Николай Иванович ЧергинецПоследний герой
Глава 1
Телефонный звонок раздался неожиданно. Генерал юстиции Лимонов вздрогнул и с недовольным лицом уставился на аппарат. Этот звонок почему-то его встревожил Он выжидал. Несмотря на затянувшуюся паузу, телефон продолжал настойчиво трезвонить. Генерал раздраженно повел плечом, но трубку снимать не спешил.
В свои пятьдесят четыре года Лимонов занимал ответственный пост в Генеральной прокуратуре. Это был еще довольно крепкий высоколобый мужчина с продолговатым, всегда чисто выбритым лицом. Его некогда русые волосы были обильно подернуты сединой, что свидетельствовало о нелегком жизненном пути. Тот, кто впервые с ним встречался или знал его недостаточно долго, мог подумать, что этот человек всегда сохраняет неприступный вид и никогда не улыбается. Но это не соответствовало действительности.
Ежедневно высокопоставленный чиновник отвечал на десятки телефонных звонков. Большинство из них были служебными, которые шли через секретаря. Теперь же звонил совсем другой аппараттот, номер которого являлся личным телефоном генерала Лимонова. Этот номер знал не каждый, а лишь доверенные лица из ближайшего окружения. По этому номеру ему могли позвонить также родственники.
Подобную догадку генерал отмел сразу. Жена, сын и дочь уже вторую неделю находились в заграничной турпоездке, и городская квартира его временно пустовала, так как сам он в отсутствие семьи предпочитал жить в загородном коттедже. Будь его воля, он ни за что бы не променял близкое соседство с природой на комфортабельную городскую суету. Однако жена и дети не разделяли его взглядов на это и предпочитали большую часть времени проводить в городе.
Настойчивое дребезжание телефонного аппарата продолжало испытывать терпение. Лимонов нехотя снял трубку.
Слушаю. Несмотря на раздражение, его голос прозвучал спокойно.
Шеф? удивленно-настороженным тоном поинтересовался собеседник на противоположном конце связи.
«Шефом» генерала называли только члены немногочисленной группы, выполнявшие его особые поручения. Человеком, который несвоевременно потревожил чиновника, был его помощник капитан Скворцов. Он входил в группу доверенных людей.
Что у тебя? сухо поинтересовался Лимонов.
Рейсом из Екатеринбурга в столицу только что прибыл Костан, без предисловий сообщил Скворцов.
Кто? взволнованно переспросил «шеф».
Костан, повторил тот.
Наступила короткая пауза, после чего генерал удостоверился:
Ты в этом уверен?
На все сто!
В кабинете снова повисла тишина. В эту минуту чиновник выглядел растерянным.
Для подобной реакции имелись основания. Человек, которого Скворцов назвал Костаном был некто иной, как Олег Геннадьевич Костиковдавний знакомый генерала. Некогда они вместе учились на юридическом и были близкими друзьями. Затем Лимонов ушел работать в военную прокуратуру, исполнял интернациональный долг в Афганистане, побывал на первой чеченской. И пока он совершал трудное восхождение по служебной лестнице, Костиков оставил прокурорскую работу и занялся крупным бизнесом.
Правда, для этого ему пришлось покинуть столицу и перебраться в далекую провинциюЧелябинск, родину матери. При том обилии разных отраслей промышленности, которыми долгие годы славился Челябинск, Костиков быстро достиг желаемого, стал одним из заметных фигур среди бизнесменов, политиков и криминальных авторитетов. Естественно, репутация Костикова не осталась незапятнанной. В борьбе за самые прибыльные части экономического «пирога» Костиков не всегда пользовался законными методами.
Давнюю дружбу Лимонов и Костиков возобновили в середине 90-х годов. В то время Лимонов занимал пост первого заместителя Главного прокурора Московского военного округа и собирался переходить на работу в Генпрокуратуру, а Костиков вознамерился совершить быстрое вхождение в российскую бизнес-элиту. Тогда многие высокопоставленные чиновники занялись бесконтрольным ловом крупной рыбы в мутной воде, и Костиков вспомнил о старинном приятеле. Лимонов покрывал экономические проделки друга и снабжал его необходимой информацией. За это он получал солидные валютные вознаграждения, переводимые на банковские счета за границу.
Это было взаимовыгодное сотрудничество, потому что Лимонов сумел удержаться на плаву даже при частой смене хозяев министерских кабинетов, которая будоражила страну в первые годы независимости. Этому обстоятельству в немалой степени способствовал авторитет честного боевого генерала, который при всех передрягах умудрялся сохранять честь мундира.
Полгода назад Костиков признался другу, что решил пойти в большую политику и выставить свою кандидатуру на пост губернатора Челябинской области. Поначалу это сообщение очень удивило Лимонова. Не то чтобы он не верил в деловые качества бывшего однокурсника. Но решимость и инициатива, столь необходимые для политика, не являлись отличительными чертами Костикова. Правда, у него имелись большие деньги и обширные связи в высоких кабинетах. А это уже кое-что значило.
Взвесив все «за» и «против», Лимонов предположил: «А почему бы и нет?» Губернаторство давнего приятеля сулило определенные выгоды и ему самому. Он свел Костикова с Борисом Осиновским, одним из новых русских олигархов, и уговорил его выступить в качестве спонсора предвыборной кампании Костикова.
Осиновский и Костиков кое-что слышали друг о друге и раньше. Но их непосредственное знакомство состоялось благодаря генералу юстиции. Трое компаньонов быстро нашли общий язык: большая политика и большие деньги всегда ходят рука об руку. В случае победы Костиков должен был помочь Осиновскому получить подряд на строительство в своей области крупного комбината по утилизации радиоактивных отходов. Осиновский же пообещал Лимонову, что в случае удачи не поскупится и десятая часть прибыли от сделки поступит на его счет. Даже по самым скромным подсчетам прибыль генерала должна была составить сумму около пяти миллионов долларов.
Разумеется, Лимонов не полагался на словесный договор с Осиновским. Поэтому они втроемОсиновский, Лимонов и Костиковпоставили подписи под соглашением, которое генерал юстиции то ли в шутку, то ли всерьез назвал «тройственным пактом». Документ существовал лишь в трех экземплярахпо одному на руках у каждого. Надежной гарантией для него являлась и солидная папка компромата на олигархадокументы, которым можно было «дать ход» в случае чего.
Заручившись поддержкой нужных людей, Костиков вернулся обратно в Челябинск. А Лимонов остался лоббировать его интересы в Москве и снабжать приятеля необходимой информацией. Но вскоре выяснилось, что у кандидата в губернаторы могут возникнуть серьезные проблемы. Связаны они были не столько с той политической ситуацией, которая сложилась в стране, сколько с грехами прошлого.
В те годы удачливый бизнесмен стал едва ли не основным криминальным авторитетом на Урале и именно тогда получил свое прозвищеКостан. К тому же на поверку оказалось, что и тогда кто-то самым тщательным образом собирал компромат и пополнял досье на чиновников высшего ранга. Это грозило определенными неприятностями и самому генералу.
Однако в отличие от приятеля Лимонов чувствовал себя более защищенным. Осторожность, благодаря которой он добился успехов в карьере, всегда была его верным путеводителем. Но без риска немыслим столь головокружительный подъем по служебной лестнице. Как известно: кто не рискует, тот не пьет шампанское. Поэтому, снова взвесив все «за» и «против», генерал решил, что отступать не станет и постарается внушить эту единственно правильную мысль своему другу.
К тому же веских причин для беспокойства пока еще не было. Факсы с угрозами, телефонные звонки, компрометирующие фотоснимки - известный набор психической атаки не слишком добросовестных конкурентов. Все эти «сигналы», разумеется, необходимо принимать к сведению, но относиться к нимкак к атмосферным осадкам.
Не принимай близко к сердцу, говорил он. Я знаю точно, что по линии нашего ведомства ничего на тебя нет. Если хочешь, могу проверить и по линии МВД. Там у меня есть надежные люди.
А по линии ФСБ? Там есть надежные люди? все еще сомневался Костиков.
Тогда эта фраза вызвала у генерала юстиции невольную улыбку. Он был уверен, что друг преувеличивает свое волнение, а потому ответил:
Да, представь себе, и там у меня есть свои люди. Однако хочу напомнить: мы живем в другое время и сегодня эта организация имеет совершенно иные приоритеты. Главноене принимай всерьез всю эту грязь, которая полилась на тебя, как ты сам выражаешься, бурным потоком. Ввязавшись в драку, приходится рассчитывать и на свои кулаки Впрочем, не мне тебя учить. У тебя у самого достаточный опыт общения со всякой сволочью.
Ободренный поддержкой и добрым советом, Костиков вроде бы успокоился и снова улетел в Челябинск. С момента последней встречи прошло более двух месяцев. За это время от него не было ни единого телефонного звонка.
И вот теперь этот таинственный прилет. Лимонов пребывал в растерянности, потому что Костиков всегда заранее предупреждал его о подобных визитах, даже если наведывался в Москву на один-два дня или проездом. Недоумение вызывало и то, что он прилетел не из Челябинска, а из Екатеринбурга, без предварительного звонка и каких бы то ни было разъяснений. К тому же до губернаторских выборов оставалось меньше месяца, а точнее, семнадцать дней.
«Что могло случиться? спрашивал себя Лимонов. И почему он прилетел из Екатеринбурга? Почему заранее не предупредил?»
Первым делом генерал предположил, что Костиков в последний момент затеял собственную игру и решил оставить его и Осиновского за бортом своих великих свершений. Но потом отказался от подобной нелепой мыслислишком хорошо он знал Костана, которого никогда не увлекали рискованные затеи.
А вот известие Скворцова о том, что Костан прибыл в столицу рейсом не из Челябинска, а из соседнего Екатеринбурга, наводило на определенные выводы. Для Лимонова было очевидно, что его старинный приятель и кандидат на губернаторское кресло сделал это из соображений безопасности.
Шеф, что мне делать? напомнил о себе Скворцов, который терпеливо дожидался ответа на противоположном конце телефонной связи.
Генерал вынужден был прервать свои размышления.
Он был один? уточнил он.
Один.
Тебе известно, куда он направился из аэропорта?
Нет. Он был налегке, быстро прошел паспортный контроль, пересек вестибюль и вышел к стоянке такси. Там он тормознул первую подвернувшуюся тачку и умчал по направлению к городу. А мою машину так зажали на стоянке, что я вряд ли заполучу ее до конца дня.
Ладно, недовольно буркнул Лимонов. Он точно прибыл рейсом из Екатеринбурга?
Обижаете, шеф, ответил помощник с обидой, будто «шеф» подвергал сомнению не факт прилета в столицу Костикова, а его, Скворцова, профессиональные качества.
Генерал промолчал. Он пока не знал, как поступить правильно. Подозревать компаньона в нечестной игре пока не было оснований. Ничего другого не оставалось, как ждать появления самого виновника недоразумения.
Так что мне делать, шеф? кашлянув в трубку, напомнил о себе Скворцов. Оставаться здесь или можно уехать?
Останься.
Лимонов вернул трубку на аппарат, чтобы освободить линию для возможного звонка. И потянулись минуты томительного ожидания.
Как всякий военный, генерал не любил неопределенность. Жизнь долго учила его быть терпеливым и часто наказывала, когда эмоции брали верх. Но в моменты особого душевного и физического напряжения почему-то забывалось об этих болезненных уроках. Вот и сейчас различные «почему», то и дело всплывавшие в сознании, не давали сосредоточиться на фактах.
А ведь если спокойно разобраться, то бить тревогу рано. Ничего особенного в том, что Костиков прибыл в Москву, не было. Но для чего тому понадобилось обставлять свой визит в столицу таинственным образом? И почему он до сих пор не позвонил?
Стрелки напольных часов в кабинете неумолимо отсчитывали время. Генерал Лимонов тщетно пытался отрешиться от своих тревожных мыслей. Не привыкший делать поспешные выводы, он тем не менее укорял себя за то, что позволил втянуть себя в опасную политическую авантюру.
По своим каналам он трижды проверил карьеру Костана в бизнесевсе было чисто, не подкопаться. Никакого компромата, за исключением мелочей. Но кто из нас без недостатков? Лимонов даже посоветовал Костану опередить соперников и в своих предвыборных выступлениях самому упомянуть о прошлой жизни.
Костиков так и сделал. Это оказался беспроигрышный вариант, и вот уже целый месяц во всевозможных опросах он оставался твердым лидером предвыборной гонки.
Лимонов не находил себе места. Его беспокойное состояние мог прекратить телефонный звонок Костикова. Однако он так и не раздался в его рабочем кабинете.
Из пятидесяти семи лет семнадцать Павел Валдаев провел в местах не столь отдаленных. Первый раз он оказался в заключении шестнадцатилетним подросткомза хулиганство; это случилось в середине шестидесятых. Потом он еще трижды отбывал наказание. В последний раз Валдаев был освобожден по амнистии по случаю сорокалетия Победы.
Несмотря на солидный стаж тюремного заключения, этот человек всегда был в курсе событий, происходивших на воле. Он сумел добиться такого авторитета в криминальных кругах, что уже к сорока годам занимал заметное место в криминальной среде. В силу своего характера и влияния он нередко выполнял роль третейского судьи в разборках между другими воровскими авторитетами.
Казалось бы, такой человек должен обладать пудовыми кулаками, недюжинной силой и свирепым взглядом. На самом деле Павел Валдаев, по прозвищу Валдай, был довольно тощим мужчиной ниже среднего роста. Внешне он выглядел моложе по крайней мере лет на пять-семь. На его теле красовалось несколько картинных наколок, имевших определенный смысл для того, кто знал в этом толк. Некогда пышные темные волосы мужчины, подернутые паутиной седины, были всегда коротко подстрижены, аккуратно уложены назад и никак не сочетались со смуглой кожей.
Взгляд у криминального авторитета был располагающий, а глаза светились неким загадочным участием к судьбе ближнего. Тот, кто не знал о роде его занятий, мог принять его за врача или психолога, который весьма преуспел на своем профессиональном поприще. Одевался Валдай неброско, но качественно, что свидетельствовало скорее о его отменном вкусе, чем о скромном характере. Он предпочитал носить не серийные, а экспериментальные костюмы известных московских модельеров. Средний палец левой руки украшал дорогой перстень с рубином.
Словом, для непосвященных ничего устрашающего и отталкивающего в его внешнем облике и поведении не наблюдалось. Он мог быть приятным интеллигентным собеседником, часто проявлял завидную эрудицию в различных областях знаний. Интересный, общительный, приятный во всех отношениях мужчина.
Так считали многие, кроме тех, кому доводилось сталкиваться с Валдаем непосредственным образом и чья судьба (а порой и жизнь) целиком зависела от его воли. В такие минуты от пронзительного взгляда светло-серых глаз этого человека веяло безжалостным холодом и цинизмом. Особенно страшен был его взгляд, когда он в гневе хмурил густые темные брови, сросшиеся на переносице.
В этот день Валдай планировал отправиться на ипподром. В выходные должен был состояться забег лошадей, и авторитет хотел оценить конъюнктуру, чтобы выставить своего рысака-ахалкетинца, купленного два года назад в Туркмении. Однако сначала он решил пообедать, для чего и наведался в ресторан «Сапфир», славившийся своей восточной кухней.
Валдай уже готовился приступить к трапезе, как вдруг у Янычара, одного из его постоянных спутников и личных охранников, зазвонил сотовый телефон. Тот ответил. Он обменялся всего несколькими фразами со звонившим и через мгновение нетвердо подступил к Валдаю, встал слева от него. Янычар прекрасно знал нрав авторитета, который не любил, когда его отвлекали во время серьезного дела. А трапеза для Валдая была именно таким делом. Ни для кого не было секретом: авторитет любил вкусно поесть. И все же Янычар посмел его побеспокоить. Он наклонился, заняв услужливую позу, протянул трубку и негромко, словно извинялся за свой поступок, сказал:
Босс, это тебя.