Есть, конечно. Но щит аварийного будет поставлен на ремонт. Чувачку такие бабки заряжают, что караул! Дочка у него больнаяей лечение нужно в Австрии, у нас не лечат. Понял?
Понял, ответил Таранов, понял А как из корпуса вырваться?
Волк сделал глоток остывшего чая, затянулся сигаретой.
Суки! Суки! заорал во сне грабитель Кузя из Иванова.
Волк пощипал себя за ус, ответил тихо:
Не знаю. Надо как-то решать самим, Пивовар.
Таранов понял, что Волку он нужен именно для того, чтобы решить именно этот вопрос.
Будем думать, произнес Иван. Давай-ка спать, Рома. Утро вечера мудренее.
Легли спать но разве тут уснешь?
* * *
Уже наутро Волк открестился от своих слов. Похохатывая, он сказал, что, мол, вчера обкурился и того чифирек чего нес, не помню.
Бывает, согласился Иван. Я и сам не помню ничего. Начисто память отшибло.
Оба лгали, оба понимали, что ложь очевидна Таранов знал, что к этому разговору Волк еще вернется. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через неделю В действительности разговор произошел уже на следующую ночь.
Слышь, Пивовар, прошептал Волк, ты, братан, не подумай, что я тебе не доверяю. Но дело-то стремное. Спалимсясроку добавят. А то и застрелят на хер в запретке. Меня с воли спрашивают: а что, мол, за человек этот Пивовар? А мне ответить-то нечего Ты вот Колобка завалил. А что-почемуникто не знает. Что мне на волю передать?
Передай, что это их не касается, зло ответил Иван. Он знал, что этот вопрос рано или поздно возникнет.
Еще в Санкт-Петербурге вместе с Лидером они рассматривали эту ситуацию и анализировали варианты легенды. Сошлись на том, что лучше всего отвечать дерзко и независимо.
Да ладно, не хочешьне отвечай. Я и так за тебя подписку дал. Мне поверят ну, что решим?
А ничего не решим мы с тобой, Рома.
Как так? опешил Волк. Ты же сам про рывок-то говорил.
Таранов сверкнул глазами, сказал, передразнивая Волка:
Дело-то стремное. Спалимсясроку добавят. Или завалят на запретке Я тоже себе вопрос задаю: а что за человек этот Волк? Чего ему на рывок идти, если сроку по максимуму ему года три светит? А, Рома? Что ответишь?
Мне надо, произнес Волк. Мне позарез надо.
Надо, проворчал Таранов. Всем надо ну, допустим, я тебе верю. А этот твой электрикон что за конь? А братины твои на волеони кто такие? Может, они под ментами давно. Что мы трем сейчас с тобой, Рома? Почему я Колобка завалил? Так мне, Рома, этот вопрос и менты задавали. Они, кстати, тоже с воли. Может, ты их имеешь в виду, когда мне вопросы задаешь? А, друг ты мой задушевный?
Волк несколько оторопел от напора Таранова. Сказал:
На воле на воле люди проверенные. Электрик? Этого я лично не знаю. Но его на денежный крюк подцепили. Нету крюка надежнее, Пивовар. Не сорветсяему дочку лечить надо. А что касается меня ой, сложно вопросы решаешь, Пивовар, ой, сложно.
Но они уже были «скованы одной цепью». Их обоих уже манила запретка. Таранову было понятно, что без Волка он навряд ли выберется из тюрьмы. Но и Волк делал ставку на силу, ловкость, опыт Ивана.
Спустя два дня он возобновил разговор:
Надумал? спросил Волк, не уточняя вопрос. Таранов покатал желваки и равнодушно сказал:
Мне по-любому нужно срываться.
С этого момента теоретические рассуждения перешли в практическую плоскость.
История побегов богата: она включает в себя обширнейший арсенал приемов и средств. От элементарного подкупа охраны до рытья подкопов. А в промежутке тоже полно всякой экзотики: узники выходили на волю через подземные коллекторы, улетали на воздушных шарах, дельтапланах и вертолетах, в бочке золотаря или переодевшись охранником, священником, доктором и т. п. Даже прикинувшись мертвецом Весь этот романтический бред Таранов и Волк отбросили сразу. Ясно было одно: необходимо вырваться из корпуса.
Реальных путей было три: дверь, окно и крыша Этов теории, на практике все три пути были закрыты. Закрыты решетками. Тщательный осмотр оконных жалюзи в хате показал, что даже при наличии инструмента выломать их весьма непросто. Да и не было никакого инструмента. Решетка, закрывающая прогулочный дворик, тоже была замурована Оставалась дверь. Но для того, чтобы добраться до двери, необходимо преодолеть десяток решеток, коридоры, лестничные пролеты и несколько постов охраны.
Этот путь казался наиболее сложным, но он же содержал самое слабое в системе звено. Оно называетсячеловек. В каждой решетке, отделяющей коридор от коридора, этаж от этажа, пост от поста, есть дверь. Дверь заперта на замок. А ключ от замка находится в руках человека.
Волк и Пивовар поссорились. Поссорились вдрызг, на глазах у всей хаты. Никого это особенно не удивилов напряженной атмосфере тюрьмы ссоры вспыхивают спонтанно, мгновенно. Из-за карт, случайно оброненного слова, косого взгляда. Просто потому, что нервы ни к черту. И часто ссоры заканчиваются дракой или убийством Пивовар и Волк поссорились, многие в хате позлорадствовали. Жалели, что до драки не дошло.
А до нее и не могло дойти: было бы, по меньшей мере, глупо влететь в ШИЗО за неделю до побега.
Одессит мотал уже третий срок. Всеза мошенничество. Одессит имел весьма респектабельную, солидную внешность. Раньше работал под журналиста, а после Горбачевской перестройкипод носителя древней дворянской фамилии. За некую сумму (от сотни баксов до пяти тысяч) присваивал дворянство и титулы новым русским. Подкреплял княжеские и прочие звания грамотами с орлами, печатями, коронами и мечами. Попадался Одессит исключительно по пьянке. Так входил в образ, что и сам начинал верить в свое исключительное происхождение, ипошел куражиться Последний раз он, будучи пьян в дым, начал «строить» на улице милицейский наряд. Менты гнева «потомственного аристократа» не испугались и предложили предъявить документы. Одессит предъявил аж три паспорта. Один на фамилию Пастушенко, другойРоманов, третийГогенцоллерн.
Дворянство ПастушенкоРомановаГогенцолерна было, конечно, липовым. Грамоткитоже, так как рисовал их Одессит сам. Но мастерски рисовал. А еще он умел лепить из жеваного хлеба фигурки. И благодаря этому жил в тюрьме весьма не худо.
За день до того, как Пивовар и Волк «поссорились», Волк подозвал к себе Одессита.
Слушай, Одесса, сказал Волк, дело есть. Слепишь мне из хлебца пару безделушек?
Почему нет, сударь? ответил Одессит с большим достоинством. Что вы желаете? Работаем на любой мотивот эротического до религиозного.
Волк объяснил, что он желает, и Одессит задрожал.
Рома! сказал он. Роман! Пощади.
Цыц, гнида, прошипел Волк. Сделаешь.
Да я да мне
Сделаешь, Одесса. Иначе переедешь под шконку.
Одессит сник. Он отлично понимал, что как Волк сказал, так и будет. Он попробовал отговориться незнанием:
Да я же, Рома, их в руках никогда не держал. Не видел даже как же я сделаю?
К Пивовару подойди, он все объяснит.
Пивовар долго втолковывал убитому Одесситу, что нужно. И Одессит тайно, по ночам, начал лепить «безделушки» Первый образец Таранов забраковал. Второйтоже. А третий одобрил. После этого «безделушки» были окрашены фломастером, а Таранов приступил к слесарным работамиз ложек и гвоздей он изготовил две изогнутых железяки и кольца. «Присобачил» железки к «безделушкам», и получилось две гранаты Ф-1. Выглядели они весьма убедительно.
Глава 4ДОЛЛАРЫ, ГРАНАТЫ И КРЫСЫ
У Оксаныдочери электрика Николая Николаевича Гришинабыло редкое заболевание почек. Оксана была единственным ребенком четы Гришиных. И поздним: когда девочка появилась на свет, Николаю было сорок четыре года, а его жене Аллесорок один. Девочка родилась слабенькой, недоношеннойеле выходили. Но настоящая беда ждала впередиу Оксаны обнаружилась редкая нефропатология. Все деньги уходили на лечение дочери. Некогда благополучная семья уже продала и дачу и автомобиль. Это, однако, не решило проблемы. Требовалась операция, но операций такого рода в России не делали. Их делали в Израиле и Австрии. Гришины обошли все известные «фонды» и благотворительные организации. Писали письма политикам, бизнесменам, депутатам. Иногда им даже не отвечали, иногда подкидывали какую-то мелочишку. Один очень известный «фонд» имени одного очень известного деятеля прислал десять килограммов детского питания срок годности которого истек полгода назад.
Николай Гришин крутился на двух работах, брался за все халтуры, но было совершенно очевидно, что, даже если он будет работать по двадцать четыре часа в суткиникогда не собрать им тридцать тысяч долларовОксана обречена.
Танцор предложил пятьдесят тысяч. Пятьдесят тысяч баксов только за то, чтобы отключить на десять-пятнадцать минут освещение в тюрьме. Понимал ли инженер-электрик Гришин, зачем это нужно? Разумеется, понимал Он без колебаний сказал: да, я могу это сделать. Но деньги вперед.
Пятьдесят тысяч долларов СШАпять пачек, перехваченных желтыми резинками, Гришин получил утром двадцатого апреля. Волнуясь, он пересчитал деньги. Слегка дрожали пальцы, лоб покрылся испариной. Танцор смотрел на него с презрением.
Настоящие? спросил электрик. Танцор усмехнулся и покрутил головой:
Ты за кого нас держишь, брат? За идиотов?
Да я
Поехали в обменник, решительно сказал Танцор и повернул ключ в замке зажигания.
Зачем?
Бабки проверишь, Коля что ж ты тормоз-то такой?
Проверка пяти купюр, выбранных произвольно по одной из пачки, подтвердила подлинность. Президент Франклин смотрел мудро и строго.
Порядок, сказал Гришин.
Не совсем, ответил Танцор и почесал щетину на подбородке. Не совсем, Коля.
А что такое?
Нам нужны гарантии, что ты не сдашь нас, Коля.
Какие?
Пусть твои жена и дочка поживут у нас, Коля пока наши люди не выйдут на волю.
Гришин побледнел.
Как это? спросил он.
Очень просто, Коля. Нам заморочки не нужны. Жена и дочка будут у нас. Как только наши люди окажутся за стеноймы твоих сразу привезем домой.
Мы так не договаривались, выдавил Гришин. Мое делообесточить тюрьму на пятнадцать минут
Слушай внимательно, жестко перебил Танцор. Ты идиота из себя не строй. Ты с серьезными людьми дело имеешь. Девки твои будут у нас.
Я я отказываюсь.
Танцор захохотал. Электрик смотрел на него с испугом. Отсмеявшись, Танцор сказал:
Ты чтодурак? Отказаться-то ты можешь. Но сколько после этого проживешь?
Аллу и Оксану отвезли на загородную виллу бизнесмена, которого доил Еврей. Бизнесмен проштрафился, пытаясь скрыть доход от реализации контрафактных кассет, и виллу у него отобрали в качестве штрафа. Двухэтажный особняк стоял посреди вишневого сада в двадцати километрах к северу от Суздаля.
Алла ничего не понимала, была напугана. Муж как мог успокоил, сказал: что так нужно, что все будет хорошо и даже лучше, чем можно себе представить. А завтра он все объяснит. Но тревога не проходила А Оксане, наоборот, все нравилось: и большой шикарный автомобиль, на котором они поехали, и тетенька-милиционер, которая поехала с ними, и сад, и дом, и бассейн все ей, глупенькой, нравилось.
* * *
Танцор высадил Гришина напротив кладбища, напоследок сказал:
Да не ссы ты, Коля. Все будет хоккей. Вот, держи телефончик. Танцор протянул электрику коробочку «Нокиа». Кнопочка «1»связь со мной. Кнопочка «2»с девками твоими. Понял?
Понял, кивнул Гришин. Куда их увезли?
Да не ссы ты, говорю. Рядом они, в комфортных условиях. Под присмотром женщины. Периодически можешь им позванивать. Но злоупотреблять, конечно, не надо понял?
Понял, убито произнес Гришин.
Ништяк, земеля На-ка вот часики. Танцор протянул часынеброский, но качественный «Ориент».
Зачем? спросил Гришин.
А затем, что свет должен погаснуть ровно в час ночи. Не в «ноль пятьдесят девять» и не в «час ноль один». А ровно в час. Ну, давай-давай, Коля иди. Да сделай вид-то попроще, поестественней.
Гришин сунул часы и телефон в карман потрепанной куртки и побрел к тюрьме. Танцор смотрел ему вслед тяжелым взглядом.
* * *
В кармане у Одессита завибрировал телефон. Одессит вздрогнул. Телефон, разумеется, принесли для Волка, но Волку совсем не с руки было держать его при себе Одессит вздрогнул, достал трубку, прошептал:
Алло слушаю, алло.
Передашь кому положено, сказала трубка. Все по плану. Понял?
Понял, прошептал Одессит. Спустя пять минут к нему подошел Волк. Глазами спросил: что?
Все по плану, произнес Одессит. Волк похлопал его по щеке. До отключения электричества осталось чуть больше двенадцати часов.
День тянулся невероятно медленно. В тюрьме вообще время движется по-другому, но в пятницу двадцатого апреля две тысячи первого года время для Таранова как будто остановилось Слишком много было поставлено на карту.
Он уверял себя, что все нормально. Что все пройдет как надо и отдавал себе отчет, что все зыбко и зависит от массы случайностей. Например, проведут шмон в камере, найдут «гранаты». Или струсит в последний момент электрик. Или да тысяча «или» существует.
Время почти остановилось. День был совсем не весеннийсерый, пасмурный, с моросящим дождем. Зевотно-дремотный день, про какой говорят: в такую погоду займи, а выпей Выпить хотелось очень, но это было исключено. До рывка осталось шесть часов.
У Гришина все валилось из рук. Он занимался ремонтом щита аварийного освещения, в который «случайно» попала крыса. Как и положено, электрик доложил о происшествии ДПНСИ. Тот сдвинул фуражку на затылок, спросил:
Много тебе, Николаич, времени на ремонт нужно?
Как пойдет, отозвался Гришин. Но постараюсь.
Да уж, постарайся. ДПНСИ сдвинул фуражку обратно на затылок, сказал:Развелось нынче крыскошмар какой-то.
ДПНСИ ушел, а Гришин сел и обхватил руками голову. Только теперь он до конца осознал, в какую скверную историю влез сам, да еще и втянул в нее жену и дочь.
Доведенный до отчаяния болезнью Оксаны, ошеломленный предложенной суммой, он дал согласие на соучастие в побеге. В тот момент казалось, что все не так уж и страшно он сумеет обставиться так, что никто не придерется. А если и придерется, то самое большее, что может быть, уволят. Ведь доказать преднамеренность замыкания практически невозможно. Да и лестница, «забытая» возле запретки, отнюдь не доказательство виныэлектрик часто с лестницей работает. Шел с лестницей по деламвдруг замыкание, аварийная ситуация. Естественно, бросил лестницу, где находился, срочно побежал с аварией разбираться. В общем, никакого умысла пособничать побегу нет и не было. А было простое разгильдяйство, халатность, цепь роковых случайностей, непредсказуемых обстоятельств.
Так, по крайней мере, думал электрик Гришин еще совсем недавно
До рывка осталось три часа.
Время тащилось со скоростью парализованной черепахи. Таранов посмеивался, играл в шашки с Фантиком. Фантик был мелкий воришка, специализировавшийся на рынках. Вид он имел почти придурковатый и умело этим пользовался: если и прихватят Фантика на кражонке какого-нибудь секонд хэнда, он сопли распустит, заноет: дяденька, дяденька! Отпустите а то меня из пионеров исключат Посмотрят на тридцатилетнего мужика с придурковатой внешностью, плюнут и, дав подзатыльник, отпустят. Что с убогого возьмешь?
Таранов играл с Фантиком в шашки и посмеивался, проигрывая. Он выглядел почти беззаботным. Но напряжение в нем нарастало с каждым часом.
После полуночи вдруг подвалил Волк. Подергал себя за ус и спросил:
Выпить хочешь, Иван?
От Волка уже попахивало алкоголем.
Нет, отрезал Таранов. И ты не пей.
Ты лучше Фантика жизни поучи, буркнул Волк и отошел. До рывка осталось около сорока минут.
Гришин вытащил из кармана серого комбинезона мобильник, нажал кнопочку «2». Потекли из трубки гудки. Спустя несколько секунд он услышал незнакомый женский голос. Голос принадлежал женщине-»милиционеру», которая была приставлена к Алле и Оксане. Гришин ожидал услышать голос жены и растерялся. Он молчал.
Алло, повторил голос. Это, очевидно, Николай Николаевич?
Да, сказал Гришин. Да, это я.
Передаю трубочку Алле Андреевне.
И сразу ворвался голос жены:
Коля! Коля, господи, что происходит? Я так волнуюсь, Коля.
Все в порядке, выдавил он. Как вы? Как заинька?
Мы? Мы нормально Но что происходит, Николай?
Ничего, ничегоПотом я все объясню. А как там моя заинька?
Она спит, Коля. Накупалась в бассейне, нагулялась по саду, сейчас спит.
У Гришина сжалось сердце от нежности к заинькесамому дорогому на свете человечку. Маленькому, беззащитному, слабому безгрешному, но подло и несправедливо наказанному судьбой. Николай Гришин готов был принять на себя ее болезнь. Любые муки готов был принять он, чтобы избавить Оксану от болезни. Но это было невозможно.