Так.
А если увезут на грузовой склад, то там могут оформить как груз. И тогда точно пошлина. Сделают инструкцию, обяжут увозить сразу после рейсаи похрен все эти багажные бирки. Понял теперь?
Теперь понял, Вова уткнулся в гору рыбьих пузырейсвое любимое лакомство.
По второй теме что? спросил Гордеев.
Насчет Замышляя? Вот тут у нас согласия не вышло. Гера тебе свое мнение расскажет, конечно. Он категорически против этого. Объясняет такнет резона, плюсов не принесет, не та «крыша». Буянкин за то, чтобы иногда что-то посылать Замышляю, не всегда, но периодически. Гришу понять можноон с Замышляем почти каждую ночь вынужден пить, тот уже к нему как к себе домой ходит. Бородюк в целом согласен с Большим, но мне кажется, что он темнит.
А ты?
Не знаю.
Да вы там шизанулись, что ли? Насон был явно не в себе. Приходит алкаш, просит бабосы, его еще поят. Он, может, от цирроза сдохнет через месяц, а вы про бабло говорите! И ты еще думаешь? Прав этот ваш Гера! Был бы реальный руководитель, который от всего отмазывалтогда был бы смысл, а так Пошел я париться!
Степа проводил Насона взглядом.
Замышляй сейчас с Валей будут свое дело делать, сказал он, когда дверь закрылась. И ругаться с ними нельзя. Я тут Валю пару раз домой подвозил, пообщались. Нормальная она баба, одинокая просто
«Вот откуда ветер дует!» подумал Виктор.
Наверно, ты прав.
Конь на тебя обижается, кстати, сменил тему Плаксин. Говорит, ты с Большим постоянно, на него вообще забил.
Да мы вроде никогда корешами и не были! Гордееву было это неприятно слышать.
Он к себе на родину переводиться собрался, сейчас узнает там, есть ли ставки. Если естьсразу уйдет. Не нравится ему здесь.
И наплевать!
Знаешь, Витя, Степа повернулся к нему лицом, ты извини за пьяную прямоту, но и мы с тобой офигенными друзьями тоже никогда не были. Но я всегда старался помочь тебе, чем мог. И очень не хотел бы, чтобы в наши личные и профессиональные отношения когда-нибудь вклинился какой-нибудь Гера Большой, которого ты знаешь без году неделя, но уже доверяешь больше, чем другим. Без обид. Давай выпьем.
Эти слова колоколом звучали в голове Виктора следующие несколько дней. Он не понимал, чем так насолил Коневу, что тот пошел жаловаться на него Степе. Если нет дружбы, просто вместе работаем, что теперь? Обязательно в десны должны лупиться? Тем более непонятна реакция Плаксина. Что этообида за Игорька, желание опекать Виктора, напоминание о некоей «помощи», или Гера его где-то унизил? Непонятно.
Большой в целом рассказал о встрече то же самое, и объяснилтовар должен быть разобран в смену, иначе может пойти по-всякому. В остальномработаем дальше. Но встреча прошла явно вовремячерез два дня Замышляевым был принесен специальный журнал регистрации задержанного багажа, в котором должны были отмечаться те самые «забытые» баулы.
С начала месяца состав смены немного поменялся. Паша Угольков вернулся в Городскую таможню, Костя Прыгунов ушел в открывшийся юридический отдел, а Дима Мосин перешел в первую смену к Степе. По поводу «перетрубаций» в ночную смену была организована большая пьянка. Уходящим желались всякие блага, высказывались надежды, что они никогда не забудут вторую смену и славно проведенные времена. В ответ уходящие высказывались соответственно.
Столы накрыли на шестом секторе, так как прилетов в ночь больше не ожидалось, и места хватало. Виктор сидел между Герой и Машей Бревенниковой. Выпили уже немало, все расслабились. Симпатичные Машины коленки постоянно попадались на глаза, при этом Виктор постоянно ловил себя на мысли, что Маша к нему немного прижимается. В принципе, это было даже приятно. За время работы они неоднократно вместе обедали, просто ходили в свободное время по портовскому залу. Маша была приятной женщиной и внешне, и в общении. Как-то зашел разговор про Замышляева, и Маша, смеясь, рассказала, как красномордый водил ее на самолеты и показывал там всякие люки и нычки, а сам терся сзади. Постепенно отношения у Виктора с Марией стали вполне приятельскими. Иногда мысли Вити даже переходили на нечто сексуальное, но никаких активных действий он не предпринимал. Да и как, и где? Но тема занятная, думал Гордеев, глядя на Машину коленку. Отвлек его Большой, зашептав на ухо:
О чем задумался?
Да так, ни о чем.
Ну, так если ни о чем, бери Маню и веди ее в досмотровую на пятый сектор. Ключ в столе. Диван там широкий
Он что, мысли читает? Витя уставился на Геру. Тот беззвучно смеялся.
Иди, иди
Виктор автоматически встал. Мария схватила его за руку:
Ты далеко?
Пройтись хочу, на пятый, что ли, ноги что-то затекли.
Пошли, я тоже пройдусь.
Одно к одному!
На них никто не обращал внимания. Гера уже о чем-то ожесточенно спорил с Михалычем, остальные тоже были заняты своими делами. Они вышли из-за стола, прошли через проходную комнату и вышли на пятый сектор. По сравнению с шестым тут стояла почти полная тишина и царила темнота. «Как бы дальше все провернуть» успел подумать Виктор, когда Маша снова взяла его за руку. Он повернулся к ней, и От внезапности поцелуй был еще более приятным. Потом они одновременно медленно двинулись к двери досмотровой. Маша, не отпуская его руку, зашла и потянула за собой Виктора. Она сама нашла и стол, и лежащий там ключ. Не зажигая свет, они закрыли дверь. Одежду бросали по памятивроде бы на стол, на стул, на диван, но очертания тел им были видны даже в темноте. Все происходило безо всяких словтолько поцелуи, шорох снимаемой одежды и звуки от движений рук. Когда Маша повернулась к нему спиной и стала нагибаться, Виктор понял, что диван не пригодится.
Потом, после всего, они нащупали диван.
Включи свет, попросила Маша.
Лампочка зажглась уж очень ярко. Витя смотрел на голую Марию.
Ты очень красивая, не погрешил против истины он.
Я не громко кричала? улыбнулась Маша.
Вроде нет, смутился Виктор.
Плевать. Мне было очень хорошо. Спасибо тебе.
Мне тоже.
Ты не думай, я не такая. У меня хороший муж, добрый сын. Просто ты мне понравился, сразу.
Ты мне тоже.
Давай одеваться. Нас уже потеряли, наверно.
Когда они вышли из досмотровой, на пятом секторе стояла та же тишина. Они прошли в туалеты, а потом, поодиночке, вернулись к столам, где все так же шумели разговоры. Садясь на свое место, Виктор схватил стакан с минералкойочень уж хотелось пить. И тут же чуть не прыснул выпитое обратноповернувшийся Гера больно ущипнул его за ляжку и зашептал в ухо:
Спрячь свое довольное лицо!
Вот ведь зараза!
Домой Виктор ехал как на казнь. Он первый раз изменил жене, и не знал, как себя вести. Перед выездом он десять раз осмотрел себя, одежду, дважды умылся с мылом, смывая возможные следы от запахов, и все равно боялся, что чего-то не учел. Но все прошло хорошо. Жена встретила его приветливо, а когда он достал сменный «заработок» расцеловала его в обе щеки.
Как раз собирались с девчонками в город, защебетала она, надо Дашку к школе готовить, съездим, посмотрим что-нибудь. Если хочешь, то накормлю, и иди спать.
Все выходные Виктора преследовала дилемма. С одной стороны, он ощущал себя полным подлецом из-за измены. С другой стороны, он вспоминал тот миг, когда он включил свет, видел перед собой эту грудь, эти ноги «Так делать нельзя, жена меня любит, у меня дочь, в конце концов», говорила одна его часть. Другая возражала: «Но она красивая, страстная, ты ведь ей не откажешь, если она снова возьмет тебя за руку и поведет в досмотровую?» У Виктора начинало крепнуть в штанах, и он пытался начать думать о чем-то другом. Два дня прошли в мучениях.
Приехав на работу, он сразу столкнулся с Бревенниковой.
Привет.
Привет.
Она внимательно взглянула на него.
Все нормально?
Да. А у тебя?
Нормально.
В смене появились новички. Миша Савельев был постарше, уже почти седой, из бывших авиатехников. Двое других помоложекучерявый Боря Колосков и худенький Витя Пашнин. Как оба сообщили Большому, бывшие спортсмены, Витя занимался хоккеем, а Борислыжами. Каждому Гера назначил по наставнику. Виктору достался Борис.
Новичков принимают во все смены. Меня интересуют мои сотрудники, Гера был максимально лаконичен. За месяц вы должны их подготовить так, чтобы от зубов отскакивало. Если не пройдут мои экзаменынаставники будут мной наказаны. А какнайду, пригрозил он.
Было видно, что сегодня начальник смены не шутил. Гордеев примерно предполагал, отчего у Большова такое паскудное настроение. Краем уха он слышал разговор Геры с Буянкиным, который забегал с утра по каким-то своим делам. Гера распек товарища в хвост и в гриву:
Ты совсем двинулся? Берегов не видишь?
Гришины клиенты прилетели на очередном турецком рейсе. Со всей этой трихомудией по оставляемому багажу никто связываться, понятное дело, не захотел. Но товара было много. Очень много! Все просто обалдели, когда к выходу с шестого сектора подъехал «КамАЗ», да не простой, а самосвал! Вот его-то и загрузили чувалами, причемс горкой.
Так кто знал, что столько будет? смеясь, оправдывался Буянкин.
Ну да, кивал Большой, и «КамАЗ» тут случайно проезжал! Ну ведь не заработаешь все деньги, как ты не понимаешь? А попадем все.
Но Гриша успокаивал: Не боись, все нормально. Убедить его было невозможно.
А еще Геру недавно серьезно подставила Сеновалова. У Большого был один хороший знакомыйизвестный в городе врач. Гера часто встречал его и помогал побыстрее пройти таможню. Никакого криминала, в общем-то, не былопоездки были не коммерческие, а деловые, и вопрос стоял больше в экономии времени. Врач был не простойхирург-пластик. Каким боком на него вышла Сеновалова, было не совсем ясно, но в один прекрасный день они вместе с Замышляевым вместе зашли в погранзону, договорились о скореньком оформлении этого врача, а потом быстренько вывели его мимо охреневшего Большова.
Все эти подробности Гера рассказал Гордееву, когда позвал его выпить следующей ночью. Виктор послушал и не совсем понял, стоит ли расстраиваться по такому случаю.
Поговоришь потом с ним, объяснишь все насчет Вали
Э, Витек, проговорил Большой, у этих людей там все так сложно. Он же понял, что они начальники. И теперь вряд ли ко мне когда-то вернется.
Да и хер с ним, рубанул Гордеев, что сейчас, бухать из-за этого?
Не, открестился Гера, что ты? Просто сегодня такой день Такой день бывает раз в году, понимаешь?
Виктор начал перебирать в уме, не забыл ли он какой-нибудь таможенный праздник или другую праздничную дату. Но ничего не вспомнил.
А что сегодня за день?
Десятое августа.
И что?
Как что? посмотрел на него Большой и захохотал: Разве такой день бывает не раз в году?
«Шутник, подумал Гордеев, нашел повод»
С тех пор врач к Большому не обращался. А Гера старался вообще не контактировать с Сеноваловой. Но тут в смены пришли новые люди, и, судя по всему, пообщаться пришлось. Так что насчет угроз Большова все было предельно ясно. Раз начальник не в настроении Хорошо, что Борис оказался весьма любознательным малым, и Вите иногда приходилось его даже останавливать. Не надо новичкам знать все и сразу, это он понял на себе. Наличие подчиненного сказалось и на общении с Мариейвсегда можно было сослаться на занятость. Хотя Виктор чувствовалона прямо-таки выжидает удобного момента поговорить с ним или И его это начинало пугать. Он попросту ощущал боязнь попасть в зависимость от этой красивой женщины.
Тем более что в семье у него что-то нарушалось. Внешне было все хорошо, но после того случая жена стала ему не так интересна, что ли. Он старательно исполнял супружеский долг, ходил с женой и дочкой на разные концерты, а на Новый Год подарил жене красивый ювелирный гарнитур, за что жена его отблагодарила так, как не благодарила еще никогда в их совместной половой жизни. Но что-то надломилось, и виной тому был ТОТ случай. С какой-то стороны Витя был даже обижен на Большогоэто же Гера подтолкнул его трахнуть Маню! Однако можно винить всех, тут же говорил он себе, а виноват всегда ты сам. Оставалось надеяться на то, что время лечит
Наступил январь. Вот-вот должен был устроиться Насонов, и Виктор уже переговорил с Герой, чтобы по возможности забрать Насона к себе в смену. Такая перспектива очень радовала Викторатем более, что Конев собирался перевестись к себе на родину. Насон намного ближе, намного роднее. В нем Витя ни секунды не сомневалсяНасон свой, не подведет.
Глава 11
Как показалось Виктору, Гера принял Володю Насонова очень хорошо. Они побеседовали, нашли какие-то общие темы. Учитывая то, что прежние новички сдали все «экзамены» не только Гере, но и прошли аттестацию в установленном порядке, а значитмогли работать самостоятельно, Вова был поручен Виктору в качестве наставляемого. Обоих это очень устраивало, и Виктор с удовольствием таскал Насона за собой по всей территории аэропорта, шутливо гоняя того «как сидорова козла». Периодически для наставничества подтягивался и Большов, но Насонов не жаловался. С Вовкой было проще, можно было не стесняться ни в выражениях, ни в объяснении того, для чего что-то необходимо было сделать. А впитывал Насон все, как губка! При этом особенно хорошо у него получалось находить знакомых в различных сферахтак, уже через неделю после начала работы у него были налажены взаимовыгодные контакты с областными гаишниками, заведующими выдачей номеров! Это было очень кстатио машинах задумывались все. У Геры были знакомые в ГАИ, но не такого уровня, и он, узнав о новых возможностях, одобрительно покачал головой.
Вообще, в плане знакомств аэропорт вообще и таможня в частности были идеальным местом. Постоянно кто-то из известных персон куда-то улетал, и информация об этом оперативно перемещалась между портовскими службами. У Виктора началось со случая с одной известной певицей. Ее надо было увезти на симферопольский самолет отдельно от других пассажиров, и почему-то попросили сделать это таможню. Когда ее представитель в сопровождении девушки с внутренних перевозок подошел к Большому, вопросов не задавали и все решили быстро. Микроавтобус «тойота», закрепленный за международными перевозками, подъехал к шестому сектору, певицу с багажом быстро завели в местный накопитель, где она расписалась на плакате с собственным изображением «С любовью, ребятам из таможни», поставила подпись и нарисовала пронзенное сердечко. После этого Гордеев на «тойоте» сопроводил певицу и ее представителя на самолет. Вернувшись, он посетовал Большому:
Фотоаппарата нет, жалко. Так бы сфоткались.
Надо купить и в сейф кинуть. Пригодиться по-любому. Ты заметил, она в жизни совсем не такая высокая, как кажется на экране? Маленькая, чуть выше мамы своей знаменитой. С меня ростом.
Пожалуй.
Фотоаппарат был куплен и пригодился не однажды. Вот именитый боксер пролетает транзитом. Со всеми сфотографировался, всем улыбнулся, еще и приготовленные открытки со своим фото раздал, кому надо, написал, кто что попросил. Улетают с первого сектора любимые по кинофильмам народные артисты, без пафоса, как рядовые пассажирывсе по очереди ломятся туда с фотиком, чтобы запечатлеть себя с любимыми актерами. Те, конечно, устали от такого внимания, но не отказывают, фотографируются, возле них создается небольшая толкучка, и каждый им что-то несет в подароккоробку конфет, бутылку шампанского, местную сувенирную картинку. Бедные люди, как они потом все это тащили? Прилетает молодая певица, протеже известного композитора. Как хорошо, что ВИП-заловская «тойота» не на ходу! Съездили на своей «тойоте», встретили, под ручку встали, сфоткались. Кому-то смешно, а кому-топамять!
Про последний случай Виктор с Большовым рассказал Буянкину. Гришка заржал:
Когда в «тойоте» ехали, ничего там, нормально было, не пахло?
Пару месяцев назад в третью смену перевозок пришла работать новая девушкаНаташа Тютина, симпатичная молоденькая блондинка. Некоторые мужчины из таможенной смены проявили к ней интерес, в том числеСережа Милкин, прикомандированный с городской таможни пухленький интеллигент в круглых очках. Хороший парень, по словам Буянкина, но совсем не умеет пить. И вот несколько дней назад Тютиной после ночной смены надо было срочно ехать в институт, который она заканчивала. А так как ночью выпивали, Буянкин предложилтак пусть «тойота» отвезет, номера же есть, при том и Наташку увезет, и таможенников моих по пути. Вопрос решили. Была маленькая неприятностьМилкин явно перебрал, однако на ногах стоял, в микроавтобус вошел сам и плюхнулся рядом с Тютиной. Но через пять минут случился кошмар. Сережу так укачало, что он, икнув, выложил все содержимое своего желудка прямо на красавицу Наташу! Ехавшие в «тойоте» дальнейшее рассказывали по-разному, но в одном сходились точноМилкину стало намного легче, а Тютина в этот день явно никуда не поехала