Ну, а на обратном пути челнок тащит закупленную продукцию обратно. Кто-то через каргогрузовые перевозки, где потом все это оформляют через общую пошлину за вес, но это не всем нравитсядолго и не всегда выгодно. Электронику багажом везли меньше, в основном с Эмиратов и тоже через карго, поэтому с нее приработок был не очень большим, и количество «клиентов» было мизерным. А вот одежду с Турции тащили в огромных объемах. Все это шло на рынки, и это был хороший, совершенно не идущий ни в какое сравнение с обычным магазинным, товар. При этом, кажется, все понимали, что это все попадает на рыночные развалы не совсем легально. Так было не только здесьтак было по всей стране. И Гордеев с первых дней работы отчетливо осознал, что если бы все таможенники страны начали работать честновсе импортные товары стоили бы бешеных денег, либо товаров на полках не было бы, потому что такой ввоз челноку-бизнесмену был бы просто невыгоден. И то, что везти большие партии по имеющимся пошлинам «в открытую» крайне дорого, понимали, кажется, даже в Таможенном Комитете, в связи с чем периодически меняли ставки пошлин.
Но жизнь вносила свои коррективы. Как следствие, выработался некий алгоритм, еще со времен москвичей, устраивающий обе стороны. На шоп-турах наиболее «продвинутые» челноки тащили свои баулы в багаж. В один «чувал» влезало примерно 50 кг товараэто если шмотки, кожа или меха. Ставка «на карман» полтора доллара за килограмм. Те, кто имеют «кураторов», заранее подстраивались к дате прилета, и поэтому они могли спокойно перетаскивать десятьпятнадцать здоровенных мешков, набитых шубами, «пропитками» или кожаными куртками, ведь на 95% в эту смену работал «свой» таможенник. И такой челнок не испытывал никаких угрызений совести по тому поводу, что рядом у таможенной стойки стоял его сосед по турецкому гостиничному номеру и отсчитывал официально оформленную пошлину за жалкую партию футболоккаждый выживает, как может! Для челнокаклиента главное теперь было отвезти товар на склад и дождаться для расчета «куратора».
Именно такбрать деньги с челноков, особенно незнакомых, во время работы категорически запрещалось. Некоторые рисковалии прогорали, как, возможно, и Михайлов-старший с напарниками. Даже если заводились новые связи, все равно финансовый вопрос было проще и безопаснее решить вне службы. Однако это почти не касалось четвертого вида рейсовСНГ.
Количество направлений понемногу увеличивалосьЕреван, Худжанд, Ташкент, Тбилиси, Баку У «Армянских Авиалиний» в порту даже открылось представительство. На всех рейсах в страны бывшего СССР самолеты были битком. Основным вопросом по вылету был одинздесь люди зарабатывают, и заработанное надо вывезти на историческую родину. Разумеется, мало кто из выезжающих знал хоть зачатки российского законодательства, не говоря уже о специфических ведомственных правилах. На этом раньше «играли» менты, теперь набивали руку и таможенники. Поэтому гораздо проще было на месте решить вопрос с полуграмотным таджиком, чем битый час тратить на оформление документов и объяснение ему, где и за что ему надо расписаться. Виктор на себе это испытали понял, для чего ему это было предоставлено старшими товарищами, наряду с копанием в вонючем белье. Правда, копаться в сумках все равно придется и дальше, а вот убедить человека правильно решить дилемму«жестокий штраф с оформлением документов» или простая благодарность вежливому таможеннику за решение вопроса, этому надо научиться. Формулировка могла быть любой, все зависело от ситуации и находчивости таможенника. Конечно, и здесь были знакомые, но отношение к ним было совсем другое, чем к челнокам. И вроде националистами никто не был, но даже общениебыло иным. И ещеВиктор был очень удивлен, когда по истечении двух месяцев работы почти безошибочно мог угадать, к примеру, кто перед ним стоитармянин или азербайджанец, хотя раньше не смог бы этого сделать без явных подсказок.
Так же финансовый вопрос решался при прилете. Армяне тащили бастурму и коньяк, грузины везли чачу, с Азии тюками тащили траву на приправыи все это, если не было непредвиденных нюансов и в зависимости от ситуации, оформлялось: как положено или как приработок. Зарабатывать на азиатских рейсах умудрялись вообще все: грузчики с перевозкамина том, что таскают и выдают тюки с травой, погранцыпри оформлении непонятных документов, даже появившаяся недавно служба карантина растений не давала добро на выпуск без нескольких пучков петрушки или укропа и нескольких купюр! При этом досмотр при прилетах рейсов из стран СНГ всегда был жестче, чем обычно, Виктор помнил и про пистолеты, и про наркоту, правда, самому найти еще ничего не удалось. Разве что насвай, но его азиаты везли, не скрывая, что очень помогало. Насвай, как и раньше, попросту отымали, невзирая на нытье обиженных владельцев, никакие документы не заполнялисьведь официально наркотой насвай не считался. И потом уборщицы долго матерились, выбрасывая корзины, заполненные вонючим зеленым дерьмом.
Все это Виктор знал. Надо было определиться с конкретикой. Гера внимательно ждал.
Я вот все думаю, начал Виктор, неужели за нами никто не следит? По сути, нас могут плющить каждую смену.
Большой усмехнулся.
Правильно мыслишь. Но тут есть нюансы. Пойдем.
Они вышли на пятый секторсектор вылета. Гера выключил везде свет. Подойдя к первой стойке, он показал наверх:
Видишь?
Сквозь сетчатый узор потолочных панелей Гордеев увидел маленькую горящую красную лампочку. Сглотнув, он кивнул.
Что это?
А хрен его знает. Может, видеокамера там стоит, или направленный микрофон, а можетпростая сигнальная лампочка. Никто не знает. При москвичах точно была, они первые и увидели. Но лезть туда и проверять, что это за хрень, никто не хочет. Или вот стойки
Гера треснул по стойке кулаком. Раздался гул.
Есть ящик, если вытащитьничего дурного не видно. Тяжелая, но менты переворачивали, смотреливнутри пусто. Вроде нет проблем, но микрофоныони такие маленькие бывают!
«Кому, как не тебе это знать», подумалось Виктору. Гера между тем сел к хискану и продолжил:
За нами однозначно следят. Ментовские структуры, в том числе здесь, в ЛОВД есть люди. ФСБ интересуется. Транспортная прокуратура нами занимается. Впрочемкому сейчас легко? Но пока здесь тихо. Да, придут когда-то. Главноене борзеть и не идти на конкретный «контрабас». Грубо говоря, совесть надо иметь, не зарываться.
Он помолчал.
Больше своих дебилов. Есть такие, как вон Лодочкин из отдела по работе с личным составом. Не сталкивался еще? Раз виделиспрятался за столбом, вон там, у стоянки, и смотрит, как у нас рейс выходитТбилиси, кажется. Там не только его самого видно было за километрочки с усами с обеих сторон столба торчали, а он то ли вкрученный, то ли по жизни такой дурак. А скорее, и то, и другое. Шура на стоянке уссался с этого идиота. Вот такие вроде не опасны, они только приходят и хрень несут всякую. Но написать могут что угодно и куда угодно. И потом не отмыться.
Или Замышляев. Я его с городняка знаю. Вроде был человек. Потом съездил с Бераниным в Польшу на вывод войск, наоформляли там чего-то, денег подняли, подружились, и вот его Беранин сюда припер. Сейчас Беранина убрали, а этот алкаш остался. Ходит, просит налить. И деньгами просит поделиться, что мы тут зарабатываем. Только хер ему! Надо будетпод жопу напинаю и на должность не посмотрю.
Не боишься? поинтересовался Гордеев.
Нет. А что он мне сделает? С работы не уволитповод не тот, на что он жаловаться-то будет? Как начальник смены тоже, надеюсь, все и дальше буду делать правильно, план выполнять. Мы с одного района, но к «заводским» жаловаться на меня он не пойдет, а «афганцы» его за своего не считаютгде-то поругались, не знаю где. Да и знаю ведь я его как облупленного! И он это прекрасно понимает, ты за него не переживай.
А если все-таки он обидится и на тебя стуканет?
Ну, в принципе все может быть. Захочет подставитьпусть ищет повод, там поглядим. Но ведь на то и щука, чтобы карась не дремал, засмеялся Большой. Давай, что еще?
Если я нахожу себе клиентаначал он и слегка осекся.
Нет вопросов, ответил Гера. Работаешь по принятым ставкам, не забываешь про план. Клиентов не отбиваешь, лучше присматривайся к новыммужикам, или женщинам посолиднее, поговори, что за душой, пообщайся, в общем. Они сами придут, так что дело будет в тебе. И не жадничайво всех смыслах. Попадешьсам понимаешь. По всему остальномуможешь работать с кем-то вместе, одним котлом, с тем же Конем, он тебе знаком. Или Маню возьми, в работе она одинока и несчастна
Витя помолчал. Ему определенно нравилась откровенность Большова.
А с тобой?
Гера внимательно на него взглянул.
Можно и так. Заодно поглядим на тебя. Но я не один. Работать надо будет очень хорошо, а то И на шею сесть не получится, и они вместе захохотали.
Глава 9
Работа помаленьку наладилась. Язык у Гордеева все-таки немного был подвешен, с людьми он общаться тоже умел, поэтому потихоньку дело пошло. В «котле» было пять человекпомимо Большого и Виктора, это были Паша, Костя и Валера. Остальные работали пока по одному, при этом Конь откровенно, с первого Витиного дня в смене, начал на него коситься. «Ревнует, что ли?» Виктор предполагал, что Игорек либо не догадался предложить Гере поработать вместе, либо Гера не стал с ним работать. В последнее почему-то верилось больше, и было немного приятно опередить Коня. С Игорьком дружбы особой они никогда не водили, и внутри у Виктора появилось какое-то новое, до того неизведанное чувство превосходства. Хотя гордиться вроде пока нечем, ничего такого он не совершилВиктор это понимал.
Большой частенько стоял рядом возле него во время рейсов. Он внимательно наблюдал, как Гордеев общается с людьми, как проводит досмотр багажа, как работает на хискане. Пару раз даже ходил вместе с ним на борт, смотрел, как Витя разговаривает с экипажем, тщательно осматривает салонные лючки, следит за погрузкой багажа. Было понятноэто не недоверие. Тем более, что за все время Гера почти не вмешивался в сам процесс работы Виктора, и все замечания выговаривал только после таковой, один на один. «Значит, рассуждал Витя, я в целом делаю все правильно, а он, чтобы не ронять мой авторитет в глазах пассажиров, не начинает ругать меня за всякую ошибку, а просто указывает мне на нее». И обязательно что-то рассказываеткак определять, что пассажир излишне нервничает, или как вежливо попросить его самого все вынуть из сумки, или как понять, насколько книги и документы могут быть важны или секретны, и когда просить разрешение на культурные ценности. Все это Большов дополнял случаями из жизниа еще разъяснял Виктору нюансы общения с руководством аэропорта, авиалиний, представителями авиакомпаний и турфирм, собственным руководством, доводил до него самые свежие новости. И за это Гордеев был очень благодарен Большову. Работа на один «котел» их еще больше сблизила.
При этом Витя сам старался наблюдать за тем, как ведет себя его начальник в тех или иных ситуациях. Гера общался с людьми достаточно сухо, но предельно вежливо, и с ним практически всегда можно было договориться по каким-то спорным моментам, не связанными, конечно, с серьезным нарушением законодательства. Однако многое зависело от поведения пассажиров. Гера категорически не терпел хамства, надменности, грубости, и сразу становился жестким, иногдапросто противным чиновником, которого уже не переубедить. Вот везет мужчина с Испании нож, и вроде надо оформлять различные документы. Но человек ведет себя абсолютно адекватно, и понятно объясняет, для чего ему нужен этот ножпохвалиться перед друзьями. Нет проблем. А вот руководитель турфирмы, требующая объяснить ей, на каком основании ей не разрешают ходить по таможенной зоне, и громко рассказывающая, что онаизвестная личность, у нее много серьезных знакомых, и она «даже у губернатора на даче была». Формат персоны Большим был оценен, и он ехидно спрашивал, в качестве кого ее возили на дачу губернатора. Та пулей вылетела с сектора, обещая небесные кары. Или вот другой мужик, везет с той же Испании 10 бутылок вина, и не хочет слушать о нормах ввоза спиртного. Вместо этого начинает намекать про продажность таможенников, просить не начинать нервировать беременную жену и ребенка, которые летали с ним и очень устали. Видно за километр, что Большому жалко женщину и ребенка, что стоят с несчастным видом рядом с разглагольствующим на весь сектор папашей, но его этим не пронять. Он просит отвести женщину с ребенком на улицу, сам оформляет любителя испанского вина по всей строгости и предельно вежливо ему высказывает, как не стоило тому вести себя в этих обстоятельствах. Все эти случаи были для Виктора маленькими уроками.
Один случай запал в память больше других. На эмиратовском рейсе прилетела боевая бабища с количеством багажа явно не для личного пользования. Выслушав претензии Конева по поводу товарной партии и необходимых оплат, она весьма невежливо объяснила Гоше, где она видела его и эти финансовые запросы. Конь не остался в долгу с ответом, на что дама вытащила козыри: достала паспорт и представилась женой некоего депутата Вьюнова, имевшего весьма конкретные связи с «заводскими». А еще попросила позвать с улицы охранников. Ситуация накалилась.
Конь, поняв, что тетенька ему не по зубам, послал Гордеева будить спящего Большова. Виктор уже был в курсе парадокса, что Гера, бывший работник КГБ, имеет какие-то завязки и в кругах «заводских» в силу места жительства. Но поможет ли это в нынешних условиях? Пока Большой протирал глаза, он быстро обсказал ему всю ситуацию.
Ща разрулим, зевнул Гера и вышел в зал прилета.
Первым делом он представился буйной даме и аккуратно отвел ее в сторону. Та продолжила кидать предъявы в его адресв том числе по поводу незапускаемых охранников. Большой с каменным лицом выслушал ее, после чего достал из кармана маленький мобильный телефонредкость, мало еще кому доступная! и стал кому-то набирать. Посреди ночи! Поговорив с невидимым собеседником пару минут, он сказал:
Выпустите ее! и, отвернувшись, вышел с сектора.
Вошедшие охранники быстро вытащили багаж буйной девицы, а она перед уходом не забыла сказать пару фраз в смысле «еще бы», чем вывела из себя Конева. Тот побежал за Большим, Виктор пошел за ними. Гера сидел в проходной комнате и пил минералку. Конь был в бешенстве:
Почему ты ее отпустил? Она нас тут с дерьмом мешала
Она еще придет и извинится.
Да с чего бы? возопил Конев. Но Гера ему ничего не ответил.
А через две недели, когда о случае на Эмиратах почти позабыли, на ташкентском вылете Виктор начал оформлять семью. Муж, жена, маленький сынишка. Фамилии в декларацияхВьюнов, Вьюнова. Что-то знакомое Он поднял глазаи не сразу смог узнать в этой скромной женщине ту буйную стерву с эмиратовского рейса. Она скромно стояла рядом с мужем, потупив взор и держа за руку сына, а ее муж уже жал руку подошедшему Гере.
Я слышал, моя жена тут поскандалила? Вопрос задавался явно не таможенникам.
Извините, пожалуйста, тихо проговорила она. Я не знала
Да ладно, бывает, кивнул Большой и посмотрел на Гордеева. Витя покивал в ответ.
Ну и славненько, натянул улыбку муж. Тогда мы полетели. Увидимся!
Эт-то к-как..? зазаикался Виктор, когда Вьюновы скрылись в погранзоне.
Да все просто, развел руками Гера. Я ж тогда ночью одному знакомому позвонил. Было времямы в футбол с некоторыми людьми играли, вот на воротах у нас Вьюнов тогда стоял. Так себе воротчик, кстати, но у него и зрение не очень. В общем, позвонил я товарищу по футбольным баталиям, извинился за поздний звонок и объяснил ситуацию. Он сказал, что ночью он спит, а делами занимается только днем, что бабу эту хорошо знает и что она дура. Днем он Вьюнову позвонит и все объяснит, а сейчасто есть тогдабудет лучше, если ее отпустить, а ему дать поспать. Я и отпустил.
Но они же могли улететь не сегодня? И мы бы их не увидели.
Господи, все равно когда-нибудь попали бы на нашу смену. Эх, жаль Конев где-то ходит, засмеялся Гера, ты уж ему расскажи. И, взглянув на обалдевшего Виктора, Большов захохотал еще пуще, похлопал его по спине и добавил: Нарабатывай контакты, в жизни пригодится.
Появились деньги в кармане, открылись новые возможности у семьи. Гордеев старался по максимуму тратиться и на жену, и на дочь. Теперь появился определенный «блат» на рынках его стали узнавать, появились первые «клиенты». Было очень смешно и неожиданно встретиться нос к носу на одном из прилетов с рыжей Антониной, бывшей продавщицей того самого сосновского магазина. Она первый раз полетела в Турцию с подругой, посмотреть и прицениться, да и вообще подумать, стоит ли бросать работу в магазине и переходить на шопинг. С Сосновки она уже год как уехала, жила с сестрой в городе, и вот как раз подруга сестры предложила «пойти в челноки». Сестра отказалась, а Антонина решила, что вряд ли она тупее других, и согласилась. И на прилете, по ее словам, она через стойки паспортного контроля узрела два знакомых лицаИгорька и Витю! По ее словам, Витек ей всегда нравился, она «кое-как дождалась встречи, чуть не уссаласьтак спешила, к нему и подрулила», и подругу за собой потащила. В результате у Гордеева сразу появились две «клиентки» на перспективу и шикарный комбинезон для Дашутки, который он забрал на следующий день. Сразу договорились о следующем прилете, чтобы совпасть с его сменой, ну и по бабосам, конечно. Антонина еще попыталась Витю слегка по-женски прижатьвдруг поможет, скидку там какую выцыганит, а с нее не убудет, не первый и не последний, но Виктор сумел отговориться и вырваться. Во-первых, ни к чему такое при свидетелях, во-вторыхденьги надежнее, а в-третьихнемного вульгарна Антонина, и накрашена сильно, и вообще ее бы в баню к Насону, отмыть там, да раком в общемпоглядим на будущее, а покаденьгами.