Вместо «перышек» Мак насыпала в миску зерновых хлопьев и устроила себе ужин при свечах, одновременно просматривая в газете «Вентворт курьер» объявления об аренде недвижимости в поисках подходящего предложения для своего будущего офиса частного психолога. До сих пор ничего стоящего ей не попадалось. Но она надеялась, что со временем что-нибудь подвернется. Нужно только набраться терпения.
Если переедем в Канберру, когда вернется Энди, придется все начинать сначала
Она доела хлопьяв сочетании с вином вкус их оказался странными позвонила Карен Махони, чтобы рассказать о своей неудавшейся попытке приготовить пасту.
Карен не отвечала. В этот вечер она так же, как и Энди, работала сверхурочно.
* * *
Какой ужас.
Детектив, констебль Карен Махони стояла над мертвым телом недавно убитой молодой женщины, изучая место преступления. В руках она держала полицейский блокнот и ручку. Был вечер четверга, и Карен уже собиралась домой, когда поступил вызов из убойного отдела. И вот теперь она проводила вечер в этой печальной однокомнатной квартире, по крупицам собирая информацию, чтобы воссоздать картину происшествия.
Часом раньше в местное отделение полиции Кингз-Кросс поступили две жалобы от соседей по поводу громкой ругани в одной из квартир. Прибывшие на место копы обнаружили, что дело вовсе не в банальной бытовой ссоре. Жительница квартиры, молодая женщина, получила множественные ножевые ранения в грудь. Офицеры сообщили, что к моменту их приезда она уже была мертва.
В это же время в квартире находился молодой мужчина, личность которого на тот момент установить не удалось. По внешним признакам он был невменяем, в руке сжимал окровавленный ножочевидное орудие убийства. Он даже не пытался бежать. Сейчас молодой человек находился в полицейском участке, и его допрашивали. На его руках были характерные следы от уколов шприца. Все выглядело так, будто женщина стала жертвой грабителя-наркомана. Возможно, она вошла в квартиру и застала его за грабежом, а может, он предпринял неудачную попытку вторжения.
Какая ужасная смерть.
Жертва была одета в голубые джинсы и бледно-голубой топ, который пропитала кровь, еще каких-то шестьдесят минут назад текшая по ее венам. Она была в белых носках, но без обуви, и это давало основания полагать, что в момент нападения она отдыхала дома. Карен заметила кровь на руках жертвы и отметины, похожие на раны, которые та получила при сопротивлении. Ноги и руки убитой были неловко вывернуты наружу, платиновые волосы в беспорядке рассыпались по лицу. С момента смерти тело жертвы остывало на один-два градуса в час, и ее кожа уже покрывалась восковой бледностью, что придавало ей сходство с глянцевым манекеном.
Какая дикость.
Карен, новоиспеченный детектив, уже видела несколько похожих смертей. Такие сцены никак не укрепляли идеалистических представлений о человеческой натуре, с которыми она пришла работать в полицию, к тому же за годы службы она узнала, что большинство тяжких преступлений совершают люди, близко знакомые с жертвами: любовники, родственники, друзья. Вот тебе и кровные узы.Видела она и то, как люди убивают друг друга за побрякушки или мелкую наличность, да даже за пару кроссовок. Или из-за наркотиков.
Эксперты-криминалисты кружили по квартире, словно рабочие пчелы, занимаясь трудоемкой рутиной по сбору микроскопических улик. Фотограф сделал снимки жертвы в разных ракурсах, после чего переключился на другие детали места преступления, освещая комнату вспышками своей камеры.
Карен присела на корточки возле жертвы и вгляделась в ее лицо сквозь слипшиеся от крови пряди светлых волос. Женщина была миловидной. Карен заметила, что на пальцах жертвы нет ни обручального, ни других колец; единственным украшением были сережки с узнаваемым логотипом фирмы «Шанель». Никаких повреждений кожных покровов ни на шее, ни на лице заметно не было, все ранения пришлись на грудную клетку. Убийца не попал в сердце, чем продлил мучения молодой женщины. Кровавые отпечатки рук, оставленные на ножках и крышке кофейного столика, на белых стенах и полу, говорили о смертельной схватке, происходившей в комнате. Стопка журналов была сметена со стола; рамки с фотографиями опрокинуты. Одна из фотографий, с изображением пожилой парывероятно, родителей жертвы, валялась на полу среди осколков стекла. Судя по всему, борьба продолжалась какое-то время, прежде чем ножевые ранения оборвали жизнь женщины.
Ты боролась. Ты пыталась.
Офицер в защитном костюме подошел к трупу, и Карен отступила назад, освобождая ему место. Он надел на руки жертвы коричневые бумажные пакеты и завязал их, подготавливая мертвое тело к транспортировке в морг. Под ногтями жертвы могли остаться кусочки кожи убийцы, необходимые для проведения экспертизы ДНК.
Однажды Карен увидела, как новичок-полицейский по имени Финкер использовал полиэтиленовые пакеты вместо бумажных, в результате чего кожа жертвы пострадала под влагонепроницаемой оболочкой, и по прибытии трупа в морг у него уже были неразличимы даже отпечатки пальцев. Карен была благодарна судьбе за то, что за время стажировки не совершила ни одного подобного ляпахотя это и не значило, что ее уже считали своей в команде. Пока еще она оставалась «новенькой». Пусть ей стало плохо при виде первой в ее практике расчлененной жертвы, это считалось в порядке вещей. Хуже было то, что она пропустила большую часть улик, а это было гораздо серьезнее.
Приди мы минут на пятнадцать раньше, можно было бы его остановить, прокомментировал кто-то.
Карен оглянулась через плечо и увидела полицейского в форме, который произнес эту реплику. Он стоял рядом с ее наставником, детективом, старшим сержантом Бредли Хантом, и едва ли не дрожал от волнения, отвечая на его вопросы. Она догадалась, что это, вероятно, первое убийство в практике констебля или, по крайней мере, первое ножевое убийство. Карен задалась вопросом, насколько оперативно выехали на место происшествия дежурные копы, которые вполне могли отнестись к звонку соседей как к рутинной и малозначительной жалобе. Возможно, теперь молодой констебль мучился от сознания собственной вины.
Теперь уже слишком поздно.
Теперь уже никто не мог ничего сделать, чтобы вернуть молодую женщину к жизни. В скором времени известят ближайших родственников. Карен надеялась только на то, что не ей придется лгать семье о том, их дочь «не мучилась».
Двадцатитрехлетняя Меган Уоллас была мертва.
ГЛАВА 2
Я на секунду, детка.
Симон Астон был облачен лишь в длинные пляжные шорты да свою фирменную улыбку. Он усердно работал над загаром, и, благодаря теплой погоде, установившейся этой осенью, его усилия были не напрасны. Онвыглядел великолепно и знал об этом, да и нынешняя гостья его летнего прибрежного бунгало, похоже, была с этим согласна. Сейчас она соблазнительно изогнулась на кремовом диване в гостиной, и ее джинсовая мини-юбка смело поползла вверх, приоткрыв загорелые ягодицы. Это была миниатюрная смуглая девушка с полными губами и большими карими глазами, и Симон надеялся более подробно изучить ее анатомию ближе к ночи. Она работала в сфере «промоушен», как сама сказала.
Симон был доволен сегодняшним вечером. Совсем неплохо для четверга.
Он удалился в маленькую кухню и принялся открывать дверцы шкафов одну за другой. Где-то должна быть еще одна бутылка, он был уверен.
А, вот она. Отлично.
Симон вернулся в гостиную, держа за горлышко теплую закупоренную бутылку шампанского «Моёt et Chandon». Мягкий бриз перебирал колокольчики на патио; двери гостиной были широко распахнуты, впуская в комнату благоухающее тепло вечера.
Симон заметил, что его гостья сняла свои ковбойские сапоги и сидела, наматывая темные волосы на палец. Ее загорелые ноги призывно поблескивали во влажном вечернем воздухе. Сейчас он и девушка еще немного выпьют, а потом он поведет ее на пляж Тамарама, и уж там начнут творить чудеса песок и теплая летняя ночь. Это всегда срабатывало.
Да, жизнь хороша.
Я нашел для нас еще бутылочку, детка, объявил он. Джессика? Или просто Джесс?Он забыл. Правда, она теплая, но я все устрою. Симон достал пустую бутылку из серебряного ведерка и опустил в него свежую, которая с характерным чмокающим звуком опустилась в талый лед. Симон и его гостья уже успели опорожнить одну бутылку шампанского, управившись с ней так, будто это была водопроводная вода.
Си-и-и-мон промурлыкала девушка «из промоушен», потянувшись к нему и закидывая руку на подушку. Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты уже выбрал спутницу на большую вечеринку или как?
Нет еще, детка. Он сладострастно улыбнулся гостье, даря ей надежду на то, что именно она станет его избранницей. Каждая сиднейская «цыпочка» мечтала добиться приглашения на грандиозную вечеринку по случаю тридцатилетия Дэмиана Каванага, которая должна была состояться в следующий уик-энд, и Симон, как лучший друг Дэмиана, считался проводником в этот клуб избранных. Ожидалось, что вечеринка станет самым значимым светским событием для Симон вовсе не собирался тащить туда девчонку «из промоушен», но сейчас ей не следовало об этом знать. Почему бы ей не ублажить его в надежде на исполнение мечты?
Оо, протянула она и, восторженно улыбаясь, придвинулась к Симону. Она тряхнула волосами.
Зазвонил его мобильник, и гостья сразу поскучнела. Казалось, телефонный звонок отключил, словно лампочку, ее наигранный шарм. Симон раздраженно достал мобильник из кармана шорт и посмотрел на дисплей. Высветился частный номер.
Алло, сказал Симон.
Девушка допила шампанское и нетерпеливым жестом указала на свой пустой бокал.
Это я.
Я?
Кто это я? переспросил Симон, закатывая глаза в угоду Джесс. Она приподнялась и хихикнула, глядя на дисплей его телефона. Симон бросил на девушку красноречивый взгляд, интригующе приподняв бровь.
Казалось, она приняла его веселую игру, запрокинула голову и засмеялась, прикладывая палец к губам.
Шшшш! зашипела она и снова хихикнула. Определенно стоило и дальше потчевать ее шампанским, подумал Симон.
Это Уорвик, услышал он голос в трубке.
Уорвик ОʼКоннор.
Ада, коротко произнес Симон, теперь уже жалея о том, что ответил на звонок.
У него даже немного перехватило дыхание. Сейчас ему совсем не хотелось думать о работе, тем более что она была связана с крайне неприятным делом. Он надеялся, что до утра его не будут беспокоить.
Послушай, старик, как вообще ситуация? проговорил он и, не дожидаясь ответа, продолжил:Знаешь, я сейчас немного занят. Неудобно говорить. Симон старательно выдерживал небрежный тон, красуясь перед своей гостьей. Я позвоню тебе завтра, и мы поболтаем Договорились, тогда и
Я насчет денег, прервал его голос Уорвика.
Деньги.
Симон мог бы и догадаться, что речь пойдет о деньгах.
Уорвик был всего лишь киллером, но Симон знал, что он так просто не отстанет. Он прикрыл рукой трубку.
Я сейчас, бросил он Джесс. Ему не хотелось, чтобы девушка «из промоушен» слышала их разговор. Она надула губки и подняла свой пустой бокал, когда он снова покинул ее, чтобы выйти в патио. Ветер усиливался, и колокольчики все громче наигрывали свою хаотичную мелодию.
С деньгами все в порядке, старик. Вторая половина для тебя готова, заверил Симон Уорвика. Он не хотел злить собеседника. Мы можем встретиться в баре «Равеси» завтра, во второй половине дня. Там я передам тебе деньги.
Я отправил тебе сообщение час назад. Нам необходимо заново обсудить условия. Учти, я могу быть жестким.
Ты насмотрелся боевиков, старик, раздраженно произнес Симон. Ты сделал свою работу, и тебе за нее заплатят, как договаривались. Ни больше, ни меньше.
Этот чудак Уорвик решил, будто теперь может торговаться. А ведь он серьезно рисковал, сжигая за собой мосты, у Симона были связи со многими важными людьми, которым однажды могли понадобиться услуги, которые предлагал Уорвик.
Никакого пересмотра, твердо заключил Симон. Радуйся тому, что получишь вторую часть платежа, и это после всех хлопот, которые ты мне доставляешь.
Соленый ветер вновь закружил вокруг Симона, играя колокольчиками и его опаленными солнцем волосами. Он почувствовал, как горит лицо от раздражения.
И не надо на меня давить, старик, добавил он.
Я старательно выполнил домашнее задание, сказал Уорвик. Думаю, отец твоего приятеля будет более чем заинтересован в моем предложении.
Симону вдруг стало трудно дышать.
Не хочешь ли ты ты что
Новая ценаодин миллион. Наличными.
У Симона голова пошла кругом.
Что? Какого черта? Миллион долларов?Ты что, умом тронулся? Это же абсурд! выкрикнул он во весь голос, и его эхо унеслось вместе с ветром. Забудь о том, что ты сказал. Забудь, старик.
Уорвик согласился за пятнадцать тысяч уладить небольшую проблему. Так при чем здесь миллион? Нелепость какая-то. Симон чувствовал, что закипает, а терпение его на исходе.
Я должен закончить разговор, чтобы показать, кто из нас главный,подумал он. Но, прежде чем он успел отключить телефон, Уорвик вновь заговорил:
Твой приятель вряд ли захочет, чтобы дело получило огласку, да и его старик тоже.
Постой, дружище, тихо проговорил Симон, начиная паниковать. Внутренности скрутило тугим узлом, шампанское отозвалось кислым привкусом во рту. Что, если Уорвик действительнознает, откуда ноги растут, и у него есть доказательства? Что, если он продал эту историю какому-нибудь репортеру?
Скажешь своему приятелю, что я буду ждать ответ к часу дня завтра, продолжил Уорвик, и если я не получу ответа, который мне нужен, то цена возрастет. Почему бы тебе не пригласить его на ланч? Спокойно все обсудите. Я уверен, он согласится с тем, что это лучше, чем предавать дело огласке.
Ситуация явно выходила из-под контроля. Как могло такое получиться? Он ведь босс. В конце концов, он нанялэтого парня. Все должно было пройти идеально, без накладок.
Ты блефуешь, сказал Симон.
Ты знаешь, что нет, с угрозой в голосе произнес Уорвик. Миллион наличными. Это моя цена.
Постой, дружище, повторил Симон и рассмеялся, решив сменить тактику. Собственный смех даже ему показался чересчур нервным, да и тело дрожало мелкой дрожью от выбросов адреналина. Тем не менее он пытался говорить спокойным тоном. Хорошо, увидимся завтра в «Равеси». Я принесу твои семь с половиной кусков, договорились? Ну, и добавлю еще за хлопоты. Не беспокойся, приятель. Повысим твой гонорар до двадцати пяти штук. Устраивает? Ну, и отлично. До встречи
Миллион. Я жду ответа завтра к часу дня, иначе я сам свяжусь со стариком, вновь пригрозил Уорвик.
Симон хотел было возразить, но связь прервалась.
Проклятие! крикнул он в небо. Уорвик просто шантажировал его. Этот ублюдок вздумал шантажировать Симона Астона?
Потрясенный, Симон все стоял в патио, тяжело вдыхая влажный воздух, вглядываясь в темнеющее небо, одной рукой водя кругами по своему упругому мускулистому животу.
Не могу поверить, что он решился шантажировать меня. Не могу поверить.
Симон долго остывал. Ярость его была столь сильной, что он едва мог говорить. Когда ему наконец удалось взять себя в руки, он вернулся в гостиную, где его дожидалась гостья. В его отсутствие она сама открыла бутылку шампанского. Вид у девушки был скучающий, она разглядывала свой французский маникюр, полупустой бокал стоял на столике, а ее босые ноги лежали на подлокотнике дивана. Должно быть, его лицо все еще горело от злости после телефонного разговора, потому что она сразу догадалась, что что-то не так.
Что такое? спросила она, увидев Симона.
Ничего. Сейчас Он достал бутылку шампанского из ведерка, теперь уже полного воды, в которой плавали остатки талого льда. Шампанское не достаточно охладилось, но Симону было все равно. Молча он долил вино в бокал гостьи, потом наполнил свой. Он тяжело опустился в шезлонг и нахмурился, сжимая в руке бокал. Звонок Уорвика испортил весь вечер.
Следует ли рассказать об этом Дэмиану?думал он. Нет, ни в коем случае.
Парень блефовал, и не стоило морочить другу голову такой ерундой. Все будет нормально. Уорвик просто пытается выжать по максимуму.
Но что, если он не блефует?
ГЛАВА 3
В пятницу утром Макейди проснулась от звука хлопнувшей входной двери.
Она повернулась в постели и нахмурилась. Ей даже не нужно было проверять, который час, она и так знала, что слишком рано. С улицы донесся звук отъезжающей машины. Мак смутно помнила, что Энди ложился в постель. Он осторожно забрался на свою половину, скользнул под одеяло, стараясь не разбудить ее. Все дело было в том, что ей хотелось,чтобы он разбудил ее. Как она ни сопротивлялась, ей все-таки пришлось лично испытать сексуальную неудовлетворенность, присущую женам трудоголиков, а ведь она еще даже не была замужем. Они всего лишь жили вместе, правда, уже год. Неужели дальше будет хуже? Сблизят ли их предстоящие три месяца его командировки в Квонтико или, наоборот, разлучат?