Были бы деньги, а голос сделаем, ответил Тоцкий, дело ведь не в голосе, а в шумихе вокруг имени. Раскрутим имя, а далее все пойдет как по маслу.
Но ведь на сцене нужно двигаться как-то, танцевать что ли, неуверенно сказал папаша, попивая из бокала вино под названием «Двенадцать тысяч баксов за бутылку».
Пусть балет танцует, подтанцовка то есть, а «звезде» незачем кривляться, гнул свою линию Тоцкий, запишем песни хорошие, снимем клип и через полгода вся страна от Султаны будет сходить с ума.
Слушай, я конечно в этом деле не знаток, но песни нужны же какие-то шлягерные, обдумывал грань риска Петровский.
При всем своем богатстве он был патологически жаден. Одно дело купить дочке «Порше» или устроить вечеринку на теплоходе, или купить путевку на Багамы. Все останется в семье. А тут придется выложить за раскрутку кругленькую сумму, выражающуюся в шести нолях. А пустить деньги на ветер Петровский не хотел.
Композиторов мы найдем, убеждал олигарха Тоцкий, и песни напишем. Да дело даже не в песнях, раскрутить можно любую песню, все зависит от количества эфиров.
Ты меня не понял, продолжил Петровский, я хочу, чтобы моя дочь вышла на первые места в хит-парадах на Западе. В Америке, в Европе. А там нашими методами в хит-парад не влезешь. Там туфту за бабки крутить не будут, как у нас, там рынок другой.
У Тоцкого аж рот открылся и слюна потекла. Он представил какие «пенки» он может снять со всего этого предприятия, если Петровский целит на Запад. Тоцкий прекрасно помнил неказистую дочку олигарха, которая как-то шепеляво и атонально пела на папином юбилее, и еще не представлял себе как она сможет покорить хит-парады Америки. Да и кто ее туда пустит? Но запах денег наркотически одурманивал тонкий нюх Тоцкого и тогда он произнес со знанием дела:
Да, я согласен. На Западе пробиться будет потруднее. И денег придется побольше вложить. Но и эта цель достижима. У меня есть грамотные специалисты, работающие на уровне мировых стандартов. Конечно, они все пристроены и придется их переманивать большими зарплатами, зато они и сделают свое дело как надо.
А вообще мы с этого предприятия чего-то поимеем или все деньги пойдут на ветер? спросил олигарх.
Шоу-бизнес предприятие убыточное, лукаво улыбнулся Тоцкий, музыкальные «пираты» неуправляемо штампуют альбомы, а легальная продукция не уходит с прилавков. Во всем мире музыканты богатеют с продаж своих дисков, но только не у нас в стране. Но это только в России такая ситуация. А если нам удастся раскрутить Султану, как Бритни Спирс, то конечно же деньги будут капать в копилку немалые.
Ладно уж тебе «немалые», усмехнулся Петровский, для которого слово «немалые» означало цифру с девятью нулями, давай, начинай работу. Сколько тебе нужно на первое время?
У Тоцкого пересохло в горле.
С той поры прошло полгода. Над внешностью Султаной трудились лучшие имиджмейкеры, американский педагог ставил ей вокал, ночами, а когда никто не слышал, ругался американским матом на бестолковую и заносчивую ученицу. Султана все замечания педагогов воспринимала в штыки, упрямилась и делала все наоборот. Прогресс ее профессионального роста был мизерным, зато Султана не уставала повторять всем, что это именно ее папа платит им зарплату и выгоняла с работы то одного, то другого педагога, музыкантов и даже костюмеров, которых с таким трудом Тоцкий добывал, переманивал из других фирм и даже далеких стран.
И тогда Тоцкий решил пойти ва-банк, подсуетился, заманил в Россию представителей западных музыкальных лейблов, организовал конкурс и вбил в него массу денег Петровского. В этом конкурсе однозначно должна была победить Султана, потому что ее ротация была просто безумной. На всех радио каждый час звучали песни в ее исполнении, на телевидении крутились ее клипы, пресса писала о каждом ее шаге.
Но почему-то по необъяснимым законам вперед вдруг с огромным отрывом от Султаны вырвалась дерзкая девчонка Татьяна, за которую проголосовало полстраны. Тоцкий, конечно, фальсифицировал результаты голосования как мог, но за ходом голосования следили представители западных лейбловим нужна была певица действительно интересная слушателям, поэтому своими фальсификациями Тоцкий большого успеха не достиг. Народ переключал радиостанцию, если «запевала» Султана и вставлял в магнитофон записи Татьяны.
Тоцкий злился оттого, что все происходило не так, как он планировал, а Петровский злился еще больше, ведь Тоцкий обещал ему стопроцентный успех безо всяких загвоздок. А получалась, что Султана, в которую были вбиты уже миллионы евро, терлась где-то на втором месте после «голодранки» из провинции. Нужно было любыми путями убрать с дороги дерзкую девчонку и Петровский поручил это сделать Серому. Но Татьяна была словно заговоренной. И Тоцкий, и Петровский не могли понять что происходитвсе раньше шло, как по маслу, а теперь как будто все против них. Будто бы звезды на небе встали в другую позицию и им перестало везти.
*****
Вздохнув, олигарх вставил в видеомагнитофон кассету, которую ему принес Серый. Он увидел лицо, которое терпеть не мог.
Всем телезрителям уже известно, что в студии, где я записывалась, случился пожар, начала говорить Татьяна, сгорела вся аппаратура и все материалы, которые были подготовлены для конкурса. Но самое главное, погиб человекИгорь, который продюсировал мой альбом. Оказалось, что за день до пожара к нему в студию приезжали два бандита и предлагали снять меня с участия в конкурсе, уступить дорогу Султане, иначе они угрожали, что сожгут студию. Игорь выгнал их и на следующий день они убили его, а студию сожгли. На обгоревшем шее Игоря остался след от удавки. У нас есть свидетели, которые видели людей, приходивших в студию в день пожара. Они готовы дать показания. Но и это еще не все. В этот же день возле дома на меня напали трое хулиганов и требовали, чтобы я покинула Москву. Со мной был мой отец, бывший офицер морской пехоты. Он сумел справиться с ними и узнал, что их послал попугать меня некто Серый, главарь бандитской группировки. А уже назавтра меня похитили другие люди Серого. Бандиты Серого похитили меня, чтобы Султана смогла спокойно выиграть конкурс, практически не имея конкурентов. Мне удалось бежать от бандитов. Продюсер Султаны Тоцкий пустил в эфир дезинформацию о том, что я сама отказалась участвовать в конкурсе. Это неправда. Я хочу участвовать в конкурсе, но мои фонограммы уничтожены, продюсер убит, я сама едва избежала смерти. Проанализировав все, что со мной случилось я сделала выводы, что всю эту травлю организовал не кто иной как отец Султаны олигарх Петровский. Он не брезгует никакими способами для того чтобы его дочь стала «звездой», я сейчас нахожусь в опасности и если я погибну, то это будет его вина. У меня все.
Папа, это все правда? услышал Петровский позади голос дочери.
Он оглянулся и увидел Султану, которая незаметно вошла и стояла в дверях. Петровский смутился бы, если бы умел смущаться. Но он только лишь кашлянул и выключил видео. Он редко общался с дочерью, потому что был постоянно занят и поэтому диалог, если и происходил между папой и дочерью, то был всегда кратким.
Султана: Папа, дай денег.
Петровский: Сколько тебе нужно?
Султана: Ну примерно сантиметра полтора
Петровский: Возьми в сейфе.
И так далее. Поэтому олигарх совершенно не знал свою дочь, не знал что творится у нее в ее маленькой душонке и какие мысли витают в ее ухоженной головке.
Понимаешь, Султана, ответил он дочери, нас с тобой хотят оболгать. Не брезгуют даже вот такими грязными способами.
Папа, но ведь студия, где записывалась Татьяна сгорела на самом деле, сказала Султана, мне об этом сказал Тоцкий.
Студия правда сгорела, но ни я, ни кто-то еще тут не при чем, ответил олигарх, какой-то музыкантишка, будучи пьяным, сжег свою студию. А теперь им удобно все свалить на Петровского, обвинить его.
Татьяна еще сказала, что ее похищали! добавила Султана.
Бред, просто бред какой-то, ответил олигарх, Татьяна понимает, что ей не выиграть у тебя, дочка, вот и придумала такой нехороший способ, чтобы нас с тобой оболгать. Хорошо еще, что у нас есть друзья на телевидении, которые сразу же передали мне эту дезинформацию. Успокойся, дочь, впереди у тебя конкурс, тебе нельзя волноваться. К тому же теперь ты точно будешь на первом месте, так что готовься к фестивалю в Европе. Бритни Спирс будет тебе завидовать.
А Татьяна? спросила Султана, вытянув губы в ниточку.
Далась тебе эта Татьяна, ответил Петровский, поговорят о ней еще пару месяцев и позабудут навсегда. К тому времени останешься только ты и больше никого.
Мне нравятся ее песни, я хочу их петь, сказала Султана.
Не понял? удивленно посмотрел на Султану папаша.
А чего тут непонятного, я хочу ее песни! топнула ножкой Султана.
Она не отдаст тебе свои песни, ответил олигарх.
Не обманывай меня, я подслушала как ты разговаривал на эту тему с Тоцким, сказала Султана, фонограммы Татьяны у тебя. Их забрали из студии перед пожаром бандиты Серого.
Петровский, который растил дочь словно в оранжерее, подальше от своих темных делишек, пожалел, что разрешил дочери вернуться в Россию. Она оказывается подслушивает его разговоры! Но ведь и он сам не брезговал этим деломи подслушивал если было нужно, и подглядывал, тихо приворовывал, подставлял конкурентов, не брезговал и крайними мерами. Дочка была вся в отца.
Подслушивать нехорошо, слегка ошарашенный ляпнул Петровский.
То-то ты, папочка «жучков» понаставил везде, усмехнулась Султана, за всеми следишь, а мне говоришь, что подслушивать нехорошо.
По большому счеты Петровский был не готов к этому разговору. Он полагал, что Султана этакая наивная девочка, у которой в голове куклы, бантики, конфеты. Не заметил он, занятый делами, что в его логове вырос маленький злобный и хитрый волчонок.
Но-но, попытался стукнуть кулаком Петровский, как с отцом разговариваешь!
Проехали, папа, поздно меня воспитывать, нагло усмехнулась Султана, раньше надо было этим заниматься!
Еще не поздно, вот сейчас это Петровский растерялся, потому что хотел сказать, что снимет ремень, а ремня он не носил, да и представить себе как он будет хлестать дочку ремнем по ее созревшей попке он не мог.
Ладно, папа, давай уже говорить по деловому, раз уж так вышло, сказала дочка, бесцеремонно садясь перед ним на его стол красного дерева, мне нужны песни Татьяны, они в сто раз лучше, чем те, что написали для меня композиторы Тоцкого, эти бездарные придурки.
Слушай, Султана, нахмурился папаша, Тоцкий уже разговаривал на эту тему с Татьяной, он предлагал ей работать у нас в центре, петь у тебя на подпевках, но она не согласилась даже на это и выгнала его вон.
Значит, мало денег вы ей предложили, сказала Султана, пожадничали!
Она гордая и упрямая, сказал Петровский, она никогда не отдаст тебе свои песни!
Ну и пусть! сказала Султана. У меня есть другой план.
Какой это другой? насторожился папаша.
Султана нагнулась к его уху и прошептала:
Татьяна должна погибнуть
Ошарашенный Петровский покосился на дочь, увидел в ее глазах жестокость и нетерпимость, и понял, что когда-нибудь однажды придет время, когда она и его не пожалеет. Ему на мгновение стало жутко.
Султана отстранилась от папы и продолжила:
И если ее не будет в живых, тогда я без проблем смогу петь ее песни, рассказывать по радио и на ТВ какими мы были подругами. Пойми, папаня, только ее песни смогут на Западе возглавить хит-парады! С этим дурацким материалом, который у меня сейчас есть, можно петь только перед тупым быдлом в каком-нибудь заштатном городишке. А я тебе говорила, что я хочу быть как Бритни Спирс и даже круче ее в сто раз!
Ты предлагаешь мне пойти на убийство, жестко сказал Петровский, нарушить закон.
Подумаешь, тебе как будто впервой нарушать закон, запросто ответила Султана, я читала в одной газете, что ты организовал ни одно заказное убийство.
Замолчи! вспылил Петровский. Как ты смеешь мне такое говорить? Я заработал свои деньги и никогда не прибегал к таким способам!
Петровскому далеко, где-то в самом потаенном уголке души стало стыдно за свою ложь. Он даже удивился, потому что давно не испытывал этого чувства. Видимо, дремлющая его совесть проснулась оттого, что говорил сейчас он не с такими же как он дельцами, а со своей малолетней дочерью.
Хо-хо, заработал, с усмешкой покачала головой Султана, «заработал» он! Вовремя присосался, как клещ, куда надо, сидишь теперь на цветмете и собираешь сливки. Ты ничего не производишь и ничего не строишь, ты только сосешь и сосешь!
Олигарх был поражен в самое сердце. Это что же революция в собственном доме? Война отцов и детей? Вырастил потомство на свою голову, столько денег потратил на воспитание, на обучение и на тебеему по самому святому своя же дочь носком ноги как даст!
Ты сама за счет этого живешь! закипел, как самовар, Петровский, для тебя все это делаю! Ты самая богатая невеста в России и ты мне такое смеешь говорить!
Ладно, папа, не обижайся, кто тебе скажет, если не я, примирительно произнесла Султана, я-то ведь тебя люблю. Ну подумаешь, переступил через кого-то, ради достижения цели, ну не надо передо мной из себя ангела-то строить! Я же ведь хорошо знаю, что такие деньги, какие у нас с тобой есть, просто так с неба не падают. И заработать их невозможно в нашей стране, а можно только украсть. И конкурентов нужно убирать с дороги. Поэтому, давай сделаем несчастный случай с Татьяной, а ее песенки мне достанутся. Подумай, ну кто она такая эта Татьяна? Девчонка из провинции? Кто за нее вступиться, кто ее вспомнит? А народ все проглотит. Такой у нас народ.
Папаша снова погладил лысину и спросил:
Это тебя Тоцкий подучил или сама додумалась?
Как тебе сказать, пожала плечами Султана, он мне часто намекал, что вот, если бы нам такой материал как у Татьяны, мы бы были в Европе первыми. Я и решила, что раз уж вы все равно фонограммы забрали, так зачем им пропадать, верно?
И Султана рассмеялась заразительно и громко. Петровский заметил, что нижний справа кривой зуб его дочери выправили.
Ну, ладно, папочка, пока, улыбнулась напоследок Султана, я тебе предложила, а ты уж действуй как знаешь.
И она ушла, а Петровский еще долго чесал свою вспотевшую лысину.
Глава 16
Серый вылез из вентиляционной решетки, прополз по крыше и проходными дворами выскочил на параллельную улицу, добежал до метро и поехал куда глаза глядят. Нужно было уехать подальше от клуба. Сам не зная почему, он приехал на станцию метро Новогиреевская и когда поезд остановился и всех попросили выйти из вагонов, он вышел на поверхность.
Ему нужно было все обдумать, а поскольку думал он медленно, то нужно было куда-то присесть. От перенесенных переживаний ему сильно захотелось чего-нибудь съесть. Серый шел по тротуару, толкая прохожих широкими плечами, и бормоча:
Козлы, пидарасы, суки!
Он был зол на всех, всех обвинял в своих неудачах, ему хотелось кому-нибудь двинуть в рожу. И такой человек быстро нашелся. Когда Серый толкнул какую-то девушку, ее парень возмутился:
Нельзя ли поаккуратнее?
Серый повернулся. Парень был не хилым, в плечах широким, но к драке морально не был готов, просто сделал замечание, а бандита так и перло.
Ты че, баран, зубы скалишь? с наездом спросил он у парня. Жмут что ли, так могу проредить!
Коля, да ну его, пойдем, потащила девушка парня в сторону, не видишь, он странный какой-то.
Но Коле не хотелось вот так позорно бежать, терять самоуважение в себе и уважение в глазах подруги. Он не нашел ничего лучшего как спросить:
Самому зубы не жмут?
И при этом даже не сгруппировался, не приготовился, поэтому удар Серго по челюсти застал его врасплох. Парень упал на тротуар, Серый накинулся на него и стал молотить что было силы по зубам, громко крича:
Мне зубы жмут? Тебе, сука, больше стоматолог не понадобиться! Нечего будет лечить!
Он и правда выбил парню передние зубы. Народ вокруг запаниковал, стали кричать: «Милиция!!!», пару раз девушка пыталась оттащить от возлюбленного разбушевавшегося хулигана, но попадало и ей. На третий раз Серый двинул ей так, что она отлетела, ударилась головой об асфальт и потеряла сознание. Прохожие не решались вмешиваться, а Серый с остервенением избивал парня, у которого голова уже безжизненно моталась.
Милиция едет! закричала какая-то тетка.
Серый оглянулся, увидел милицейскую машину, вскочил и побежал. В душе у него все кипело, но он был удовлетворенвыпустил пар! Поэтому, убегая от милиции, он похохатывал и похрюкивал от удовольствия. Но удовольствие быстро закончилосьСерый вспомнил, что сумку-то он оставил там, на тротуаре, рядом с поверженным противником. А в сумке всеи деньги, и паспорт фальшивый. Возвращаться было нельзя и Серый завыл от досады. Кому теперь эта сумка достанется с его сбережениямиментам или же случайному прохожему?
Тут Серый заметил, что остановился он рядом с какой-то дешевой закусочной. В кармане осталось всего десять помятых долларов и Серый решил пойти в кафе перекусить, а заодно и обдумать что же ему делать дальше. Зайдя внутрь он остолбенелза столиком у стены мирно сидела и беседовала с какой-то пухленькой женщиной лет тридцати сама Татьяна. Серый едва сдержал в себе свой первый порыв подбежать и схватить ее за волосы. Он подошел и сел за соседний столик так, чтобы хорошо видеть Татьяну. К нему подошла официантка.
Что будете кушать? приветливо спросила она.
Что-нибудь на десять долларов, ответил, не глядя на нее Серый и бросил на стол смятую купюру.
Извините, мы обслуживаем только за рубли, сказала официантка и голос ее предательски дрогнул.
Давай-давай, вали, кукла, сделай мне порцию мяса, раздраженно ответил Серый, сдачу возьмешь себе.
Официантка прикинула в уме свой навар и решила не пререкаться. Ушла. Серый не сводил глаз с Татьяны. Та пока не обращала на него внимания, а о чем-то беседовала со своей спутницей, называя ее Светланой. Говорили они о каком-то Игорьке. Серый не улавливал всего разговора, потому что беседовали они не слишком громко, но обрывки разговора слышал.
Наконец, Татьяна заметила, что Серый на нее пристально смотрит. Сама взглянула раз, второй и отвернулась. Официантка принесла Серому мясо. Его было малосиротская порция на тарелке, величиной с кошачью миску и горстка пережженной картошки, словно в студенческой столовой. Официантка внутренне подготовилась давать отпор, но жалоб не последовалоклиент начал есть не сводя глаз с девушки, которую официантка тоже узнала.
Слушайте, ну что вы на меня так смотрите не отрываясь? наконец решила возмутиться Татьяна.
Че я смотрю? переспросил Серый.
Если хотите автограф, то так и скажите, добавила Татьяна.
Че я хочу? переспросил Серый.
Он готов был расхохотаться. Он гонялся за этой девкой по всей Москве, «положил» ребят, сам загнан в угол, а эта «тварь» сидит спокойно в кафе и жрет булку с кофе.
Не обращай внимания, посоветовала Света.
Татьяна отвернулась и тогда встал сам Серый, подошел к их столику и сказал:
Пойдешь со мной, поняла? И тихо, без шума!
С чего это я с вами пойду? растерялась Татьяна. Никуда я не пойду!
Пойдешь, сука, завопил Серый, схватил Татьяну за рыжий хвост волос и потащил к выходу.
Помогите!!! завопила что было сил Светлана.
Заткнись, тварь! гаркнул Серый и наотмашь ударил Светлану по лицу.
Она упала на пол вместе со стулом. В это время Татьяна расцарапала Серому руку, которой он ее держал.
Ах, ты, падла! таща Татьяну к выходу, свирепел Серый и ударил ее свободной ладонью.
****
И в это время сзади охранник кафе со всей силы влупил бандиту дубинкой по почкам. У Серого аж дыхание сперлодавно его никто так не бил. Он отпустил Татьяну, она вырвалась и отбежала к Светлане, которая с окровавленным носом поднималась с пола. Серый завалился между столов, а охранник с торжеством похлопывая дубинкой о ладонь, спросил:
Сам уйдешь или вывести за шиворот?
Серый вместо ответа выхватил пистолет и в упор выстрелил в охранника. Тот взмахнул руками и завалился на спину. Серый вскочил и снова ломанулся к Татьяне. Музыку, игравшую в кафе заглушил визг посетителей. Бандит снова схватил Татьяну за волосы и, тыкая пистолетом в бок, потащил к выходу, куда выскакивали перепуганные очевидцы происшествия.
Лежать, суки! заорал Серый и выстрелил в потолок.
Посетители попадали на пол, но тут Татьяна укусила бандита за руку и он, вскрикнув, отпустил ее волосы. Таня перепрыгнула через стол, пытаясь убежать, но Серый нагнал ее в одно мгновение и срубил ударом по спине. Схватил за ногу и потащил к выходу. Теперь, если он привезет Петровскому эту «сучку», его репутация восстановится и ему не придется убегать, как загнанному волку.
Но тут бандит увидел, что ко входу в кафе уже подруливает милицейский «козлик» с яростно крутящейся мигалкой. Место было оживленным, поэтому милиция на этот раз успела к кафе вовремя. Серый задвинул запор на двери кафе, ударил несколько раз по «собачке», сломал, чтобы дверь было не открыть и потащил Татьяну к запасному выходу.
Лежать! орал он всем, кто на беду свою остались в кафе.
Запасной выход оказался заперт на большой висячий замок. Из-за двери тоже послышалась милицейская сирена.
Обложили, суки! ругнулся Серый и потащил Татьяну обратно в зал кафе.
Он увидел, что официантка пытается отодвинуть засов на двери в кафе и выстрелил. Пуля пробила дверь рядом с официанткой, та завизжала и упала на пол.
Всем сидеть на месте! заорал бандит, толкнув Татьяну в сторону. Кто поднимется, прострелю башку!
Теперь Татьяна ему уже была не нужна, самому бы спастись! Серый метался в бешенстве, поминутно вопя на заложников. Татьяна и Света прижались друг другу, забившись между столами. Бандит вытащил из витрины бутылку коньяка и стал пить прямо из горлышка. На стойке бара зазвонил телефон. Серый подбежал к нему и поднял трубку. Оказалось, звонили ему. Вежливый и предупредительный голос осведомился о его условиях освобождения тех людей, кого он захватил.
Мои условия? повторил вопрос Серый.
Он еще не думал о каких-то условияхясно было одно, ему нужно уйти отсюда живым.
Мои условия такие, заорал он в трубку, миллион долларов наличными через полчаса и беспрепятственный выезд из города в аэропорт. Я буду улетать в Турцию.
Серый сам понимал, что городит фигню, но поскольку никакого плана у него не было, то он выпалил первое, что пришло в голову. Переговорщик попытался задержать Серого у телефона, но тот трубку бросил и не стал разговаривать. Окна в кафе были плотно зашторены, Серый выглянул в щелочку и увидел, что улица оцеплена.
Телефон на стойке опять зазвонил. Серый подскочил к нему и схватил трубку. Вальяжный женский голос попросил:
Пригласите пожалуйста к аппарату Васю-бармена и пошустрее.
Ты, сука, тварь, гнида, разразился потоком ругательств Серый, еще раз позвонишь сюда, я теме глаз на жопу натяну и моргать заставлю!
В телефоне сначала опешили, но потом женщина заорала:
Ты, придурок, ты на кого рот свой открыл? Я тебе сейчас приеду самому глаз на жопу натяну!
Серый бросил трубку. День какой-то неудачныйвсе на него наезжали. Заложники сидели не шевелясь. Бандит подскочил к Татьяне и, тыча в нее пистолетом, заорал:
Все из-за тебя, тварь!
Чего я сделала? испуганно пролепетала Татьяна. Сидела, никого не трогала
Заткнись! заорал на нее Серый и с размаху швырнул в стену полупустую бутылку коньяку.
Бутылка разбилась на мелкие осколки, а не стене растеклось бурое пятно. Серый понимал, что он загнан в угол, что деваться ему некудавсе против него и свои, и чужие, и менты. Но умирать не хотелось, хотелось выжить, убежать и поэтому бандит шел ва-банк. Он метался по кафе, не разрешая никому поднять головы и снова, и снова прикладываясь к спиртному.
Серый нервно взглянул на часы и увидел, что полчаса уже прошло, а миллион долларов ему так не привезли. Серый решил убить Татьяну, что бы они поняли всю серьезность его намерений. Ему было все равно кого убивать, но сильнее всех ему хотелось отомстить этой девчонке из-за которой, по его мнению, он попал впросак. Он уже направился к ней как вдруг телефон на стойке опять зазвонил. Серый схватил трубку.
Деньги привезены, машина готова, сказал тот же голос, сколько вас будет человек?
А тебе какое дело? заорал Серый. Машину оставьте возле кафе, деньги положите в салоне. Всех убрать с улицы. Со мной будут две заложницы. Если хоть что-то подозрительное я почувствую, расстреляю обеих. Ясно?
Без проблем, согласился переговорщик, сейчас всех уберем.
Серый не думал что он будет делать когда сядет в машину. Куда он поедет, как он сможет улететь в Турцию. Об этом он не думалдля него важно было сейчас покинуть это дурацкое кафе. Он бросил трубку и подскочил к Татьяне со Светой.
Обе пойдете со мной! приказал он.
Они подчинились. Бандит был на взводе, глаза его бешено вращались, пальцы на курке пистолета подрагивали, готовые в любой момент начать стрелять. Толкая впереди себя Татьяну и Свету, Серый тревожно оглядывался, боясь, что милиционеры ворвутся через кухню или кто-нибудь из заложников захочет на него напасть. Ничего подобного не случилось. Они без проблем подошли к двери кафе, на которой самолично Серый сломал задвижку.
У входа в кафе висел монитор охранника, на котором было видно, что перед входом стоит «Волга», в которой было пусто.
Ты поведешь машину, приказал Серый Татьяне.
Я не умею, пропищала испуганная девушка.
А ты? рассердился Серый, обращаясь к Светлане.
Я тоже, ответила та.
Бандит выругался и сплюнул на пол. Вот об этом он не подумал. Не поведет же он сам машину! Кто тогда будет следить за заложницами? Серый повернулся в сторону зала кафе и крикнул:
Эй, кто умеет водить машину, вышли сюда!
«Нашел дураков», подумали те, кто умел водить машину. Никто не откликнулся. Тогда Серый приказал Татьяне и Свете лечь на пол прямо у двери, а сам ворвался в зал кафе. Заложников было человек семь, включая персонал и все они сгрудились в кучу на полу.
Что, суки, никто за рулем никогда не сидел? заорал Серый. У кого есть права?
У меня есть, спокойно ответили откуда-то из-за стойки бара.
Серый резко повернулся назад и увидел, что на него направлен ствол пистолета. Он даже не успел разглядеть того, кто держал этот пистолет, потому что ствол взорвался серым дымом и пламенем, пуля прицельно пробила правое плечо бандита, а вторая ногу возле колена. Бандит выронил пистолет и упал на пол, заливая кровью лакированный паркет. ОМОНовец выскочил из-за стойки, за ним еще двое. Они заломали Серому руки и стали избивать его по почкам, пока бандит не превратился в безвольный мешок с гуляшом. Тогда ОМОНовцы, одним ударом выбив дверь в кафе вытащили Серого наружу и загрузили в милицейский фургон. Все кончилось в одно мгновение, но испуганные заложники никак не могли отойти от случившегося и сидели недвижимые, словно изваяния.
Оказалось, что бойцы ОМОНа просто пролезли через открытое окно кухни, затем проползли оттуда за стойку бара и выполнили захват.
Уже через десять минут Татьяна и Света сидели в машине скорой помощи. Врач уговаривала их сделать им успокаивающий укол, а девушки отказывались, утверждая, что обойдутся и без укола. Врач согласилась, Света и Татьяна вылезли из машины скорой помощи и моментально попали в лапы к журналистам.
*****
Петровский увидел передачу о захвате кафе по телевизору случайно. Ему редко удавалось посмотреть телевизор, а все новости, которые должен был знать олигарх тщательно сортировались личными секретарями и в нужном порядке выкладывались на его столе.
В тот момент у олигарха был важный разговор с иностранными партнерами по телефону, но в кабинет буквально ворвался Рваный и стал безмолвно делать какие-то знаки руками, как глухонемой. Петровский нахмурился и хотел было выгнать телохранителя, который без приглашения вошел в его кабинет, но лицо Рваного источало некую встревоженность, отчего жесты были суетливыми, а рот он открывал, как рыба, тыкая в экран телевизора.
Петровский отвлекся от разговора, прикрыл трубку ладонью и спросил:
Ну что там еще? Что ты тут пляшешь?
Игорь Евгеньевич, там по телевизору задыхаясь от торопливости выпалил Рваный. Можно я включу
У меня разговор, сурово поведал олигарх.
Но когда Рваный щелкнул пультом сам Петровсий нажал на рычаги телефона и положил трубку. Иностранный партнер за океаном так и не успел договорить фразы. По телевизору шли новости. На фоне милицейских машин и автомобилей скорой помощи что-то говорила в микрофон Татьяна.
Петровский вслушался в ее рассказ и оторопел. Татьяна немножко в другом контексте, чем в отобранном у Спичкина интервью, но все же смогла вынести на большой экран все те обвинения, которые у нее имелись к Петровскому. Она рассказала в камеру какими грязными методами олигарх толкает свою дочь на вершину славы. Интервью быстро закончилось, видимо телевизор они включили слишком поздно, диктор переключился на рассказ о событиях в Палестине и Израиле. Рваный щелкнул пультом и экран телевизора погас.