Сделайте, пожалуйста, так, чтобы наша встреча состоялась как можно скорее,окончательно справившись с собой, вежливо приказала Светлана Дмитриевна.
Постараюсь.Сырцов, слегка склоняя голову (как учила Лидия Сергеевна), попрощался со Светланой Дмитриевной, попрощался с Валентином Константиновичем и двинулся к распахнутым дверям пентхауза.
Эля вас проводит,вслед пообещала Светлана.
Эля действительно проводила его до дверей. Благодаря за любезность, Сырцов ловко схватил ее правую руку и темпераментно поцеловал ладошку:
Спасибо, за все спасибо, Элеонора Борисовна!..
Она целованной рукой поправила кокошник:
...Михайловна.
Пардон,и тихо-тихо:Но ты для меня все равно только Элечка. До скорого, моя радость.И громко-громко, в угол, где индифферентно восседал бык с полуприкрытыми очами:Спи спокойно, дорогой товарищ!
После того, как птичка-колибри сквозь стекло залетела к нему в комнату, каждый вход и каждый выход из дома, каждая посадка в автомобиль, каждый непроверенный предварительно подъезд незнакомого здания вгоняли в него острый холодок, который мгновенно поселялся где-то чуть повыше солнечного сплетения.
Из лифта Сырцов вышел на третьем этаже и бесшумно спустился по лестнице до предпоследнего пролета, гам постоял, отслушал обстановку, спустился на пролет и отсмотрел ее. Из междверного пространства изучил положение дел в видимой части двора. Вроде все чисто, если только где-нибудь метрах в трехстах в удобной позиции не сидит молодой человек со стреляющей металлической штучкой в руках...
Но волков боятьсяв лес не ходить. Сырцов стремительно преодолел тридцать метров, отделявшие его от машины, кинул себя к баранке и двинул, не разогреваясь, вокруг логуновского дома.
Совершив страховочный кружок, он поставил «девятку» поближе к набережной (чтобы помех было поменьше) и, приспособив наушники, настроился послушать нечто интересное. Но тихо было в наушникахтишина, значит, и там, у белого столика. Под крышу ушли, что ли? Но нет: звякнула ледышка о стекло, булькнуло в бутылке. Пауза. Потом стук стакана о пластмассу. Кто-то из них беззвучно выпил. Неровные, четкие, короткие шагина высоких каблуках. Ясно, выпил Логунов.
Светлана. Ты не забыл, что у тебя в пять правление?
Логунов. Не забыл.
Светлана. Тогда не надирайся как свинья.
Логунов. Не цепляйся ко мне сейчас, очень тебя прошу.
Светлана. Налей и мне... Как ты эту гадость пьешь?
Логунов. А твоему сыщику нравится.
Светлана. Мне-то какое дело?
Логунов. Каккакое? Даме следует знать вкусы нового любовника.
Светлана. Ты - идиот?
Логунов. Не стоит, Света. Худо-бедно, но я знаю тебя.
Светлана. Тогда помалкивай. Я־то про твою Эльку не вспоминаю.
Логунов. Которую ты мне ненавязчиво уложила в койку...
Светлана. Замолчи, болван!
Логунов. Молчу. А вот ты, к сожалению, не молчишь. Разговариваешь много.
Светлана. Зато знаю, где и как.
Логунов. Он неглуп и подозрителен, Света.
Светлана. А что, надо было дурака нанимать?
Логунов. Надо было.
Светлана. Поначалу все так просто складывалось...
Логунов. Любым способом уговори этого Сырцова устроить тебе свидание с Ксюшкой. И любым способомлюбым!умоли ее немедленно вместе с тобой уехать за границу. Там спрячьтесь, забейтесь в нору и ждите. Может, я один здесь как-нибудь выкручусь.
Светлана. Эх, Валя, Валя! Ничего-то ты не сможешь. Иди, натягивай брюки, влезай в пиджак ик банкирам щеки надувать. Это у тебя пока еще получается.
Логунов. Посошок на дорожку.
Светлана. Сколько у тебя уже этих посошков?
Логунов. Запомни, Света. Мыс тобой одной веревочкой связаны. В одиночку не дергайся понапрасну. Ну, я пошел.
Тихий чмокпоцеловал на прощание. Легкие шагитеннисные туфли. Пауза. Бульк. Следовательно, она себе этой гадости налила.
Сырцов снял наушники, и вдруг, совершенно не ассоциируясь ни с чем, в сознании вспыхнула картина: в ночи человек в темной кожаной куртке быстро, местами сбиваясь на бег, шел мимо австрийского посольства. И вторая, возникшая уже по настоянию разума картина: весь в белом Логунов быстро, местами так же сбиваясь на бег, направляется к нему, Сырцову...
Причудилосьи можно отряхнуться. Все может быть, все может быть....
По Фрунзенской, по Кропоткинской набережным выбрался к Бульварному кольцу и в тесноте медленно покатил через Пушкинскую площадь к Страстному. Вильнул налево у Петровских ворот и, по нынешним временам почти совсем не нарушив, развернулся напротив МУРа и пристроился у Эрмитажных телефонов-автоматов. Хорошо, если бы Володька на месте был...
Капитан Демидов!рявкнула трубка. Вот и ладушки!
Когда майором станешь, капитан?измененным голосом осведомился Сырцов.
Когда тебя,узнал его Демидов,бездельного паразита, в узилище на срок упеку!
Такие условия Махов поставил в связи с получением очередного звания?
Да пошел ты! Что от меня надо?
Десяток минут сейчас на меня найдется?
Ну?
Не знал нынешних муровских телефонных порядков Сырцов. А в садике-то двух беседующих ой как трудно прослушать. Да и вообще на воздухе приятно.
Выдь на Волгу, а?попросил Сырцов началом стишка.
Твой стон раздается над великою русской рекой?заинтересовался Демидов.
Этот стон у нас песней зовется,напомнил Сырцов.
Ты где?не осталось времени для шуточек у делового Демидова.
На скамейке у входа в ресторан.
А почему не в ресторане?
Только с тобой.
Взятку, значит, предлагаешь. Буду. Жди.
Пока никак не выруливал на Владимира Игнатьевича Володька Демидов. Не по-взрослому румян, по-мальчишески импульсивен, неположено оживлен и сметлив. Вот он, в голубых джинсах, в оранжевой маечке навыпуск из-под короткой, на молниях курточки. Не шел, бежал на встречу со старым приятелем.
Как тебя в таком наряде в контору пускают?удивился Сырцов, поднимаясь. Шлепнулись ладошкой в ладошку.
Я нашим вертухаям объясняю, что одет для засады.
А Махову как объясняешь?
Он не спрашивает.
Передовой,без восхищения оценил бывшего своего начальника Сырцов.А что, Вовка, двинем в ресторацию, пожрем от пуза, а?
Не хочу сюда. Да и некогда. Что у тебя, Жора?
Уселись вдвоем на скамейку, как по команде закинули ногу за ногу. Левую на правую. Глянули друг на друга, рассмеялись.
Как опереточные комики,сказал Демидов.
Похоже,согласился Сырцов.Ты можешь для друга совершить малое должностное преступление?
Это смотря какое преступление и для какого друга.
Для меня. А преступление, я уже объяснил,малое.
Тогда начинай.
На Фрунзенской набережной в пентхаузе обитает семейство банкира Логунова.
Знаю,перебил Демидов.Излагай конкретную просьбу.
Горничной в этом доме служит чаровница Эля. Элеонора Михайловна. Мне бы про нее поподробнее узнать.
Ну и узнавай.
Лучше ты, Володя. Из солидной конторы серьезный звонок в РЭУ. Или где там эти договора с прислугой заключаются. Сразу же страх, уважение и правда. А мне, частному лицу, обязательно вола начнут вертеть.
Что тебя интересует?
Все, Володя. Происхождение, родственные связи, просто связи, места прежней работы, ухажеры, подруги...
Такого, Жора, в РЭУ не знают.
Не скажи. Сооружение это на крыше под пристальным вниманием всей округи. А уж дамочек из РЭУнаверняка.
Другая закавыка. Этот пентхауз у нас под присмотром в связи с убийством. .
Марии Елагиной,грустно добавил Сырцов.
Откуда тебе это известно?обеспокоился из-за утечки сведений Демидов.
Знаком с ней был, Вова.
Так тебя надо в свидетели!
Леонид уже пытался меня притянуть.
Вот ведь паразит! А группени слова!
У него против меня ничего нет..
Но все-таки брал тебя за бока! Существенного, понятно, нет. А что-то беспокоит. Онсуперсыскарь, Жора. С замечательной интуицией.
Значит, не будешь мне помогать,резко сократил разговор Сырцов.
Зачем тебе эта Элеонора?
Насиловать буду!взъярился Сырцов.
Не ори,строго сказал Демидов.Дело-то действительно мутное. А тут еще ты со своей идиотской просьбой. Честно, как на духу, Жора: твои эксперименты с Элеонорой не повредят нашему расследованию?
А мне откуда знать?Сырцов еще только остывал. Не остыл.
Теперь еще. Если зацепишь нечто любопытное, дашь мне кончик?
Обещаю.
И я тебе обещаю. Завтра утром позвони, я к десяти буду знать, что тебе надо. Договорились?
Договорились.Сырцов остыл окончательно и философски взгрустнул:Любопытные перемены с нами происходят, любопытные! Рассчитать, просчитать, предложить, извлечь выгоду. А ведь мы с тобой друзья. Мыдрузья, Вова?
Друзья.
Так что же мы как на рынке?
Сейчас нам с тобой по-другому нельзя.
Это почему же?
Маленький нюанс: я служу, как могу, правосудию, а тыклиенту.
По-настоящему воткнул ему Демидов, истинно воткнул. Неважно, прав он или не прав в данном конкретном случае. Он вообще прав. Сырцов отвернулся, посмотрел на громадный желтый дом и сказал смиренно:
Наверное, ты прав,и встал.Но все-таки я позвоню тебе завтра в десять.
Глава 25
Кончался рабочий день. И по времени (восемнадцать двадцать три было на его часах), и по физическому состоянию (раздрызган, раздерган, размазан как мокрая половая тряпка), и головка уже вовсе не варила. Домой, под душ, на тахту.
И вспомнил тахту. Такую, какую увидит, придя домой. Разбросанные в судорогах совокупления простынки, скомканные подушки, раскиданные по полу вокруг майка, трусы, носки. Сырцов аж вслух застонал от отвращения.
А потом птичку-колибри вспомнил. И аккуратную такую -прямо-таки изящная геометрическая фигурадырку с лучиками в стекле окна. Подсознательно дырка эта и не забывалась вовсе, жила в нем постоянно тревожным звонком поджидающей всюду смертельной опасности.
С появлением этой аккуратной дырочки бытовое его существование осложнилось до невозможности. Ни войти в дом по-человечески, ни выйти.
Сырцов оставил «девятку» у Садового кольца и к дому пробрался не многим известным путем: через подъезд серо-синего дома на Садовой, а далее закрытым двориком, из которого был уже никому не известный выход к его подъездуподвал, ремонтировавшийся беспечными предпринимателями. Для успокоения Сырцов помочился в подвале на свежештукатуренную стенку и одним броском достиг многолистного и толстого вяза, от которого до дверей было метров пять. Не успеют, если что, не должны успеть!
Меж дверей, подождав недолго, быстро набрал код и, ворвавшись в вестибюль, кинул себя на пол, попутно выдернув из-под мышки родимый «байард». Пол был прохладен, а вестибюль пуст.
Последняя возможная засадав его квартире. Уходя вчера вечером, он просто захлопнул дверь, так что держал ее сейчас лишь английский замок. Стоя далеко сбоку, Сырцов, медленно повернув ключ, ударом ноги распахнул дверь и сжался в комок в бетонном уголке.
Потом, посвистывая, ходил по пустой квартире, гасил свет (он вчера его нарочно оставил), ликвидировал всяческое безобразие и скромно ликовал: хотя бы сегодня неприятностей не будет.
И ликовал зря, и насчет неприятностей ошибался. Бурно ожил телефон. Поколебавшись, снял трубку. Если Светлана, пошлет подальше.
У вас что, любовница в Звенигороде живет?недовольно спросила студентка Люба.
Почему в Звенигороде?задал тупой вопрос вышибленный из седла Сырцов.
Вчера весь вечер и всю ночь звонила, сегодня с утра беспрерывно наяриваю, а вы, несносный ловелас, на лоне природы, как сомовский Маркиз, в любовные игры играете.
Сырцов пришел в себя и оскалился, как щука.
Фразочку-то долго, наверное, придумывала?
Долго. Времени-то у меня навалом было.
Случилось что-нибудь, Люба?
Случилось. У меня ухажер новый появился.
Я серьезно, Люба.
И я серьезно. Сначала незаметно ходил за мной с самого раннего утра, не делая никаких попыток познакомиться, а когда понял, что я его засекла, сразу же пристал как бы от обуревающих его чувств.
А может, они его и вправду обуревают?
Я что, обуреваемого от необуреваемого не отличу?
Яобуреваемый или необуреваемый?
Выбеспечный и легкомысленный. Неужели не понимаете, что за всеми этими подходцами однопоиск Ксюши.
Давайте, Любаша, про подходцы.
Подходцыэлементарные: вроде он меня давно уже заприметил, месяца полтора как, а подойти от застенчивости боялся потому, что я чаще всего с подружкой была, с высокой такой, худенькой брюнеткой. А теперь брюнетки нет, и он подошел. И сразу же поинтересовался, не поссорились ли мы с брюнеткой.
И долго вы с ним беседовали?
От памятника Энгельсу до Мансуровского.
Много успели. Каков он?
Красавчик. Вроде Ваньки Ряузова. По-моему, не шибко умен.
Что ж, спасибо за информацию, Люба.
Ну и ну! Вы думаете, это все? Я специально для вас согласилась на свидание с ним.
Неужто вам неизвестно, что инициатива наказуема! Когда свидание?
Через пятьдесят минут. В восемь. Опять же у памятника основоположнику. Вам ведь хочется на него посмотреть?
Не очень-то и хотелось, но придется. Ни душика тебе, ни тахты. Сырцов непроизвольно вздохнул и проинструктировал:
Вы, Люба, минуток на десятьпятнадцать опоздайте, ладно? Я там без вас немного покручусь, осмотрюсь...
А потом за нами будете незаметно следить, да?азартно догадалась Люба.
Только Бога ради, не старайтесь меня обнаружить! испугался Сырцов.
Ядура, да?обиделась Люба и повесила трубку.
Машину он оставил в Хрущевском и пешком спустился по Пречистенке к весьма гордому собой Энгельсу. Хорошее место для работы: все просматривается насквозь, масса уголков для неподозрительного пребывания в них.
Сырцов устроился в щеголеватом иностранном прозрачном домикеновой остановке тридцать первого троллейбуса.
Красавчик появился без пяти восемь. Прочитал его Сырцов на втором его круге: перейдя Саймоновский проезд у ресторана «Трен-Мос», красавчик прошел мимо бара, сапожной мастерской, магазина «Книги» и у Сбербанка пересек Остоженку. Постоял у лотка с булочками, купил розанчик, живо сожрал.
Просек его Сырцов, понятно, раньше, когда тот завершал первый круг от Энгельса через Пречистенку, мимо метро, на переход Волхонки, но стопроцентно прочитал вот сейчас: красавчик совсем рядом от него, жадно жуя и не двигая головой, старательно осматривалсяворочал глазами. В пределах первоначального профессионализма, но можно было бы и помастеровитее.
Не знал красавчика Сырцов и не видел никогда, это точно. Подкачан чрезмерно (видимо, помимо культуризма еще и анаболики), голова маловата для искусственно развитых плеч, но лицо миловидное, даже нежное, с прямым носом, пышными губками, четким подбородком, одет классом выше рядовых быков: без особого металла башмаки,хорошие, скорее всего пошитые на заказ темносерые легкие брюки, маечка-фуфаечка с рукавами. Но розанчик лопал скверно, откусывая и глотая, как гусак.
По первому впечатлениюбез связного, но следует окончательно в. этом убедиться, когда появится Люба. Красавчик проделал малый круг, окольцевав скамейки у памятника, поднялся на выложенную плитами площадку и уселся наконец. Судя по всему, красавчик не курилне потянулся после перекуса за сигаретами, и поэтому сейчас ему делать было нечего. Изредка, широко разевая пасть с отменными зубами, зевал. Обуреваемый чувствами-то!
Люба была точна, как караул у Мавзолея: явилась ровно в двадцать пятнадцать. Сырцов сморщил нос от удовольствия: в нахально обнажавшем все, что можно, платьице она была чиста, свежа и невинна, как весенний букет ландышей.
Смеясь, поздоровалась с красавчиком, уселась рядом. Красавчик, скотина, подняться навстречу даже и не подумал. Но и знака никакого условного не подал. Теперь надо ждать, когда парочка встанет и пойдет. Но пока красавчик шевелил пухлыми губами, а Люба даже с некоторым изумлением смотрела на него. А он все говорил, говорил, говорил. Она не выдержала, вскочила на ноги и опять засмеялась. Красавчик тоже встал, и они пошли. Онавпереди, онсзади. Сигнал не подал, один, значит, на вольной охоте. Теперь говорила и говорила Люба, причем не сбиваясь с явно намеченного маршрутав сторону своего дома. Говорила, наверное, о том, почему ей нужно быть дома, а не с таким неотразимым красавчиком. Красавчик изредка хватал ее за руки, сукин кот, старался переубедить и увлечь в неведомые, чертоги забвенья и наслаждений. Начистил бы ему рыло Сырцов с большим удовольствием.