Макс, вставай! повторила Хилари и недовольно проворчала: Как же вы, русские, любите спать! Ты что, забыл, что к нам сегодня приедет мистер Смит? Мы должны предоставить ему результаты наших экспериментов! Ты же знаешь, если качество нашего нового лекарства его удовлетворит, мы получим много-много денег!
Опять деньги! недовольно проворчал Макс, поднимаясь с постели.
Хилари уже была в своем элегантном сером брючном костюме, подкрашена и надушена. За эти годы он так и не понял, чем же пахнет ее тело. Всегда только этот приторный с горчинкой сандаловый запах.
Подтянутая, жилистая настоящая американка с холодными серо-голубыми глазами и таким неприятным резким голосом. Если бы тогда, в России, она сама не предложила ему переехать в Америку, он бы ее и на ужин в ресторан пригласить не решился бы.
Завтрак, даже в выходные, из разогретых полуфабрикатов, секс под записанные на видео вульгарные порнографические вздохи Страшно подумать, что, не дай бог, с такой женщиной придется остаться до скончания века. Лекарства, которые они с Хилари создавали в принадлежавшей когда-то ее отцу лаборатории, были рассчитаны на то, чтобы снимать боль.
Хилари, не отвечая на его ворчание, развернулась и, постукивая каблучками, вышла. Пока он умывался и принимал душ, она ожидала его на кухне. На столе стояли два стакана со свежевыжатым апельсиновым соком и красивые белые тарелки, на которых лежали несколько ярко-зеленых листьев салата и серые горки овсяной каши. Вместо кофе Хилари в последнее время перешла на зеленый чай. Правда, ему милостиво позволяла выпить за день несколько чашек кофе. Ей надо было, чтобы его ум оставался ясным и быстрым, а без кофе и сигареты, она уже это поняла, Макс мог зависнуть, как компьютер.
Ради пользы дела Хилари даже смирилась с тем, что раз в месяц Макс уходил, как он выражался, в загул. Это мог быть ночной клуб, крепкие напитки, лучше всего виски или русская водка, проститутки Ее это мало заботило. Главное, что через день-другой Макс возвращался бодрым, спокойным и снова работал.
Макс, ты очень раздражен, покачала головой Хилари, заваривая ему кофе.
Тебе показалось сказал Макс, возвращаясь с горьковатым запахом свежесваренного кофе в свой утренний сон, в пропахшие бензином «Жигули», где он держал за руку своего брата Федора.
Может, пришло время уйти в загул? спросила Хилари. Встретимся сегодня с мистером Смитом, сделаешь пробную партию и можешь, как ты говоришь, оторваться со своими друзьями по полной.
Да ладно махнул рукой Макс, разберемся.
Неизвестно, что имела в виду Хилари, но друзей у Макса здесь, в Америке, не было. Несколько лет назад он познакомился с русским врачом Дмитрием Шевченко, который приезжал сюда на стажировку. Вместе, конечно, им было веселее, но Шевченко не стал ему другом, так, приятелем. Дмитрий занимался наркотиками, о которых Макс еще со студенческих лет знал практически все, хоть и не решился признаться в этом Дмитрию. А когда тот уехал в Россию, Макс лишь чисто формально отвечал на все его электронные письма. Лучшим и надежнейшим другом для Макса здесь, в Америке, оставалась разве что сигарета.
Мистер Смит собирается в Африку, продолжала вещать неугомонная Хилари, и ему нужна партия нового препарата. Ты успеешь за несколько дней?
Успею, кивнул Макс.
Я уверена, что новый препарат принесет нам неплохой доход сказала Хилари, допивая свой зеленый чай.
Что, твой Смит опять на негритятах будет лекарство испытывать? перевел Макс разговор на другое. Его давно напрягало, что все лекарства, которые разрабатывались в их лаборатории, с ходу проверялись на живых людях.
Макс, строго оборвала его Хилари, ты же не маленький и прекрасно знаешь, сколько больных людей ждут это лекарство. И чем скорее оно будет испытано, тем скорее попадет к тем, кто в нем нуждается.
Но ведь мистер Смит всегда просит нас что-нибудь усовершенствовать. Ведь это значит, что, возможно, там, в Африке, кто-то остается страдать начал Макс.
Ну зачем вы, русские, все всегда усложняете? раздраженно спросила Хилари. Не думай о том, о чем не следует думать. Выполни свою работу, а мистер Смит выполнит свою. Думай лучше о том, как мы потратим деньги, которые он нам заплатит. Хочешь, купим домик на берегу океана?
Да нет, я предпочел бы квартиру в центре Москвы, вздохнул Макс.
Ты это серьезно? напряглась Хилари.
Да нет, шучу, покачал головой Макс и попытался улыбнуться: Ну что, поехали?
Да-да, поехали, кивнула Хилари и предупредила: Только едем на моей машине и я за рулем. А то ты какой-то сегодня неадекватный.
Макс сел на заднее сиденье, и откуда-то наплывший резкий запах бензина опять напомнил ему его утренний сон и брата Федора, который сейчас отбывает наказание за их поставленные на поток химические эксперименты. Хотя ведь не Федор, и даже не он, Макс, а их однокурсник Вован был тогда в конце девяностых годов главным инициатором и организатором всего дела. А потом он же и сдал их всех с потрохами, сам же сухим вышел из воды. Правда, Федор был уверен в том, что те деньги, на которые Вован рассчитывал, ему не достались. И поделом. Ведь хотя Вован и организовал все, нашел место, средства, опираясь на какого-то высокопоставленного и богатого покровителя, но потом работали только они с Федором. Рискуя здоровьем и даже жизнью, занимались очисткой высокотоксичных веществ, приводили все в соответствие с зарубежными аналогами. А он приезжал, забирал товар, платил деньги Да, деньги-то платил им Вован. И сколько он по пути прикарманил, никто не знает. Ну да ладно, выйдет Федор вместе они разберутся. Макса передернуло, когда он вспомнил, как однажды они с Федором увидели, как Вован по журнальным записям пытался в их отсутствие сварганить препарат из практически не очищенных составляющих. Страшно подумать, что бы было, если бы этот психоделик появился на рынке. Но после Фединого ареста их лабораторию, надо понимать, уничтожили Вован, конечно же, указал, где она находилась. А новое дело ему без них организовать слабо.
И снова Макс вздохнул. Если он вернется в Россию, Федор разыщет припрятанный чемодан. У них будут деньги. И пусть Федор делает что хочет, а он, Макс, устроится в какую-нибудь тихую научную лабораторию или пойдет преподавать в университет. И будет заниматься чистой наукой. Никакого криминала, никакого риска, никаких экспериментов на грани фола
Макс задремал, и ему опять показалось, что он едет с отцом и Федором забирать из роддома младшего брата, Рыжего А где он, Рыжий, теперь и чем занимается, Макс не имел никакого понятия. Он открыл глаза, глянул в окно на ухоженные придорожные посадки и понял: он не в России, он в Америке. И дело не в русских березках, а в том, что и это больше всего его здесь раздражало здесь, в Америке, не затормозишь у дороги, не пройдешься по лесу просто так, для души. И дорога, и деревья у дороги, и виднеющееся вдали озеро все это частные владения. И за то, чтобы сорвать придорожный цветок, придется заплатить Здесь невозможно расслабиться. Даже напиться толком у него здесь никогда не получалось. Бетон и стекло, любимые американские стройматериалы Да они не дома души из них пытаются строить!
Макс! неожиданно окликнула его Хилари. Ты только мистеру Смиту не вздумай свой спич про бедных африканских детей повторять. Ты не хуже меня знаешь, как нам важно именно сейчас поддержать свой имидж
Да успокойся ты, Хилари! Я же понимаю, что от того, что я расскажу мистеру Смиту о своих переживаниях, ничего не изменится. Он все равно поедет в Африку и будет пичкать нашими лекарствами местных детей и взрослых. А его помощники станут бесстрастно фиксировать все, что с ними будет происходить. Если мы не дадим, мистер Смит возьмет образцы лекарства в другой лаборатории. И они могут оказаться более опасными, чем наши В наших я хотя бы частично могу быть уверен. Я ведь стараюсь все делать на высоком уровне
Ты, Макс, суперпрофессионал! облегченно вздохнула Хилари. Поэтому я и выбрала именно тебя. И в качестве помощника, и в качестве мужа.
Ты считаешь, что и как муж я тоже суперпрофессионал? усмехнулся Макс.
О! Как муж ты выше всяких похвал! как показалось Максу, абсолютно искренне выдохнула Хилари, паркуясь у здания лаборатории.
Лестно Весьма лестно пробормотал Макс, открывая двери.
Мистер Смит, невысокий, седой, но очень энергичный мужчина лет шестидесяти, нервно расхаживал по коридору. Был он, как всегда, в светлых свободных брюках и белой майке, которая обтягивала его вполне еще спортивную фигуру. Завидев Макса и Хилари, он радостно заулыбался и воскликнул:
Хэллоу! Я вас уже жду. Надеюсь, вы меня и в этот раз не разочаруете!
Как же можно разочаровать такого человека, как вы, мистер Смит! улыбнулась ему в ответ Хилари.
А Макс лишь деловито кивнул и принялся отпирать дверь их с Хилари кабинета.
Макс подошел к столику, включил компьютер и открыл папку, где были обозначены все характеристики нового лекарственного препарата.
Прошу вас, мистер Смит, читайте, и, если вам это будет интересно, мы, как всегда, изготовим пробную партию, сказал Макс, обращаясь к гостю.
Тот достал из кармана очки и, даже не присев на подставленный ему стул, жадно приклеился к экрану.
Ну что? с тревогой спросила Хилари.
Окей! удовлетворенно выдохнул Смит. Я беру этот препарат.
А как с оплатой? поспешила спросить Хилари.
Сегодня же деньги будут переведены на ваш счет, кивнул Смит. А когда я смогу получить пробную партию?
Сегодня вечером и заберете, сказал Макс, она практически уже готова.
Вы так были уверены в том, что меня заинтересует ваш новый препарат? удивился Смит.
Конечно, пожал плечами Макс. Как мне кажется, мы с вами понимаем друг друга с полуслова.
Ну да, ну да, мне тоже так кажется, закивал Смит.
Так мне можно быть уверенной в том, что сегодня деньги будут на нашем счету? уточнила Хилари.
Да, кивнул Смит, а я лично приеду за новым препаратом.
К вечеру все будет готово, заверил его Макс.
И как только Смит вместе с Хилари, которая пошла его проводить, ушли, он достал из шкафа свой халат, распаковал новые перчатки и, заперев дверь, направился в лабораторию, где несколько его помощников еще вчера приступили к производству опытной партии нового лекарственного средства. Через некоторое время Хилари тоже присоединилась к ним. Как уже успел убедиться Макс, она действительно любила химичить, хотя больше, чем химию, любила деньги.
К часам восьми вечера партия нового лекарственного средства была упакована. Пока что это были порошки, но в перспективе оставалась возможность продавать лекарство в таблетках или ампулах.
Смит, который прибыл точно вовремя, удовлетворенно причмокнул языком, вежливо раскланялся и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, Хилари, облегченно вздохнув, предложила:
Может, отметим это в ресторане
Обязательно, улыбнулся Макс. Только не сегодня.
Ну, тогда давай закажем ужин на дом и устроим ночь любви, как-то странно улыбнулась Хилари.
И это будет. Но не сегодня, кивнул Макс, думая о своем.
А сегодня что? недовольно спросила Хилари.
А сегодня я хочу воспользоваться твоим предложением расслабиться сказал Макс, искоса глянув на Хилари.
Ты хочешь побыть сегодня один? обиженно спросила Хилари. Но сегодняшняя победа общая для нас с тобой
Ну и ты сходи куда-нибудь. С подругами или любовником, чуть с издевкой предложил Макс.
Макс, перестань! Ты же знаешь, что у меня нет никакого любовника, абсолютно всерьез начала объясняться Хилари.
Правда? А я и не знал продолжал ерничать Макс.
Ладно. На сегодня я тебя отпускаю. А завтра многозначительно вздохнула Хилари.
Отлично! кивнул Макс. Завтра обязательно! А сейчас я дам распоряжение помощнику и в путь.
Может, тебя подвезти? неожиданно предложила Хилари.
Ни за что! покачал головой Макс и, чтобы поскорее избавиться от ее опеки и от ее скрипучего голоса, поспешил к выходу и остановил проезжавшее мимо такси.
Когда он назвал адрес, водитель вдруг по-русски уточнил:
Клуб «Русский экстрим». Не так ли?
Ты тоже из России? радостно спросил Макс. Здесь, в Америке, он часто ловил себя на том, что ему была приятна каждая случайная встреча с земляками Даже возможность просто пообщаться по-русски, без этих их американских фокусов, предисловий, подбора правильных слов и выражений, без этой их нестираемой искусственной белозубой улыбки «чииз», приносила ему несказанное удовольствие
Ну да, улыбнулся водитель.
И в клубе бывал? уточнил Макс.
Приходилось. Раньше, когда еще не женился.
А теперь что?
Теперь жена, дети Не до того вздохнул водитель, выруливая на нужную стрит.
Жена американка?
Да нет, из наших, хохлушка.
А ты сам откуда?
Из Нижнего. А ты?
Был москвич. Ну а теперь уж и не знаю
Да, с женой-американкой быстро забудешь, кто ты и откуда посочувствовал водитель.
А ты откуда знаешь? усмехнулся Макс.
Да у меня друг Мы с ним вместе из России отчалили, так он тоже на американке женился. Дом, две машины, деньги в банке. А в холодильнике молоко да хлопья. И в спальне камбала высушенная. Ребенок из пробирки А у меня борщ с галушками и баба в постели Нет, если уж жениться, то на славянке, чтобы и щи, и борщ и кашу, и детей здоровых рожать умела.
А что, американки не умеют рожать? хмыкнул Макс.
Я ж тебе говорю, у них мода новая теперь. Дети из пробирки. Чтобы фигуру не портить, продолжал вести свою линию водитель.
Ладно. Решу жениться с тобой посоветуюсь покачал головой Макс, не имея никакого желания обсуждать свою личную жизнь с этим случайным знакомым.
Ну вот он, твой клуб, кивнул водитель, припарковавшись у невзрачного с виду двухэтажного дома, только ты там вряд ли толковую девицу найдешь. Там же не клуб, а, считай, бордель.
Все-то ты, парень, знаешь, сказал Макс, протягивая водителю деньги.
Прости, брат, бесплатно не могу. Детей кормить надо, кивнул водитель, забирая купюры.
Да все нормально, кивнул Макс и добавил: Я здесь не бедный.
Да я понял, вздохнул водитель, значит, тебе сейчас главное женщину себе хорошую найти. Я тебе желаю удачи!
И тебе удачи! сказал на прощание Макс.
Он подошел ко входу, у которого стояли два широкоплечих охранника, и показал им визитку, которая и была пропуском в клуб.
Клуб «Русский экстрим» был закрытым заведением. Поэтому никаких светящихся букв и рекламы. Макса впервые привел сюда один из его молодых помощников, тоже родом из России. Чтобы попасть в клуб, нужно было поручительство одного из завсегдатаев. И этот парень, который, кстати, подзаработав денег, год назад вернулся в Россию, хотя и был моложе Макса, смог за него поручиться.
В клубе звучали русская музыка и русская речь, подавали русские блюда и русские напитки. Можно было посидеть за столиком в общем зале. Можно было уединиться в отдельном кабинете или в одной из комнат. В обнесенном высоким забором дворике была построена русская баня. Зимой после того, как попаришься, можно было поваляться в снегу. Но, как сразу понял Макс, главным экстримом было то, что здесь, как и в России, можно было напиться в драбадан, а потом в одном из номеров пережить похмелье, а то и запой.
И общий зал, и отдельные кабинеты, номера были оформлены в русском стиле начала двадцатого века. На стенах висели портреты последнего русского царя и царской семьи.
Макс прошел в зал и заказал себе бутылку водки. Молодой человек в белой навыпуск рубахе, жилетке и высоких сапогах, с расчесанными по купеческой моде на пробор волосами тут же принес ему запотевшую бутылку, граненый стакан и два соленых огурца от заведения. Макс налил полстакана, выпил и, уже закусывая огурцом, опять вспомнил свой утренний сон. Теперь он показался ему еще более мучительным. Макс знал, что, когда он выпивает, у него будто откупориваются поры души. Днем за работой и вечером, возвращаясь в опостылевший дом своей Хилари, Макс старался не думать о том, что его тревожит. Но во сне он не мог себя контролировать. И теперь, хлебнув водки, тоже не контролировал ни мысли, ни чувства.
Когда в конце девяностых годов они только-только начали подниматься, а Вован сдал их всех с потрохами, Федор, можно сказать, насильно выпихнул его за границу, сказав, что нет смысла двоим томиться за решеткой. Он почему-то был уверен в том, что как-нибудь все образуется, что ему скостят срок или вообще его выпустят. «Надо же кому-то позаботиться о родителях и о Рыжем!» заключил он. И Макс действительно на протяжении всех этих лет аккуратно переводил деньги на банковский счет родителей. Не имея возможности узнать, как они там, в России, он, сам себя этим успокаивая, выполнял сыновний долг. И когда ему становилось невыносимо тоскливо с Хилари, он напоминал себе о том, что Федору за решеткой еще тяжелее. Конечно, можно было предположить, что Федор давно вышел на свободу и, купив себе новые документы, растворился в безбрежных просторах. Но Макс почему-то был уверен в том, что Федор, как только выйдет из тюрьмы, найдет возможность сообщить ему об этом и скажет, как действовать дальше. Однако сегодня после того, как он выпил, самым мучительным было то, что к нему вернулось то утреннее его видение и он физически ощутил присутствие Федора.