Крутой детектив СШАХью ПенткостХолостой прогон
I
Подходила к концу жаркая августовская ночь, Или, если угодно, начиналось жаркое августовское утро. Где-то в отдалении часы пробили половину третьего. По краю неба медленно катился золотистый диск полной луны. Его отражение плескалось в воде бассейна, напоминавшего очертаниями песочные часы. Бледный лунный свет был призрачен и слаб, но всё же ему удалось потеснить ночную тьму как раз настолько, чтобы стали различимыми головы купающихся. Тяжелый, густой воздух насквозь пропитался цветочными ароматами: совсем рядом с бассейном обильно цвела глициния. Немного в стороне, ярдах в ста, посреди ухоженной лужайки, стоял каменный дом, стены которого были увиты плющом. Два-три окна в доме ещё светились, но большинство его обитателей уже давно отошло ко сну.
Двое в бассейне, мужчина и женщина, купались голышом, словно маленькие дети. Они держались рядышком и не спеша плавали бок о бок. Потом мужчина повернулся к темноволосой девушке и ласково коснулся её рукой. Та сторона бассейна, где теперь находились купающиеся, была совсем мелкой. Они встали на ноги и какое-то время стояли обнявшись. В их объятиях не чувствовалось страсти, только любовь. Но вот мужчина прервал долгий поцелуй и направился к бортику, а девушка помахала ему вслед рукой.
Выбравшись из бассейна, мужчина пошел в ту сторону, где в окружении нескольких плетеных кресел стоял небольшой стол. Подобрав с одного из кресел махровый халат, он пошарил по карманам, достал плоский портсигар и золотую зажигалку, выбрал одну из длинных тонких сигар и сунул её в рот. Затем щелкнул зажигалкой, но так и не закурил.
Он застыл неподвижно, словно мраморное изваяние, не в силах отвести взгляд от зарослей сирени, начинавшихся в нескольких ярдах от бассейна.
Там, полускрытая нависшими ветвями, белела на земле чья-то рука. Ночь была полна звуков: стрекот цикад, плачущий, почти человеческий крик ночных птиц, слабое журчание воды, уходившей из бассейна по отводному каналу Все как обычно.
Рука, распростертая ладонью вверх, не шевелилась.
Мужчина наклонился, подобрал выскользнувший из рук халат и набросил его на плечи. Потом, нацепив кое-как сандалии, направился туда, где росла сирень, обогнул кусты и, подойдя поближе, посмотрел под ноги.
О Боже! сорвалось с его губ. Он опустился на колени и снова щелкнул зажигалкой. Некоторое время он не двигался, молчал и смотрел. Пламя потухло. Мужчина неловко поднялся и побрел обратно, к столику. Там он подобрал с плетеного кресла второй халат, взял вторую пару сандалий и вернулся к бассейну, где темноволосая девушка продолжала медленно плавать в теплой ласковой воде.
Может быть, вернемся в дом, Джулиан? спросила девушка.
Дело только за тобой, дорогая.
Не задавая больше вопросов, она выбралась из воды и теперь стояла рядом с ним. Капельки воды на нежной коже мерцали в лунном свете. Мужчина набросил ей на плечи халат, помог надеть сандалии, а затем привлек к себе и крепко обнял.
Лидия, там, в зарослях сирени, я только что видел Кэролайн.
Девушка лишь рассмеялась в ответ.
Думаю, ей не впервой смотреть на обнаженную натуру, сказала она.
Дело не в этом. Мужчина говорил надтреснутым, севшим голосом. Дело в том, что Кэролайн мертва.
Господи, Джулиан!
И не просто мертва. Изуродована так, словно её пытались искромсать на куски.
Джулиан!
Я хочу, чтобы ты немедленно шла в дом. Пройдешь с той стороны бассейна. Тебе не надо этого видеть.
Но
Иди, малышка. Дальнейшеедело полиции. Позвонишь им по телефону, скажешь: произошло убийство. А я пока побуду здесьна случай если убийца притаился поблизости и попытается ускользнуть.
Но как это могло случиться, Джулиан? Мы же были совсем рядом и не слыхали ни звука!
Думаю, всё произошло ещё до того, как мы здесь появились.
Мне будить Марка? Наверно, надо сказать ему
Не надо, сказал мужчина, его разбудят полицейские. Как только позвонишь, сразу иди в нашу комнату и переоденься. Спать сегодня никому из нас уже не придется. Он слегка наклонился и поцеловал девушку в лоб. Поспеши, дорогая!
Пока девушка огибала бассейн и торопливо шла через лужайку по направлению к дому, мужчина задумчиво провожал её взглядом. Свою длинную тонкую сигару он раскурил лишь после того, как хлопнула дверь. Он стоял абсолютно неподвижно, не отрывая глаз от белого пятна под кустами сирени; сизые струйки сигарного дыма вились вокруг его светловолосой головы.
А ведь поначалу всё складывалось как нельзя лучше. Конторы, где делали свой бизнес сам Квайст и группа современных молодых людей, которые его окружали, были совмещены с жилыми апартаментами и находились внутри стройного шпиля из стекла и бетона, взметнувшегося высоко в небо над нью-йоркским Центральным вокзалом.
Мягкие пастельные тона стен. Не слишком удобная на вид, но в высшей степени функциональная мебель, обеспечивающая полный комфорт. Картины на стенах, в большинстве своем кисти наиболее модных художников. И царящая в приемной сногсшибательная мисс Глория Чард, средоточие всего того, чем только может пленить женщина.
В тот день, когда всё началось, Лидия находилась в кабинете Квайста. Компанию ей составляли Констанция Пармаль, секретарша Джулиана, и Мэрилин Мартин, известный художник-модельер, конструктор женских платьев. Квайст, в бледно-голубом костюме из тонкого полотна и желтой трикотажной рубашке со стоячим воротничком, сидел за рабочим столом, откинувшись на спинку кресла, и курил одну из своих длинных тонких сигар. Глаза его были полуприкрыты; к тому, о чем говорили женщины, он прислушивался лишь краем уха.
Главное, рядом была Лидия, его Лидия, темноволосая, страстная и соблазнительная, похожая больше на высококлассную фотомодель, чем на одного из самых блестящих исследователей фирмы.
На втором этаже занимаемых им апартаментов находилась комната, принадлежащая девушке. Комната была обставлена скромно: платяной шкаф, трюмо, туалетный столик с косметикой. В углу стояло бюро. Кровати в комнате не было. Единственная кровать, зато поистине королевских размеров, находилась в спальне Квайста. Квартира Лидии располагалась всего в двух кварталах от Центрального вокзала, но бывала она там редко.
Мисс Пармаль была стройной рыжеволосой девушкой с прекрасной фигурой и ногами, оправдывавшими мини-юбку. На окружающий мир секретарша Квайста взирала с замечательным пренебрежением сквозь дымчатые очки в старомодной оправе.
Мэрилин Мартин также представляла собой весьма колоритную личность. Пятидесяти пяти лет, хотя на вид ей трудно было дать больше сорока пяти, одета по последней моде, и каждый деньновый цвет волос, благодаря обширной коллекции элегантнейших париков.
К числу её отличительных черт относились также острый язык, едкий, скептический ум и хрипловатый голосслишком много сигарет, слишком много мартини.
Я помню «Последнее танго» почти наизусть, говорила Мэрилин, я смотрела его много раз и в результате стала неисправимо романтичной. Я люблю, когда мужчины дарят мне цветы; мне нравится, когда они распахивают передо мной дверь, подают мне пальто или помогают подняться из кресла. И я люблю, когда мне льстят, если это делается изящно и со вкусом.
Типично женская болтовня. Она может раздражать, как жужжание мух, думал Квайст, а может казаться милым, хотя и бессмысленным щебетаниемесли вы привязаны к тем, кто производит весь этот шум. Наверное, к старости я сделаюсь закоренелым женоненавистником, решил он.
Я устала от современной молодежи! продолжала тем временем Мэрилин. На мой взгляд, обаяние и шарм могут быть лишь результатом жизненного опыта. А то, что вытворяют теперешние молодые люди, сексуальная революция и всё такое прочеерезультат недосмотра со стороны моего поколения. В нынешнем образе жизни нет ничего привлекательного.
Я знаю, я не ложусь, пока не кончатся передачи ночного канала, и с уверенностью могу сказать: светскость женщине придает не только одежда. Нужно иметь соответствующую фигуру, прическу и определенную жизненную философию!
Сейчас вы цитируете другую Мэрилин, заметила Лидия. Правда, у той имя пишется через «е», Мерилин Бендер, которая сочиняет для «Нью-Йорк таймс» статейки про жизнь замечательных людей.
Хорошую мысль и позаимствовать не грех, лишь бы к месту, отмахнулась Мэрилин. Так вот, в шестидесятых годах мода перестала быть чем-то легкомысленным, чисто внешним. Она превратилась в орудие преуспевания, стала частью образа жизни, неким символом. Теперь одежду шьют не для того, чтобы уберечь людей от сырости или холода, а для того, чтобы сделать их сексуально привлекательными.
Опять цитата, вставила Лидия.
Ну и пусть, жизнерадостно сказала Мэрилин.
Не для того же вы сюда пришли, чтобы прочесть нам лекцию, дорогая, вмешался в разговор Квайст.
Конечно нет, тут же ответила Мэрилин. Я пришла вас нанять. Работа как раз по вашей части. Я задумала целую серию новых моделей для тех, кому за тридцать. Но чтобы заставить людей покупать вещи далеко не первой необходимости, нужны кумиры, вокруг которых легко создать романтический ореол. На роль таких идолов лучше всего подходят особы с высоким общественным положением, которым стремились бы подражать тысячи и тысячи женщин. Вспомните Жаклин Кеннеди в шестидесятых. Создайте для меня подлинную богиню стиля и моды, Джулиан!
Необходимые качества? поинтересовался Квайст.
Красота, богатство, высокий социальный статус. Очень важно, чтобы она занималась благотворительностью, бывала в местах, которые обычные женщины привыкли считать шикарными и романтичными: Акапулько, Лас-Вегас, театральные премьеры на Бродвее и тому подобное. Яркая индивидуальностьи никакого снобизма. Недосягаемая, и всё жесовсем рядом.
Предлагаю Лидию, сказал Квайст, глядя на темноволосую девушку.
Красота налицо, ответила Мэрилин, со стилем тоже всё в порядке. Но к несчастью, далеко не богата и живет с тобой в грехе.
Если то, что нас связывает, греховно, проговорил Квайст, не отводя от Лидии своих голубых глаз, то мне, пожалуй, придется забыть о претензиях на нимб праведника.
Я люблю вас обоих, сказала Мэрилин, но будь серьезней, пожалуйста.
Квайст стряхнул пепел своей сигары в бронзовую пепельницу на столе.
Помимо качеств, перечисленных вами, заметил он, Жаклин Кеннеди имела ещё одно, притом весьма немаловажное: она была женой одного из самых влиятельных в то время на Земле людей. И самого влиятельного в Америке. Сфотографировать её было мечтой каждого фоторепортера в Штатах. Фотографировалось буквально каждое платье, которое она надевала, каждое движение, каждый поворот головы. Она не нуждалась в паблисити, она его имела. Вне зависимости от того, нравилось ей это или нет.
Найдите мне нужную женщину и сделайте так, чтобы её популярность была под стать её очарованию.
Богатая, красивая, около тридцати, высокий социальный статус, повторила мисс Пармаль, делая пометки в блокноте.
И не живет в грехе, добавил Квайст, искоса посматривая на Лидию. Держу пари, любимая, мы с тобой подумали об одном и том же человеке, да?
Кэролайн Стилвелл, не задумываясь, сказала девушка.
Жена Марка Стилвелла? быстро спросила Мэрилин, и её глаза сверкнули ястребиным блеском.
Бывшая кинозвезда не первой величины, которая оставила профессию ради любви, сказал Квайст. Она вышла замуж за одного из принцев финансового мира. Дом в Нью-Йорке, дом в Вестчестере, дом на Палм-Бич, роскошные апартаменты в Лондоне. Она красива, элегантна, около тридцати пяти. Еще одна Грейс Келли, если угодно.
Принц финансового мира! презрительно фыркнула Мэрилин. Нынешние миллионеры совсем не то, что разбойники и магнаты, создававшие эту страну. Их деньгирезультат запутанных финансовых махинаций. Они представляют собой более-менее небесталанных бухгалтеров.
Жаклин и Грейс просто-напросто повезло с мужьями, вмешалась в разговор Лидия. Не каждый мужчина рождается на свет для того, чтобы стать президентом Соединенных Штатов или принцем Монако.
Так или иначе, но Стилвеллы исправно платят по счетам.
Вряд ли этого достаточно, сказала Мэрилин. Те две красавицы сразу делали знаменитыми модельеров и дизайнеров, чью одежду носили. Тот, чье платье надевала Жаклин, мог считать, что ему неслыханно повезло. Чувствуете разницу? Кроме того, вам придется убедить вашу Кэролайн носить мои модели, и ей придется бывать там, где вы скажете, и делать то, что вы посоветуете. Вряд ли это доставит ей удовольствие. А почему вы оба сразу подумали о Кэролайн Стилвелл?
Да потому, что мы с ней хорошо знакомы, ответил Квайст. Мы вели кое-какие её дела, ещё когда она снималась. Я просто выложу перед ней карты на стол, вот и все. Либо она согласится, либо нет.
А с какой стати ей соглашаться? спросила Мэрилин.
Потому что ваши модели великолепны, сказал Квайст. Потому что не родилась ещё женщина, которая отказалась бы иметь элегантные наряды на все случаи жизни. Потому что каждая женщина рада стать предметом поклонения, окутанным этаким романтическим флером. Потому что она, скорее всего, найдет это забавным. Ну и наконец, просто потому, что представится случай без особого труда оказать услугу своим друзьям. Сколько зелененьких вы готовы выложить на бочку?
Мэрилин недоуменно приподняла брови:
Но ведь у неё и так чертова прорва долларов!
Вы будете удивлены, узнав, как много жен богатых и даже очень богатых людей хотели бы иметь некоторое количество собственных карманных денег. Вам тоже удобнее поставить предприятие на коммерческую основу, чтобы потом не было неожиданностей.
Согласна. На твое усмотрение, не стала спорить Мэрилин. А что представляет собой её муж, Марк Стилвелл?
Вечно занят, ответила за Джулиана Лидия. Неглуп, красив, атлетически сложен, но вечно занят.
Если он слишком занят для того, чтобы обратить внимание на тебя, дорогая, заметила Мэрилин, то он, наверное, голубой.
Лидия задумчиво посмотрела на Квайста.
Может быть, Марк просто немного побаивается Джулиана, сказала она.
Если ты собьешь с пути истинного ещё одного мужчину, погрозила ей пальцем Мэрилин, тебе придется сожалеть об этом.
Я чувствую себя очень неуютно, когда ко мне никто не пристает, пожаловалась Лидия. Ведь Джулиан может подумать, что я потеряла форму. Но Маркдругое дело. Он карабкается в небо по золотой лестнице. И пока не добрался до верха, ничто не имеет для него значения.
Бедняга никак не возьмет в толк, что у золотой лестницы не бывает конца, заметил Квайст.
Он хоть любит жену? спросила Мэрилин. Мне ни к чему семейные скандалы, они могут повредить делу.
Он очень заботится о ней, ответил Квайст. Она придает необходимую мужественность его имиджу. Куда более важно другое. Кэролайн любит его и согласна ждать, пока он заберется на золотые небеса. С ней стоит поговорить, Мэрилин. Надо же ей чем-то скрасить ожидание. В конце концов, за спрос денег не берут. Худшее, что может случиться, она скажет «нет». Тогда придется поискать кого-нибудь другого, вот и все.
Мэрилин встала и направилась к выходу, но задержалась в дверях.
Вперед, Джулиан, сказала она. Хотелось бы только, чтобы счет, который ты мне пришлешь, оказался в пределах разумного.
На следующий день Квайст отправился на ленч сразу с двумя красивыми женщинами. Их появление в «Заднем дворике» у Уилларда вызвало, настоящий переполох. Квайст любил бывать летом в этом ресторане. Там и в самом деле имелся небольшой внутренний дворик, уютно укрывшийся в тени деревьев.
Все головы поворачивались им вслед, когда они, сопровождаемые лично Уиллардом, прошествовали через главный зал к своему столику, который стоял под большим деревом во внутреннем дворике.
И было на что посмотреть: темноволосая смуглая Лидия с её весьма экзотической внешностью; рыжая, как апельсин, Кэролайн Стилвелл, с высокими скулами, серо-зелеными глазами и благородной линией рта; а рядомКвайст, высокий, с длинными, по последней моде, соломенного цвета волосами, в темно-синей куртке, сшитой одним из лучших портных.
Их появление было эффектным, как театральный выход.
Два сухих мартини со льдом, сказал Квайст Уилларду, когда они уселись за столик, а для Кэролайн, насколько я помню, охлажденный дайкири.
Да, память тебе не изменила, рассеянно согласилась та, окинув взглядом установленные в саду столики, за которыми почти не было свободных мест. Как забавно, продолжала она, последнее время я редко выбираюсь куда-нибудь. Марк вечно занят. Наверное, кое-кто их этих людей помнит меня по старым временам.