.
Тьфу, дуры, да сплюньте, замахала руками Тая.
Нет, не угадали. ПервоеТая у меня теперь работает в городе, ей предложили очень хорошую работу, и по деньгам, и по должности.
Не понялу тебя работает или где работает? не допер Коробков.
Не у него, а гдеговорить пока не хочу. Без обид, ребята, Таисия отвернулась.
Там ей сейчас показать себя надо, Степа положил руку жене на плечо, если все будет нормальноее главбухом поставят. Постучим по дереву и плюнем через левое плечо.
Стол затрещал, потом пошли плевки, перешедшие в общий хохот. После этого было выдвинуто предложение «налить и выпить за будущего главбуха» неведомой организации, которое тут же воплотилось в жизнь. Закусили.
Из этой новости вытекает вторая. Раз работа у нее в городемы переезжаем в город. Не завтра, конечно, но в ближайшее время.
Тишина установилась такая, что стал слышны все уличные шорохи. Первой не выдержала Татьяна:
А жить вы где там будете?
Пока без подробностей, но есть один вариант, недалеко от центра. Все рядом, и до работы добираться удобно. Но пока это только между нами. Сами понимаете.
Да уж как не понять! Виктор поймал взгляд женытипа, уяснил, как люди растут?
За новое место жительства тоже выпили, но как-то без излишней помпы. И после этого плавное течение славной попойки поменялось. Вроде и пили, и говорили о чем-тоно уже никто не смотрел собеседнику в глаза. Первой изменение ситуации осознала Таисия. Она что-то шепнула мужу, он поцеловал ее в щечку, и, встав и сказав «ой, нам пора», достаточно быстро прошел в коридор. Тайка проследовала за ним. Договорившись с Гордеевым о времени выезда на работу, Степан с женой со всеми попрощались и ушли. После этого засобирались сестры. Насон был не против еще посидеть, но от Коробкова помощи ждать не приходилось, и Вова, дернув «на посошок», с каменным лицом первым вышел из квартиры.
Черт дернул их сказать про этот переезд! Виктор сел обратно за стол и, окинув множество несъеденного, налил себе водки. Тебе налить?
Да. Татьяна села рядом. Выпили. Ты как думаешь, они покупают квартиру, или снимать будут?
Не знаю. Но если покупаютэто что он, за полгода, получается..? Это сколько же они там загребают?
Вы, дорогой. Теперьне «они», а «вы». Привыкай.
Допустим, с этой квартирой что-то придумали. Допустимс Германии заначка. Ну, не знаюродители помогают. Машину продаст? Вряд ли. Тайка на новом месте работать еще только начала. Нет, явно снимать будут.
Вот на работу выйдешь и все узнаешь. А там, глядишь, и мы с этой дыры свалим, жена зашептала винными парами прямо в ухо, и Виктор не стал сопротивляться поднявшемуся желанию.
И вот первое рабочее утро. Как и договаривались, Степа заехал за Виктором, и они помчались в аэропорт. Само собой, Витя был в костюме, вот только галстук подобрать в тон вроде как не смог и немного сокрушался по этому поводу. Степа немного проинструктировал его, что делать в первый день, чтобы показать себя с наилучшей стороны. О прошедшей попойке Виктор вспоминать не собирался, но уже на самом подъезде к аэропорту Степа сам решил освежить «рану»:
Не надо было всем про переезд говорить. Зря брякнул, по пьяни. Сейчас будут думать невесть что. Если вдруг тебя будут спрашивать, скажи, что снимать хату буду, ладно?
Виктор кивнул. «Вот все и разрешилось».
Степа загнал машину на стоянку перед аэропортом, на выходе кивнул рослому здоровяку, стоящему наверху возле будки с прожектором.
Это Шурик, пояснил он, он старший здесь. Иногда к нам приходит проводить кого-нибудь.
Заходили через главный вход. Витя глазел по сторонам.
Вот смотри, знакомлю, Степан потянул Виктора за рукав. Это наши кормилицы.
У входа стоял открытый киоск, в котором продавалась всякая снедь. Основными блюдами, судя по первому впечатлению, были сардельки и пиво. Две продавщицы в бело-голубых передниках откровенно пялились на Гордеева.
Это наш новый сотрудник, его зовут Витя.
Он немой, что ли? засмеялась одна из продавщиц. Витя покраснел. «Черт, еще этого не хватало». Увидев его стыдливость, захохотали уже обе «сарделечницы».
Будет в твою смену работатьбудет твой, прогрохотало сзади. Виктор обернулся. Над ним возвышался рыжеватый здоровяк.
Иваныч! протянул он широченную ладонь. Это и был «тот самый» начальник смены.
Чуть позже пришел еще один знакомыйзамначальника таможни Замышляев. С красной физиономией, нечесаной бородой и небольшим выхлопом (не соврал Степа!), он тихо зашел в таможенную комнату. Никто не кричал «смирно», не вставал по стрункепросто кто-то из тех, кто находился в комнате в момент пересменки, увидел его, стоящего у входной двери и поздоровался. «Это не армия», вздохнул Виктор и улыбнулся. Замышляев коротко его представил, пожелал удачи, посмотрел по сторонам и тихо вышел из комнаты. Все продолжили заниматься своими делами.
В смене было шесть человек, Виктор стал седьмым. Все работали в форме, переодевание осуществлялось в основной комнате таможни, проходной между двумя секторами, или двух дополнительных комнатахдосмотровой или сейфовой. Имена представившихся коллег почти сразу вылетели из памяти, как он ни старался их запомнить. Разве только у единственной женщиныи то благодаря фамилии. Валя Сеноваловатакое забыть трудно! Явно далеко за тридцать, но молодящаяся. В перерывах между чтением плаксинских документов (копии для себя Виктор постепенно начинал делать на стоявшем тут же ксероксе) он успел узнать, что Валентина живет одна, у нее есть дочь, в таможне она недавно, а женщины есть в каждой смене для проведения личного досмотра пассажиров-женщин. Плаксин был то на оформлении рейсов, то где-то шлялся, остальные «коллеги» пока не имели особого желания спасать Гордеева от болтовни оппонентки. Тем временем большие Валины очки качались в такт рассказам, медленно гипнотизируя собеседника, и Виктор не мог дождаться обеда, чтобы эта мадам хоть на какое-то время оставила его в покое.
Так, пошли дальше со всеми знакомиться, а потом пожуем сходим, Плаксин появился, когда Виктор уже начал изнывать от «диалога» с Сеноваловой.
Они вышли на сектор прилета и сразу завернули в соседнюю слева дверь.
Тут пограничное царство, это накопитель, куда пассажиров высаживают по прилету. Вон там они багаж получают, Степа показал в сторону закрытой двери напротив них, потом через эти стойки, тут погранцы сидят, и к нам. Вон тамтуалеты, наш дальний.
Это было весьма кстати. Выйдя из туалета, Виктор увидел Степу с каким-то подполковником.
Знакомься, Сергей, это Виктор, наш новый работник.
Ухов, подал руку подполковник. И тут же повернулся к Плаксину: А Валька-то на смене сегодня?
Степа ухмыльнулся.
Да, в комнате сидит.
Ухов, не прощаясь, двинул в сторону проходной комнаты. Вскоре они вышли вместе с Сеноваловой и о чем-то зашептались у двери. Степа потащил Гордеева мимо шепчущихся в еще одну комнату. Там было настоящее женское царство.
Девушки, прошу любить и жаловать, наш новый работник Виктор. Весь собой красавец, как видите, прошу не обижать.
Сидящая за столом женщина, чуть постарше остальных, осведомилась:
У нас будет работать или командированный?
Нет, это уже точно наш, штатный. А в смене закрепится или нетэто кто же знает? Постоянно всех кидают туда-сюда.
К Виктору приблизилась ярко накрашенная девушка в провокационно короткой юбке. Посмотрев ему в глаза, она вдруг крепко треснула его ладонью по плечу:
Ты давай, Витек, не расслабляйся. Мы тебя в обиду не дадим. Вот так вот, понял?
Все засмеялись. Это что-то типа проверки, понял Гордеев и перевел дух. А потом засмеялся вместе со всеми. Уже не краснея.
Глава 7
Со всеми таможенными делами Виктор разобрался достаточно быстро. С людьми он сходился достаточно легко, тем болеепри помощи Плаксина, которая, впрочем, требовалась все реже и реже, а документы и содержащиеся в них нюансы относительно быстро осваивались за счет применения оных на практике.
Система работы была достаточно простой. Как все раньше и рассказывали, «пассажирка» делилась на четыре сменыпо количеству смен аэропорта. Виктор работал в смене под номером один. Работали по 12 часов, с восьми до восьми, деньночьдва дня отдыха. За 12 часов работыот двух до четырех рейсов, всегона вылет и на прилет. В каждой начальникнаиболее опытный сотрудник. Начальники смен подчиняются заму начальника таможниЗамышляеву. Подчинение не армейское, но Замышляев иногда пытается командовать, как в армии, особеннокогда накатит, а это у него практически через день, где только деньги берет? Рожа красная, приходит на смену и глядит хитродо чего бы докопаться? Любимая привычканайти и засунуть себе в карман ключи от сейфов или кабинетов, если они бесхозно лежат на столе. Начальники смен уже это знали, да и остальные это как бы просекли, но иногда срабатывало, и начиналось нытье о том, что надо быть бдительными. Дураков везде хватает, факт. Иваныч обычно переводил разговор на тему Вальки Сеноваловой, и разведеный Замышляев легко велся.
Что касалось Сеноваловой, то тут все было не так просто. Замухрышка по виду, она какими-то своими чарами сводила с ума сразу двоих взрослых мужиковнепосредственно Замышляева и погранца Ухова. Сеновалову перевели в другую, третью смену через месяц после того, как Виктор пришел работать в таможню. И уже через неделю после этого Степа Плаксин, держась за живот, рассказывал ему, что один из братьев Михайловых, которые возглавляют две смены из четырех (редкостные алкаши, по утверждению Степана), Петр, отпустил по просьбе Ухова Вальку с ним куда-то погулять в одну из ночных смен. Не прошло и часа, как на смену нагрянул Замышляев. Кроме наличия на смене Валентины, бухого заместителя начальника таможни ничего не интересовало. Петро вместе со своим замом Гришей Буянкиным битый час уламывали Замышляева забыть про Сеновалову и накатить «беленькой», ноудивительное дело! пить Замышляев отказывался, требуя найти Вальку. Та вскоре нашлась сама, но лучше бы она не приходила! Даже пьяными глазами Замышляев углядел главноеотсутствие колготок на голых Валькиных ногах. История умалчивает о том, были ли они там до этогопогода в принципе к этому располагала, но в этом ли была суть? Сеновалова была при всех обвинена в аморальном поведении и официально вызвана после ночной смены в кабинет к заместителю начальника таможни для дачи подробных объяснений. Претензий к начальнику смены более не обнаружилось, вследствие чего, после ухода злого Замышляева, Петя и Гриша заставили «виновницу торжества» нарезать им закуски и оприходовали ту самую «беленькую» не пропадать же добру?!
А самое главное, резюмировал Плаксин, то, что ставка начальника отдела, которая скоро должна появиться, и на которую прочили Иваныча, может уйти от него самым подлым образом.
А он-то причем? недоумевал Гордеев.
Бабы из кадров нашепталиЗамышляев двигает на эту должность Сеновалову! Понял, как надо расти? Иваныч вот только расстроился, уходить собрался.
Совсем?
Нет, в оперативный отдел, там тоже ставка есть, у него образование соответствующее. Жалко
Виктор не мог в это поверить. Нет, он не был идеалистом и в армии успел наглядеться на всякое. Но придя в таможню, он надеялся, что многие армейские, да и мирские негативы здесь будут моветоном. Увы, и здесь профессионализм уступал чему-то иному.
А в целом в таможне Гордееву нравилось. Удобный график, ребята в смене толковые. Девчонки в перевозках нормальные, веселые. Погранцы не занудные. Менты в смене тоже вполне адекватные, видно, что все проблемы между милицией и таможней позади. В самом порту уже появились знакомые, тем более, что кушать чаще всего приходится именно здесь. Обычно это те самые сардельки, весьма неплохого качества, кстати.
Основным моментом была практика. Количество рейсов помаленьку увеличивалось. Гордеев беспрекословно выполнял все указания Иваныча и Степы, при необходимости помогал другим ребятам. В первый же раз, роясь в сумках у пассажиров, он вспомнил Степин рассказ. Но от этого было не уйти, и после кавказских или среднеазиатских рейсов Виктор подолгу отмывал свои руки и лицо, чтобы смыть не только запах от ужасающего внутреннего содержимого, но и воспоминания об этом. Однако помня суворовские слова о тяжести учебного процесса, он прекрасно осознавалчерез все это надо обязательно пройти, даже если где-то над ним будут специально измываться. Пусть не по возраступо опыту он был самым молодым. И Гордеев бежал с кем-то под самолет для проверки загрузки багажа; залазил, куда можно залезть, в самолете, чтобы проверить, не везут ли чего экипажи; щурил глаза на экран хискана и тщательно разглядывал все внутренности проезжающего багажа, постепенно понимая, что и где там лежит.
Интересно было узнавать всякие таможенные заморочки. К примеру, некоторые пассажиры считали смешным пошутить на тему нахождения у них наркотиков или оружия, особенно в пьяном видетипа, да, есть и много, ха-ха-ха. Но почему-то эти пассажиры не брали в расчет тот момент, что таможенники слышат эту шутку не в первый раз, а в какойзависело от срока службы, тут у каждого по-разному. Какая может быть реакция на то, что тебе уже смертельно надоело? В смене Иваныча, как и в других подразделениях «пассажирки», все проходило достаточно жестко: как минимумшутник препровождался для досмотра, как максимумпроводили показательное псевдозадержание с вызванными милиционерами и якобы документальным оформлением. Признавшемуся «заворачивали ласты», надевали наручники, причем менты в этом участвовали с неменьшим удовольствием, чем таможенники, и постоянно просили их звать на подобные «мероприятия». При этом в последнем случае все это могло сопровождаться криками с обеих сторон, разумеетсяпо разному поводу. А когда это делалось на глазах других пассажиров, среди которых были женщины и дети, и им объяснялась причина подобных действий, никто из присутствующих осуждать таможенников и не собиралсядоставалось именно «шутникам». Поэтому Виктор полностью соглашался с тем, что подобные действия раз и навсегда дадут понять потенциальным юмористам, где и о чем можно шутить. Еще и с друзьями опытом поделятся.