Даже не надейся, покачала я головой, и Роберт снова рассмеялся. Мне понравился его смех: неожиданно мягкий и искренний.
Итак, куда едем? плавно выезжая с парковки, поинтересовался Роберт. Ты какую кухню любишь?
Итальянскую, брякнула я, не подумав. Лучшим итальянским рестораном у нас считалась Венецияместо, столь любимое Владом.
Кауфман, отвлёкшись от дороги, с удивлением посмотрел на меня.
Нет, ответила я, то ли ему, то ли своим мыслям. В Венецию не надо. Я не настолько люблю пасту.
Роберт хохотнул.
Ещё будут предложения?
Дальнейшие остановки по требованию водителя, запнувшись, объявила я, при этом старательно копируя интонацию дикторов общественного транспорта.
Ужин, несмотря на все мои сомнения и страхи, прошёл удачно. Роберт много шутил, смеялся и заставлял смеяться меня, хотя это и было очень трудно сделать в последнее время.
Лишь под конец вечера, уже у моего подъезда, Роберт напрягся.
На кофе мне, я так понимаю, рассчитывать не стоит.
Правильно понимаешь.
Что ж, Роберт снова взял меня за руку. Он не смог тебя от этого уберечь, со злобой, глядя на мою пострадавшую руку, сказал Кауфман. Хотя ему даже напрягаться для этого бы не пришлось.
Всякое бывает.
Ты его защищаешь?
Роберт, ты считаешь, что поужинав со мной один раз, имеешь право лезть ко мне в душу?
Он тобой пользуется.
Вряд ли.
И подставит при первой же возможности.
Если ему от этого будет выгода.
И так спокойно к этому относишься? удивился Роберт.
Неспокойно, кивнула я. Но это моё дело.
Немец ласково провёл ладонью по моему лицу. В сумерках были видны только поблёскивающие белки его глаз. Хищник, подумала я, невольно поежившись. Роберт нежно поцеловал меня в губы.
Я буду за тебя бороться.
Ты ошибся: я не военный трофей и не переходящее знамя. Кроме этого, я далеко не наивная девочка.
Ты куда лучше, согласился Кауфман. Уже возле машины он обернулся. Кстати, Насть, мы с тобой ужинали не один, а два раза.
Как это?
«Армянский кабачок», напомнил Роберт, но ты тогда убежала.
На этаже привычно не горел свет.
Экономия света помогает экологии планеты, пробубнила я себе под нос, пока искала ключи в сумке и мучилась с допотопными заедавшими замками.
В квартире было темно (что не удивительно) и тепло. Последнее обстоятельство сильно меня удивило, так как перед выходом на работу я обычно открываю окна, чтобы основательно проветрить квартиру и к вечеру в доме всегда наблюдается «морозная» свежесть.
Сейчас же в квартире было до такой степени тепло и душно, что незамедлительно хотелось открыть все фрамоги. Но я точно помнила, что утром форточки открывала.
Хм либо у меня паранойя, либозаходила квартирная хозяйка. Но Лилиана Иннокентьевна уже десять месяцев жила в Питере, а деньги я пересылала ей по почте, так что навряд ли это могла быть она.
Настя, окликнул меня знакомый голос из темноты комнаты.
Тьфу ты, выдохнула я с облегчением. Никита, обязательно было пугать?
Пройдя в комнату и включив свет, я обнаружила Кольцова, развалившегося на единственном возможном для этого местемоём диване.
Как ты здесь оказался?
Зашёл поговорить, хмыкнул Кольцов. Конфиденциально.
Поэтому надо было забираться ко мне в дом? Кстати, как ты открыл дверь?
Ой, Насть, отмахнулся Кольцов. Чего там открывать. Ты забыла, кто тебе дверь переустанавливал?
Не забыла, огрызнулась я. Но у меня кроме новой металлической, осталась старая деревянная.
Ну это вообще смех.
Интересно как получается, заметила я, обернувшись к Никите, образование у нас с тобой вроде одинаковоеюридическое, а вот трудовые навыки в корне разные.
Так мы ведь в Сорбоннах не учились, хохотнул Кольцов.
То же мне юморист фыркнула я. Если честно, что ты делал тут в темноте?
Не хотел мешать.
Ты о Роберте?
Никита кивнул.
Его ребята сегодня целый день возле здания суда паслись. Интересно, почему?
Может, из-за Шалаева.
Причём здесь судья? спросил Кольцов. Интересно, откуда новый человек в городе знает по фамилиям работающих у нас судей.
У него какието дела с Робертом. По крайней мере, они знакомы.
Цветочки тоже Шалаеву?
Цветочки мне, улыбаясь, протянула я. А ты не думал, забираясь ко мне в квартиру, оказаться третьим лишним?
Сюрпризом для охваченной статью парочки? спросил Кольцов, скалясь.
Хоть бы и так.
Я бы кашлянул.
Тогда всё в порядке.
Ты уверена? продолжал ерничать Никита.
А то, кивнула я, присаживаясь рядом, на табуретку. Вспомнив, что Кольцов, хоть и непрошенный, но гость, пришлось проявлять хорошие манеры. Ты чаю хочешь?
Никита покачал головой.
Странный както у нас разговор выходит.
Ты первый начал. Могли бы говорить подругому.
Ну, при такой охране, как у тебя, большого выборато нет дурашливо протянул Кольцов. Приходится прятаться в темноте.
Подожди, остановила я адвоката. Какая охрана? Влада?
Немца, скривился Никита. Твой Кауфман очень тебя опекает. Прямотаки пылинки сдувает. Кольцов тяжело вздохнул. Ты совершенно не умеешь выбирать друзей.
Интересное мнение.
Да куда уж интересней, отмахнулся Кольцов. То мент, то Немец
То заезжий юрист в приятели набивается.
Насть, ну ты же понимаешь, что Кауфман не простой парень. Тем более странно выглядит ваша милая дружба, которая, кстати, грозит бедой только тебе, а не Немцу.
Возможно, поэтому Роберт и позаботился о моей безопасности?
Никита фыркнул и покачал головой.
Лишние подозрения. Тем более, когда из пешки можно быстро превратиться в ферзя.
Ты забыл, я не учувствую в игре.
Это только слова, Насть. Твои дела говорят об обратном.
Мои дела? рыкнула я. Это я подкинула информацию о себе Игнатьченко, я убила Савельева, я пыталась убить Влада и я же ликвидировала Раису, которая, наверное, была моей помощницей. Да? Чем я ещё обязана публичной демонстрацией недоверия.
Пока это совсем непубличная демонстрация, возразил Никита. И это не касается выше перечисленного.
Тогда чего касается?
Скажем так: каким бы образом ты не познакомилась с Немцем, это был очень опрометчивый шаг с твоей стороны.
Я этого не подстраивала.
Но сегодня ты с ним ужинала, а днём Кауфман хвалил Шимова за хороший вкус.
Чтото не больно Кауфман похож на ручного, хмыкнула я, ничуть не удивившись высказыванию Роберта.
А! провозгласил Кольцов. Вот это самое важное. Ты знаешь Влада и его выдержку. Он не прощает и не предупреждает дважды.
Один раз Влад меня уже предупреждал, подумала я со страхом.
У меня есть право встречаться с тем, с кем хочу. Да и собственно говоря, вряд ли Шимову есть до меня дело. Я обещала не лезть в расследование, и я не лезу. Остальноетолько моё дело.
Может и так, спокойно согласился Кольцов. Да только время больно не подходящее.
Интересно
Кольцов зло усмехнулся.
Считай, я спасаю тебя от многих неприятностей.
И откуда такой альтруизм?
А ты мне нравишься.
Ух ты!
А что, недоуменно пожал плечами Кольцов.
Да ты вроде как должен защищать интересы Влада.
Нуодно другому не мешает.
Разговор и мне тоже категорически не нравился. Не разговор, а абсурд. За окном, гдето совсем рядом, разрезая ночную тишину, взвыли милицейские сирены. Я подошла к окну и отдёрнула шторы.
Вот дерьмо, сплюнул Кольцов, вставая рядом. Ничего тихо сделать не могут, дебилы.
О чем ты? спросил я, оборачиваясь.
Кольцов тяжело вздохнул.
Как всегда, Настяо проблемах.
Я почувствовала тонкий укол итемнота.
Просыпаться оказалось совсем не так просто и безболезненно, как засыпать. Тело болело, ныло, плюс я почему-то никак не могла пошевелить руками. Только через пару минут до меня дошло, что я прикована к кровати наручниками.
Я оглядела место: комната была большая и светлая, с хорошим ремонтом. И если ремонт меня особенно не заинтересовал, то вот наличие больших окон в комнате вызывало тревогу.
Привезли меня суда не чайку с пряниками попить. А для того, для чего привезли, обычно приспосабливают подвалы или гаражиесли же меня поместили в комнату с окнами, то выходит, они не боятся, что звуки дойдут до соседей (а ну как я начну сейчас во всё горло орать) значит, нет соседейто. На отшибе выходит местечко.
Интересно, какой у Кольцова план? Неужели они
Очнулась, милая, улыбнулся незнакомый парень с улыбкой маньяка. То ли он уже был в комнате, то ли только вошёл, но я, задумавшись, этого не услышала.
Вы кто?
Парень хохотнул.
Твоя совесть.
Надеюсь, она выглядит чуть получше, пробормотала я, ещё не до конца придя в себя.
Парень расхохотался.
Люблю баб с огоньком.
Он пристально поглядел на меня.
Жаль, ещё не время. Да ничего. Он потянулся за сотовым и набрал какойто номер.
Сообщив, что «она прочухалась» парень снова посмотрел на меня.
Я могу подождать, ласково, но от этого не менее страшно, произнес он.
Точно псих, подумала я с испугом.
Через пару минут в комнате появился Кольцов. Я молча глядела на человека, ещё недавно вытащившего меня из тюрьмы.
Извини, Настя, вздохнул Никита. Другого выхода у меня нет.
А что есть? хрипло, облизывая пересохшие губы, спросила я. Неужели много набралось?
Никита кивнул.
Ты в игре с самого началаэто раз.
Не по своей воле.
Никита поморщился.
Это не доказуемо. Мне не удалось установить, кто втянул тебя в игру. И принимая во внимание твое нахождение в городе и нежную привязанность к Владу.
Я поперхнулась.
А это тут при чём?
Ну если вспомнить события пятилетней давностиТы ведь не просто так решила не сдавать Влада. А ведь отомстить, поди, ой как хотелось. Опять же, твои прошлые заслуги
Какие заслуги?
Ты так правдоподобно влилась в дружный коллектив концерна дурашливо закатив глаза, произнёс Никита.
Ясно, кивнула я, прерывая объяснение Кольцова. Это все?
И этого достаточно, чтобы устроить тебе допрос с пристрастием. Но, Никита пожал плечами. Были ещё непонятные встречи с Лядовой. Девочка работала под твоим началом?
Ух ты, удивилась я. Даже известно, что встреч с Раисой было несколько? Никита, кто твои источники?
Мои источники не могут поверить в то, что Лядова сама на тебя вышла.
Соглашусь, история звучит диковато.
Не диковато, если принять в расчёт твою находчивость. Не хочешь сказать чтонибудь новое?
Нет, мотнула я головой. Тогда выдумывать придётся.
Да, экспромты ты не любишь, согласился Кольцов.
Было чтото ещё?
Конечно, кивнул Кольцов. Самое тревожное. Кауфман.
С нимто что? не поняла я. Поужинали вместе один раз, дело то. В чем здесь криминал?
Только один? усмехнулся Кольцов.
Хорошо, не одиндва раза, исправилась я, подумав об ужине в «Армянском кабачке».
Любопытное дополнение, не находишь? усмехнулся Кольцов. Ещё чтото сказать не желаешь?
Второй раз мы чуть не приехали в Венецию.
Что так?
В Венеции лучшая паста.
Ааа, и больше ты, разумеется, ничего не знаешь. Просто Красная шапочка в лесу, полном волков.
А про что я ещё должна знать? Про охрану, которую Роберт вдруг решил ко мне приставить?
Ты, конечно, не просила у Кауфмана ребят.
Каких ребят? воскликнула я. Никита, я помощник судьи, а не рекитирша с улицы.
Кольцов рассмеялся.
Ладно, Насть, тебе была нужна охрана, и ты её получила. Думаю, Немец в доле. Правильно, девочка, на ментов в таком деле надежи нет, да и подстраховка ещё никому не мешала. Тем более ты так хорошо знаешь привычки Влада.
Я молча глядела на Никиту, пытаясь понять смысл его слов.
Значит, Картрен действительно в опасности? Это архивные бумаги, да? Они украдены?
Знаешь, задумчиво произнёс Кольцов, глядя на меня. Если бы я не был в курсе, что ты когдато прекрасно работала под прикрытием, я бы тебе сейчас поверил. Ты превосходная лгунья, Настя.
Я не лгу. Я не знаю, в чём дело. Раиса Лядова говорила о документах, ты говорил о документах.
Но мы оба знаем, что дело вовсе не в документах, а в паре объемных чемоданчиках.
Деньги? удивлённо выдохнула я.
Кольцов кивнул.
Видишь, ты уже начинаешь понемногу признаваться.
В чем признаваться, Никита? Я ведь в Картрене работала и всегда знала прогмплатежи. По занимаемой должности.
В том то и дело, кивнул Никита. Деньжат в чемоданчиках вполне хватит на очень безбедную жизнь. Лакомый кусочек, так ведь?
Почему я?
Ты лучшая кандидатура, пожал плечами Никита. Ничего личного.
Я понимаю.
Хочешь чтонибудь рассказать?
Представляешь, ни одного анекдота вспомнить не могу, пожаловалась я, продолжая улыбаться.
Кольцов пожал плечами и кивнул в сторону окна, где притаился парень с взглядом маньяка.
Как знаешь, Настя. Я подойду позже.
Парень действительно оказался маньяком, а ещё он наверняка проходил службу в Гуантанамо.
За окном уже был вечер, парень продолжал увлеченно меня топить (эта пытка ему нравилась больше всего), и тут в комнату заглянул Никита.
Мой видок его потряс, чего я, надо признаться, не ожидала.
Ну? поинтересовался Кольцов то ли у меня, то ли у маньяка. Я, обрадовавшись незапланированному перерыву, пыталась надышаться впрок, а парень только отрицательно промычал чтото в ответ. Скривившись, Кольцов вышел, а маньяк, посмотрев на дверь, смачно сплюнул.
Тьфу, ты, весь кайф обломал. Отшвырнув меня в сторону, он широко улыбнулся. Ну что, милая, сменим род деятельности?
Пока я гадала, откуда подобный субъект может знать такие слова, парень принялся наносить мне точные и очень болезненные удары.
В этом деле он был явно профи, да и к тому же явно получал удовольствие от процесса. А я, сцепив зубы, терпела, пообещав себе не кричать. Крики, стонывсё это проявление слабости, а мне не хотелось доставлять парню удовольствия видеть меня слабой.
Ещё гдето через час, а может через два, любитель пыток, решив снова сменить тактику, вытащил из кладовки сварочный аппарат. Взметнулось пламя и я, даже ещё не почувствовав запаха паленой кожи, упала в глубокий обморок. До этого, я несколько раз уже теряла сознание от боли, но у парня получалось приводить меня в чувство. На этот раз, видимо, не получилось, потому что снова очнувшись, я увидела человека со шприцом и ампулой в руках.
Зачем было так зверствовать, посетовал он вслух. Подпортили девочке внешность. Да и мне теперь как работать? А ну как организм не выдержит.
У меня спецназовцы ломались, пожаловался прежний маньяк. Тот, который меня дубасил. А ей хоть бы хны. Терпела, словно боли не чувствовала.
Посмотрим, как ей понравится мои методы, хохотнул новенький, обломив кончик ампулы и набирая жидкость из неё в шприц. Здравствуй, девонька, заметив, что я очнулась, поздоровался со мной «новенький».
Я кивнула и тут же почувствовала укол.
Боль пришла не сразу, возможно, я просто не почувствовала её, поскольку разбитое тело и так сильно болело.
Я понимала, что этот допрос с пристрастием куда серьёзней, чем предыдущий. Должно быть, я и вправду была кандидатом номер один. Да, только совсем придурочная могла остаться в этом городе после всего. Шимов не прощает врагов, а я, дура, подумала, что меня он простил. Подумала, потому что целых пять лет только и мечтала об этом.
Мысли почемуто перенеслись к Немцу. Как я познакомилась с Кауфманом? Я вспомнила особняк Шимова, его охрану и ауди с московскими номерами. ВодительРоберт. Мне вдруг стало очень больно, как будто тело скрутили дурой. Я, кажется, закричала. Нет, я не убивала Раису. Я не убивала зам прокурора. Я не брала денег, я не имею отношения к их похищению. Я вообще ни к чему не имею отношения. Почему я не уехала? Влад много раз предлагал мне уехать, я думала, он так проявляет заботу, но я взрослая девочка, и сама решаю свои проблемы. Теперь я поняла, что вовсе не заботой руководствовался Влад, когда предлагал мне смотаться на время из города. Это была очередная проверка, которую я завалила.
Вдалеке я услышала голос Никиты, который, кажется, чтото недовольно высказывал. Его перебили. Меня снова скрутила боль. Снова одни и те же вопросы про деньги, Картрен и игру. Я не могла ничего про это рассказать, поэтому в эти момент боль становилась непередаваемо сильной, но я всё же предпочитала сцепить зубы и не орать. Было ещё чтото помимо денег. Что-то, что я не могла понять. Мои ответы приносили новые и новые волны боли. Рядом ктото выл, наверное, какоето дикое животное. Мне было его жалко, но я ничего не могла поделать. Я испугалась, что это может быть Пересмешник, которого хотят убить. ПересмешникНо это же не зверь, это птица.Так кто же может так выть и стонать?
Это конечно не моё дело, но девочка больше не выдержит.
Сделай так, чтоб выдержала. Даже находясь в полубреду, я тут же узнала голос Шимова. Но Влад вряд ли бы захотел присутствовать. Хотя
Послышались звуки отодвигаемого кресла, затем щелчок зажигалкой. Ктото решил перекурить.
Это не возможно. Хотите её убитьпожалуйста. Но она явно ничего не знает.
Возможно, просто скрывает. На кону слишком много.
Сейчас у неё на кону собственная жизнь. Я могу сделать новую попытку, но она больше не выдержит. Решать вам.
Тогда пусть отдохнёт. Продолжим завтра.
Как скажите.
Сознание продолжало путаться, телоныть, но я знала, что мне надо бежать, и бежать отсюда как можно скорее. Воспользоваться моментом, пока мои руки не прикованы к кровати. Пока за окном ночь (интересно, какая она по счёту: вторая, третья?) и мучители считают, что я крайне слаба. Да иначе бы они не оставили меня просто так, без присмотра. Хотя, возможно присмотр как раз и был. Наверняка, гдето на потолке спряталась камера охраны. Я попыталась оглядеть комнату, хотя в темноте сделать это было практически невозможно. И, даже если в комнате имелась камера слежения, какое качество пройдет на монитор. Тени? Но что, если камера включается в момент движения? Это неминуемо привлечёт внимание оператора или дежурногокто там у них следит за порядком.
Но была ли в комнате камера или нет?
В любом случае, оставаться на месте было нельзя. Не стоило упускать шанс. И я решила рискнуть. Но для начала стоило убедиться, что, по крайней мере, я смогу самостоятельно встать с кровати.
Удивительно, но у меня получилось. Я коекак добралась до одного из этих отвратительных огромных окон. Я их боялась, я не хотела к ним идти, но другого выбора всёравно не было.
Шатаясь от слабости, я приотворила окно. В комнате тут же запахло чистым весенним воздухом, костром и шашлыком. Правда, теперь запах шашлыка у меня вызывал совсем иные ассоциации, нежели день назад. Вспомнив про сварочный аппарат, я подавила тошноту.
Но: шашлыкдело хорошее. Это значит, что ребята отдыхают. Кому охота кушать шашлык холодным? Навряд ли бы Шимов разрешил охране жарить шашлыки в подобный «напряжённый» момент. А они ничего, жарят себе решили не обламывать кайф в связи с изменениями в трудовом распорядке. Выходит, Влад кудато отбыл. Наверное, на всю ночь. Да и Дэна, начальника охраны, наверняка нет. Этот бы ни за что не разрешил нарушать трудовую дисциплину. Выходит, повезло мне невероятно.
Превозмогая боль, я принялась сочинять план освобождения. Это казалось сейчас невероятным, но разве у меня был какойто выбор. Либо пан, либо пропалШимов вряд ли меня пожалеет.
Громкий мужской хохот отвлёк меня от грустных мыслей. Нет, определённо ребята у Влада молодцы. Небось, уже упились или дожёвывают свои шашлыки под водочку. Значит, шансы сбежать незамеченной у меня увеличиваются в геометрической прогрессии.
Хмыкнув, я принялась осматривать стену вокруг окна. Сбоку имелся небольшой выступ, а дальшебалкон, увитый плющом илестница! Словно нарочно придумано. Оставалось только за малымсуметь долезть до балкона. В моем нынешнем состоянии это было бы практически подвигом, нодругого всё равно ничего не оставалось. Холод давал о себе знать: одежда, изрядно пострадав во время допроса, теперь кусками висела на мне. Но я сейчас радовалась холоду, потому что он заставлял меня двигаться вперёд, преодолевая страх и слабость.
Не знаю, сколько именно прошло времени, когда я оказалась на земле. Зная Влада, я догадывалась, что лужайка вокруг дома непременно должна была гдето заканчиваться высоченным забором, который так просто не перепрыгнешь. Поскольку воспользоваться выходом через ворота я тоже не могла, следовало искать какойто третий путь. Итут я облокотилась на лестницу. Вокруг стояла тишина, изредка нарушаемая мужским хохотом и довольным женским повизгиванием.
Гуляют, с улыбкой подумала я, присматриваясь к лестнице. Я еле двигалась сама, но мне предстояло двигать ещё эту штуку, которая явно не была такой уж лёгкой. Отступать было некуда, пришлось тянуть её за собой к предполагаемому забору. А он и впрямь имелся. Такой, как я и предполагала: высоченный, каменный.
Опасность, страх быть схваченной в последний момент подстёгивала меня действовать как можно быстрее. Несколько мучительно долгих минути страшное место осталось позади.
За забором начинался непроглядный лес. И я гадала, в какой стороне может быть человеческое жилье. Потом поняла, что искать деревню себе дорожеэто будет первое, куда нагрянет Шимов. Да и сил, чтобы хотя бы доползти до деревни, у меня не было. Но и сдаваться я не хотела. Хорошо бы отдохнуть, чуть собраться с силами
Утро наступило очень быстро, стало значительнее теплее, и я, наконецто, перестала дрожать. Пару раз я отрубалась, проваливаясь в сон, но определить, сколько это длилось по времени, я не могла. В лесу пели птицы, жужжали проснувшиеся насекомые, а я лежала под деревом, не в силах подняться.
Судя по шуму невдалеке, недостачу в одного пленника, то есть пленницу, уже обнаружили, потому до меня и доносился отборный мужской мат. На радостях, я ехидно похихикала, забыв про тишину. Смех, правда, очень скоро перерос в слёзы, потом в истерику, и я не знаю, чем бы всё закончилось, если бы я не услыхала шаги в лесу.
Я сжалась, как можно сильнее и крепче обнимая ствол дерева, надеясь, что они пройдут мимо. Но они словно знали куда идти.
Придурки, услышала я прямо рядом с собой голос Влада. Не надо было бухать. Если не отыщем девчонку, всем кишки выпущу.
Что за Я с трудом повернула голову. Шимов стоял прямо надо мною, возвышаясь, как неприступная скала. Его светлые злые глаза смотрели прямо на меня. Его взгляд привычно не выражал никаких эмоций, разве что злость и раздражение. Обычно Влад скрывал даже их. Он нашёл меня. Я догадывалась, что за этим последует. Новый допрос. Возможно, не один. Встретившись с Владом взглядом, я сжала зубы, но ктото рядом со мной истошно завизжал. У меня не было сил бежать, но проходить заново «процедуру» допроса я бы не смогла. Одного раза хватило предостаточно.
Пожалуйста, попросила я, смалодушничав.
Влад едва заметно кивнул И я, почувствовав новый укол, поняла, что Влад кивал вовсе не мне.
Боли больше не было. Она таяла, как образ Влада, и мне теперь было не понять, куда он смотрит. И смотрит ли на меня вообще? Наивная дурёха, как и предупреждал Курьянов. Усмехаясь этой мысли, я провалилась в темноту.
Всё хорошо, поспешила успокоить миловидная женщина лет сорока пяти. Ваш организм немного истощён, но ничего не сломано.
Больно, прохрипела я, гадая, где нахожусь на этот раз. Явно не больница. Место было смутно знакомое, но я не могла его вспомнить.
Конечно, больно, кивнула между тем женщина. Этого и добивались. Вам, Настя, повезло: с вами работал профессионал, которому дали задачу сделать больно, но не покалечить.
Повезло, усмехнулась я. Женщина серьёзно кивнула.
Я думаю, да.
Где я?
Владислав Сергеевич перевёз вас к себе домой.
Я у Влада? не поверила я своим ушам. Женщина кивнула.
Он очень за вас беспокоился.
Тут уже кивнула я.
Кстати, не представилась: Ольга Вячеславовна. Я буду вам помогать. Хотите бульону?
Лучше воды.
А может всётаки бульону? Только что приготовили. Вам надо набираться сил.
Ну я пожала плечами.
Ольга Вячеславовна кивнула.
Чутьчуть. Больше я и заставлять не стану.
Спустя пару дней ко мне заглянул Шимов.
Ты как? спросил он, несмело присаживаясь рядом. С чего бы такому парню нервничать? Ну в самом деле, не от вида же моих синяков. Если, конечно, они не ранят его чувство прекрасногоно сколько я знала Шимова, столько была уверена, что это чувство находится у него в зачаточном состоянии. Выходит, он и впрямь неплохо ко мне относится, если так нервничает.
Насть, позвал Влад.
Всё в порядке, дурашливо пропела я. До свадьбы заживёт.
Ты не можешь не дурачиться?
А что, есть повод?
Шимов тяжело вздохнул.
Ты же понимаешь
Я не об этом. С чего вдруг такие кардинальные изменения в планах? спросила я, обведя рукой комнату.
А-а, ты об этом
Вы чтото узнали.
Чтото определенно да, хохотнул Влад.
И я хочу.
А ты ещё маленькая.
Я в этом деле завязла по уши, поэтому имею право хотя бы
Уже нет, ласково, со стальными нотками в голосе, произнёс Влад. Тебя это дело больше не касается.
С чего вдруг.
С того, что тебе пора перестать лезть туда, куда тебя не просят. Он поморщился. Что у тебя за характер такой: в каждой бочке затычка?
Меня мой характер устраивает.
Меня, в общемто, тоже, хмыкнул Шимов. А что не устраивает, то всегда можно подправить.
Он нагнулся ко мне, чтобы поцеловать, но я, ещё не до конца отошедшая от предыдущих событий, вздрогнула и интуитивно отшатнулась от Влада в другую сторону.
Влад, хотя и почувствовал мой страх, не отступил. Поцелуй был ни долгим, ни нежным. Влад стремился показать, что между нами ничего не изменилось, и у него это вышло. О чём я теперь сожалела.
Отстранившись, он с ухмылкой ещё раз чмокнул меня в губы.
Выздоравливай, сказал он, поднимаясь с кровати. Поняв, что Влад собирается уходить, я окликнула его в самый последний момент.
Да? спросил он как ни в чём не бывало. Этот жизнерадостный спокойный тон меня доканывал.
Я хочу уехать к себе домой.
И не мечтай.
Слушай, я что, не имею на это права?
Влад, закрыв уже было приотворённую дверь, повернулся ко мне, скрестив руки на груди.
Ты останешься здесь.
Даже если я этого не хочу?
Без вариантов, дорогая, он снова усмехнулся. Для твоего же блага.
Ну да, ерничая, согласилась я.
Шимов поднял бровь.
Если бы ты не вмешивалась в игру, у меня не было бы причин подвергать тебя допросу.
Я устала тебе говорить, Влад, что я не вмешивалась в игру.
Ну значит, ты позволила себя втянуть во всё это. Хотя так легко можно было избежать всех осложнений.
Как, интересно? Уехать отдыхать на моря?
Именно это я тебе предлагал.
А ктото в это время обыскивал мою квартиру, подбрасывал, в качестве улик мои квитанции думаешь, после всего этого у милиции не возникли бы ко мне вопросы.
Я не думаю, я знаю, что не возникли бы.
А, кивнула я, соглашаясь. Ты бы всё проконтролировал, да?
Шимов улыбнулся.
Ты неплохо успела меня узнать.
Кажется, время на это было, буркнула я первое, что пришло в голову. Влад захохотал и ничего более не сказав, вышел из комнаты.
Спустя два дня, отоспавшись и замазав синяки тоналкой, одолженной у Ольги Вячеславовны, я решила ещё раз попросить Шимова отвезти меня домой. Я понимала: раз допросы закончились, этому могло быть одно объяснениенашлось чтото, указывающее на мою невиновность. А значит, Влад вполне мог меня отпустить.
Но поговорить с Владом не получилосьприехавший вместо него появился Никита, который с некоторым извинением в голосе сообщил, что Влад уехал по неотложным делам.
Надолго? спросила я, предполагая, что да, надолго. Кольцов, словно прочитав мои мысли, весело ухмыльнулся.
Он вернётся, как только уладит дела.
Ага, кивнула я и попросила Ольгу Вячеславовну принести йогурта. Хотя в доме врага обычно не едят, но я так и не решила, считать мне Шимова врагом или не считать.
Прошло ещё пару дней. Даже не прошлопролетело. Еду приносили вкусную, в качестве развлечения в доме нашлась библиотека (что само по себе удивительно), а там полное собрание сочинений Агаты Кристи.