В общем, описывать все то, что происходило в следующие четыре часа, смысла нет. Нас это уже не касалось. Изменить что-либо было невозможно, мы могли лишь наблюдать за событиями со стороны. Перенеся приемник поближе к окну, я слушал, что происходит в квартире, одновременно наблюдая за двором.
В течение получаса прибыло еще около шести-семи милицейских машин. «Скорая помощь» увезла раненого Мусу. В квартире у Аслана расположились оперативники и следователи, которые по очереди допросили всех основных участников событий. Но никто из них словом не обмолвился про сделку. Несли всякую чушь по поводу того, зачем они тут собрались. Старик-профессор до сих пор находился в трансе, так что его допрос отложили на потом.
Милиционеры обследовали чердак, нашли подброшенные нами шапочки и фонарики, а также собрали окурки.
Аслана, Игоря и профессора увезли, у остальных переписали данные и отпустили.
Один из следователей, осмотрев чемоданчик старика-эксперта, пришел к выводу, что в этой квартире происходила сделка по купле-продаже драгоценных камней и ограбление. То, что грабеж совершила одна из сторон, сыщики не сомневались. Опросы соседей ни к чему не привели в это утро практически никого дома не было, а те, кто находились дома, были в курсе событий, начинающихся с момента, когда охрана стала выламывать дверь.
В общем, к трем часам квартиру и чердак опечатали, вещественные доказательства собрали, оперативники и следователи наметив план действий, разъехались. Двор опустел, квартира под нами погрузилась в тишину.
За это время мы с Юркой допили одну бутылочку водки и собрались уже открыть другую, как вдруг я вспомнил:
Подожди, Юрок, давай хоть нашу добычу посмотрим, а то напьемся и свалимся, мне стало гораздо лучше по сравнению с тем, каким я был сразу после операции. Но все равно меня немного колотила нервная дрожь и тряслись руки.
Ой, а я и забыл про нее, Юрка притащил из прихожей черную спортивную сумку.
Когда он ее открыл, у меня пересохло во рту. Столько денег я ни разу в жизни не видел. Сумка была полна пачек стодолларовых купюр.
Обалдеть! Вернее, мой друг Юрка употребил другое, более емкое выражение. Но оно является нецензурным, и поэтому повторять я его не буду.
Взяв в руки одну пачку, он потряс ею:
Сань, а сколько здесь?..
Десять тысяч Я сам был в шоке.
И таких в сумке двести пятьдесят пачек? Юра взял вторую. Теперь в каждой руке он держал по десять тысяч долларов.
Нет, теперь уже двести сорок восемь! Мой друг глуповато улыбался.
Санька, мы сделали это! Он бросил пачки обратно в сумку и взглядом показал на бутылку. Давай?
Наливай! Я знал, что еще ничего не закончилось, расслабляться нельзя, впереди много дел, но не отметить такое событие было бы глупо.
Мы выпили. Глядя на своего друга, я вдруг поймал себя на мысли, что с ним что-то не так. Что-то изменилось в его внешности. Прикидывая так и эдак, я вдруг понял: у Юрки на лице отсутствовали очки.
Юрок, а где твои этиЯ покрутил пальцами у глаз.
Да я сейчас в линзах. Очки ведь лишняя улика, а это нам совершенно ни к чему Хорошо, что напомнил. Пойду, сниму их, а то глаза щипет.
Он ушел в ванную снимать линзы, а я тем временем плеснул себе еще немного водки и опрокинул стаканчик.
Вечер прошел в делах и заботах. Мы распихали деньги в нашу спортивную сумку, Юркин рюкзачок и тубус. Маски, перчатки и сумку Мусы я разрезал на мелкие кусочки и часа два Юрка методично спускал все это в унитаз. Так же в унитаз отправились поломанные наушники и осколки бутылки водки. Приемник, работающий на волне «жучков», Юра сжег, замкнув какие-то контакты, потом повыламывал мелкие радиодетали, которые вслед за осколками бутылки отправились путешествовать по московской канализации.
Саня, а куда корпус девать?
Спрячь его поглубже на антресолях. Даже если бабуля и найдет его, то вряд ли разберется, что это и откуда взялось.
Ладно. А пистолеты?
Их заберем с собой, по дороге выбросим, то, что «Вальтер» с глушителем будет похоронен, сомнений не вызывало. Это серьезная улика. А вот насчет ТТ я еще не решил. К десяти вечера мы избавились от большинства улик, собрали все вещи, которые завтра унесем с собой и, согласно, плану, решили лечь спать. Напоследок я перенес все сумки и тубус в прихожую и осмотрел комнату. Вроде бы все в порядке, осталось убрать пакет с обувью, в которой мы работали.
Отнеся этот пакет в прихожую, я вдруг заметил маленькую сумочку-барсетку, которая валялась в куче бабушкиной обуви у входной двери. Вот растяпа! Эту сумочку я перед уходом из квартиры Аслана вытащил из-под оглушенного Игоря.
Юра! Позвал я друга. Когда он выглянул из комнаты, я жестом показал ему, чтобы он следовал за мной. Мы двинулись в ванную, так как это было единственное помещение в квартире Анны Аркадьевны, за исключением туалета, в котором можно было зажечь свет.
Что это? Юра близоруко щурился, разглядывая барсетку.
Не знаю, я ее у Игоря забрал перед уходом.
Юрка взял сумочку в руки, открыл ее и вытащил черный плотный кисет. Развязав его, он высыпал на ладонь несколько небольших прозрачных камешков. У меня опять, второй раз за вечер, пересохло во рту. Еле ворочая шершавым языком, я сказал:
Юра, друг мой, это то, что стоит два с половиной миллиона долларов!..
Ночь я спал без снов: сказались усталость и большое количество алкоголя. В семь утра, приведя квартиру Анны Аркадьевны в то состояние, в котором она пребывала до нашего вторжения, мы по очереди покинули ее. Никто не обратил на нас внимания, по дороге к машине мы никого не встретили.
Первым делом, усевшись в машину и заведя двигатель, я закурил. Двое суток без сигарет были мукой, но дело того стоило: на заднем сидении лежали две сумки и тубус общей стоимостью в пять миллионов долларов.
Глава 7
Несколько месяцев назад один мой знакомый по институту покупал квартиру. Он, когда мы отмечали новоселье, в подробностях рассказывал, как происходит процесс купли-продажи. Из того рассказа мне запомнился один момент: деньги за квартиру покупатель кладет в банковскую ячейку. Эта информация всплыла в моей памяти, когда мы с Юркой решали, куда спрячем нашу добычу. То, что домой ее тащить было нельзя, не вызывало сомнений.
Ну что ж, Сань, в банк так в банк. Только давай немного денег себе на расходы возьмем и плюс к этому долги надо отдать.
Конечно, Юр; я возьму три с половиной тысячи. Три надо отцу отдать, а пятьсот пустить на мелкие расходы, у меня до этого момента на мелкие расходы и пятиста рублей-то не было!
Мы заехали к моему отцу отдать долг, благо жил он недалеко. За то время, что я отсутствовал, Юрка по справочной узнал, где находится ближайший банк, у которого есть ячейки в аренду. К десяти утра мы уже освободились и направлялись домой отсыпаться.
Деньги с бриллиантами были помещены в ячейку, доступ к которой был у нас двоих круглосуточно.
Дома меня встречал мой пес, который так искренне радовался моему возвращению, что я решил перед тем, как лечь спать, пойти погулять с ним, заодно и избавиться от «Вальтера».
Там, где я обычно гулял с собакой, была навалена куча старых железобетонных плит. Она была настолько старой, что среди этих самых плит уже выросли полутораметровые березки. Если взобраться на самую вершину, то под ногами будет щель между когда-то сложенными штабелями. В эту щель я и бросил пистолет. Теперь достать его оттуда мог человек, у которого в распоряжении есть бульдозер с подъемным краном, или же у него трехметровые тонкие руки.
ТТ я решил оставить себе: мало ли что в жизни может случиться. Тем более что он не использовался последние пятьдесят пять лет. Я подумал, что неплохо было бы отвезти его на дачу и спрятать там, заодно можно и шашлыков пожарить. Но одному ехать скучно, может, позвонить Юрке и пригласить с собой?
Я снял трубку и набрал домашний номер друга. К телефону на другом конце подошла Марина:
Алло!.. Слушаю вас!.. Говорите!..
Разговаривать с ней мне почему-то не хотелось, и я молча положил трубку. Ладно, буду вечером гулять с собакой, позвоню ему с улицы на мобильный.
Поспать мне удалось до восьми вечера. Когда проснулся, собака вопросительно смотрела на меня.
Собирайся, дружище, пойдем погуляем! Пес завилял хвостом, выражая радость.
На улице я набрал Юркин мобильный номер.
Здорово, как твои дела? Конечно, глупо было спрашивать у новоявленного миллионера, как его дела.
Нормально, голос друга говорил об обратном. Таким тоном обычно принимают соболезнования. Мне показалось, что он говорит так, потому что рядом с ним Марина и, возможно, они поссорились.
Давай выходи на улицу, поговорить надо! Я не стал выяснять по телефону причину трагического голоса моего друга.
Сейчас, связь прервалась.
За своим просто отличным настроением я не увидел то, чем вызвано отвратительное настроение друга. Не увидел и вообще не придал этому факту значение.
Юра вышел минут через десять. Вид у него был такой, будто он пришел не с другом пообщаться, а на какую-то разборку. Взгляд настороженный, руки в карманах.
Юрка, слушай, давай завтра утром поедем ко мне на дачу! Мы ведь так и не отметили нашу успешную операцию. Пожарим шашлыков, попьем вина! У нас там домик, хоть и маленький, зато уютный и с печкой!
Я не знаю. Мне в институт с утра надо, а потом вечером на работу Мой приятель был в напряжении. Я списал это на семейные неурядицы. Да, достала же его Маринка! Необходимо всеми правдами и неправдами вытаскивать его на дачу.
Юр, ты скажешь, что поехал в институт, а сам поедешь на дачу. А вечером позвонишь Марине и скажешь, что у тебя срочная работа и ты останешься там. А утром в Москву вернемся Давай, соглашайся, мы с тобой из ТТ постреляем
Ты что, не уничтожил пистолеты?
«Вальтер» да, а ТТнет. Я его хочу себе оставить. Завтра на даче и спрячу.
Зря
Да брось ты, Юрок! Ну что, едем? Я видел, что мой друг сдается.
Постараюсь. Но Маришка может в окно увидеть, что я к тебе в машину сажусь и заподозрить меня.
Ты во сколько в институт выходишь из дома? Еще немного поднажать, и Юрка согласится поехать со мной. А там, на природе, да еще и с вином, я заведу разговор о нем и Марине. Пожалуй, изменю своим принципам невмешательства в чужую жизнь и постараюсь убедить его, что Марина его не любит, а только лишь использует.
В восемь
Отлично! В восемь ноль пять я буду ждать тебя на автобусной остановке. Вино, мясо и картошку купим по дороге. Деньги вроде у нас есть!
Мой друг улыбнулся, но как-то резиново. При этом он продолжал смотреть куда угодно, но только не на меня.
Ладно, я пошел, не протянув мне руки, Юрка развернулся и зашагал к своему дому.
Крылатым выражением стала фраза, произнесенная в семидесятых годах одним из комментаторов хоккейного матча между сборной СССР и НХЛ. Он тогда сказал: «Нет, такой хоккей нам не нужен!» К нынешней ситуации ее можно было бы применить, заменив слово «хоккей» на слово «любовь». Эх, Юрка, Юрка, бедный мой друг! Завтра я попытаюсь растолковать тебе твою любовь. Естественно, я не Господь Бог, чтобы вершить судьбы людей, но Юра мне друг, а друзья не бросают в беде своих друзей.
Этой ночью я спал плохо. Мне опять снилась компьютерная игра, главным героем в которой снова был я. Только теперь за джойстиком, управляющим моими движениями, сидел не Юрка, а Марина
В конце игры бородатые моджахеды окружили меня и расстреляли
Погода в ноябре не способствует поднятию настроения. Сырость и серость за окном соответствовала моему внутреннему состоянию. Погуляв с собакой и упаковав пистолет, я отправился на автобусную остановку ждать Юрку.
Мой друг появился неожиданно, совершенно не с той стороны, откуда я его ждал. Это удивило меня, но задавать вопросы типа «Ты откуда идешь?» я не стал. Многие люди, даже если замечают какие-то мелкие странности, происходящие в их жизни, обычно не обращают на них внимания, принимая это как должное или просто отмахиваясь. Но человек думающий всегда задаст вопрос: «Почему?» И, проанализировав ситуацию, получит ответ. Я не из таких людей, потому что отмахнулся, не придал значения этой мелочи.
Ну что, поехали?
Поехали, ответил Юра и принялся протирать очки.
Сейчас я уже не помню, о чем мы болтали, вернее, болтал я один, Юрка все больше молчал. Смазалось все как-то. Одно помню четко: нас остановили на посту ГАИ при выезде из Москвы. Инспектор, как всегда, представился и попросил выйти из машины. Когда я вышел, меня сразу же окружили два милиционера с автоматами и один в штатском, который спросил:
Имеете ли вы в машине запрещенные предметы оружие, наркотики, взрывчатые вещества?
Капелька холодного пота скатилась у меня между лопатками.
Нет, не имею.
Если вы не против, мы досмотрим машину.
А если против? Это я уже спросил по инерции.
Все равно досмотрим, человек в штатском сделал жест, означающий «приступайте!»
Дальше все было как в тумане: Юрку вывели из машины и увели в помещение поста ГАИ, появились двое понятых. Милиционеры раскрыли двери и принялись обыскивать автомобиль. А когда они вытащили сверток с пистолетом из-под моего сидения, я, сам не знаю почему, рванулся чуть в сторону. Милиционер, расспрашивающий меня до этого, схватился двумя руками за мою руку, я крутанулся всем телом и, сделав подсечку, перебросил его через себя.
Сзади послышался звук передергиваемого затвора автомата и резкий окрик:
Лежать! На землю, сволочь!
Мне завернули руки, надели наручники и отвезли в КПЗ.*
Когда дверь камеры захлопнулась, я сел на пол и чуть не заплакал.
Вечером меня отвели к следователю. Он то пугал меня, то говорил тихо и ласково. Как я понял, его интересовало только то, где я взял пистолет. Все его расспросы заходили в тупик, потому что я твердил одно: нашел два дня назад за гаражами, когда гулял с собакой. Он и так, и эдак пытался меня подловить, но я твердо стоял на своем.
Потом следователя сменил другой человек, одетый в джинсы и свитер. Тот не стал крутить меня, а спросил прямо, есть ли у меня деньги.
Сколько?
Пять тысяч долларов и мы выпускаем тебя под подписку о невыезде. Пока будет следствие, насобираешь еще столько же и отделаешься условным сроком. Мы тебя пробили: ничего криминального в твоей биографии нет.
Дайте телефон, я протянул руку.
Давай, звони, он сунул мне трубку.
Я набрал Юркин номер. Гудок, второй, третий
Алло! Ответил голос моего друга. Господи, спасибо, что ты есть!
Юра, холодно, без интонации, начал я. Срочно привези мне пять тысяч долларов!
На другом конце была тишина.
Алло, Юра, ты слышишь меня?
Да, слышу. Когда?
Сейчас. Банкомат работает круглосуточно, надеюсь, он понял, что я имел ввиду под словом «банкомат».
А куда везти? Юркин голос был как из трехлитровой банки.
В наш районный ИВС.*
Хорошо.
Я, не прощаясь, нажал клавишу отбоя.
Думаю, часа через полтора будет, сказал я, возвращая телефон.
Ждем-с, человек в джинсах и свитере вышел из комнаты. Меня отвели обратно в камеру.
Не знаю, сколько прошло времени и часы, и сигареты, и ремень со шнурками у меня забрали, а мой друг все не ехал. Время как будто остановилось. Когда по моим расчетам прошла два часа, дверь в мою камеру распахнулась, и туда вошел человек в джинсах и свитере.
«Все, слава Богу, приехал! Сейчас меня выпустят!»
Я с радостью вскочил.
Не приехал твой друг, человек развел руки.
Дайте телефон, он где-то рядом, может, заблудился! Надежда на то, что Юрка приедет, еще жила во мне.
На, звони, я взял протянутый телефон.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», голос автоинформатора был мне ответом на набранный номер. Я попробовал еще раз и еще. Бесполезно.
Может, он в метро едет?
Какое метро? Время половина третьего!
Сейчас я ему на домашний позвоню!
Звони
Я набрал Юркин домашний номер. После седьмого или восьмого гудка трубку сняла Марина.