Обязательно. Скажи, что я его помню и всегда буду помнить. Если пожелает Минск навестить, милости прошу. Желанным гостем будет, ведь повоевали мы с ним немало, многое пережили. Для самого сложного дела я всегда его роту брал. Знал, что Рубцов и бойцов своих подготовил как надоне подведут.
Знаешь, Игорь Николаевич, Лимонов опять сделал паузу, я тебе по-доброму завидую.
Чего это вдруг?
Ты смог сохранить в себе все самое лучшеечеловеческое.
О чем ты, Виктор Владимирович? Все мы вышли из одного огня
Но не у всех закалка сохранилась, как у тебя. А мне, брат, хреново Все есть для жизни, а вот самой жизни, увы, нет.
Э, друг, смотрюзахандрил ты. Не надо! За жизнь надо бороться.
Ты прав, конечно.
Но продолжать разговор Лимонов не смог. В кабинет вошел Игнатов. И Лимонов поспешил закончить разговор.
Ну хорошо, Игорь. Тут ко мне человек зашел. Я перезвоню через пару деньков. Спасибо тебе!
Положив трубку на аппарат, генерал с минуту помолчал. Затем поднял глаза на помощника:
Ну, что у вас?
Игнатов положил перед Лимоновым довольно пухлую папку.
Вот, достал. Думаю, будет достаточно.
Хорошо, спасибо. Вы свободны.
Дождавшись, пока Игнатов выйдет из кабинета, генерал пододвинул к себе папку и приступил к изучению ее содержимого. Занятие настолько увлекло его, что он отрешился от всего на свете.
Лимонов получил в свое распоряжение интересные факты. Он вернул папку помощнику, сделал несколько телефонных звонков, а затем покинул здание прокуратуры. В сложившихся обстоятельствах ему необходимо было действовать незамедлительно. Он никому не доверял так, как доверял Скворцову. Но Скворцов погиб, а достойной замены у Лимонова не было. Игнатову он не доверял, старался быть предусмотрительным в отношениях с ним. Хотя Лимонов и не имел достаточных оснований не доверять этому своему помощнику, он постоянно помнил о предупреждении Скворцова относительно Игнатова.
Лимонов сказал водителю, что едет домой, в городскую квартиру. Но не успел служебный автомобиль удалиться на несколько кварталов от здания Генпрокуратуры, как генерал попросил водителя остановиться у ближайшего таксофона.
Он позвонил Валдаю. Когда на противоположном конце провода ответили, он коротко сказал:
Передайте Валдаеву, чтобы был сегодня ровно в шесть вечера у входа в конноспортивный комплекс «Битца» со стороны Чертановской. Это касается стрелка из Раквере.
Не дожидаясь ответных расспросов, он тут же повесил трубку и вернулся в автомобиль.
Теперь прямо домой, скомандовал он водителю.
Лимонов был уверен, что Валдай все правильно поймет и непременно придет на встречу с ним. Не посмеет не явиться. Слишком точным был расчет. Генерал знал, что пойти на подобный шаг авторитета заставит одно только словоРаквере. Так звучало название населенного пункта в Эстонии, откуда по просьбе Валдая несколько раз прибывал киллер. В девяносто пятом и девяносто шестом он совершил четыре заказных убийства. О том, что работу киллера оплачивал Валдай, можно было только догадываться. Благодаря тщательному анализу содержимого папки Лимонов обнаружил достаточное количество косвенных улик.
Лимонов добрался до дома и отпустил водителя. До намеченной встречи с Валдаем оставалось около двух часов. Через час генерал покинул квартиру и поспешил к конноспортивному комплексу. Добравшись туда, он выбрал укромное место в сквере, сел на скамейку, откуда хорошо просматривался подход со стороны станции Чертановская, и стал ждать.
Когда подкатил «мерседес» Валдая, Лимонов машинально посмотрел на часы. На электронном табло высвечивались цифры 18:07. Он покинул скамейку и с видом беззаботно гуляющего человека направился в сторону авторитета.
Тем временем Валдай выбрался из автомобиля. Он стоял в окружении трех крепких парней и незаметно оглядывался вокруг. Его парни делали то же самое, но настолько непрофессионально, что это сразу же бросалось в глаза. Они приняли Лимонова за пенсионера, который вышел на вечернюю прогулку по скверу, и продолжали вертеть головами, выискивая возможный источник опасности, грозящий их боссу.
Но сам Валдай безошибочно вычислил Лимонова. Он вцепился в него своим пронзительным взглядом и не выпускал из виду. Когда же тот приблизился на расстояние, достаточное для того, чтобы слышать негромкий голос, он произнес:
Вы хотели меня видеть?
Слова прозвучали скорее не как вопрос, а как констатация очевидного факта.
Как только Валдай заговорил, трое парней тут же принялись ощупывать Лимонова испытующими взглядами.
Хотел, с достоинством, подобающим генералу юстиции, ответил Лимонов.
Зачем? последовал короткий вопрос.
Лимонов оценивающе посмотрел на Валдая.
Оставьте своих горилл здесь и давайте пройдемся, предложил он и медленно пошел по аллее сквера в обратном направлении.
Валдай не стал дожидаться повторного приглашения. Но как только парни попытались следовать за ним, он потребовал, чтобы те остались.
Он быстро догнал Лимонова и пошел рядом. Внутри у него бурлил настоящий вулкан, готовый в любой миг прорваться наружу. Но Валдай сдерживался от проявления ненужных эмоций. Он видел перед собой солидного человека и чувствовал, что имеет дело с серьезным противником.
Так о чем вы хотели поговорить? не удержался Валдай.
Будьте терпеливы, ответил Лимонов и предложил:Давайте присядем.
Валдаю не хотелось рассиживаться, но он все же уступил собеседнику.
Я знаю, вы человек достаточно авторитетный в определенных кругах, заговорил Лимонов, когда Валдай опустился на скамейку рядом с ним. Вы примчались сюда, потому что прекрасно поняли, о чем пойдет речь.
При этих словах глаза Валдая сузились и сверкнули праведным гневом. Но Лимонов не замечал этого, потому что смотрел в пространство прямо перед собой. Авторитет понял, что выдал себя. Своим приездом он подтвердил причастность к киллеру, работавшему в Москве.
Вы не могли бы говорить конкретнее? Зачем вам понадобилась встреча со мной? повторил он свой прежний вопрос.
Я же просил, имейте терпение. Перестаньте нервничать. Лимонов вполоборота посмотрел на Валдая. Для начала предлагаю короткий экскурс в недавнее прошлое. Вас последний раз освободили по амнистии в девяносто пятом, издали начал он о деле, по которому и вызвал авторитета на свидание. Вы вернулись в Москву и засучив рукава приступили к исполнению обязанностей третейского судьи криминального мира. Благо, работы в этом направлении в те годы хватало. Постоянные разборки и сведения счетов были не на пользу общему делу. Нужно признать, вы действительно обладаете талантом миротворца. Переубеждать и мирить авторитетов, за которыми стоят вооруженные до зубов группировки, и при этом остаться в живых Для этого нужен особый талант.
Я хотел бы знать, кто вы такой? спросил Валдай, сердито хмуря брови.
Зачем?
Вы, я так понимаю, имеете доступ к определенного рода документам. Перед приходом сюда вы успели ознакомиться с моим личным делом, а я вот такой возможности не имел, объяснил Валдай. К тому же не слишком приятно говорить с человеком, о котором не имеешь ни малейшего представления. Так что я хотел бы услышать, как вас зовут и кто вы такой.
Хорошо. Ягенерал юстиции Виктор Лимонов. Такой ответ вас удовлетворяет?
Я бы мог сразу догадаться, прошептал Валдай.
Надеюсь, теперь, когда вы получили ответ, мы можем продолжить?
Полагаю, не стоит. Я знаю свою биографию. Уверен, что по роду своей деятельности, а также в силу звания и занимаемой должности вы тоже ее знаете. Так зачем же тратить драгоценное время и вспоминать о том, что мы оба знаем?
Неплохой ответ, признался Лимонов. И все-таки мы не можем оставить без внимания некоторые страницы вашей биографии. Особенно те из них, что приходятся на девяносто пятый и девяносто шестой годы, когда в Москве произошли четыре громких убийства. И это за два года! А если придерживаться более точной датировки, то всего за год и два месяца. Потому что первое убийство произошло у Сандуновских бань в октябре девяносто пятого, а последнеев начале декабря девяносто шестого на Бережковской набережной. И вот какая странная штука получается! По методу работы, способу исполнения и прочим деталям преступления просматривается один и тот же почерк. Во всяком случае, в четырех убийствах. Но вполне возможно, что таких случаев было значительно больше.
Зачем вы об этом мне говорите? как ни в чем не бывало спросил Валдай.
Лимонов пристально посмотрел на собеседника. Он прекрасно понял, с какой целью авторитет задал такой вопрос.
Затем, что за три месяца до первого убийства вас освободили по амнистии. Случайность или закономерность? Давайте попробуем разобраться. На сегодняшний день доподлинно установлена причастность к тем четырем убийствам киллера из Раквере. И еще. Генерал сделал паузу, чтобы акцентировать внимание собеседника на своих следующих словах. По всем четырем случаям в деле появились доказательства вашей связи с киллером из Раквере. Странно, не правда ли? Правда, доказательства пока еще только косвенные. Но при желании дело можно хоть завтра отправить на доследование и как следует покопаться.
Что вы такое говорите? Не смешите меня.
Хотите, чтобы я назвал вам номера счетов, на которые переводились деньги, и банки, которые осуществляли переводы? Лимонов резко повернулся к собеседнику и уставился на него широко открытыми глазами, полными решимости и напора.
Криминальный авторитет был уверен, что никакого компромата на него нет и не может быть. И Лимонову пришлось блефовать. Обман, сопровождаемый решимостью и напором, подействовал на Валдая. Но Лимонов понимал, что этого недостаточно для опытного третейского судьи криминального мира, каким был Валдай.
Я не стал бы вызывать вас на встречу, если бы у меня на руках не было козырей, произнес Лимонов. Да, я знаю о счетах, знаю о банках. Я также знаю, что вы не являлись непосредственным заказчиком. Но я могу доказать, что все заказы прошли через ваши руки как через третейского судью. Впрочем, оставаясь в стороне, вы регулярно получали свой процент от сделки. Вы строго контролировали ситуацию и устанавливали равновесие между криминальными группировками, не позволяя какой-либо из них стать ведущей. Подкупами и прочими задабриваниями вас неоднократно пытались перетащить на свою сторону то одни, то другие. Но вы удержались от соблазна. Хотя, если эти сведения проникнут в печать и станут достоянием широкой общественности, думаю, от вашей былой репутации останется лишь воспоминание. Или вы так не считаете?
Перестаньте иронизировать! нервно взмахнул рукой Валдай, словно пытался порвать невидимые нити, прочно удерживавшие его рядом с этим человеком. Я не желаю больше слушать о прошлом. Говорите, что вам нужно.
Да, у меня есть небольшая просьба. Услуга за услугу. Я сдам в архив летопись ваших былых подвигов, а вы отдадите мне Комбата, напрямую ответил Лимонов. И еще. Помогите ему выйти на челябинского авторитета по кличке Панкрат. Знаете такого?
Валдай изумленно смотрел на собеседника.
Как это, отдадите? Он же не вещь! сказал он. Комбат не принадлежит мне. Берите его, если вам так хочется.
Не прикидывайтесь простачком, возразил Лимонов. Вы прекрасно поняли, что я имел в виду.
Предлагаете мне подставить честного человека?
Бросьте, вы сами его подставили, когда направили на поиски дочери Костикова и видеозаписей с ее участием. Комбатвсего лишь пешка в этой игре. Именно эти качества заставили вас вспомнить о нем. Этими же качествами он импонирует и мне. Так что давайте не будем прикидываться, а сразу договоримся о деле. Вы согласны отдать мне Комбата?
Валдай задумался.
А что я получу взамен? наконец спросил он.
Я ведь уже сказал: ваше дело будет сдано в архив, напомнил Лимонов.
А гарантии того, что оно действительно будет сдано в архив?
Гарантии? Кроме моего слова, никаких.
Шаткие условия, не менее шаткие гарантии. Не находите? И какие-то слишком односторонние.
Хорошо, я согласен изъять из дела и передать вам документы, которые содержат информацию о счетах и банках в оффшорных зонах, через которые вы переводили деньги киллеру. Идет?
Когда вам нужен Комбат? спросил Валдай, тем самым соглашаясь на условия Лимонова.
Чем быстрее, тем лучше, ответил Лимонов, поднимаясь со скамейки.
Почему такая спешка?
Лимонов испытующе посмотрел на собеседника. Он хотел понять, стоит ли говорить ему то, что уже наверняка передается во всех выпусках «Новостей» по всем телевизионным каналам.
Вчера вечером в Челябинске в автокатастрофе погиб Олег Костиков, ответил наконец он.
Новость не произвела на авторитета никакого впечатления. Он то ли знал ее, то ли был совершенно равнодушен к тому, что происходит за две тысячи километров от Москвы.
С гибелью Костикова теряла свою силу договоренность между ним и Валдаем. Валдай тут же сообразил, что его собеседник был в курсе всех происходящих событий последнего времени. Он также решил, что, по всей видимости, Лимонов и был тем человеком, который с первого дня установил слежку за Комбатом. Вот почему последний предположил, что за ним следит высокая контора. И он был прав.
А зачем вам понадобилось сводить Комбата с Панкратом? спросил Валдай.
Это уже мои дела. Позвольте, я сам разберусь. Вы только сведите их. Надеюсь, у вас есть способ связаться с Панкратом? ответил Лимонов.
Как мне связаться с вами? Валдай продолжал сидеть на скамейке.
Я позвоню вам завтра. И Лимонов стал быстро удаляться по аллее сквера в направлении, противоположном входу в конноспортивный комплекс.
Рубцов поселился в местной гостинице Лыткарино. Ему предоставили номер, поражавший своим убожеством, зато с видом на улицу. После этого он посетил ближайшую автостоянку, за двадцать долларов договорился с охранником насчет ночной парковки, наведался в местный ресторан и отправился бродить по городу. Однако ему не терпелось оказаться на улице Речной у дома номер 13. Он хотел поскорее покончить с этим делом, чтобы больше никогда не связываться с Валдаем.
Он догадывался, что Ростовцев может держать дочь Костикова в другом месте, и потому решил действовать со всеми предосторожностями. Однако по известному адресу Комбат отправился только тогда, когда на город спустились сумерки. Вдобавок частный сектор города, куда он пришел, окутывали густые облака едкого дыма от горящих в окрестностях болот. Он миновал несколько кварталов и оказался на нужной улице. Отыскав дом с номером 13 на калитке, Рубцов осмотрелся и вошел во двор. Отсутствие протоптанной тропинки, запущенные кустарники и фруктовые деревья, буйство дикой травы, достигавшей человеческого роста, свидетельствовали о полном запустении.
«Здесь давно никто не живет», окончательно убедился он, когда неожиданно споткнулся о что-то объемное и плотное, едва устояв на ногах.
Рубцов приблизился к веранде и поднялся на крыльцо. На дверях, как и следовало ожидать, был навешен большой амбарный замок. Он сошел с крыльца и хотел было повернуть обратно. Но что-то вдруг заставило его обойти дом вокруг. Неспешно двигаясь вдоль самой стены, он обогнул веранду и оказался во внутреннем дворике усадьбы.
Вечерние сумерки быстро превращались в ночную темень. Рубцов пожалел, что не прихватил с собой фонарик. В двух-трех шагах перед собой трудно было различить какие-либо очертания. Несмотря на это, он сумел заметить человеческую фигуру, которая медленно двигалась прямо на него. Рубцов замер и всем телом прильнул к стене. Стараясь ничем не выдать своего присутствия, он не стал вынимать пистолет.
Он пристально всматривался в фигуру. Человек был с поклажей, двигался медленно и явно чувствовал себя как дома. Наконец он вплотную приблизился к Рубцову и, задев мешком, прошел мимо. В нос ударил резкий букет тошнотворных запахов.
«Бомж, решил Рубцов. Наверняка здесь ночует».
Он хотел двинуться дальше, но потом передумал и последовал за незнакомцем. Когда Рубцов обошел веранду и оказался на тропинке к калитке, тот стоял на крыльце и пытался открыть замок.
Что ты здесь делаешь, приятель? тихо спросил Рубцов.
Незнакомец перестал копошиться и повернулся на человеческий голос. Рубцов обратил внимание на то, что незнакомец не испугался. Иной на его месте получил бы сердечный приступ. А этот реагировал так, словно они вместе пришли сюда.
Ты кого спрашиваешь? Себя или меня? шершавым голосом переспросил незнакомец, оставаясь на крыльце.
Тебя.